Школа в туберкулезной больнице

Во власти стереотипов

Туберкулез, как отмечают во Всемирной организации здравоохранения, — одна из десяти ведущих причин смертности в мире. Передается заболевание воздушно-капельным путем. Для инфицирования достаточно даже незначительного количества бактерий. Долгое время считалось, что туберкулез грозит разве что бездомным, заключенным и другим категориям людей, чья жизнь связана с многочисленными лишениями, а также тем, кто с ними контактирует. Врачи уверяют, что сегодня картина изменилась. Многие факторы, провоцирующие заболевание, знакомы большинству жителей мегаполиса: неправильное питание, стресс, эмоциональные и физические нагрузки. В сочетании с ослабленной иммунной системой риск возрастает в разы.

Несмотря на то что в целом за последние десять лет эпидемиологическая обстановка в России улучшается, количество заболевших всё еще велико, более того, появляются и новые риски распространения туберкулеза.

— Несмотря на устоявшийся в обществе стереотип — заболевание характерно для всех слоев населения. Одна из основных причин распространения болезни — отказ от прививок. Отказ от вакцинации БЦЖ в 2019 году даже был включен в список глобальных угроз здоровью человечества. Помимо этого, переносчиками туберкулеза и других инфекционных заболеваний зачастую являются эмигранты, каждый пятый из которых ни разу не проходил вакцинацию, — считает Юлия Кочанова, врач-терапевт ФНКЦ ФМБА России.

Несмотря на то что угроза на самом деле вполне реальна, поверить в то, что она может коснуться лично тебя, всегда сложно. Особенно если учесть, что симптомы у туберкулеза ярко не выражены.

Художница Полина Синяткина об этой болезни почти ничего не знала до 2015 года.

— Мне было 25, и я начинала заболевать. Симптомы были вполне обычные: кашель, температура, потливость по ночам, утомляемость. Естественно, я ходила по врачам, мне ставили гайморит, синусит, периодически назначали разные антибиотики. Никто даже подумать не мог, что у меня туберкулез, — вспоминает девушка.

Такие истории — вовсе не редкость. При жалобах пациента на плохое самочувствие непрофильный специалист редко заподозрит именно туберкулез.

— Злую шутку играет всё тот же стереотип. Не всегда врачу приходит в голову провести диагностику на туберкулез, когда он видит пациента, у которого всё благополучно. Я работаю в федеральном центре, и часто люди приходят к нам уже со сложными случаями. Упоминают, что были у разных врачей, но несколько месяцев им не могли поставить диагноз. А если речь идет о недавно родивших женщинах, то им в поликлиниках могут просто отказаться проводить флюорографию, ссылаясь на приказ еще советского времени, в котором говорится, что кормящим женщинам без показаний флюорографию не выполняют. Хотя недавно родившие женщины входят в группу риска, — рассказывает Ольга Бережная.

Помимо недосмотра врачей, осложнить своевременную постановку диагноза могут и сами особенности проведения скрининга.

— Конечно, где-то имеет место халатность, но нужно учитывать и то, что флюорография — самый распространенный, но все-таки не самый эффективный способ выявления туберкулеза. Она может просто не показать это место. Плюс нужно понимать, что ее проводят раз в год. За это время туберкулез вполне может появиться. Но у любого скринингового метода есть свои ограничения, нельзя же делать флюорографию каждый месяц, — объясняет специалист.

Если в государственных учреждениях медосмотры проводятся хотя бы регулярно, то в отношении частных компаний, индивидуальных предпринимателей и фрилансеров нельзя быть уверенным и в этом. Обязать человека пройти флюорографию по закону проблематично, а надеяться на сознательность граждан в условиях полного отсутствия информации о заболевании еще сложнее.

Определенную помощь в выявлении туберкулеза сыграла паника на фоне коронавируса. Часть тех, кто давно откладывал поход ко врачу, наконец-то на это решилась.

