Кому делают операцию на сердце через бедро

Я очнулся после наркоза поздно вечером, сквозь дрему услышал слова, что мне сделали операцию, и теперь я должен лежать спокойно. Я ощутил, что во рту стоит трубка для наркоза. Потом мне сделали какой-то препарат, и я снова погрузился в полудрему. Мне мешала дышать трубка во рту и трахее, но ни сказать, ни вытащить её у меня не было ни сил, ни возможностей. Во-первых, обе мои руки были зафиксированы к кровати, а во-вторых, я не мог пошевелить даже пальцем из-за действия курареподобных препаратов, полностью парализующих деятельность мышц всего организма. Лишь в 7 часов утра следующего дня, предварительно узнав силу моего сжатия его руки, анестезиолог экстубировал меня, т.е. убрал трубку. Мне освободили правую руку от фиксации, и я смог попить воды. И весь последующий день именно жажда мучила меня больше всего. Из-за отсутствия зубных протезов у меня очень быстро пересыхал рот, и мне все время хотелось пить. Но пить воду давали очень мало.

На следующее утро во время врачебного обхода реанимации меня решили оставить там до обеда, определившись с моими проблемами. Я пытался обратить внимание врачей, что у меня грудь стала как колокол, мне очень трудно дышать. Но лишь новая смена врачей-реаниматологов обратила внимание на мою одышку и плохие анализы газов крови. Привезли рентгеновский аппарат, сделали снимок легких и выявили напряженный пневмоторакс правого легкого с поджатием легкого. Сделали дренирование плевральной полости, стало намного легче дышать. По мнению хирурга, я очень достойно вел себя во время этой операции, проводимой под местным обезболиванием. К тому же мне принесли из палаты зубные протезы, и жажда, которая мучила меня весь предыдущий день, уменьшилась. Так что жизнь налаживалась, хоть и в реанимации. Тем более что каждое утро мне меняли белье на кровати и подмывали. Но потом снова осложнение – фибрилляция предсердий, с которой справились, прислушавшись к моей просьбе увеличить дозу препаратов магния и калия. Так, пробыв 4,5 дня в реанимации, я был переведен в общую палату.

Там меня, как это бывает, встретили очень радушно. За это время сменился один человек – вместо Леонида Поликарповича из Тюмени появился Сергей из Барнаула. Чуть позже появился Борис из Новосибирска. А Сергея через пару дней после моего появления в палате увезли на операцию коронарного шунтирования. Уже на следующий день после операции перевели в палату. Но пробыл там он только до следующего утра, так как ночью у него началась рвота, и его снова перевели в реанимацию. На этот раз на пару дней, пока не разгрузили кишечник.

Борис, на мой взгляд, очень мнительный человек, с большой тревогой наблюдал за всеми этими событиями. И чтобы снять у него напряжение перед операцией, я стал с ним говорить о том, что сам испытал в послеоперационном периоде. Потом, когда ему была сделана операция, и его перевели в палату, он поблагодарил меня за то, что я снабдил его очень важными сведениями. Потом он со мной часто ходил по коридору, а также вместе со мной сидел на очень удобном диванчике, на котором можно было откинуться кзади, что невозможно было сделать на кровати.

Еще одним моим соседом по палате был 73-летний Юрий Григорьевич из Красноярского края, невысокого роста, худенький, но жилистый дедушка. Он отличался строптивым характером и часто делал то, что ему запрещалось. Вырвал дренажную трубку и залил кровью полкровати. Потом, несмотря на запрет врача, пошел в туалет и там упал в обморок, изрядно напугав всех. Поэтому его тоже на день отвезли в реанимацию, пока он не стал более вменяемым.

Ветераном нашей 304 палаты был заведующий кафедрой из сельскохозяйственной академии города Благовещенска Амурской области Уваров Сергей Александрович, который лежал более 2-х месяцев. У него после операции шунтирования произошло нагноение раны, с которым не могли никак справиться. Здоровый мужик, за время пребывания в институте он похудел со 110 до 95 кг. Грудина у него не срослась, при глубоком дыхании и кашле под кожей две половины грудины расходились в стороны, образовывался провал, чем-то напоминающий овраг. Жуткое зрелище. Он все время ходил с отсосом, который постоянно отсасывал жидкость из раны. В конце моего пребывания в институте, по просьбе его жены и, по согласованию с местными врачами, его отправили самолетом в торакальное отделение областной больницы Благовещенска.

