Человек с горбом сказка

В самые первые годы, давно-давно, вся земля была новенькая, только что сделанная. Животные с первых же дней стали служить Человеку. Но в Ужасно-Унылой Пустыне жил Ужасно-Унылый Верблюд, который и не думал работать. Он ел сухие колючки, жёсткие ветки, тамариск, терновник и кору, но работать ни за что не хотел — такой бессовестный бездельник и лентяй! И что бы ни говорили ему, он на всё отвечал:

Только “Гррб” — и больше ничего.

Вот однажды, в понедельник утром, пришёл к нему Конь. На спине у Коня было седло, в зубах уздечка.

— Верблюд, о Верблюд! — сказал он. — Ступай к Человеку и начни бегать рысью, как мы.

— Гррб! — ответил Верблюд, а Конь пошёл к Человеку и рассказал ему всё.

Вскоре после этого к Верблюду пришёл Пёс. В зубах у него была палка. Он пришёл и сказал:

— Верблюд, о Верблюд! Иди к Человеку, научись ходить вместе с ним на охоту, как мы.

— Гррб! — ответил Верблюд, а Пёс пошел к Человеку и рассказал ему всё.

Вскоре после этого пришёл к Верблюду Бык. На шее у Быка было ярмо. Он сказал:

— Верблюд, о Верблюд! Иди к Человеку и паши землю, как мы.

— Гррб! — ответил Верблюд, а Бык пошел к Человеку и рассказал ему всё.

Вечером Человек позвал Коня, Пса и Быка и сказал:

— Конь, Пес и Бык, мне очень вас жалко (ведь мир был совсем еще новенький!), но зверь, который кричит “Гррб” в той Пустыне, не способен ни к какой работе, а то бы он давно пришёл ко мне. Пусть себе живёт в своей Пустыне, я не трону его, но вам придётся работать вдвойне — и за себя и за него.

Тогда Конь, Пёс и Бык очень рассердились (ведь мир был еще очень новый!). Они отправились к самому краю Пустыни и стали громко обсуждать, что им делать, и лаяли, и ржали, и мычали. К ним подошёл Верблюд — бессовестный бездельник и лентяй! — и, лениво пережёвывая сухую траву, стал насмехаться над ними. Потом он сказал “Гррб” и удалился.

Мимо по дороге мчался в туче пыли Джинн, Владыка Всех Пустынь. (Джинны всегда путешествуют так, потому что они чародеи.) Он остановился поболтать с Конем, Псом и Быком.

— Владыка Всех Пустынь! — сказал Конь. — Кто имеет право бездельничать, если мир такой новый и в нём еще так много работы?

— Никто, — ответил Джинн.

— А вот, — сказал Конь, — в твоей Ужасно-Унылой Пустыне живет Ужасно-Унылый Зверь, с длинной шеей, с длинными ногами, который с самого утра, с понедельника, не подумал взяться за работу. Не желает бегать рысью — ни за что!

— Фью! — свистнул Джинн. — Да это мой Верблюд, клянусь золотом Аравийской земли! Что же он говорит?

— Он говорит одно слово: “Гррб”, — сказал Пёс. —“Гррб” — и больше ничего. И не желает помогать Человеку охотиться.

— А что еще он говорит? — спросил Джинн.

— Больше ничего, только “Гррб”, и не желает пахать, — ответил Бык.

— Отлично! — воскликнул Джинн. — Пожалуйста, подождите минутку, я сейчас покажу ему “Гррб”.

Он завернулся в свой плащ из пыли и помчался в Пустыню. Там он нашёл Верблюда. Тот стоял и любовался своим отражением в луже — бессовестный лентяй и бездельник.

— Мой лукавый длинноногий друг, — сказал Джинн, — я слышал, что ты не желаешь работать в нашем новом-новёхоньком мире. Что это значит?

— Гррб! — ответил Верблюд.

Джинн сел на песок и, опершись подбородком на руку, принялся колдовать, а Верблюд стоял и как ни в чём не бывало любовался своим отражением в луже.

— Конь, Бык и Пёс работали с самого утра, с понедельника, и работали больше, чем надо, оттого, что ты такой бессовестный лентяй и бездельник, — сказал Джинн.

И он опять оперся рукой о подбородок и продолжал колдовать.