— Рост выявляемости связан с тем, что люди с кашлем, болью в грудной клетке и другими проблемами, которые носят уже хронический характер, пошли в больницы и поликлиники. Им выполняют рентгенологическое исследование или КТ (компьютерную томографию. — Ред.) и, если есть изменения, госпитализируют в больницу, где проводят диагностику. Если есть подозрение на туберкулез, то вызывают внештатного фтизиатра. Если он подтвердил туберкулез, то человека в срочном порядке переводят уже в противотуберкулезный диспансер или туберкулезную больницу, — поясняет врач-фтизиатр.

Плюс-минус

Этот принцип одинаково действует во многих странах. Например, так протекало лечение у Кристины Теряевой из Казахстана. О том, что у нее может быть туберкулез, девушка узнала при прохождении планового осмотра. Сейчас позади восемь месяцев лечения, большая часть которого проходила амбулаторно.

Кристина Теряева, Усть-Каменогорск:

Никакой угрозы для окружающих Кристина не представляет, и все в ее окружении это понимают.

— Наверное, мне повезло. Не было никаких проблем, хотя, начитавшись всего в интернете, я боялась, что от меня будут шарахаться, на работе никто не захочет общаться. Но люди отнеслись с пониманием. Когда я прихожу на работу, все улыбаются, обнимают, спрашивают, когда уже выйду, — делится девушка.

Но так везет действительно далеко не всем. Анна Воронцова работала санитаркой в Детской городской больнице Святой Марии Магдалины Санкт-Петербурга. В какой-то момент у нее стала подниматься температура, потом появились слабость и кашель. Первое время и она, и окружающие ее врачи всё списывали на усталость. Подменять коллег Анне приходилось не раз. Но время шло, а ситуация не улучшалась. Когда в очередной раз сделали флюорографию, то возникло подозрение на туберкулез.

Анна Воронцова, Санкт-Петербург:

Это было как гром среди ясного неба. На тот момент у меня нашли что-то вроде опухоли. Поместили в туберкулезную городскую больницу, и с этого момента, 8 марта 2017-го, начался мой ад. Врачи долго не могли определить, что со мной. Стоял вопрос: онкология или туберкулез? Буквально перед операцией пришли анализы — туберкулез. Мне сделали операцию — резекцию верхней правой доли легкого, я перешла на четвертый режим химиотерапии, потому что была устойчивость. Пролежала в больнице практически год и вышла с целым набором осложнений. Почти оглохла на левое ухо, слышу на 30%, у меня до сих пор не проходит кашель и температура, постоянная боль в суставах.

Но медицинские сложности — не единственные, с которыми столкнулась Анна. Болезнь оставила заметный след не только на организме, но и на личной жизни.

— Со мной остались только сын и родная сестра, которые меня не боялись и не боятся. Муж, когда я попала в больницу, сразу подал на развод. Ни о какой поддержке не было и речи. Он белорус, дочь тоже гражданка Белоруссии. Теперь вижу ее один-два раза в год, а так общаемся по WhatsApp. Когда приезжаю в Минск забрать ее, меня даже на порог дома не пускают, родители мужа смотрят на меня, как на ничтожество. Предоставляю мужу справку, что рентген хороший, и снимаю гостиницу до вечера, чтоб дождаться поезда, — рассказывает Анна Воронцова.

Мы, люди, перенесшие туберкулез, — бомба замедленного действия, точно не знаем, когда у нас будет рецидив. Он никак себя не выдает до того момента, как ты в очередной раз не сделаешь снимок. Ведь и слабость, и повышенная температура — мое обычное состояние. Каждый раз, когда дочь находится со мной, нервы напряжены до предела. Она может покашлять из-за простуды, но первая мысль — я заразила.

На самом деле, уверяют врачи, глобально на рецидивы приходится не более 10% случаев, и чаще всего связано это с несоблюдением рекомендаций специалистов. Но часто следовать им у излечившихся просто нет возможности. На период лечения государство предоставляет больным ряд льгот: больничный лист от 9 до 12 месяцев с гарантией сохранения рабочего места, пособие по социальному страхованию, бесплатное лечение, санаторий с оплатой проезда к месту лечения и обратно.

На деле же всё работает не так гладко.