Через 2 недели после операции вечером, часов в 8, прогуливаясь, я совершенно случайно встретил в коридоре Чернявского А.М. в окружении врачей. Как выяснилось из последующего разговора, он задержался так долго потому, что в этот день делал операцию по пересадке сердца. Я подошел, представился, поблагодарил за то, что он сделал мне операцию. Попросил более подробно рассказать, что именно он сделал с моим сердцем. Он пригласил меня в свой кабинет на другом этаже и я пошел, едва поспевая за ним. Он вспомнил, что я протеже Бондаря. Потом в кабинете он посмотрел схему операции в своем журнале (он рисует все операции, которые делает) и объяснил, что он сделал. На мой вопрос о моих перспективах прямо не ответил. Сказал, что для 66 лет у меня приличное сердце, немного удивился, узнав, что еще 10 лет назад я по часу играл в хоккей, но сказал, что инфаркт был большим, поражена большая часть сердечной мышцы. Теперь многое будет зависеть от правильно проведенной реабилитации в нашем санатории Тараскуль.

Но почему-то после этого не очень тяжелого для меня путешествия я стал чувствовать сильную слабость. Мог пройти без остановки не более 10 шагов, возникала одышка. Тем не менее, на следующий день я съездил в участковую больницу, отдал выписку из института участковому врачу, которая должна была выписать бесплатные лекарства и заполнить посыльный лист на МСЭ для получения мной 2-й группы инвалидности. Но рецепты в больнице не выписывали из-за сбоя программного обеспечения, проходить специалистов для МСЭ в 2013 году было бессмысленно, так что все перенесли на следующий год. Так же как и выплату денег за проезд в Новосибирск, который должен был сделать департамент здравоохранения области. Так что пришлось истратить на лекарства изрядную сумму денег. Несколько дней провел за изучением работ по методикам операций на сердце при аневризмах. Их уже довольно много, и работы Чернявского А.М. с соавторами (в первую очередь с директором НИИ им.Мешалкина) не на последнем месте. В 2009 году они запатентовали применение в России эндовентрикулопластики синтетической заплатой, и вывели четкое обоснование показаний для такой операции. Мне стало понятно, почему мне поставили заплату – из-за больших размеров иссеченной аневризмы и необходимости формирования левого желудочка. Сделали маммаррокоронарное шунтирование как самое долговечное из-за небольшого риска тромбирования. Других шунтов не стали ставить из-за неплохого исходного состояния коронарных сосудов.

В один из дней я обзвонил департамент здравоохранения области и департамент социальной защиты на предмет санаторно-курортного лечения в санатории Тараскуль. Здравоохранение занимается путевками для работающего населения или за плату, социальная защита – для инвалидов бесплатно. Я не подхожу ни под одну из категорий, и поэтому надо скорее получать 2 группу инвалидности, которая мне положена при нынешнем состоянии. Поэтому записался на приемы к врачам в поликлинику областной больницы № 19, к которой мы относимся, на 14 и 15 января (ох уж эти долгие новогодние каникулы!). Потом сразу надо идти к участковому врачу, чтобы оформила посыльный лист на МСЭ. И уж потом добиваться и бесплатных лекарств, и санаторно-курортного лечения. По-другому не получается.

Ровно через месяц после операции, я наконец-то принял душ для всего тела. До этого мыл лишь нижнюю часть тела. Вымыл голову, подбрил свои усы и бороду, и для меня наступило какое-то облегчение. Шов на передней стенке грудной клетки имеет линейную форму и уже хорошо зарос, а дырки, через которые ставились дренажи в сердечную сумку, имеют большую толщину струпа, и сковырнуть их пока не представляется возможным.

Новый год неуклонно приближался. Скорее бы он закончился, несчастливый для многих в нашей семье 2013 год. В этом году 23 февраля умер дядя Витя, Виктор Степанович Пастернак. У Володи Пастернака в этом году было 2 ДПТ с его участием. Одна машина разбита в хлам, другую ему восстановили. По иронии судьбы, сумма цифр автомобильных номеров на той и другой машине составляла число 13, и именно с этим некоторые Володины знакомые связали ДТП. Так что и он ждет, не дождется, когда он закончится, этот 2013 год.