— Гррб! — повторил Верблюд.

— И как тебе не надоест это слово? Который раз ты повторяешь его? Бессовестный лентяй и бездельник, я хочу, чтобы ты стал работать!

— Гррб! — повторил Верблюд.

И вдруг спина, которой он так гордился, начала у него пухнуть, и пухла, и пухла, и у него вздулся огромнейший твердый горб.

— Полюбуйся! — сказал Джинн. —Это тот самый “Гррб”, о котором ты постоянно твердишь. Он вырос у тебя оттого, что ты бессовестный лентяй и бездельник. Работа началась с понедельника, сегодня четверг, а ты до сих пор еще не принялся за работу. Но теперь ты начнёшь работать!

— Как же я буду работать, если у меня огромнейший гррб? — спросил Верблюд.

— А это тебе в наказание! — ответил Джинн. — За то, что ты прогулял трое суток. Но теперь ты можешь работать три дня без всякой пищи, потому что ты будешь есть свой собственный гррб. Жил же ты три дня одним только “Гррб”. После этого, я надеюсь, ты не станешь говорить, что я о тебе не забочусь. А теперь уходи из Пустыни, ступай к Коню, Псу и Быку и смотри веди себя хорошо.

И пошёл Верблюд со своим горбом к Коню, Псу и Быку. И до сих пор он таскает на спине свой горб (мы не говорим уже “Гррб”, мы говорим “горб”, чтобы не обидеть Верблюда), и до сих пор он не может наверстать те три дня, которые он прогулял вначале, когда земля была новая, и до сих пор он не может научиться, как нужно себя вести.

Откуда у верблюда горб

В этой сказке я расскажу вам, как верблюд получил свой горб.

В начале веков, когда мир только возник и животные только принимались работать на человека, жил верблюд. Он обитал в Унылой пустыне, так как не хотел работать и к тому же сам был очень унылым. Он ел листья, шипы, колючки, молочай и ленился напропалую. Когда кто-нибудь обращался к нему, он фыркал: "гррб. ", и больше ничего.

В понедельник утром пришла к нему лошадь с седлом на спине и удилами во рту. Она сказала:

— Верблюд, а верблюд! Иди-ка возить вместе с нами.
— Гррб. — ответил верблюд.

Лошадь ушла и рассказала об этом человеку.

Затем явилась собака с палкой в зубах и сказала:

— Верблюд, а верблюд! Иди-ка служи и носи вместе с нами.
— Гррб. — ответил верблюд.

Собака ушла и рассказала об этом человеку.

Затем явился вол с ярмом на шее и сказал:

— Верблюд, а верблюд! Иди пахать землю вместе с нами.
— Гррб. — ответил верблюд.

Вол ушел и рассказал об этом человеку. В конце дня человек призвал к себе лошадь, собаку и вола и сказал им:

Такое решение очень рассердило троих трудолюбивых животных, и они собрались для совещания где-то на краю пустыни. Там к ним подошел верблюд, пережевывая молочай, и стал смеяться над ними. Потом он сказал "гррб. " и удалился.

Вслед за тем появился повелитель всех пустынь Джинн в целом облаке пыли (Джинны, будучи волшебниками, всегда путешествуют таким способом). Он остановился, прислушиваясь к совещанию троих.

— Скажи нам, владыка пустынь, Джинн, — спросила лошадь, — справедливо ли, чтобы кто-нибудь ленился и не хотел работать?
— Конечно нет, — ответил Джинн.
— Так вот, — продолжала лошадь, — в глубине твоей Унылой пустыни живет зверь с длинной шеей и длинными ногами. С утра понедельника он еще ничего не делал. Он совсем не хочет работать.
— Фью. — свистнул Джинн. — Да это мой верблюд, клянусь всем золотом Аравии! А что же он говорит?
— Он говорит "гррб. " — ответила собака, — и не хочет служить и носить.
— А еще что он говорит?
— Только "гррб. " и не хочет пахать, — ответил вол.
— Ладно, — сказал Джинн, — я его проучу, подождите здесь минутку.

Джинн снова закутался в свое облако и помчался через пустыню. Вскоре он нашел верблюда, который ничего не делал и смотрел на собственное отражение в луже воды.