Анна Воронцова, Санкт-Петербург:

«Лекарства действительно мне оплачивали. Путевки получаю с боем, и то билеты в Геленджик я должна купить сама. Устроиться на работу просто невозможно. Ни одно предприятие не берет такого сотрудника. Мне интересно только официальное трудоустройство, потому что нужна гарантия больничного, отпуска, они мне необходимы. Но все видят справки из тубдиспансера и психоневрологического диспансера, где из-за депрессии я тоже стою на учете, и идут отказы. Меня не берут ни уборщицей, ни кассиршей в магазин. Фактически меня, в мои 44 года, содержит сын. Только он вытащил меня из этого ада.

Управу на работодателей найти практически невозможно, поясняет медицинский юрист Андрей Бендер.

— Работодатели вполне могут запрашивать справку из тубдиспансера. Им достаточно внести ее в список пакета документов. Особенно это просто сегодня, в условиях карантинов. Более того, работодатели сегодня стали грамотнее. В официальном отказе такую причину никогда не укажут, это же было бы ущемлением. Мне знаком всего один случай, когда удалось добиться компенсации через суд. У нас в Омске молодой человек, устраиваясь на работу, сообщил, что он — нетрадиционной сексуальной ориентации, и тогда ему отказали. Он выиграл суд, взыскал моральный вред, но это единственный случай за пять лет, — рассуждает эксперт.

Не дыши

Негативные последствия от замалчивания темы ощутят на себе все, уверяют врачи. Кто-то так и не узнает, что он в группе риска, кто-то не проведет своевременную диагностику, а кто-то, оставшись один на один с бедой, не справится с нервным напряжением и не сможет пройти лечение до конца.

— Мне кажется, санитарно-просветительская работа просто необходима. Притом в актуальном виде, а не плакаты, которые видят только посетители поликлиники. Информация должна быть доступна всем гражданам. О важности обследования, о правилах общения с больным. Способы, которые не допустят распространения заболевания в очагах инфекции, в семье, например, есть: от гигиенических процедур до противотуберкулезных препаратов для контактных лиц. Но опять-таки всё это важно объяснять, — уверена Ольга Бережная.

Пока чаще всего такую миссию берут на себя в частном порядке сами больные и врачи. Ольга Бережная, например, создала аккаунт в Instagram, где развенчивает мифы о туберкулезе и отвечает на популярные вопросы. Сами пациенты нередко создают чаты в социальных сетях, чтобы поддерживать друг друга. Но широкого охвата это пока не обеспечивает.

Необходимость внести свой вклад в освещение темы туберкулеза ощутила во время лечения и Полина Синяткина. Информационный вакуум, который образовался тогда вокруг девушки, стал отличной средой для распространения страхов и мифов.

К счастью, рядом с девушкой были близкие люди, которые, несмотря ни на что, ее поддерживали. Но Полина много раз становилась свидетелем проявлений стигмы. Пациенты старались скрыть свой диагноз. Им проще было сказать, что у них воспаление легких и даже рак, но ни в коем случае не туберкулез. По мере того как художница шла на поправку, эта ситуация волновала ее всё больше.

Полина Синяткина, Москва:

Тогда было решено организовать выставку. Это вызвало настоящий информационный взрыв. Как говорит Полина, ее случай — исключение. Ей туберкулез только помог в работе — она наконец-то нашла свое дело. Стала разговаривать о болезни на языке искусства.

Протоиерей Сергий Киселев, старший священник СИЗО-1 УФСИН России по городу Москва:

Протоиерей Сергий Киселев

В начале нулевых мы построили в СИЗО домовый храм в честь Воздвижения Креста Господня, где еженедельно совершаются богослужения. Сюда мы приводим желающих прикоснуться к Таинствам Церкви. Если люди по разным причинам не имеют возможности посетить храм, но хотят участвовать в Таинствах, священник идет в камеру или отдельно отведенное место и там исповедует, причащает. Мы причащаем всех желающих независимо от их болезней.