30 декабря я позвонил своему лечащему врачу Кремлевой Л.В в кардиохирургическое отделение № 3, попросил совета. Дело в том, что внимательно изучая выписку из НИИ Новосибирска, обратил внимание, что у меня после операции была анемия. Во всех анализах крови низкое содержание эритроцитов (чуть более 3 млн при норме 5 млн, и низкие показатели гемоглобина – около 80-90 при норме 130-140). Она дала совет купить и пить препараты железа, которые помогут кроветворению, нарушенному при операции с искусственным кровообращением. Что я и сделал. Сухой кашель, особенно по ночам и в горизонтальном положении, продолжал беспокоить. Нарастала слабость, одышка, появились отеки на ногах. Встретив с женой и внуком Новый год, я около часу ночи лег спать, и эта была последняя ночь, которую я провел дома. Ситуация с состоянием моего здоровья продолжала ухудшаться, нарастали признаки сердечной недостаточности, и следующей ночью пришлось вызывать скорую помощь. Врач оказал мне необходимую помощь, сняли ЭКГ и предложили госпитализацию. В пути я узнал, что больные с сердечной недостаточностью госпитализируются в дежурное на этом день терапевтическое отделение, и таковым является больница водников. На все мои просьбы отвезти в областную больницу мне ответили отказом.

Больница водников, или сейчас Западно-сибирский медицинский центр – типичное учреждение советских времен. Такие же огромные палаты, старые кровати, изношенное белье и все, что так мне было знакомо по прежним совдеповским временам. В том числе и невысокая квалификация персонала, в том числе врачей. Заспанная врачиха приемного отделения даже не посмотрела меня, назначила анализ крови и рентген легких. А потом положила меня с правосторонней нижнедолевой пневмонией, не обратив внимание на то, что у меня превалирует клиника сердечной недостаточности. На следующий день я сказал врачам, что у меня черный кал, но при этом просил обратить внимание, что я пью железосодержащие препараты. Но врачи решили, что у меня желудочное кровотечение, сделали мне УЗИ брюшной полости и фиброгастроскопию желудка. А вот лечение сердечной недостаточности как и не делали. Мне становилось все хуже и хуже, я почти не мог самостоятельно двигаться. И я решил спасаться от таких врачей.

Созвонился с главным кардиохирургом области (он был на охоте) и попросил помочь с госпитализацией в областную больницу. Потом написал отказ от лечения в больнице водников, связался с братом жены, попросил перевезти меня из одной больницы в другую. Самостоятельно я в это время мог пройти лишь около 5 метров. Ткачев приехал с моим сыном Сережей, который и довел меня до машины, а потом сопровождал меня в приемном отделении областной больницы. Там дежурные кардиологи не очень горели желанием госпитализировать меня и, если бы не вмешательство главного кардиохирурга, неизвестно, чем бы все закончилось. Мне начали капать жидкость еще в приемном отделении, сделали мочегонное средство лазикс, и началось правильное, с моей точки зрения, лечение сердечной недостаточности. Это продолжилось в кардиологическом отделении № 2, куда меня положили.

Дежурный врач в отделении назначил солидное лечение, включая капельницы, препараты по поддержанию сердечной мышцы, мочегонные, антибиотики, и постепенно мое состояние начало улучшаться. Я записывал количество выпиваемой жидкости и сколько выделял. В отдельные дни эта разница в пользу выделяемой составляла 1,5 – 2 литра. Регулярно меня взвешивали. Я за 6 дней стал весить на 10 кг меньше (82 кг вместо 92 при поступлении), т.е. выделил более 10 литров жидкости, которая накопилась во мне. 5 дней подряд мне вводили через инфузомат нитраты, по 1 мл раствора в час, и я находился по 10-11 часов, привязанный к аппарату. Правда, через пару дней я научился передвигаться почти по всей палате вместе с инфузоматом. Мне Сережа привез маленький ноутбук и я мог общаться с миром с помощью Интернета. Знал обо всех наиболее значимых событиях, которые произошли за это время, получал и писал электронные письма. Если бы не компьютер, было бы вообще ужасно скучно лежать привязанным к кровати. Соседи по палате менялись, в начале моего пребывания там были довольно неплохие мужики, которые прислушивались к моим советам и рассказам о здравоохранении. Чтобы не ходить по ночам в холодный туалет из теплой постели, я брал на ночь утку, куда и ходил по два-три раза за ночь. Мочегонные мне пока не отменяли, хотя в конце и снизили дозу. А вот проблемы со стулом продолжались, мог оправиться только после слабительных.