— Эй, дружище! — сказал Джинн. — Я слышал, будто ты не хочешь работать. Правда ли это?
— Гррб. — ответил верблюд.

— Благодаря твоей лени трое животных с утра понедельника вынуждены были работать за тебя, — сказал Джинн и продолжал обдумывать заклинание, подперев подбородок рукою.
— Гррб. — ответил верблюд.
— И как тебе не надоест это слово? Который раз ты повторяешь его? Бессовестный лентяй и бездельник, я хочу, чтобы ты стал работать!

Верблюд снова ответил "гррб. ", но в это время почувствовал, что его ровная спина, которой он так гордился, вдруг стала вздуваться, вздуваться и наконец на ней образовался огромный горб.

— Полюбуйся! — сказал Джинн. — Это тот самый "Гррб", о котором ты постоянно твердишь — твой горб. Он вырос у тебя оттого, что ты бессовестный лентяй и бездельник. Сегодня уже среда, а ты еще ничего не делал с самого понедельника, когда началась работа. Теперь настал и твой черед.

— Как же я могу работать с такой штукой на спине? — заявил верблюд.
— Я это устроил нарочно, — сказал Джинн, — так как ты пропустил целых три дня. Отныне ты сможешь работать три дня без всякой пищи, и горб прокормит тебя. Ты не вправе жаловаться, будто я о тебе не позаботился. Бросай свою пустыню, иди к трем друзьям и веди себя как следует. Да поворачивайся живее!

Как верблюд ни фыркал, а пришлось ему взяться за работу вместе с остальными животными. Однако он и до сих пор еще не наверстал тех трех дней, которые пропустил с самого начала, и до сих пор еще не научился вести себя как следует.

Откуда у Верблюда горб?

По мотивам одноимённого произведения Р.Киплинга

Откуда у Верблюда горб?

Пьеса-сказка в трёх картинах.

По мотивам одноимённого произведения Р.Киплинга.

Д е й с т в у ю щ и е л и ц а

Д ж и н н.
В е р б л ю д.
К о н ь.
П ё с.
Б ы к.
Ч е л о в е к.

К а р т и н а п е р в а я

На передном плане – зелёный луг. Появляется Д ж и н н.

Д ж и н н. Здравствуйте. Вы, наверное, хотите знать, кто я? Отвечу. Я – Джинн, повелитель великой пустыни. Хотите спросить, какие ещё бывают джинны? Пожалуйста!

Бывают джинны разные,
Каких их только нет:
Весёлые, ужасные,
На каждый вкус и цвет.

Есть джинн – волшебный пасечник,
Он очень любит мёд.
А я Джинн – первый сказочник,
Любой меня поймёт.

Я знаю сказок много,
Что все не перечесть.
Они в душе любого,
Кто любит мудрость, честь.

И пусть вам сказка мудрая
Будет по душе –
В ней мораль разумная
Заложена уже.

Сегодня вы увидите чрезвычайно поучительную историю о Верблюде. Вот, представьте себе, что у этого Верблюда раньше не было на спине горба, какой сейчас у всех верблюдов. Откуда же он у него тогда взялся? А это сейчас вы увидите всё сами. (Взмахивает руками) Сим-селябим-ахалай-махалай! Сказка начинается! (Уходит).

Выходят К о н ь, Б ы к и П ё с.

Я есть Конь, я пахарь первый,
Работник главный я везде.

А я Бык – слуга есть верный,
Помощник славный я в труде.

Я Пёс – нет сторожа прилежней,
И друга нет меня надежней.

К о н ь. Друзья мои! Я позвал я сюда для того, чтобы уговорить Верблюда работать вместе с нами.
Б ы к. Верно говоришь. Мы давно уже работаем с человеком, а он всё ленится.
П ё с. Согласен с вами. Хватит ему бездельничать. Пора и честь знать.
К о н ь. Спасибо вам, что согласились меня поддержать. Может нам вместе и удастся его уговорить.
Б ы к. Если не уговорим, значит он – самый неисправимый лодырь и лентяй!
П ё с. Правильно. Не будет работать как мы, значит он нам не товарищ.
К о н ь. Так и решим. Но где же он сам?
Б ы к. Как всегда, вечно опаздывает.
Пёс. Всегда где-то пропадает. А вот, кстати, и он.

