Психотерапия у детей с онкологическими заболеваниями

Добавил пользователь Евгений Кузнецов
Обновлено: 14.12.2024

Опухолевые заболевания вызывают последствия не только для соматического, но и для ментального здоровья. Услышать такой диагноз сродни психологической травме: он, как правило, ассоциируется с преждевременной смертью, мучительными болями, неприятными процедурами и постоянным страхом рецидива. Рассказываем, каким нарушениям подвергается психика онкобольного, как ментальное состояние влияет на лечение и почему онкопациентам нужна психологическая помощь.

Что происходит

Онкозаболевания влияют на психику двумя путями: первый — истощает центральную нервную систему, вызывает астению (патологическую усталость) и раздражительность; второй — принуждает человека думать о своей болезни, обращать на себя внимание. То есть второй путь — это субъективное восприятие онкологии самим пациентом, то, как болезнь влияет на ментальный статус человека лишь одним своим наличием.

Наличие опухоли вызывает стресс, депрессию, тревогу, посттравматическое стрессовое расстройство и нейрокогнитивные нарушения. По данным американского журнала «Клиническая онкология», каждый третий онкобольной испытывает эмоциональные нарушения. Чаще всего они наблюдались у пациентов с раком груди, раком головы и шеи.

«Чаще всего у пациентов с онкологическими заболеваниями возникают эмоциональные расстройства, — говорит медицинский психолог Московского областного хосписа для детей Никита Прилепский, — в том числе тревожно-депрессивные и расстройства адаптации, которые являются острой реакцией на стресс и могут сохраняться до 6 месяцев».

Депрессия встречается в среднем у 17% больных. «В среднем» — потому, что при разных видах онкологии разная частота депрессии. Так, распространенность депрессии у пациентов с раком легких — 3%, с опухолями органов пищеварительного тракта — у 31%. В течение первого года после постановки диагноза депрессия была у 9%, после первого года — у 8%. При тяжелой депрессии могут появляться суицидальные мысли и суицидальное поведение — это опасное состояние, с которым нужно немедленно обращаться к специалисту в области психического здоровья.

«Имеются данные, что 18% пациентов госпитализированных в стационар с диагнозом „злокачественное образование“ страдают от тяжелой депрессии, 14% средней тяжести, — сообщает психотерапевт GMS Clinic Мария Свинникова. — Также возникает тревога, которая в последствии перетекает в генерализованное тревожное расстройство с паническими атаками и фобиями».

Это чувство сопровождает больного практически на всех стадиях лечения: начиная от исследований и постановки диагноза, заканчивая выпиской из стационара и получением результатов диагностики после терапии. Кроме того, аномальное чувство беспокойства может усиливать онкологические боли, лишить человека нормального сна, вызывать тошноту и рвоту. Постоянное чувство тревоги может снизить вероятность выздоровления.

Страдание пациентам также приносит постоянный страх и тревога возможного рецидива онкологии. Так, у 25% людей, которые прошли полный курс лечения, наблюдается депрессия, у 45% — тревога. Лечение — это тоже стресс: по словам онкопсихолога, ассистента кафедры педагогики и медицинской психологии университета Сеченова Камиллы Шамансуровой, лекарственное лечение также стимулирует эмоциональную нестабильность и депрессию.

Кроме того, у многих переживших опухоль наблюдаются симптомы посттравматического стрессового расстройства:

навязчивые повторяющиеся сновидения, где фигурируют события, связанные с заболеванием
разговор о болезни вызывает неприятные чувства и слезы, больной избегает тему онкологии в разговоре
трудности засыпания
вспышки гнева и агрессии
снижение концентрации внимания
регулярное чувство настороженности, подозрительность.

То есть даже после выздоровления у многих остаются эмоциональные нарушения, нарушения сна и вспышки агрессии, а негативные чувства повышают вероятность алкоголизации. Также у людей, переживших рак, в два раза выше шанс самоубийства, чем в целом в популяции.

«По скромным подсчетам, не менее 25-30% пациентов с онкологией имеют психические нарушения, — говорит Никита Прилепский. — Они могут сохраняться на протяжении даже нескольких лет без лечения. А ведь сейчас большинство психических расстройств, не смотря даже на биологический компонент в их возникновении — результат отсутствия навыков эмоциональной регуляции».

У меньшей части онкобольных возникают нейрокогнитивные нарушения — снижение памяти и рассеянность внимания. Как правило, это связано с химиотерапией и некоторыми видами рака, которые поражают центральную нервную систему и оставляют метастазы в головном мозгу. Кроме того, они могут вызывать неврологические расстройства — амнезию, нарушение речи и счета, нарушения двигательной сферы.

Как реагируют больные

«Сталкиваясь с онкологическим диагнозом, большинство людей первоначально реагируют шоком и неверием, затем — тревогой, гневом и депрессией. Острая реакция на стресс обычно ослабевает через несколько недель, когда они постепенно примиряются с заболеванием, — делится опытом Никита Прилепский. — Таким пациентам может помочь доброжелательное обсуждение создавшегося положения вместе с врачом и эмоциональная поддержка членов семьи и близких друзей. В зависимости от этапа могут возникать даже и суицидальные мысли, потому крайне сложно бывает спрогнозировать четкое поведение каждого из пациентов».

«Реакция на заболевание зависит от стереотипов об онкологии, прошлого опыта взаимодействия с медицинскими учреждениями и врачами, а также от того, была ли в семейном анамнезе онкология, — говорит руководитель онкологического отделения GMS Дмитрий Олькин. — Реакция может варьироваться в зависимости от этапа принятия диагноза и прогнозов: шок, отрицание, агрессия, депрессия, принятие. Многое зависит от типа личности: у одного больного преобладает тревога и подозрительность, у другого — агрессия, отрицание и негативизм».

Признаки горя обычно включают плач и слезливость, головные боли, нарушения сна, чувство бессмысленности бытия, отстраненность, эксцентричное поведение, тревогу, беспокойство и недомогание. В это время больной ставит под сомнение все свои мировоззренческие убеждения, в том числе религиозные, если он верующий.

Как психическое состояние влияет на лечение

Ментальное статус человека влияет на исход лечения. Так, метаанализ 2011 года демонстрирует, что у людей с депрессией могут быть хуже исходы, связанные с раком, чем у онкобольных без депрессии. Это связано с тем, например, что такие пациенты чаще пропускают терапевтические сеансы, больше подвержены алкогольной зависимости и реже выполняют назначения врача.

Также когортное исследование показывает, что у людей с деменцией, психическими расстройствами и зависимостью от психоактивных веществ более низкие шансы выживания после постановки диагноза рака.

Но есть и другая сторона. Одно исследование показало, что у больных с меньшим количеством симптомов депрессии средняя продолжительность жизни после диагноза рака была больше, чем у пациентов с тяжелой депрессией. Люди, которые верят в свое излечение, более прилежно выполняют назначения врача, не пропускают прием лекарств, чаще посещают доктора и лечебную физкультуру.