Продолжалось и мое дообследование. К сожалению, подтвердилось предположение, что причиной моей пневмонии является тромбоз одной из ветвей легочной артерии (ТЭЛА), т.е. у меня была инфаркт-пневмония. Потом, чуть позже нашли и источник, откуда оторвался тромб. Это тромб в культе поверхностной вены правого бедра, часть которой взяли для шунта на сердце. Но вот когда это произошло, никто не знает, скорее всего, еще до госпитализации. Вначале заговорили об операции по удалению культи вены вместе с тромбом или об установке в нижней полой вене ситечка. Но потом, после повторного исследования, на более совершенном УЗИ-аппарате, более опытным врачом совместно с сосудистым хирургом пришли к выводу, что тромб в настоящее время не опасен, так как между ним и устьем вены есть клапан вены, который препятствует выходу тромба в венозное русло. Поэтому было принято решение проводить мне консервативное лечение, а его можно было делать и дома. Так 16 января после 2-х недель пребывания в больницах я очутился дома.

На мой взгляд, причиной моего такого состояния стало наложение нескольких факторов. На фоне анемии произошло ТЭЛА с развитием пневмонии, с повышением давления в легочной артерии, что привело к сердечной недостаточности, да еще при снижении приема мочегонных препаратов. Я лечил сухой кашель, думая, что у меня ларингит, а надо было обращаться к врачам и бороться с сердечной недостаточностью.

Вообще мое мнение о высоком профессионализме некоторых врачей после всех этих пертурбаций значительно поколебалось. После операции в реанимационном отделении врачи вовремя не распознали напряженный пневмоторакс справа, полагаясь только на анализы и показания приборов. Хотя проведение аускультации во время врачебного обхода помогло бы своевременно поставить диагноз, и не доводить меня до весьма неприятных ощущений. Потом, пока я не настоял на введении мне препарата панангина с калием и магнием, не могли купировать приступ нарушения ритма с фибрилляцией предсердий. Потом уже в палате лечащий врач не оценила мои анализы крови, не провела терапию для снижения анемии, что впоследствии и стало одной из причин моего следующего осложнения – ТЭЛА. И уж совершенно неквалифицированными оказались врачи Западно-Сибирского медицинского центра, которые не распознали признаков выраженной сердечной недостаточности, и лишь на основании черного кала стали мучить меня для выявления внутреннего кровотечения, хотя я сразу сказал, что принимаю препараты железа, которые и дают черный цвет кала.

Какое это блаженство быть дома! Можно было постричься, побриться, хорошенько помыться под душем, посмотреть любимый волейбол и музыкальную передачу по просьбам телезрителей, потом уснуть в чистой постели без храпа соседей по палате. Состояние мое значительно улучшилось, я мог пройти без остановки добрых 100 метров, правда, не быстро, взойти на второй этаж. Продолжал строго следить за собственным весом, принимал мочегонные препараты и препараты железа, поэтому кал у меня по-прежнему был черный.

В конце января и в начале февраля в Тюмени установилась очень холодная погода – ниже 40 градусов мороза по ночам. А в нашем поселке, открытом всем ветрам, и того ниже. Поэтому я практически перестал бывать на улице. И лишь с 2-го февраля, когда немного потеплело, стал гулять. И довольно далеко. Мог пройти не быстрым шагом 300-400 метров, не останавливаясь. И это меня радвало. Но форсировать события не собирался.

10 февраля 2014 года прошел освидетельствование в комиссии МСЭ по Тюменской области. Дали вторую группу инвалидности. Теперь надо поехать в Пенсионный фонд Тюменского района по улице Московский тракт, дом 115. Там должны меня зарегистрировать и выдать какие-то документы, чтобы я мог получать лекарства бесплатно, иметь документы на бесплатный проезд в транспорте по городу (мне не надо) и 50% скидку на услуги ЖКХ. Освидетельствование в общей сложности пребывания в данном учреждении заняло почти 3 часа времени. Пока сдал документы, потом больше часа ждал вызова в кабинет на освидетельствование, потом сам прием у врача-эксперта, и еще долгое ожидание оформления справки и листа реабилитации. Вот и прошло без малого 3 часа.