Входит В е р б л ю д.

Нет, ребята, я не той породы.
Зачем мне суета рабочих дней?
Зачем мне эта лишняя забота?
Ну кто меня свободней и вольней?

Сколько будешь ты ещё лениться?
Долго ли в бездельниках ходить?

Ты ведь ещё можешь пригодиться,
Найдешь, где свою силу приложить.

В е р б л ю д. Гррб!

Не устал ли ещё бить баклуши?
Не надоело время зря терять?

Ну что молчишь? Ну что развесил уши?
Сколько можно бегать и играть?

В е р б л ю д. Гррб!

Тебе мух считать не надоело?
Мы тебе толкуем целый час.

Давно пора уже заняться делом,
Хоть поучись чему-нибудь у нас!

До чего же вы мне надоели,
Что покоя нет от вас ни дня.
Как на шею все на мою сели,
Какое вам всем дело до меня?

К о н ь. И это всё, что ты нам можешь сказать?
Б ы к. Таково твоё последнее слово?
В е р б л ю д. Гррб!
П ё с. Мы думали о тебе намного лучше.
К о н ь. Отныне мы тебе больше не друзья.
Б ы к. Я такого же мнения.
П ё с. Согласен!
В е р б л ю д. Если так, то я покидаю вас. Прощайте. Гррб! (Уходит)
К о н ь. Прощай!
Б ы к. Больше уговаривать тебя не станем!
П ё с. Решено!
К о н ь. Друзья, а ведь что-то здесь не так.
Б ы к. Признаться, и у меня похожее чувство.
П ё с. А мне его даже жалко. Но что поделаешь?

Нет, мы не можем дело так оставить!

Верно. Надо что-то предпринять.

Нам нужно как-то лодыря заставить
Трудиться, а не время зря терять!

К о н ь. Друзья мои! Я предлагаю идти к Человеку и спросить совета.
Б ы к. Прекрасная идея.
П ё с. Вперёд, друзья!

К а р т и н а в т о р а я

Вход в жильё Человека. Появляются К о н ь, Б ы к и П ё с.

Услышь нас Человек – венец природы!
За советом мы пришли к тебе.

Послушай голос нашего народа,
Ведь мы верны теперь твоей судьбе.

Мы союзом скреплены навеки,
Не будем знать измены никогда.

Все едины: звери, человеки.
Мы друзьями стали навсегда.

Мы – твои помощники, ты знаешь.
Теперь нам будет трудно без тебя.

Уверены, что ты нас понимаешь,
Мы лишнего не просим для себя.

Выходит из жилья Ч е л о в е к.

Лишь может тот собой гордиться,
И доблесть может соблюсти;
Кто будет праведно трудиться,
И этим пользу принести.

К о н ь. С этим мы уже давно согласны.
Б ы к. По другому не считаем.
П ё с. И в том не сомневаемся.
Ч е л о в е к. Послушайте, что я скажу вам. Если вы настоящие друзья, то сможете найти выход из этого положения. Потому что настоящей дружбе подвластно совершить любое чудо. Я всё сказал. (Уходит).
К о н ь. Друзья! Есть ли кому, что сказать?
Б ы к. Сказать нечего. Видимо нам уже ничего не изменить.
П ё с. А я категорически не согласен!
К о н ь. Скажи нам тогда, что же ты предлагаешь?
Б ы к. Дай нам свой совет.
П ё с. Друзья мои! Помните, как в разговоре с нами Человек упомянул о Джинне?
К о н ь. Конечно, помним.
Б ы к. Так оно и было.
П ё с. Я предлагаю нам пойти к Джинну. Ведь он волшебник, а значит сможет помочь нам.
Б ы к. Молодец, друг! Это настоящая идея. Но где мы найдём Джинна7
К о н ь. Я знаю, где он живёт. На краю знойной пустыни.
П ё с. Браво, друг! А я знаю дорогу к этому месту.
Б ы к. Тогда – в путь!

Итак, друзья, мы всё расскажем Джинну.

Не стоит нам лентяя покрывать!

Сколько за него ещё гнуть спину?
За безделье надо должное воздать!

К а р т и н а т р е т ь я

Пустыня. Появляется Д ж и н н.