Почему важна помощь психолога

Часто проблема эмоциональных нарушений, тревоги и депрессии у онкобольных состоит в том, что пациентам не всегда рассказывают истинное положение дел — из-за большой нагрузки у врача может просто не быть времени. Больному приходится что-то додумывать, спрашивать у знакомых и искать информацию в интернете. Это плохой пример, поскольку у каждого больного — свое течение болезни, а он слышит и читает обобщенную информацию.

Нестабильное эмоциональное состояние, кроме того, усиливается стереотипами и мифами о неизлечимости онкологии, скорой смерти, страданиях и безысходности. На самом деле в условиях современной медицины, активного сотрудничества с врачами и психологами, выполнения врачебных назначений и активной позиции в терапии онкозаболевания поддаются лечению.

«Болезнь должна лечиться системно, — утверждает Камилла Шамансурова. — Болеет не только тело, онкология — это угрожающее заболевание с высокими рисками смертности, неопределенности и стресса, поэтому психологическая поддержка должна быть обязательно».

Для коррекции психических расстройств с пациентом работает психиатр и медицинский психолог. Психиатр нужен для того, чтобы снизить выраженность депрессии и тревоги медикаментозно. Он может назначить антидепрессанты и успокаивающие средства. Если психиатр владеет психотерапевтической методикой — он проводит с пациентом сеансы психотерапии. Как правило, для этого применяют метод когнитивно-поведенческой терапии.

Задача медицинского психолога — это психологическое сопровождение пациента на всех стадиях диагностики и лечения. Медицинский психолог помогает онкобольному и его близким прорабатывать негативные эмоции, искать пути преодоления стресса и предлагает коррекционные методики, например, медитацию, техники релаксации и осознанности, которые снижают выраженность депрессии и беспокойства. В свою очередь это повышает вероятность выздоровления.

С каждым годом медицина идет в сторону гуманизма и все больше медицинских психологов появляется в клиниках, особенно в отделениях онкологии. Если вам поставили диагноз, связанный с онкологическим заболеванием, обратитесь за психологической помощью к специалисту в области ментального здоровья. Кроме того, для пациентов и их родственников организовывают группы психологической поддержки. Например, по словам Дмитрия Олькина, есть горячая линия — служба «Ясное утро», где оказывают психологическую помощь больным с онкологией.

Очень важно не оставаться со своими эмоциями наедине и пройти путь лечения вместе с психологом. Помните, что чем раньше обратиться к врачу, тем больше шансов ремиссии и вероятность выздоровления.

О проблемах общения с родителями онкологически больных детей

Подробную информацию о противоопухолевых препаратах Бристол-Майерс Сквибб вы можете получить в Российском Представительстве Компании.

ПРЕДИСЛОВИЕ

"Я ненавижу эту мать, как же я могу лечить ее ребенка?!" — в сердцах сказал мне один опытный педиатр. Конечно, далеко не все педиатры испытывают столь негативные чувства по отношению к родителям своих пациентов, однако, трудности в общении с родителями больных испытывают многие, особенно начинающие врачи. Нам, психологам и психиатрам, в коллективах детских врачей нередко приходится сталкиваться с испуганно-неприязненными отзывами о родителях: "такая — вся из себя", "этот сумасшедший отец", "у нее ребенок болен, а она личную жизнь устраивает", "эта бабка точно жалобу напишет". А нередко приходится слышать: "Родители только мешают; если часто пускать их в отделение, избалуются, на шею сядут". И ведь действительно мешают: бывают бесконечно назойливы, непонятливы, нередко не выполняют врачебных назначений, а иногда и вовсе их игнорируют, водят ребенка по знахарям, экстрасенсам, непростительно упуская время, когда лечение может быть успешным. Мы сталкиваемся со случаями, когда родители онкологически больного ребенка начинают лечить его у специалистов лишь через полгода-год после установления диагноза.

А сами родители? Как они относятся к врачам? Оказывается, часто не доверяют, иногда считают их жесткими, нередко прямо признают, что боятся лишний раз что-то спросить, попасться на глаза врачу. Одних родителей необоснованный страх перед врачами, обычно уходящий корнями в их собственный детский опыт, заставляет мучаться над вопросом "что нужно подарить врачу, чтобы лучше лечил?"; другие, напротив, готовы жаловаться медицинскому начальству на каждый пустяк. Все эти родительские намерения и сомнения бесконечно обсуждаются ими между собой. И оказываются больные дети меж двух лагерей взрослых: лечащих врачей и родителей, участники которых измотаны своими проблемами, боятся и не могут понять друг друга.

Что же делать? Ведь ребенок все-таки родительский. Они, родители, не только произвели его на свет, но и отвечают в конечном итоге за его благополучие. А психологи к тому же давно уже знают: самочувствие и настроение ребенка, особенно больного, зависит прежде всего от самочувствия и настроения его родителей. Так почему же педиатру бывает сложно найти общий язык с родителями своих пациентов? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, сделаем небольшое отступление.

Во "взрослой" медицине давно существует термин "трудные больные". В литературе эти пациенты характеризуются также как "хронические жалобщики", "хронические ходоки по врачам", "проблемные" больные, "больные, у которых ничего нет". Речь идет о страдающих пограничными психическими расстройствами пациентах интернистов и неврологов. Эти больные, не получающие показанной им медико-психологической и психиатрической помощи, отнимают до 50% и более рабочего времени врача общего профиля.

Не похожи ли "трудные" родители на этих "трудных больных"? Почему у "трудных родителей", как правило, "трудные дети"? Как педиатру, и так перегруженному работой, найти общий язык с "трудными" родителями и детьми? Эти и другие вопросы, связанные с проблемой хронически больных детей, мы попытаемся затронуть.

"ТРУДНЫЕ РОДИТЕЛИ"

В 1977 году профессор И.В.Кошель в своей работе "Онкогематологические заболевания у детей с деонтологических позиций" писал о матерях, чьи дети страдают гемобластозами: ". в клинике мать видит других тяжелых больных, нередкие печальные исходы; она пытается проникнуть в смысл разговоров врачей и среднего персонала и даже в медицинскую документацию. Это не может не отражаться на ее психике, а опосредованно и на самом ребенке".