На Божественной Литургии мы всех причащаем из одной Чаши со Святыми Дарами одной лжицей, а потом эти Дары потребляем. То же самое происходит, когда мы с запасными Дарами идем в больничные камеры к тем, кто не может прийти в храм. После этого так же потребляем Святые Дары. Мы верим, что Святое Причастие никогда не передает ничего, кроме Благодати Божией.

У меня 7 детей, 10 внуков, и четверть века я несу послушание тюремного служения. И таких среди нашего тюремного духовенства много.

В то же время, нужно отметить, что не каждый священнослужитель может выдержать нагрузку этого непростого служения, поэтому возникали случаи, когда некоторые не смогли его продолжить. В заключение хочется сказать, что данное служение держится и осуществляется только с твердой верой.

Протоиерей Евгений Милешкин, настоятель храма св. бессребреников Космы и Дамиана при Национальном институте рака в Киеве:

Протоиерей Евгений Милешкин

— Одно из моих служений — окормление детской городской туберкулезной больницы Киева. Там я служу уже около пяти лет.

До этого туда приходили только волонтеры. Они как-то попросили причастить детишек. Мы договорились с руководством больницы, для богослужений специально выделили комнатку и оборудовали ее под храм. В этом храме мы служим, совершаем литургию, причащаем там детей.

Особенность детской туберкулезной больницы заключается в том, что детей с открытыми формами туберкулеза изолируют в боксы. Пациенты с закрытой формой не являются передатчиками палочки Коха. Кроме того, в больнице постоянно совершается дезинфекция и соблюдается санитарный режим. Поэтому концентрация туберкулезной палочки там не выше, чем в метро или в любом другом общественном месте.

Если родители или сами дети, которые находятся в боксах, просят их причастить, мы делаем это, веруя, что причащение есть жизнь. Причащаем там именно индивидуально, а потом употребляем все содержимое Чаши.

Некоторое время назад причащал в боксе мальчика, который до больницы пономарничал. Он — церковный человек, который хотел причаститься. Сейчас он еще лечится, но уже не в боксе, так что на богослужения, которые проходят раз в две недели, приходит в храм и молится со всеми.

В этой больнице много детей с туберкулезом костей, они лежат в палатах, — обездвиженные, на растяжках — довольно долго, годы. И мы к ним постоянно приходим, чтобы их причастить.

Литургия — это самое самое важное, что может дать священник. Дети через ту особую молитвенную обстановку, которая создается только в храме на Литургии, и таинства причащения, прикасаются к иному, Горнему миру, становятся восприимчивы к Нему. Потому многие с радостью приходят на службы.

В туберкулезной больнице я служу два раза в месяц, основное мое служение — храм при Национальном институте рака. Понятно, что никак службы в этих больницах не пересекаются. Причем, туберкулезная больница находится в километрах 20 или 25 от Института рака. Так что риска, если даже я вдруг был в боксе у ребенка с открытой формой туберкулеза (что бывает не так часто), для пациентов Института нет. Если я чувствую себя неважно, даже если это признаки банальной простуды, прошу второго священника меня заменить — не хочу быть распространителем инфекции, тем более, для детей с ослабленным иммунитетом.

Да, наверное, когда мне в первый раз предстояло пойти к ребенку с открытой формой туберкулеза, по человеческой немощи было немного страшно. Но я понимаю, что священник — это тот, кто должен нести крест со всеми. Это моя обязанность, мое послушание, моя ответственность и я не могу избирательно приходить к людям.

Если Господу будет угодно меня сохранить в качестве этого служения, то Он меня сохранит. Если не угодно — то не здесь, так в любом другом месте легко можно приобрести какую-нибудь болезнь. В том же метро ее получить гораздо легче…

Священник Алексей Тимаков, настоятель храма свт. Николая при Центре борьбы с туберкулезом (ЦБТ), настоятель храма свт. Николая на Преображенском кладбище:

Священник Алексей Тимаков

— В нашем храме свт. Николая при Центре Борьбы с Туберкулезом литургия, как правило, служится дважды — среди недели и в воскресенье. Приходят и пациенты, и бывшие больные, для которых храм стал родным, и медсестры. Обычно я исповедую по окончанию богослужения, а потом все, кто желает — причащаются.