Через неделю получил справку в пенсионном фонде и поехал на прием к участковому терапевту. Она выписала мне нужные лекарства и направление на анализы крови. Нужно же посмотреть, что у меня с эритроцитами, гемоглобином, железом и свертываемостью крови. Чтобы не ездить несколько раз в участковую больницу, кровь для анализов и лекарства буду получать в один день – четверг, 27 февраля. Это будет ровно через 3 месяца после операции на моем сердце.

Прошел год с того дня как я перенес обширный инфаркт миокарда 8 июня 2013 года. Мою жизнь можно теперь разделить на 2 периода – до и после инфаркта. До инфаркта я был вполне работоспособный мужчина, который мог делать все по дому и на участке. Мог особо не соблюдать диету и не следил за нагрузкой. После инфаркта я стал инвалидом с ограниченной способностью к физическим нагрузкам. Некоторый период увеличения работоспособности после реабилитации сменился очень тонкой гранью между хорошим и плохим состоянием. Небольшие погрешности режима (увеличение физической нагрузки, потребления соли, мочегонных) приводят к отечности и плохому самочувствию. Приходилось снижать нагрузки, увеличивать дозу мочегонных до нормализации веса. Так что совершать трудовые подвиги мне все меньше и меньше хотелось. Отеки касались не только ног, но и увеличением жидкости в легких, с типичным кашлем больного сердечной недостаточностью. Так что все время приходилось контролировать себя. Вот так и жил.

Продолжаю свое жизнеописание через 2 года после предыдущих событий. Что произошло за это время? Мое состояние стабилизировалось, но продолжало беспокоить пониженное давление, слабость и головокружения при перемене положения. Такие симптомы продолжались практически год, пока летом 2015 года мне жена моего коллеги и друга Сережи Куракина Наталья не посоветовала уменьшить дозу препарата конкор, который снижает артериальное давление. И мое давление повысилось, стало стабильным на цифрах 100-110/60-65 мм. рт. ст. Перестали беспокоить головокружения и слабость значительно уменьшилась. Через год меня перевели на третью группу инвалидности бессрочно. А еще через три месяца после переосвидетельствования я поменял и место жительства.

Попробуем приоткрыть завесу тайны их работы и узнать о том, какие виды операций на сердце существуют и проводятся на сегодняшний день. А также возможно ли проведение операций на сердце без вскрытия грудной клетки?

Когда сердце на ладони или открытые операции

Аппарат искусственного кровообращения (АИК)

Благодаря АИК хирургическое лечение на открытом сердце может быть растянуто на многие часы при необходимости. Открытые операции применяются при проведении замены клапанов, аортокоронарное шунтирование также может быть произведено таким способом, многие сердечные пороки устраняются путем проведения открытых вмешательств. Следует отметить, что не всегда при их проведении применяют АИК.

Не всегда организм может перенести вмешательство чужеродного сердечного заменителя: применение АИК чревато такими осложнениями, как почечная недостаточность, нарушение мозгового кровотока, воспалительные процессы, нарушения реологии крови. Поэтому некоторые операции на открытом сердце проводят в условиях его работы, без подключения АИК.

К таким вмешательствам на работающем сердце можно отнести аортокоронарное шунтирование, при проведении данной операции на бьющемся сердце, область сердца, которая нужна хирургу, временно выключается из работы, а остальная часть сердца продолжает работу. Такие манипуляции требуют высокой квалификации и навыков хирурга, а также имеют гораздо меньший риск возникновения осложнений, прекрасно подходят лицам старше 75 лет, пациентам, имеющим большой арсенал хронических болезней, пациентам с сахарным диабетом, чем операции на выключенном из кровообращения органа.

Нетронутое сердце или закрытые операции

Если в ходе оперативного вмешательства вскрытия грудины, сердечных камер и самой сердечной мышцы не производилось — то это закрытые операции на сердце. При проведении таких операций хирургический скальпель не затрагивает сердце, а работа хирурга заключается в хирургическом лечении крупных сосудов, сердечных артерий и аорты, также не производится вскрытие грудной клетки, делается лишь небольшой надрез на груди.

Таким образом может быть установлен кардиостимулятор, проведена коррекция сердечных клапанов, баллонная ангиопластика, шунтирование, стентирование сосудов. Закрытые операции менее травматичны, имеют меньший процент осложнений в отличие от открытых. Закрытые операции на сосудах часто могут являться первым этапом перед проведением последующих операций на сердце.