В начале 1990-х годов мы обследовали родителей, преимущественно матерей, ухаживающих за детьми в онкогематологическом отделении одной из клиник Москвы (И.П.Киреева, Т.Э.Лукьяненко, 1994). Большинство детей страдало острыми лейкозами. Психологическое тестирование родителей показало у всех без исключения высокий уровень "ситуативной тревоги", т.е. доминирование в душевном состоянии тревоги и неудовлетворенности. Психиатрическое обследование выявило требующие психофармакологической и психотерапевтической помощи психические расстройства у более чем 80% этих родителей. При этом в трети случаев были диагностированы невротические и депрессивные реакции, которые при нормализации психотравмирующей ситуации могли бы претерпеть обратное развитие. У остальных же родителей выявлялись затяжные невротические и депрессивные состояния, требующие квалифицированной и достаточно длительной помощи. Психические расстройства у родителей были обусловлены, прежде всего, хронической психотравмирующей ситуацией, переутомлением, нередко и недоеданием, финансовыми, жилищными и другими бытовыми проблемами, возникшими в связи с развитием тяжелой болезни ребенка.

Каковы были проявления психических расстройств у родителей? У всех выявлялось снижение настроения. Это выражалось не только в оценке настроения как "плохого" самими обследованными родителями, но и в безнадежно-пессимистической оценке даже достаточно благоприятных ситуаций и будущего. Родителям казалось, что они недостаточно любят ребенка, не способны обеспечить элементарный уход за ним, правильно выполнить назначения врача. У некоторых даже возникали отрывочные бредовые идеи. Например, депрессивные идеи отношения, когда больным родителям казалось, что окружающие, в том числе медперсонал, смотрят на них с осуждением, с неприязнью "осуждают за глаза". При депрессивных идеях самообвинения родители полагали, что они "виноваты" в болезни ребенка: "поздно родили, не так кормили, плохо заботились, поэтому и раком заболел". С идеями самообвинения были связаны заявления родителей типа "лучше бы у меня не было детей". В отдельных случаях отмечались идеи отношения, близкие к бреду ущерба и преследования, когда родителям казалось, что других детей в ущерб их ребенку лечат лучше, "более дорогими лекарствами", выдают другим "более совершенные внутривенные катетеры", "врачи-убийцы, лечившие ребенка до онко-заболевания, виновны в том, что у него развился рак". Нередко снижение настроения достигало отчаяния. На высоте тоски и тревоги у матерей развивалась дереализация (отчуждение) с ощущением "стены" между ней и ребенком, как будто ребенок "чужой, посторонний". Это сопровождалось страхом сумасшествия, утраты самоконтроля.

Проявлениями психических расстройств у родителей также были возникающие у большинства из них падение работоспособности, отсутствие аппетита, нарушения сна, функций внутренних органов с жалобами на сердечные аритмии, одышку, разнообразные боли. Практически никто из родителей, страдающих психическими расстройствами, за помощью не обращался, некоторые самостоятельно изредка принимали седативные травы или транквилизаторы.

(Каждый раз, начиная занятия со студентами медицинского института по психиатрии, мы видим, что пятикурсники, приступающие к изучению психиатрии, относят к психическим расстройствам только те состояния, которые в старой литературе назывались "буйным помешательством", и удивляются, что астения, неврозы и другие расстройства пограничного уровня рассматриваются как психическая патология. Первые занятия по психиатрии, посвященные изучению симптомов, постоянно перебиваются удивленными вопросами студентов: "Как? И это тоже ненормально?". Подобное представление о психиатрии иногда сохраняется и у начинающих врачей. - Прим. автора).

Педиатры, как правило, не подозревают о содержании переживаний и психических нарушений у родителей, замечая только их внешнюю сторону — нарушение поведения: неадекватные раздражительность, гневливость, обращенные на окружающих, в том числе на медработников. Порой снижение настроения у родителей достигает отчаяния с отказом от лечения ребенка у врачей, с попытками обращаться за помощью к знахарям, экстрасенсам, что резко ухудшает прогноз болезни. Коррекция психических нарушений у родителей становится, таким образом, необходима не только для восстановления самочувствия и работоспособности родителей, но и потому, что без психо-коррекционной помощи семье невозможны формирование у нее адекватного отношения к болезни и лечению ребенка.

НУЖНЫ ЛИ "ТРУДНЫЕ РОДИТЕЛИ" В ОТДЕЛЕНИИ, ГДЕ ЛЕЧАТСЯ ИХ ДЕТИ?

Почему же все-таки родители, даже если они "трудные", нужны в отделении, где лечатся их дети? Еще недавно считалось, что чем реже родители будут навещать детей, тем будет спокойнее и лучше для самих детей. И.В.Кошель писал следующее: ". даже в стационарах онкогематологического профиля. дети относительно быстро адаптируются. Другое дело — родители. Они любыми путями, всякими правдами и неправдами стараются проникнуть в палату к ребенку, забывая, что очередное расставание наносит ребенку лишнюю моральную травму. мать у постели ребенка — это не только родные заботливые руки, но и лишняя возможность инфекционных (бактериальных, вирусных) осложнений. ". Добавим от себя, что до сих пор, даже в столице, встречаются больницы, где свидания больных детей и их родителей ограничены несколькими часами в неделю. Между тем, лишение общения с семьей, с близкими — это психическая депривация (от английского слова deprivation — утрата, лишение). О проблеме психических лишений было известно столетия назад. Например, "у Салимбена из Пармы (цит. по Й.Лангмейеру, З.Матейчику, 1984) мы узнаем легенду об императоре Фридрихе II, отдававшем детей нянькам со строгим приказом кормить детей грудью, купать и мыть, однако избегать каких бы то ни было разговоров, ласк и нежностей. Император предполагал, что речь, которой заговорят эти дети, если не обучать их новой речи, и явится той древнейшей, изначальной речью человечества. Его научная любознательность, однако, удовлетворена не была, ибо дети будто бы все умерли — они не могли жить, как это комментирует древний летописец, без ласковых слов и нежной радости на лицах своих нянек".

Интенсивное изучение проблемы психической депривации началось с шестидесятых годов нашего столетия. Выяснилось, что ее последствия охватывают широкий спектр психопатологических состояний от легких задержек психического развития до выраженной дебильности (1), от транзиторных депрессивных состояний до стойких искажений эмоциональной сферы с пассивностью, неспособностью к сопереживанию, необратимым недоразвитием навыков общения с невозможностью в дальнейшем устанавливать полноценные контакты. Становится понятным, почему дети в отделении больницы, лишенные свиданий с близкими, превращаются в послушных молчунов, не доставляющих хлопот медперсоналу. Это обусловлено не тем, что они "лучше привыкают к условиям стационара без матери", как до сих пор считают некоторые администраторы, а эмоциональными нарушениями в структуре депрессивных и других состояний, связанных с депривацией. Депривацией обусловлены и часто возникающие у детей в отрыве от семьи стойкие болезненные "привычки" — сосание пальца, воротничка, грызение ногтей, яктация (раскачивание туловищем), мастурбация.