Я не спрашиваю у людей справки, не интересуюсь, какая у них форма заболевания, — все подходят к Чаше по очереди, в которую выстраиваются сами. На службе на этой неделе было человек 12 — 6 пациентов и 6 постоянных прихожан. Двое пациентов причащались впервые. Так бывает, человек заболеет и начинает по-другому относиться к жизни, к своему стоянию перед Богом. После того, как верующие подойдут к кресту, я в алтаре потребляю все, что остается в Чаше.

Иногда меня вызывают в реанимацию. Опять-таки, какая у человека, нуждающегося в причастии, форма туберкулеза: открытая или закрытая, меня не интересует. Я иду к нему с походной Чашей. Если в ней осталось содержимое, я приношу в алтарь и — тоже все потребляю. И когда иду причащать детей, не интересуюсь формой заболевания.

Я по светской профессии — врач, окончил медицинский институт, проработал 18 лет на скорой помощи реаниматологом. И хорошо понимаю, что такое вирусные и инфекционные заболевания и как они передаются. И, если бы через Святые Дары можно было бы заразиться, то я бы уже точно заразился, да не только я.

Представьте себе, сколько людей приходит на богослужение в храм в спальном районе? Скажем, в 70-80-е годы, когда храмов было немного, они заполнялись до отказа. В те времена мой отец служил в храме святителя Николая в Кузнецах, там Великим постом было до 1500 причастников. Представляете, стоят два-три священника с Чашами, на каждого примерно по 450–550 прихожан. А потом все, что осталось, потребляют дьяконы и священники. А уж сколько народу приходит на патриаршие службы!

Думаю, среди этого множества людей, пришедших в храм, немало тех, кто болен какой-либо инфекцией, и причащается! А потом священники и дьяконы, не смущаясь, потребляют все, и я не помню, чтобы кто-то заболел. Для меня это как раз доказательство того, что там, в Чаше — Тело и Кровь Христовы.

Литургия, пусть и в чем-то меняясь со временем, установилась 1700 лет назад святителями Василием Великим и Иоанном Златоустом. Вот уж 1700 лет священники причащают народ в любую невзгоду, в любую болезнь. Если бы инфекции передавались через Чашу, священники просто под воздействием инфекции исчезли, как биологический вид.

То, что они остались здоровыми и не умерли, иначе, как чудом, я объяснить не могу. Со всем своим скептицизмом и некоторым цинизмом, которые присущи, наверное, всем медикам.

Туберкулез, чахотка, бугорчатка. Как бы ни называли это заболевание в разные времена, издревле от него страдают как люди, так и животные. В 1993 году Всемирной организацией здравоохранения туберкулез был объявлен национальным бедствием, а 24 марта - Днем борьбы с ним. Наша съемочная группа как раз побывала в уфимской школе-интернате, где дети проходят профилактику от этой болезни.

Прививки, чистота, здоровый образ жизни и флюрография побеждают сырость, микробы, загрязнения и хлам. Такое театрализованное представление ко дню борьбы с туберкулёзом подготовили воспитанники и педагоги уфимской санаторной школы-интернат №2. Несмотря на возраст, этим ребятам такая тема, к сожалению, близка.

Айгуль Хабибуллина, директор Уфимской санаторной школы-интерната № 2: "Мы оказываем услуги по лечению детей с заболеванием верхних дыхательным путей, а также мы принимаем к размещению детей, нуждающихся в изоляции от туберкулезных больных. Если в семье появляется заболевающий член семьи, мы детей принимаем к себе. Сами дети безусловно здоровы. Опасности ни для кого они не представляют".

В этот интернат дети приезжают со всей республики. Это ученики со второго по девятый класс. Сейчас здесь около двухсот воспитанников. Минимальное время их пребывания в санаторной школе 1 год, а максимальное — 5 лет. Ребята находятся тут до тех пор, пока медработники не примут решение, что им больше не требуется изоляция от членов семьи, которые болели туберкулёзом и вылечились.

Айгуль Хабибуллина, директор Уфимской санаторной школы-интерната № 2: "Мы раз в году проводим заседание медицинской комиссии, которая рассматривает и принимает решение, что ребёнка можно вернуть в семью. И мы его возвращаем".