Показания к их проведению всегда определяет врач.

Достижения современной кардиохирургии или малоинвазивные операции

Эндоваскулярная операция на сердце

Кардиохирургия уверенно идёт вперед, и показателем этого является всё больший процент проведения малотравматичных, высокотехнологичных манипуляций, которые позволяют избавиться от патологии сердца и сосудов при минимальном вмешательстве и воздействии на человеческий организм. Что такое малоинвазивные вмешательства? Это хирургические операции, проводимые, путём введения инструментов или специальных приборов, через мини-доступы — 3-4 сантиметровые разрезы, либо и вовсе без разрезов: при проведении эндоскопических операций разрезы заменяются проколами.

При проведении малоинвазивных манипуляций путь к сердцу и сосудам может лежать через бедренные сосуды, к примеру — эти операции называются эндоваскулярными, они проводятся под рентген-контролем. Устранение врождённых пороков, протезирование клапанов сердца, все операции на сосудах (от удаления тромба до расширения просвета) — все эти вмешательства могут быть произведены малоинвазивными технологиями. На них в современной кардиохирургии делается упор, поскольку малый риск осложнений, минимальное воздействие на организм — это те огромные плюсы, которые могут оценить пациенты буквально на операционном столе.

Коронарография, метод исследования сосудов сердца путем введения контраста и последующим рентген-контролем

Наркоз при проведении эндоскопических процедур не требуется, достаточно лишь обезболить место пункции. Восстановление после операции на сердце, проведённой по малоинвазивной методике, происходит в десятки раз быстрее. Незаменимыми являются такие методы еще и в диагностике — коронарография, метод исследования сосудов сердца путем введения контраста и последующим рентген-контролем. Параллельно с диагностикой по показаниям кардиохирург может проводить и лечебные манипуляции на сосудов — установку стента, баллонную дилатацию в суженом сосуде.

И диагностика и лечение путем прокола на бедренной артерии? Это ли не чудо? Такие чудеса для кардиохирургов становятся рутинным делом. Также неоценим вклад эндоваскулярных методов лечения в случаях, когда угроза жизни пациенту стоит особенно остро и счет идет на минуты. Это ситуации острого коронарного синдрома, тромбоэмболии, аневризмы. Во многих случаях наличие необходимого оборудования и квалифицированного персонала, позволяет спасти жизнь пациентам.

Когда показана операция?

Показания для операции

Принимать решение о том, показана ли операция, а также определяться с видом оперативного вмешательства на сердце и сосудах — дело опытного кардиохирурга или консилиума врачей. Заключение врач может сделать после тщательного обследования, ознакомления с историей развития заболевания, наблюдения за пациентом. Врач должен очень хорошо знать подноготную болезни: как долго пациент страдает сердечной патологией, какие лекарства принимает, какие хронические заболевания имеет, когда почувствовал себя хуже… Оценив все за и против, врач выносит свой вердикт: быть операции либо нет. Если ситуация развивается по вышеописанной схеме, то мы имеем дело с плановой кардиохирургической операцией.

Она показана следующим лицам:

• отсутствие эффекта от адекватной медикаментозной терапии;
• быстро прогрессирующее ухудшение самочувствия на фоне проводимого лечения таблетками и уколами;
• тяжелые аритмии, стенокардия, кардиомиопатии, врождённые и приобретённые сердечные пороки, требующие коррекции.

Но бывают ситуации, когда нет времени на раздумья, расспросы и анализ истории болезни. Речь идет о жизнеугрожающих состояниях — оторвался тромб, расслоилась аневризма, случился инфаркт. Когда время идёт на минуты, выполняются экстренные кардиохирургические вмешательства. Экстренно может выполняться стентирование, аортокоронарное шунтирование, тромбэктомия коронарных артерий, абляция радиочастотная.

Сердце человека отвечает за транспортировку крови по организму и ее доступ ко все органам и тканям. Важную роль в работе сердца выполняют клапаны – митральный, легочный и аортальный, который находится между левым желудочком и аортой. Он пропускает обогащенную кислородом кровь в аорту, основную артерию человеческого организма. При любых сбоях функционирования этого участка сердца человек чувствует серьезное недомогание, которое может привести к непоправимым последствиям и летальному исходу.

По этой причине пациентам часто необходима соответствующая операция, в ходе которой устанавливается протез аорты или проводится замена аортального клапана.