С развитием исследований по психической депривации было показано, что ее причинами являются не только проживание ребенка без матери, но и целый ряд других условий, например, недостаточный эмоциональный отклик у матери на ребенка при депрессии у нее, разлука ребенка с другими близкими, друзьями, ограничение двигательной активности (так называемая двигательная депривация), недостаток сенсорной стимуляции у воспитанников интернатных учреждений. Чем меньше ребенок, тем тяжелее последствия депривации. Описаны (Д.Н.Исаев, 1992) "переживания ребенка 9 месяцев с лейкемией, мать которого заявила, что чем дольше он будет жить, тем это будет для нее труднее. У нее появились фобии, сердцебиения, слабость, диспноэ (приступы нарушения дыхания), она не могла пользоваться метрополитеном, чтобы посещать больного сына. Ранее живой ребенок стал раздражительным и отчужденным, перестал гулить, лежал отвернувшись к стенке с одеялом на голове. Занятия с ним персонала улучшили его состояние. Психотерапия с родителями, переживавшими общее горе в одиночку, объединила их, и они начали поддерживать друг друга."

Тяжелая физическая болезнь ребенка увеличивает чувствительность к депривационным условиям. Состояние беспомощности и слабости повышает потребность в сочувствии, ласковом отношении, чего не могут дать ни врач, ни медперсонал. Конференция экспертов (педиатров, психологов, педопсихиатров и социальных работников), устроенная в 1954 г. в Стокгольме Всемирной организацией здравоохранения, пришла единодушно к заключению, что госпитализация ребенка, а это является наиболее частой ситуацией, при которой развивается длительная сепарация ребенка от семьи, может представить опасность для психического развития ребенка. И поэтому в случаях затяжных, хронических заболеваний, когда ребенок и его семья как бы "привыкают" жить друг без друга, желателен наибольший контакт больного с семьей. Это достигается госпитализацией матери (или другого члена семьи) вместе с ребенком, "неограниченными" визитами к нему, что может предотвратить депривационные психические расстройства у ребенка.

Итак, сейчас уже ясно, что любая разлука с близкими — тяжелая травма для ребенка, которую необходимо избегать. Но ведь многие родители тяжело болеющих детей — "трудные", то есть страдающие пусть стертыми, пограничными, но все же психическими нарушениями. Психологам же давно известно, что душевное благополучие ребенка, его поведение зависят от психического состояния близких может быть даже в большей степени, чем от его собственного физического состояния. Чем младше ребенок, тем сильнее его состояние связано с состоянием родных, особенно матери. Что же делать?

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Во многих странах уже найдено решение: педиатры и медицинские сестры сотрудничают с действующей на базе клиник, прежде всего онкологического профиля, психосоциальной службой, в состав которой входят психологи, психотерапевты, психиатры, социальные работники, педагоги, юристы, решающие психосоциальные проблемы больного и его семьи. Важно, что психосоциальная команда, работающая в тесном сотрудничестве с педиатрами, подчиняется независимому психиатру или психологу, специалисту в данной области. Учитывая индивидуальный подход к ребенку и его семье (только на выяснение истории жизни и болезни ребенка уходит несколько часов) распределяется и количество больных: один специалист на "всего" нескольких больных.
Психосоциальная работа включает психиатрическую и психотерапевтическую помощь больному ребенку и его семье, социально-правовое консультирование, практическую помощь в вопросах, связанных с госпитализацией, поддержку семьи во время амбулаторного лечения, создание сферы развлечений и отдыха для больных, находящихся на активной терапии. В случаях, когда лечение успешно окончено, а также в тех случаях, когда ребенок умер, проводится длительная психотерапия семьи с активным привлечением ее к психотерапевтической работе.

В нашей стране такая служба еще не создана. В некоторых клиниках начали работать медицинские психологи и психиатры, но поскольку их мало (один — на несколько отделений или даже на всю клинику), то они могут оказывать только разовую консультативную помощь больному ребенку. Родителям же получить психиатрическую и психологическую помощь негде. Единственное, что может делать педиатр, это посоветовать родителю обратиться за помощью к психиатру по месту жительства. Но как это сделать? Если дать такой совет "на ходу", во время общего обхода, то это равнозначно тому, что "обозвать сумасшедшим". Прежде чем давать подобные рекомендации, необходимо установить психотерапевтический контакт с родителем.

Для беседы с "трудным" или конфликтным родителем надо назначить удобное для врача и родителя время. Беседовать наедине, лучше в отдельном кабинете. Важна обстановка кабинета: врач и его собеседник должны располагаться на стульях или креслах одинаковой высоты, не друг против друга, а лучше под углом 45 градусов, свет недолжен слепить глаза собеседнику. Врач, проводящий сложную для него беседу, прежде всего сам должен чувствовать себя комфортно. Не назначайте беседу, если Вы голодны, больны или чем-то раздражены. Назначенную беседу в таких случаях лучше перенести на другое время. Беседуя, примите спокойную позу, напоминающую рекомендуемую для аутотренинга: ноги не скрещены, руки разведены, ничего не теребят, спокойно лежат на столе. Следует учесть правило старых психиатров: не записывать за больным в его присутствии. Для установления психотерапевтического контакта предоставьте собеседнику возможность свободно высказаться. Слушая его речь, не только вникайте в ее содержание, но и наблюдайте за собеседником — за его мимикой, модуляцией голоса, по которым можно судить, что из того, о чем он говорит, наиболее для него значимо. Если Вы не поняли, что Ваш собеседник имел в виду, немедленно уточняйте, так ли Вы это поняли. Ваше внимательное вдумчивое слушание покажет собеседнику, что Вы работаете, стараетесь помочь ему, и это снизит эмоциональный накал беседы. Только после того, как пациент высказался, обсуждены и по возможности решены текущие вопросы, связанные с лечением ребенка, можно задавать родителю вопросы о его собственном самочувствии, объяснить ему, как важны для ребенка нормализация настроения и состояния родителей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одной из важнейших задач педиатра-онколога должно быть установление контакта с семьей больного несмотря на все трудности, связанные с характерами или психическими нарушениями его родителей. Без адекватного взаимодействия с ними невозможно не только нормализовать психическое состояние ребенка, но и быть уверенным в выполнении назначений, эффективности лечения основного заболевания. Необходимо обучение педиатров, особенно работающих с онкологическими больными, основам детской и семейной психологии, психопатологии, психотерапии. Необходима организация психологического и психотерапевтического консультирования и коррекционной помощи в онкологических, онкогематологических отделениях, причем не только для больных детей, но и для их родителей. Психологи и психиатры нуждаются не только в тесном сотрудничестве с педиатрами, но и в помощи педагогов, социальных работников, представителей общественных профессиональных и благотворительных организаций. Основной задачей должны стать разработка медико-социальных программ реабилитации детей-инвалидов, а также программ поиска помощи семьям, для которых болезнь ребенка стала тяжелым и длительным испытанием.