В уфимском интернате создана материальная база для лечения и профилактики. В прошлом году учреждение получило грант в полмиллиона рублей. На эти деньги было закуплено оборудование. Теперь в интернате есть соляная шахта, физкабинет, а также процедурный и медицинский.

Ляля Губайдуллина, врач-фтизиатр Республиканского противотуберкулезного диспансера: "Очень благотворно влияет соляная шахта на детей для оздоровления, магнитотерапия. Тубусный кварц используется при эпидемии гриппа. Они здесь получают пятиразовое питание, витамины".

Врачи говорят, что болезнь у детей протекает тяжелее, чем у взрослых. Заразиться туберкулезом можно как воздушно-капельным путем при разговоре, кашле и чихании больного, так и вдохнув микобактерии с пылью или проглотив их с пищей. Поэтому профилактика необходима.

Ляля Губайдуллина, врач-фтизиатр Республиканского противотуберкулезного диспансера: "Если ребёнок был в контакте с туберкулёзным больным, то проходит химиопрофилактику. Лечение уже идёт препаратами. К неспецифической профилактике относится закаливание и санаторное лечение".

Рассказать о методах профилактики может теперь и воспитанница интерната Александра. Здесь ни одно мероприятие не проходит без её участия. Девушка говорит, что в санаторную школу её приняли три года назад. Сейчас она заканчивает 9 класс и выпускается. Дальше планирует поступать в педагогический. В некоторой степени на выбор будущей профессии повлияли и педагоги интерната.

Александра Кортюкова, воспитанница Уфимской санаторной школы-интерната № 2: "Нравится как наш коллектив работает и хочу учить детей. С самого детства у меня такая мечта".

Сколько всего детей интернат оградил от туберкулёза, сказать сложно. Со слов директора, это связано с тем, что каждый год принимаются новые ребята, а другие отправляются домой. Кроме того, санаторная школа существует давно. На следующий год ей исполняется 60 лет.

Хочется верить, что дети, которые сейчас находятся на профилактике в интернате, больше никогда в своей жизни не столкнутся с туберкулёзом, хоть даже и косвенно. А от того времени, что они здесь провели, останутся только тёплые воспоминания, и, возможно, через несколько лет они так же придут на встречу выпускников.

В этой статье я поделюсь своим опытом как проходит лечение туберкулёза в стационаре. Дам дельные советы, которые помогут избежать ошибок и неприятностей. В зависимости от учреждения, ситуации могут быть разными. Но в целом они одинаковы.

Внешний вид среднестатистической палаты.

Бывает как дневной, так и постоянный стационар. Если с дневным всё понятно. Просто приходишь, забираешь таблетки и уходишь. То с постоянным разобраться намного сложнее. Постараюсь подробно описать ситуацию.

Подготовка

Перед тем, как поступать в стационар, необходимо тщательно подготовиться. Возьмите с собой самое необходимое:

• Зубную пасту, мыло, шампунь.
• Свою посуду для первого и второго блюда.
• Полотенце.
• Обеззараживающее средство.
• Сменную одежду.
• Продукты на первое время (в том числе воду).
• Тапочки.

Не берите дорогие вещи. Сначала разберитесь с каким контингентом людей придётся иметь дело.

Когда вы приедете, то постарайтесь уговорить старшую медсестру подселить вас к более подходящим к вашему характеру людям. Обычно администрация туберкулёзной больницы идёт на встречу, никому не нужны конфликты.

Обязательно проведите дезинфекцию своего месторасположения. Протрите всё, к чему будете прикасаться.

Обстановка в палате похожа на однокомнатную коммунальную квартиру.

Выбрав палату, располагайтесь как дома и знакомьтесь с соседями. Важно быть дружелюбным и позитивно настроенным. Запомните, что ваши соседи (какие бы они ни были) будут проводить с вами наедине очень большой промежуток времени и ругаться с ними не стоит. Первое время они будут главным источником информации для вас. Используйте его.