Д ж и н н. Итак, наши друзья собрались в дальний путь. Куда они идут? Конечно же, сюда. Ко мне, к Джинну. А вот и они.

Входят К о н ь, Б ы к и П ё с.

К о н ь. Великому Джинну - наше почтение!
Б ы к. Мудрейшему из мудрейших!
П ё с. Славнейшему из славнейших!
Д ж и н н . Джинн готов выслушать вас. Говорите.

О Джинн, пустыни повелитель!
Мы обращаемся к тебе.
Ты высшей мудрости хранитель,
Можешь нам помочь в беде?

Мы все заняты работой,
У нас забот хоть отбавляй.
Но один есть беззаботный,
Бездельник, лодырь и лентяй.

Разве можно не трудиться,
Когда дел полно везде?
Сколько можно с ним возиться?
Ему управу найти где?

Входит В е р б л ю д.

В е р б л ю д. Гррб! Где это я?
Д ж и н н. На просторах великой пустыни.
В е р б л ю д. Кто говорит со мной?
Д ж и н н. Джинн, повелитель бескрайних песков.
В е р б л ю д. Зачем я здесь? И что тут делают Конь, Бык и Пёс?
Д ж и н н. Твои друзья свидетельствуют против тебя. Скажи, кто дал тебе право не трудиться как все?
В е р б л ю д. Гррб!
Д ж и н н. Понятно. Конь, Бык и Пёс! Джинн просит оставить нас с Верблюдом наедине. Вы добросовестно выполнили свой долг. Исполняйте его и впредь. Вы – свободны!

Благодарю, о дух пустыни!

Спасибо вам и от меня.

И я признателен, что ныне
Все старались мы не зря.

Конь, Бык и Пёс уходят.

У Верблюда тут же появляется на спине горб.

В е р б л ю д. Ах! О несчастный я из несчастных! Ведь это же настоящий горб!
Д ж и н н. Ты заслужил его заслуженно за своё безделье! Теперь ты точно будешь работать.
В е р б л ю д. О великий Джинн1 Я целиком и полностью признаю свою ошибку, я действительно был не прав. Но как я теперь смогу работать, когда у меня такой горб?
Д ж и н н. Сможешь. Но раз ты полностью признаёшь свою вину, то получишь в награду такую выносливость, какой нет у других зверей. Ты сможешь подолгу обходиться без воды и без пищи, питаться колючими растениями, какое не смогут есть другие животные, а твои ноги обретут специальные мозоли, которые позволят тебе спокойно ступать на раскалённый песок.
В е р б л ю д. Но зачем мне всё это?
Д ж и н н. Затем, что жить тебе придётся теперь в жаркой пустыне, где я стану за тобой присматривать. Твой горб здесь будет для тебя благом. Там будут храниться твои запасы воды и пищи.
В е р б л ю д. Что же я буду делать?

Ты возглавишь караваны,
Чтоб в страны дальние ходить.
Через дюны и барханы
Грузы станешь там возить.

Запомни, будешь ты отныне
Таким работником один.
А твой хозяин – сын пустыни
Песков жарких Бедуин.

В е р б л ю д. Я всё понял, мой повелитель. Я буду работать и искуплю этим свою прежнюю вину.
Д ж и н н. Приятно слышать такую речь. И помни, за хорошую работу тебя назовут кораблём пустыни, а потому твои потомки не станут обижаться на свою судьбу. Теперь можешь идти. Джинн отпускает тебя с миром.
В е р б л ю д. Слушаюсь и повинуюсь мудрым словам моего повелителя. (Уходит).
Д ж и н н. Вот так и появился, друзья мои, у Верблюда горб, благодаря которому он может пересекать бескрайние и безводные пески, за что его действительно прозвали настоящим кораблём пустыни. На этом наша сказка заканчивается. До встречи! (Взмахивает руками) Сим-селябим-ахалай-махалай!