ЛИТЕРАТУРА

Деонтология в педиатрии. (Этические аспекты практической деятельности педиатра). Под ред. С.Д.Носова. — Л. Медицина, 1977. — 168 с.
Исаев Д.Н. Формирование понятия смерти в детском возрасте и реакция детей на процесс умирания//0бозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева. — 1992, №2.— С. 17-28.
Киреева И.П., Лукьяненко Т.Э. Психиатрические аспекты в детской соматологии//Научная конференция молодых ученых России, посвященная 50-летию Академии медицинских наук: тезисы докладов. Москва, 1994. - С. 287-288.
Лангмейер Й. Матейчек З. Психическая депривация в детском возрасте. — Прага: Авиценум, 1984. — 335 с.
Психодиагностические методы в педиатрии и детской психоневрологии. Учебное пособие. Под ред. Д.Н.Исаева и В.Е. Кагана. — С.-Пб. ПМИ, 1991. -80 с.
Тополянский В.Д., Струковская М.В. Психосоматические расстройства. — М.: Медицина, 1986. - 394 с.

../../О психологическом аспекте медико-социальной работы в детском онкологическом отделении

Статья посвящена отдельным вопросам психологической помощи детям больным онкологическими заболеваниями, приводятся результаты исследования психологических проблем больного ребенка и его окружения, уровня удовлетворенности в психологической помощи. Определяются основные направления социально-психологической работы в условиях онкологического отделения.

Ключевые слова: онкологическое заболевание, медико-социальная работа, психологическая помощь, адаптация к условиям лечения, внутренняя картина болезни.

К функциям специалистов системы медико-социальной работы в детской онкологии относится постановка, выделение, изучение проблем больных детей и их родителей. Проблемы больных с онкопатологией имеют многообразные формы. Химиотерапия, облучение и операции приводят к инвалидизации большинства этих детей, многократные госпитализации и длительное амбулаторное лечение порождают психологические проблемы: деформации межличностных отношений, трудности в усвоении школьных программ и пр. Впоследствии, когда эти дети становятся старше, у многих затрудняется профессиональная ориентация. Часто и у детей, и у взрослых, перенесших онкологическое заболевание, возникает социальная дезадаптация. В перечень проблем, больных с онкопатологией входят: социальные, психологические, проблемы связанные с отсутствием доступной информации для больных и их семей по различным аспектам медицинской, социальной, юридической и другим видам помощи. Предметом нашего дальнейшего рассмотрения станут психологические проблемы больного ребенка и его семьи.

Психологические проблемы детей, больных онкологическими заболеваниями, могут включать следующие аспекты: 1) психические расстройства, связанные с течением соматического заболевания; 2) влияние болезни на психическое развитие ребенка; 3) влияние стрессов на развитие заболевания; 4) влияние семьи на состояние больного ребенка и влияние хронически больного ребенка на психологический климат в семье [3]. Кроме того, важным аспектом является эффективность процесса адаптации ребенка к условиям лечения. Важную роль в процессе адаптации ребенка играют психологические факторы, которые ученые объединяют в феномен внутренней картины болезни [8].

Очень тяжелыми для ребенка любого возраста являются первые дни пребывания в стационаре. Понимание, что он болен чем-то серьезным (особенно у детей школьного возраста), страх перед обследованиями, усиливающийся при общении со сверстниками, которые длительное время находятся в клинике и хорошо осведомлены о лечебных и диагностических методах (стернальная и люмбальная пункции, трепанобиопсия, пункционные биопсии, внутривенные введения и т. д.) являются одним из факторов, оказывающих влияние на психологическое состояние ребенка. Смена привычной для ребенка домашней обстановки на больничную, разлука с родителями и близкими друзьями накладывают отпечаток на поведение больного ребенка [4, 5].

Значительные психологические проблемы могут возникать при многократном поступлении больного ребенка в клинику. Тяжесть состояния больного, связанная с прогрессированием основного заболевания, значительная «усталость» от проведенных ранее процедур, осознание и еще большая боязнь (по сравнению с первичными исследованиями) повторных исследований требуют особого подхода к ребенку [4].

Исследования, проведенные И. П. Киреевой [8], выявили, что у детей накануне или во время медицинских процедур появлялась плаксивость, отказы от еды, утрата навыков опрятности, речи, отказы от лечения, побеги из больницы. У детей отмечаются депрессивные состояния с почти постоянным снижением настроения. Дети утрачивают интерес к играм и общению со сверстниками, появляется повышенный интерес к болезни. Часто дети оказывались в сложных отношениях с родителями.

По мнению М. А. Бялик, Е. Е. Моисеенко, В. В. Николаевой, Н. А. Урядницкой [2], причинами психологической дезадаптации у детей могут быть:

1) недостаточная информированность ребенка о болезни;
2) отсутствие концепции болезни.

В отечественной деонтологической традиции считается нежелательным, а в ряде случаев преступным информирование больного о неблагоприятном результате диагностического процесса. С другой стороны, многие дети, особенно подростки, уже на первых этапах лечения знают свой диагноз. В ряде англоязычных публикаций отмечается, что дети должны знать о своей болезни все что хотят. Психологический стресс может быть ослаблен с помощью знакомства с литературой, путем построения психотерапевтической работы [10].

Еще одной проблемой, возникающей во время лечения, является отношение ребенка к физическому дефекту (облысение, дефекты на лице), вызванному лечением. Обычно физические дефекты очень переживаются детьми, особенно девочками [4].

Большое влияние на течение заболевания играет отношение родителей к болезни и самому ребенку. Родительские установки в отношении болезни и процесса лечения влияют на психологическую адаптацию ребенка, на способ формирования им концепции болезни [12].

Возникновение у ребенка онкологического заболевания является для родителей сильнейшей психотравмой. Родители подвержены влиянию сильной кризисной ситуации в их жизни - болезни ребенка. Исследования показывают, что самой большой жизненной трагедией является смерть ребенка. Тревога за ребенка не пропадает длительное время. В ситуации болезни многое по отношению к окружающему миру нивелируется. Психическая реакция на заболевание ребенка может быть разной степени выраженности, но незначительные нарушения психики присутствуют почти всегда [5].

Проблемы ребенка с онкопатологией и его семьи не заканчиваются с окончанием лечения. Специалисты отмечают ряд проблем, которые испытывает семья после окончания лечения:

1) депрессии, иногда с идеями самообвинения;
2) напряженные отношения с болевшим ребенком;
3) ухудшения отношений с близкими (супругами), одиночество [6].