В целом, во всех диспансерах, что я был (3), были очень дружелюбные отношения. Люди часто шутили, много общались, это было похоже на школу, но со своими правилами.

Сколько дней длится лечение туберкулёза в стационаре?

Ответ на этот вопрос сразу сказать невозможно. Сроки лечения туберкулёза длятся от 6 месяцев и до нескольких лет. Это очень сложно осознать и принять новому больному. Чтобы не психовать и не нервничать, попробуйте найти себе увлечение. Например, чтение книг или что-то другое, что возможно конкретно в вашем случае. Не стоит ожидать дня когда вы вылечитесь и выйдите на свободу. Это поможет избежать разочарований.

Пациент поступает на лечение в состоянии стресса и неопределенности. Это нормально и со временем он полностью адаптируется к новому месту.

Главное войти в новый образ жизни и режим. По часам принимать таблетки, ходить на уколы и процедуры. Не горевать, что вы теряете время своей жизни в пустоту. Так быть не должно. Пройдя через это я могу сказать, что есть куча времени на обдумывания жизни. И такой возможности скорее всего у вас больше не будет.

Сам процесс лечения

Назначение новых процедур становится праздником, так как появляется хоть что-то новое.

Как правило, в стационаре насильно никого не держат. Пациенты могут свободно передвигаться по ближайшим местам. Однако вечером проходит врачебный обход и проверка все ли на месте. Если необходимо отлучиться из больницы на несколько дней, то нужно писать заявление на имя заведующего отделением. Будут отпускать или нет, зависит от администрации. А просто пройтись по городу никогда нигде не запрещали.

Комфортная палата с хорошим ремонтом.

Комфортно становится спустя пару месяцев. Уже не остаётся никаких вопросов и жизнь идёт своим ходом. Мои соседи по палате обустраивались намного лучше, чем я дома. Телевизоры, компьютеры, шкафы, стулья… И никто ничего не воровал. Но опять же, зависит от ситуации. Не везде такое может быть разрешено.

Питание

Подход к приготовлению пищи во всех стационарах очень индивидуальный. В первом диспансере поначалу было нормально. Еда конечно не домашняя, но есть можно. Давали каши, рыбу, супы, куриные яйца, булочки, салаты. Питание очень калорийное. Однако в супе была кожа вместо мяса, в кашах молоко разбавлялось водой. Иногда есть было это просто невыносимо. Особенно когда 5 дней подряд дают рыбу.

В следующей больнице кормили совершенно по другому уровню приготовления пищи. Было достаточно много мяса, чаще давали булочки и в целом качество приготовление пищи было куда лучше, чем в первом случае. Но до домашней еды не дотягивало.

Негативная сторона

Перечислю их списком:

1. Алкоголики — они принимают таблетки, и выпивают алкоголь. Последствия очень неприятные (кровавая рвота).
2. Наркоманы — частенько принимают наркотики. Иногда в туалете, иногда в вашей палате.
3. Слабые духом — люди, которые срываются с лечения, не принимают препараты, но когда становится совсем плохо — возвращаются.
4. Курильщики — во всех трёх больницах всегда было накурено в туалете. Иногда курят даже в палате.
5. Драки — казалось бы, что можно не поделить в туберкулёзной больнице? Но находятся и такие люди.
6. Воровство — редкие случаи, но были.
7. Разврат — без комментариев.
8. Непрофессионализм персонала — могут неправильно сделать укол, поставить капельницу.
9. Испорченная пища — был случай с протухшим йогуртом.
10. Человеческая неприязнь — кто-то кашляет постоянно, кто-то не моется и подобное.

Имейте в виду и будьте осторожны. Наверняка с чем-то вы будете сталкиваться. Условия зависят от территориального нахождения больницы. В данном видео показан пример плохих условий.

Во всём есть свои плюсы и минусы. Туберкулёз не исключение. Если вы будете соблюдать режим, вовремя принимать таблетки, правильно питаться и поддерживать своё эмоциональное состояние на позитивном уровне, то выздоровление не заставит себя долго ждать. Не бойтесь, лечитесь и берегите своё здоровье. Оно самое ценное, что есть у человека.