П р и л о ж е н и е.
Р.-Д.Киплинг
Откуда у верблюда горб
Вот ещё одна сказка, и в ней я хочу рассказать, откуда взялся на спине у Верблюда такой большой горб.
В самые первые годы, давно-давно, вся земля была новенькая, только что сделанная. Животные с первых же дней стали служить Человеку. Но в Ужасно-Унылой Пустыне жил Ужасно-Унылый Верблюд, который и не думал работать. Он ел сухие колючки, жёсткие ветки, тамариск, терновник и кору, но работать ни за что не хотел — такой бессовестный бездельник и лентяй! И что бы ни говорили ему, он на всё отвечал:
—Гррб!
Только “Гррб” — и больше ничего.
Вот однажды, в понедельник утром, пришёл к нему Конь. На спине у Коня было седло, в зубах уздечка.
— Верблюд, о Верблюд! — сказал он. — Ступай к Человеку и начни бегать рысью, как мы.
— Гррб! — ответил Верблюд, а Конь пошёл к Человеку и рассказал ему всё.
Вскоре после этого к Верблюду пришёл Пёс. В зубах у него была палка. Он пришёл и сказал:
— Верблюд, о Верблюд! Иди к Человеку, научись ходить вместе с ним на охоту, как мы.
— Гррб! — ответил Верблюд, а Пёс пошел к Человеку и рассказал ему всё.
Вскоре после этого пришёл к Верблюду Бык. На шее у Быка было ярмо. Он сказал:
— Верблюд, о Верблюд! Иди к Человеку и паши землю, как мы.
— Гррб! — ответил Верблюд, а Бык пошел к Человеку и рассказал ему всё.
Вечером Человек позвал Коня, Пса и Быка и сказал:
— Конь, Пес и Бык, мне очень вас жалко (ведь мир был совсем еще новенький!), но зверь, который кричит “Гррб” в той Пустыне, не способен ни к какой работе, а то бы он давно пришёл ко мне. Пусть себе живёт в своей Пустыне, я не трону его, но вам придётся работать вдвойне — и за себя и за него.
Тогда Конь, Пёс и Бык очень рассердились (ведь мир был еще очень новый!). Они отправились к самому краю Пустыни и стали громко обсуждать, что им делать, и лаяли, и ржали, и мычали. К ним подошёл Верблюд — бессовестный бездельник и лентяй! — и, лениво пережёвывая сухую траву, стал насмехаться над ними. Потом он сказал “Гррб” и удалился.
Мимо по дороге мчался в туче пыли Джинн, Владыка Всех Пустынь. (Джинны всегда путешествуют так, потому что они чародеи.) Он остановился поболтать с Конем, Псом и Быком.
— Владыка Всех Пустынь! — сказал Конь. — Кто имеет право бездельничать, если мир такой новый и в нём еще так много работы?
— Никто, — ответил Джинн.
— А вот, — сказал Конь, — в твоей Ужасно-Унылой Пустыне живет Ужасно-Унылый Зверь, с длинной шеей, с длинными ногами, который с самого утра, с понедельника, не подумал взяться за работу. Не желает бегать рысью — ни за что!
— Фью! — свистнул Джинн. — Да это мой Верблюд, клянусь золотом Аравийской земли! Что же он говорит?
— Он говорит одно слово: “Гррб”, — сказал Пёс. —“Гррб” — и больше ничего. И не желает помогать Человеку охотиться.
— А что еще он говорит? — спросил Джинн.
— Больше ничего, только “Гррб”, и не желает пахать, — ответил Бык.
— Отлично! — воскликнул Джинн. — Пожалуйста, подождите минутку, я сейчас покажу ему “Гррб”.
Он завернулся в свой плащ из пыли и помчался в Пустыню. Там он нашёл Верблюда. Тот стоял и любовался своим отражением в луже — бессовестный лентяй и бездельник.
— Мой лукавый длинноногий друг, — сказал Джинн, — я слышал, что ты не желаешь работать в нашем новом-новёхоньком мире. Что это значит?
— Гррб! — ответил Верблюд.
Джинн сел на песок и, опершись подбородком на руку, принялся колдовать, а Верблюд стоял и как ни в чём не бывало любовался своим отражением в луже.
— Конь, Бык и Пёс работали с самого утра, с понедельника, и работали больше, чем надо, оттого, что ты такой бессовестный лентяй и бездельник, — сказал Джинн.
И он опять оперся рукой о подбородок и продолжал колдовать.
— Гррб! — повторил Верблюд.
— И как тебе не надоест это слово? Который раз ты повторяешь его? Бессовестный лентяй и бездельник, я хочу, чтобы ты стал работать!
— Гррб! — повторил Верблюд.
И вдруг спина, которой он так гордился, начала у него пухнуть, и пухла, и пухла, и у него вздулся огромнейший твердый горб.
— Полюбуйся! — сказал Джинн. —Это тот самый “Гррб”, о котором ты постоянно твердишь. Он вырос у тебя оттого, что ты бессовестный лентяй и бездельник. Работа началась с понедельника, сегодня четверг, а ты до сих пор еще не принялся за работу. Но теперь ты начнёшь работать!
— Как же я буду работать, если у меня огромнейший гррб? — спросил Верблюд.
— А это тебе в наказание! — ответил Джинн. — За то, что ты прогулял трое суток. Но теперь ты можешь работать три дня без всякой пищи, потому что ты будешь есть свой собственный гррб. Жил же ты три дня одним только “Гррб”. После этого, я надеюсь, ты не станешь говорить, что я о тебе не забочусь. А теперь уходи из Пустыни, ступай к Коню, Псу и Быку и смотри веди себя хорошо.
И пошёл Верблюд со своим горбом к Коню, Псу и Быку. И до сих пор он таскает на спине свой горб (мы не говорим уже “Гррб”, мы говорим “горб”, чтобы не обидеть Верблюда), и до сих пор он не может наверстать те три дня, которые он прогулял вначале, когда земля была новая, и до сих пор он не может научиться, как нужно себя вести.