Выход в ремиссию - критический этап в жизни семьи. Семья долгое время переживает последствия стресса, вызванного заболеванием. Нарушение психологической адаптации семей рассматривают в рамках посттравматических стрессовых реакций. У ребенка в период ремиссии может возникать страх за здоровье и жизнь, боязнь снова попасть в больницу, ощущение особой ранимости и уязвимости. Такие дети пунктуальные в соблюдении режима, диеты. Пунктуальность во всем представляется как защита от опасности. Дети часто стараются общаться с взрослыми, замыкаются дома. В то же время «взрослость» не сопровождается самостоятельностью [2, 9]. Отмечается, чем младше ребенок, тем более значимы последствия перенесенной химиолучевой терапии; родители сообщают об отдаленных последствиях в виде нарушений памяти, внимания, дети часто расторможены, неусидчивы, беспокойны, иногда вялы, апатичны. Старшие дети демонстрируют невротическую симптоматику. Подростки часто усваивают «инвалидное поведение» как метод манипуляций [11]. Дошкольники, находящиеся в стадии ремиссии, имеют потребности в физическом и эмоциональном покое, пассивности. Такое поведение является защитным, поверхностным, скрывающим за собой тревожность, уязвимость [10]. Кроме того, у больных детей часто встречаются нарушения временной перспективы, снижение интересов, любознательности по отношению к окружающему миру, мотивации достижений и т. д. [1].

Работа с онкологическими больными детьми оказывает влияние также и на медицинский персонал. Согласно исследованиям, медицинский персонал, работающий с тяжелобольными, часто находится в состоянии психологического стресса. Сами врачи указывают на личностные трудности, проблемы и негативные последствия своей работы [6].

Только поверхностный обзор психологических проблем, сопряженных с заболеванием ребенка онкологической патологией, со всей очевидностью указывает на необходимость психологического сопровождения больных детей и их родителей на госпитальном и постгоспитальном этапах. С позиций биопсихосоциальной модели болезни это проблема не только душевных страданий и развития ребенка, это и путь к повышению эффективности лечения.

С целью анализа потребностей в психологической помощи детям с онкопатологией и их родителям нами проведено исследование на базе Областного онкологического диспансера г. Кемерово, в отделении детской онкологии. В исследовании принимало участие 20 человек, из них: 10 - родители детей находящихся на лечении, и 10 - медицинский персонал. Метод исследования - рмализованное интервью с использованием шкальных вопросов.

В целом и родители, и медицинские работники очень высоко оценили потребность в психологической помощи: средний бал - 8,1 и 9,7 (по 10 балльной шкале) соответственно. Респонденты единодушны и в оценке степени удовлетворенности психологической помощью - 3 и 2,2 балла, т. е. она оценивается как крайне низкая.

В ходе исследования нами были выявлены основные психологические проблемы, актуальность и необходимость решения которых отмечается респондентами обеих групп.

Проблемы, связанные с психологическим состоянием детей.

Все респонденты единодушны во мнении, что дети нуждаются в квалифицированной психологической и психотерапевтической помощи. Если в младшем возрасте психологические проблемы связаны в первую очередь с тяжестью состояния, трудным и зачастую болезненным лечением, ограничениями, связанными с заболеванием и нахождением в отделении, то у более старших детей на первое место выдвигается страх, тревожные опасения за здоровье и жизнь. У части детей отмечаются стойкие эмоциональные и поведенческие расстройства. Все это, несомненно, влияет на течение заболевания, эффективность лечения. Кроме того, соматопсихическое влияние и госпитализм негативно сказываются на психическом развитии детей, что, в частности, проявляется в трудностях в обучении.

Проблемы, связанные с психологическим состоянием родителей и лиц, их замещающих.

Родители испытывают сильный страх за жизнь своего ребенка, находятся в состоянии постоянного психоэмоционального напряжения, степень которого напрямую связана с актуальным состоянием здоровья ребенка. При этом отмечается явление «эмоционального раскачивания» с постепенной фиксацией на болезненных переживаниях. Как отмечают медицинские работники, родители в состоянии сильного эмоционального напряжения начинают искать альтернативные способы лечения (лечение у знахарей, экстрасенсов, «бабушек»), что нередко приводит к упущению времени лечения заболевания ребенка, это осложняет лечение, а в некоторых случаях к смерти ребенка. Родители больных детей отмечали необходимость психологической помощи, при этом они в свою очередь говорили, что им тяжело было принять болезнь ребенка и понять, что ребенок может погибнуть. Родители часто отмечали страх за будущее ребенка, указывали, что нуждались в помощи своих близких и родных. Отмечено, что психологической помощи по адаптации к диагнозу ребенка нуждаются все родители.

Кроме указанных выше проблем, наиболее актуальными являются проблемы адаптации детей и родителей к условиям стационара, проблемы общения с больным ребенком, проблемы отношений со здоровым ребенком в семье. Половина родителей отмечает, что с появлением заболевания у ребенка возникли серьезные проблемы в супружеских взаимоотношениях.

Проведенное исследование со всей очевидностью показало, что существует высокая потребность в психологической помощи у пациентов детского онкологического отделения, которая на настоящий момент удовлетворяется далеко не в полной мере. Направленность психологической помощи вытекает из тех проблем, которые выявлены в ходе исследования, и в первую очередьдолжна осуществлятся через формирование позитивной внутренней картины болезни у больного ребенка как напрямую, так и через формирование адекватных установок у родителей. Не менее важным видится психосоциальная работа с семьей больного ребенка: выбор оптимальных путей выхода из кризиса, сплочение членов семьи, организация психологической поддержки и помощи. Возможности социальной работы как междисциплинарного вида деятельности, по нашему мнению, еще недостаточно задействованы в решении этих проблем, что требует дальнейшего поиска форм и методов работы в детских онкологических отделениях.

Благодарим сотрудников отделения детской онкологии Областного онкологического диспансера г. Кемерово за оказанную помощь в проведении исследования.

Список литературы

Аралова М. П., Асманян К. С. Поливеченко М. Г. Психологическое исследование родительского отношения к дошкольникам в стадии ремиссии острого лимфобластного лейкоза // Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcomе. - С. 105 - 107.

Бялик М. А., Моисеенко Е. Е., Николаева В. В., Урядницкая Н. А. Особенности психологической адаптации и лечения детей с онкопатологией // Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 97 - 99.

Бялик М. А., Моисеенко Е. И. Опыт работы кабинета социальной и психологической реабилитации НИИ детской онкологии и гематологии ОНЦ им. Н. Н. Блохина РАМН: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 23 - 25.

Дурнов Л. А. Психологические аспекты детской онкологии // Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 92 - 93.

Земская Л. И., Моисеенко Е. И. Психологически проблемы врачей, работающих с тяжелобольными детьми // Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 131 - 132.

Земская Л. И., Николаева В. В. Метод работы психолога с семьей онкобольного ребенка: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 111 - 112.

Киреева И. П. Психосоциальные вопросы детской онкологии: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 94 - 97.

Михайлова С.Н., Моисеенко Е.И., Сурина И.А., Ясонов А.В., Ясонова Н.А. Социальная адаптация молодежи, перенесшей в детском возрасте онкологическое заболевание: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С.85-86.

Моисеенко Е. Е., Николаева В. В., Урядницкая Н. А., Цейтлин Г.Я. Исследование саморегуляции у детей с онкопатологией // Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 99 - 102.