1. Что такое замена аортального клапана?
2. Показания к замене
3. Как проводится операция?
4. Стоимость операции
5. Цена лечения за рубежом
6. Возможные осложнения
7. Жизнь после протезирования
8. Прогноз и выживание
9. Отзывы пациентов

Что такое замена аортального клапана?

Операция по замене (пересадка) аортального клапана – хирургическая процедура, при которой врач удаляет клапан и заменяет его искусственным.

Замена производится для того, чтобы предотвратить разрыв, растяжение или расслоение поврежденного участка аорты.

Данный способ лечения, является достаточно опасным и выполняется только опытными кардиохирургами, но единственной надеждой на жизнь для многих пациентов.

Более щадящая методика, которая используется при несложных поражениях – пластика аортального клапана (соединение створок с помощью шовного материала, резекция створок, баллонная вальвулопластика и т.д.).

Показания к замене

Операция на аортальном клапане проводится пациентам с повреждениями аортального клапана, врожденными или приобретенными.

Дефекты могут образовывать после следующих заболеваний и патологий:

• Ревматическая лихорадка как осложнение стрептококковой инфекции горла.
• Эндокардит, или попадание инфекции в сердечные клапаны.
• Расслоение или аневризма аорты.
• Стеноз аортального клапана.
• Регуртация клапана (клапан перестает закрываться, из-за чего кровь из аорты возвращается обратно в сердце);
• Отложения солей кальция на клапане вследствие старения организма.

Средняя продолжительность жизни у пациентов, имеющих дефекты аортального клапана, составляет 4 года, а при периодических остановках сердца данный срок сокращается до 2-х лет.

Операция на аорте сердца, пластика клапана или его протезирование позволяют увеличить срок и качество жизни у таких больных.

Как проводится операция?

Протезирование сердечного клапана может выполняться открытым способом (со вскрытием грудной клетки), а также методами малоинвазивной хирургии. Протез, который устанавливается в ходе процедуры, может быть механическим, биологическим или донорским.

1. Механический клапан. Пациентам с таким протезом придется принимать препараты для разжижения крови в течение всей жизни, но механический клапан сердца после операции не нужно менять.
2. Биологический протез. Основное показание для установки биологического протеза – нарушение свертываемости крови. Они функционируют 10-15 лет, после чего больному необходима повторная операция по замене клапана.
3. Донорский клапан. Пересадка донорских тканей (иногда тканей собственного организма, то есть замена аортального клапана другим) проводится в тех случаях, когда существует риск отторжения искусственного протеза. В данном случае больным придется принимать средства, которые подавляют иммунитет.

Протезирование клапана может проводиться открытым способом или эндоваскулярным, то есть без вскрытия грудной клетки.

Первый вариант подразумевает полостную операцию – хирург вводит пациенту наркоз, после чего вскрывает грудную клетку, обеспечивая доступ к аортальному клапану, после чего проводится замена поврежденного участка.

Чтобы избежать больших кровопотерь больного подключают к аппарату искусственного кровообращения.

В ряде случаев больным операцию можно выполнить с помощью малоинвазивной хирургии под местным наркозом – такая операция носит название транскатетерная имплантация аортального клапана, или TAVI. Протез для такой процедуры представляет собой клапан из бычьего перикарда в металлическом каркасе. Он доставляется в аорту через бедренную артерию, после чего клапан раскрывается (самостоятельно или искусственно) и начинает выполнять свои функции.

Данный вид операции показан пациентам в пожилом возрасте или при наличии противопоказаний к хирургическому вмешательству.

Продолжительность операции составляет от 3 до 6 часов, в случае использования малоинванзивной хирургии – около 90 минут.

Стоимость операции

Цена замены аортального клапана включает в основном стоимость протеза, работу хирургов и пребывание в медицинском учреждении.

Цена искусственного клапана может варьироваться в зависимости от материала изготовления и других особенностей (клапан в Москве может стоить от 65 до 600 тыс. рублей).

Стандарты протезирования аортального клапана за границей выше, чем в России, поэтому многие пациенты обращаются именно в зарубежные клиники.

Цена операции в разных странах и медицинских учреждениях также может быть разной.