• 80
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Тамара Габбе - Город мастеров, или Сказка о двух горбунах краткое содержание

Город мастеров, или Сказка о двух горбунах - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Габбе Тамара Григорьевна

Город мастеров, или Сказка о двух горбунах

Герцог де Маликорн - наместник чужеземного короля, захватившего Город Мастеров.

Гильом Готшальк, по прозвищу Большой Гильом, - советник герцога.

Нанасс Мушерон Старший - старшина цеха ювелиров н часовщиков, бургомистр города.

Нанасс Мушерон Младший, по прозвищу "Клик-Кляк", - его сын.

Мастер Фирен Старший - старшина златошвейного цеха.

Фирен Младший - его сын.

Вероника - его дочь.

Мастер Мартин, по прозвищу "Маленький Мартин", - старшина оружейного цеха.

Мастер Тимолле - старшина гранильного цеха.

Тимолле Меньшой - его внук.

Мастер Нинош - старшина пирожного цеха.

Жильберт, по прозвищу "Караколь" - метельщик.

Бабушка Тафаро - старая гадалка.

Гранильщики, оружейники, башмачники и другие жители Города Мастеров.

Латники и телохранители наместника.

Занавес опущен. На нем изображен герб сказочного города. Посередине щита, на серебряном поле, гривастый лев сжимает в когтях опутавшую его змею. В верхних углах щита - головы зайца и медведя. Внизу, под ногами у льва, улитка, высунувшая рога из своей раковины.

Из-за занавеса справа выходят лев и медведь. Слева появляются заяц и улитка.

М е д в е д ь. Не знаете ли вы, что сегодня будут представлять?

З а я ц. Сейчас погляжу. У меня с собой афиша. Ну-ка, что там написано? "Город Мастеров, или Сказка о двух горбунах".

М е д в е д ь. О двух горбунах? Значит, о людях. Зачем же, в таком случае, нас сюда позвали?

Л е в. Дорогой медведь, вы рассуждаете, как трехмесячный медвежонок! Ну что тут удивительного? Ведь это сказка - не так ли? А какая же сказка обходится без нас, зверей? Вот возьмите меня: я на своем веку перебывал в стольких сказках, что их и пересчитать трудно, - по крайней мере в тысяче и одной. Уж верно, и сегодня для меня найдется роль, хоть самая маленькая, да и для вас тоже. Недаром же на занавесе нарисовали нас всех! Вот поглядите сами: это - я, это - вы, а это - улитка и заяц. Может быть, мы здесь и не слишком похожи, но зато еще красивее, чем на самом деде. А это чего-нибудь да стоит!

З а я ц. Вы правы. Тут нельзя и требовать полного сходства. Рисунок на гербе - это не портрет и уж во всяком случае - не фотография. Меня, например, нисколько не беспокоит, что в этом изображении у меня одно ухо золотое, а другое - серебряное. Мне это даже нравится. Я этим горжусь. Согласитесь сами - не каждому зайцу удается попасть на городской герб.