Моисеенко Е. И., Писаренко Н. А., Цейтлин Г. Я. Психологическая адаптация семьи с ребенком с онкологическим заболеванием на этапе ремиссии: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 112 - 115.

Николаева В.В., Писаренко Н.А. «Адаптивная семья» ребенка с онкологическим заболеванием: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии». - М.: GlaxoWelcome. - С. 91 - 92.

Янко Е.В., Потанина М.С.,

Статья опубикована в сборнике «Социальная работа в Сибири». Сборник научных трудов. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004 - 180с. (с. 133 - 136)
ISBN 5-202-00663-2

Сборник представляет собой итог работы в рамках проекта «Развитие региональною ресурсного центра в области психологии и социальной работы» мегапроекта «Развитие образования в России» Института «Открытое Общество» (фонд Сороса) и включает материалы, подготовленные специалистами в области социальной работы из регионов Сибири и Дальнего Востока.

Психологическая помощь онкобольным

Психологическая помощь требуется не всем онкобольным, но многим. Традиционно в нашей стране моральную поддержку возлагали на онколога, и это правильно — только специалист даст исчерпывающие разъяснения больному раком, но онкологу не хватает времени заглядывать в душу пациента, где часто происходит неладное.

В чем заключается психологическая помощь для онкобольных

Рака боятся больше всех других заболеваний, между тем от сердечно-сосудистой патологии погибает каждый второй и чаще всего внезапно. От рака тоже умирают, но не внезапно и даже не через несколько месяцев, только этот факт не уменьшает страха и смятения, накрывающего человека, узнавшего о злокачественной опухоли. Страх смерти и страданий деморализует и заставляет думать то, что никогда не придёт в голову здоровому человеку.

Психологическая помощь заключается в моральной поддержке для скорейшего возвращения к душевному балансу, к спокойному и даже деловому отношению к жизни, воспринимать рак не трагедией со скорой гибелью, а как хроническое заболевание, которое не только трудно и долго лечится, но и излечивается.

Психолог помогает увидеть реальное состояние и начать системное преодоление неприятностей со здоровьем. Сначала разговор со специалистом очищает душу от дурных мыслей, постепенно заполняя её боевым настроем на лечение, а после завершения терапии направляет на поиск своего места в новой жизни. Психологическая формула для каждого заболевшего раком: понять, принять и жить дальше.

Как работает медицинский психолог

Задача специалиста — мобилизация онкобольного на эффективную жизнь без излишнего негатива. В арсенале медицинского психолога, работающего с онкологическими больными, множество специальных методик, но прежде всего, специалист анализирует тип личности и на основании выводов готовит индивидуальный план коррекционной работы с пациентом. Российские медицинские психологи называют себя онкопсихологами, зарубежные чаще — психо-онкологами.

Ведущие элементы помощи — общение и направление мыслей больного в позитивное русло, органично дополняемые методиками преодоления страха и депрессии, оставления обид в прошлом и поиска ресурсов для дальнейшей жизни.

В некоторых тяжелых случаях депрессии и агрессивного отношения к себе может потребоваться участие психиатра и назначение лекарственных препаратов. В большинстве ситуаций для коррекции состояния специалисту достаточно личного, онлайн или даже телефонного разговора.

Основные проблемы и этапы реакции на заболевание

Узнавший про рак человек проходит пять эмоциональных этапов различной выраженности и продолжительности, не обязательно следующих в указанном ниже порядке. Некоторые этапы могут продолжаться считанные минуты, другие затягиваются или появляться тогда, когда их, казалось бы, и быть не должно.

Шок — это «удар» по психике, может быть, как в виде оглушения, так и резкого эмоционального всплеска — истерики. Как правило, развивается сразу же после получения информации о злокачественном заболевании, но возможен во время лечения, когда болезнь прогрессирует и срывает планы на лечение и прогноз — выбивая «из седла». Длительность шока зависит от личности, сильные быстро приходят в себя, мнительные и тревожные могут погрязнуть в ступоре на несколько дней.

Отрицание — это защита, когда не готов признать невероятное — «этого не может быть, потому что невозможно». Отчасти конструктивная стадия, в которой начинается поиск чужой ошибки — в клинике перепутали снимки, анализы не мои, врач не разбирается. Отрицание подгоняет к поиску консультанта, некоторые люди готовы тратить на «второе мнение» силы, уйму средств и времени. Единицы на недели и месяцы впадают в полное отрицание болезни, не брезгуя походами к знахарям и экстрасенсам. Затянувшаяся стадия отрицания требует психологической помощи.

Агрессия — тоже защита, но диагноз уже понят и частично принят, начинается «перемалывание косточек». Это может быть аутоагрессия —"мне говорили не курить и обследоваться, сам себя сгубил, так и получай за это«. Агрессия против себя может привести к самоубийству — «не смог правильно выстроить свою жизнь и заболел, такому не надо жить». Агрессия против близких — «если бы я не вышла за него замуж, не делала аборты, то и не заболела». Агрессия против врача — «год назад был на диспансеризации, почему он не увидел рака». В этот период человеку нужно выговориться и лучший помощник в этом — онкопсихолог.

Депрессия — самоуничтожающая реакция психики. Больной замыкается в своих ограниченных мыслях, ему ничего не нужно — «оставьте меня в покое, всё кончено, дайте умереть». Депрессия не всегда заметна окружающим — человек успокоился, не капризничает — «пусть отдохнет, он такой стресс пережил, не будем ему мешать». Такая реакция «отказа от всего» может быть очень продолжительной и способствовать распространению рака за счёт значительного снижения иммунитета. Депрессия позволяет легкий расчет с жизнью — самоубийство. Соучастие психолога в этой стадии обязательно и крайне необходимо.

Принятие — это не смирение, а понимание, что есть болезнь и надо начинать лечение. Есть понимание, что начинается другая жизнь и прожить её по-старому уже не получится, но это также и время активных действий, и принятие лечения как необходимости.

Психологическая помощь способствует купированию негативных эмоций и быстрейшему приходу к конструктивным действиям с принятием болезни как данности.

Значение психологической помощи во время борьбы с раком

Все знают, как пессимистическое мировосприятие отражается на здоровье, плаксы и нытики вечно больны и эффект от терапии любого заболевания меньше, впрочем, сами пессимисты на хороший результат и не рассчитывают. Исследования показали, как депрессивное состояние мешает терапии и способствует распространению опухоли. Не все механизмы прогрессирования удалось расшифровать на биохимическом уровне, но от этого не менее весомы доказательства объективного отражения настроения на результатах терапии.