Страна	Стоимость операции, евро
США	120000
Израиль	50000
Сингапур	30000
Испания	24000
Польша	20000
Турция	10000
Мексика	9000
Индия	4000

Отзывы пациентов о лечении за границей положительные, а качество и продолжительность их жизни увеличивается в десятки раз.

Возможные осложнения

Любая операция на сердце представляет собой сложную хирургическую процедуру, которая иногда влечет за собой осложнения:

• Разрастание рубцовой ткани на месте протеза.
• Кровотечение вследствие приема антикоагулянтов (препаратов, разжижающих кровь).
• Тромбоэмболия, или тромбоз искусственного клапана.
• Инфицирование имплантата.
• Неправильная работа клапана.
• Гемолитическая анемия (редкое осложнение, которое выражается в повреждении большого количества красных кровяных телец).

Симптомами послеоперационных осложнений являются одышка, головокружение, повышение температуры, слабость, потеря работоспособности.

При наличии любого из этих признаков больному следует немедленно обратиться к врачу.

Жизнь после протезирования

После проведения операции у человека возможны непривычные ощущения, включая эйфорию или депрессию, потерю аппетита, расстройства аппетита и сна, отеки нижних конечностей. Подобные реакции считаются вариантом нормы и самостоятельно проходят на протяжении месяца.

Реабилитация после операции на сердце занимает от 4 до 6 недель, причем для нормальной жизнедеятельности протеза больному нужно выполнять все рекомендации и назначения врача.

1. При установке механического или донорского клапана необходим пожизненный прием препаратов (антикоагулянтов, иммуноподавляющих средств).
2. Перед проведением любых медицинских процедур необходимо сообщить врачу о наличии искусственного клапана – возможно, понадобятся дополнительные лекарственные средства.
3. Диета после замены аортального клапана подразумевает уменьшение потребления жирного, жареного, соленого и копченого, а также отказ от фастфуда и продуктов, которые содержат большое количество холестерина и соли. После имплантации биологического протеза нельзя злоупотреблять продуктами, которые содержат кальций, так как переизбыток этого элемента может уменьшить срок службы клапана.
4. Пациенту необходимо регулярное наблюдение у врача-кардиолога, ЛФК (на первых этапах) и легкие физические нагрузки в дальнейшем.
5. Тяжелые физические нагрузки, а также профессиональные занятия спортом необходимо отложить на несколько лет.
6. Искусственный клапан сердца и алкоголь, наркотики, а также никотин несовместимы.

Если восстановление после хирургического вмешательства прошло нормально и без осложнений, человек вскоре может вернуться к ведению нормального образа жизни. Однако не стоит забывать, что установка искусственного клапана не излечивает имеющиеся заболевания сердечно-сосудистой системы – для этого необходимы отдельные лечебные мероприятия.

Прогноз и выживание

Выживаемость пациентов, которые перенесли протезирование аортального клапана, значительно выше, чем при других способах лечения данного дефекта.

Чаще всего после протезирования митрального клапана или другого участка сердца наблюдается улучшение работы сердечно-сосудистой системы и общего самочувствия больных.

Через 10 лет после замены аортального клапана выживаемость составляет 75-80%.

Отзывы пациентов

Арсений: Мне заменяли митральный клапан 15 лет назад, до сих пор жив-здоров. Мой знакомый вообще 20 лет ходит с искусственным клапаном на сердце, тоже настроен оптимистично. Причем, он сам работает кардиохирургом. Вообще, клапан такой рассчитан как минимум на 50 лет – об этом даже сами врачи говорят. Главное – не бойтесь жить активно, ведите здоровый образ жизни и все будет хорошо.

Роман: Мне 24 года, после операции на сердце прошло полгода. Тяжеловато жить в ограничениях, и первый год после замены, как говорят врачи, всегда не простой. Наблюдаюсь у кардиолога, кардиограмма нормальная. Но все равно чувство непонятное. Жару плохо переношу, спиртное нельзя – непривычно в общем.

Оксана: Чувствую себя неважно. Мешает постоянное цоконье в груди, да и состояние словно ватное. Возможно, это от лекарств. Но в целом работа сердца улучшилась – симптомы недостаточности исчезли. Двойственное ощущение.

Настасья: Моему сыну поставили двустворчатый аортальный клапан, сначала очень переживала за его жизнь, но пообщалась с другими сердечниками, расспросила об их жизни после операции и поняла, что не все так страшно. Живут, женятся, детей рожают – так что надежда на лучшее есть.