М е д в е д ь. Далеко не каждому. За всю свою жизнь я, кажется, ни разу не видал на гербах ни зайцев, ни улиток. Вот орлам, барсам, оленям, медведям - тем иной раз выпадает такая честь. А уж про льва и говорить нечего - для него это дело привычное. На то он и лев!

Л е в. Ну, как бы там ни было, все мы занимаем на этом щите достойное место, и надеюсь, что нам найдется местечко и в сегодняшнем представлении.

М е д в е д ь. Одного только я не могу взять в толк: что будет делать на сцене улитка? В театре поют, играют, пляшут, разговаривают, а, насколько мне известно, улитка не умеет ни плясать, ни петь, ни говорить.

У л и т к а (высовывает голову из раковины). Всякий говорит по-своему. Умей только слушать.

М е д в е д ь. Скажите на милость - заговорила! А почему же ты молчала столько времени?

У л и т к а. Ждала подходящего случая. В сегодняшнем представлении у меня самая большая роль.

З а я ц. Больше моей роли?

У л и т к а. Больше.

М е д в е д ь. И длиннее моей?

У л и т к а. Гораздо длиннее.

Л е в. И важнее моей?

У л и т к а. Пожалуй. Могу сказать без ложной скромности - в этом представлении у меня главная роль, хоть я вовсе не буду в нем участвовать и даже ни разу не покажусь на сцене.

М е д в е д ь. Это как же так?

У л и т к а (неторопливо и спокойно). Очень просто. Я вам сейчас объясню, дело в том, что в наших краях улитку зовут "Караколь". А от нас это прозвище перешло к тем людям, которые, как и мы, целый век таскают на плечах тяжелую ношу. Вот посчитайте-ка, сколько раз повторят нынче это слово "Караколь", тогда и увидите, кому досталось самое почетное место в сегодняшнем представлении.

Л е в. Да за что же тебе столько чести?

У л и т к а. А за то, что я, такая маленькая, могу поднять тяжесть больше себя самой. Вот попробуйте-ка вы, большие звери, носить на спине дом, который больше вас, и при этом делать свое дело, и никому не жаловаться, и сохранять душевное равновесие.

Л е в. Да, сих пор мне это не приходило в голову.

У л и т к а. Так оно всегда и бывает. Живешь, живешь и вдруг узнаешь что-нибудь новое.

М е д в е д ь. Ну, уж теперь совсем нельзя понять, что это будет за представление, о чем эта сказка! То есть я-то понимаю, я старый театральный медведь, а вот публика наверно, ничего не понимает.

У л и т к а. Что ж, мы ей расскажем, а потом и покажем. Слушайте, дорогие гости!

С городского герба,

Чтоб вам рассказать о том,

Как в городе нашем

Как двух горбунов

Но первый горбун

Был горбун без горба,

А второй был горбун

В какой стороне?

Об этом сказать мудрено:

И цифры и буквы

От времени стерлись давно.

Но если от времени

Года не могли стереть

Рассказа, где есть и любовь и борьба,

Где встретились люди и звери с герба

И заяц, и лев, и медведь.

Раннее утро. Площадь старинного города. Все окна и двери еще закрыты. Жителей не видно, но по цеховым гербам и вывескам можно угадать, кто здесь живет: над окном башмачника в огромный башмак, над дверью пирожника красуется крендель; моток золотой пряжи и огромная игла указывают на жилище злато швея. В глубине площади - ворота замка. Перед ними неподвижно стоит латник с алебардой. Против замка возвышается старинная статуя изображающая основателя города и первого старшину оружейного цеха - Большого Мартина. На поясе у Мартина - меч, в руках - кузнечный молот. На площади, кроме часового, только один человек. Это горбун Жильберт по прозвищу "Караколь", метельщик. Он молод, движется легко и стремительно, несмотря на свой горб. Лицо у него веселое и красивое. С горбом он справляется так, как будто это привычная ноша, которая мало мешает ему. В шляпу его воткнуто несколько пестрых перьев. Куртка украшена веткой цветущей яблони. Караколь подметает площадь и поет.