Как результат авторов лечебной методики, настроенных только на победу своего детища, никогда не воспроизводится последователями — эффективность всегда будет ниже, так и настрой онкобольного на хороший результат уменьшает процент осложнений и повышает эффект. Исключение составляют фанатично настроенные больные, потому что их психика заставляет организм продуцировать избыточное количество биологически-активных веществ, как правило, они видят не то, что в реальности происходит с их организмом.

Ноющие и не верящие в лечение добиваются своего. Жизненный пример: больная раком сомневается в пользе профилактической химиотерапии и сразу после её завершения выявляется метастаз, а женщина успокаивается — «дождалась своего». Дальнейшее лечение проходит уже на другом психологическом фоне и эффективность не заставляет себя ждать.

Коррекционные психологические методики помогают адекватному восприятию реальности и настрою на активное лечение, что не может не сказаться на результате.

Что делать, если вы недавно узнали, что больны раком?

Если вы уже начали лечение, то можете не волноваться — вы преодолели все пять стадий стресса и приняли своё новое состояние.

Если вы лечитесь и начали строить планы на будущую жизнь, пусть не на год, но на месяцы — вы сильная личность, скорее всего, время для психологической помощи ещё не пришло.

Если вы не уверены в правильности противоопухолевой терапии— поговорите с лечащим онкологом, но заблаговременно подготовьте ему список важных для вас вопросов. Часто шок не позволяет вникнуть в суть информации — слова пролетают мимо, как только вы осознаете, что пропустили что-то важное, надо вернуться к разговору, вам требуется чуть больше времени для понимания и подробная беседа с онкологом поможет снять внутреннее напряжение. Не исключено, что для обретения уверенности вам нужно получить «второе мнение», запишитесь на консультацию и не забудьте взять список вопросов.

Если и после беседы с онкологом у вас «душа не на месте», записывайтесь на консультацию к психологу, а мы вам поможем получить её как можно быстро.

Если вас тревожит отсутствие гарантий результата лечения, ваша воля парализована страхом ожидания химиотерапии или операции — медицинский психолог поможет понять, что в этой жизни нет ничего вечного, уверенность в завтрашнем дне зиждется не на следовании предсказаниям «линии жизни», а на ощущении неповторимости каждого мгновения жизни и проведении адекватного объема терапии.

Если вас беспокоит не только результат терапии, но и как вы будете выглядеть после лечения и как к изменениям вашей внешности отнесутся окружающие, стоит ли говорить о заболевании посторонним и как ваша болезнь повлияет на карьеру, если перед каждым анализом вы впадаете в ужас — вам медицинский психолог просто необходим. Не бойтесь консультации специалиста, дело которого — помочь вашей душе обрести спокойствие и уверенность.

Психолог для онкобольных на паллиативном лечении

Если у человека имеется неизлечимый онкологический диагноз, важно не только максимально продлить его жизнь, но и сделать так, чтобы эта жизнь была качественной, полноценной, насколько это возможно. И если первую задачу призвано решить паллиативное лечение, которым занимаются врачи-онкологи, то решение второй обеспечивает качественная психологическая помощь.

Принять смертельно опасную болезнь, шансы на излечение от которой стремятся к нулю - это всегда очень сложно. Человека постоянно преследуют негативные переживания, чувство подавленности, обреченности, обиды. Следствием становятся такие состояния, как хронический стресс, повышенная тревожность, депрессия, панические атаки, невротические расстройства. Всё это сильно снижает качество жизни. Задача онкопсихолога - помочь пациенту прожить и принять эти переживания, научиться справляться с негативными эмоциями, выйти из этого внутреннего кризиса. Жизненные обстоятельства бывают разными и зачастую они весьма серьезные, пугающие, катастрофические. Когда невозможно изменить ситуацию, единственное, что остается - изменить свое отношение к ней, найти ресурсы для дальнейшей жизни. И для этого онкологическим больным зачастую требуется профессиональная психологическая помощь.

В каких случаях стоит обратиться за помощью психолога?

По-хорошему, консультация психолога не повредит никому: ни онкологическому пациенту, ни его волнующимся близким, переживающим практически те же негативные эмоции и прячущими свои горестные чувства от больного.

Считается, что сильной личности нет необходимости в душеспасительных беседах, но вы уверены, что относитесь к сильным, может быть, вы ошибаетесь? Если вы сильный человек, то специалист подтвердит ваш личностный тип, что только добавит вам уверенности в себе и пойдёт на пользу в трудный период.

Не уверенные в себе онкологические больные обязательно должны получить свою порцию моральной поддержки, разрешить душевные сомнения и выработать новые жизненные цели.

Конечно, об особенностях клинических событий при прохождении хирургического вмешательства или химиотерапии нужно узнавать у онколога, никто другой не знает тонкостей медицинских процедур и, тем более, возможных осложнений. Но не каждый онколог способен снять и даже распознать тревожность пациента перед важным лечебным этапам, с беспокойством и неуверенностью в завтрашнем дне идут на психологическую консультацию.

Родственников больного должен насторожить пропуск им обследования без объективной причины, и скорее, обусловленный страхом неприятных находок. Намеренное неисполнение врачебных рекомендаций — показательный симптом отрицания своего заболевания. Блуждание по ночам, несвойственный ранее аппетит или, наоборот, отказ от еды — симптомы тревожности. Со всем этим сладить без помощи специалиста, вероятно, когда-нибудь удастся, но лучше раньше войти в душевный баланс и помочь своему выздоровлению.

После завершения лечения рака нередко человек не может найти своего места в жизни, ему неизвестно как примут возвращение к труду его коллеги и начальники, при оформлении инвалидности или пенсии трудно не впасть в отчаяние от обрушившегося одиночества и избытка свободного времени. Принять свою новую жизнь и сделать её полноценной и радостной поможет профессиональны онкопсихолог.

Методики в онкопсихологии для помощи больным раком

Чаще всего специалисты рассматривают психологическую помощь онкологическим больным как разновидность психотерапии в кризисных ситуациях. Онкологический диагноз - это, несомненно, кризисное, экстремальное событие в жизни любого человека. Одни люди воспринимают болезнь как то, что разделило их жизнь на «до» и «после». Произошла катастрофа, которая перечеркнула всё, что было прежде, и теперь жизнь нужно выстраивать по-новому, в сильно изменившихся условиях. Другие пациенты не чувствуют такого резкого перехода, они как бы подсознательно еще не прожили, не приняли то, что с ними произошло, и постоянно испытывают нервное напряжение.

Существуют и другие методики - для каждого пациента специалист индивидуально подбирает те, которые в данном случае будут наиболее оптимальны. Зачастую в психологической помощи нуждается не только человек, у которого диагностирован рак, но и его родственники. И с ними онкопсихологи тоже работают.

Нам очень важно провести вам оптимальное и самое современное лечение, но мы хорошо знаем, что отчаяние не помощник в борьбе с раком, поэтому всегда готовы предложить нашим пациентам квалифицированную психологическую поддержку и наше искреннее внимание.

Читайте также: