Слейся лицом с обоями запрись и забаррикадируйся шкафом от хроноса космоса эроса расы вируса

Это стихотворение Иосиф Бродский написал в 1970 году. Но, кажется, он отстучал его не пишущей машинке, а на компьютере и - только вчера. Полное впечатление, что поэт - среди нас и с нами же переживает нашествие вируса:

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?

За дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья.

Только в уборную - и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.

Потому что пространство сделано из коридора…

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.

Что интересней на свете стены и стула?

Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером

таким же, каким ты был, тем более - изувеченным?

Улица – неизвестность, пугающая загадка. Там к Бродскому могли подойти мрачные люди и потребовать документы. Нет, лучше он останется в квартире, так спокойнее. Разве не так думают сегодня многие тысячи людей?

Их сковал страх. У них застыли мышцы. Все рекомендации – читайте книги, слушайте музыку, смотрите фильмы – отвергаются. Люди не могут отвлечься, повернуть тяжелый ход мыслей. А они, мысли, словно маятник больших часов стучат и все об одном: что будет с ними, детьми, близкими? Не заболеют ли они? Хватит ли еды, денег, не потеряют ли они работу?

Приведу еще один фрагмент стихотворения Бродского. Вчерашние страхи поэта давно растаяли. В тревожных рифмах полувековой давности явственно проступает сегодняшнее отчаяние:

Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.

Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,

слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся

шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.

Однако, многие хотят, жаждут выйти из дома. Там ветер может хоть немного развеять тревогу, унять страх. Однако, прогулки запрещены. Улицы Москвы опустели. Столица превратилась из бурлящего, сверкающего мегаполиса в необъятный лагерь-поселение. В нем не живут, а отбывают срок люди, рассованные по квартирам, ставшим камерами. Но жильцы домов не совершили никаких преступлений, им просто не повезло. На них обрушилась болезнь. И куда больнее, обиднее прихватила власть.

Но ведь именно власть виновата в том, что случилось. До середины марта шло обсуждение поправок в конституции, шли дебаты, лились, как елей восторги по поводу обнуления президентского срока Путина. И – уверения, что будущие годы его правления принесут нам череду счастливых дней.

В это время российские лайнеры регулярными чартерными рейсами каждый день летали в отравленную, зараженную коронавирусом Европу. В заполненных салонах весело балагурили туристы.

Они везли не только сувениры, вещи, продукты и напитки из Duty free, но и вирусы.

Их вроде проверяли, но всех ли проверили?

Эпидемия (пандемия) не ворвалась в Россию неожиданно, коварно. Ее привезли сами.

О коронавирусе вспомнили, когда он уже полыхал, как русские леса летней порой. Тогда с ним начали бороться. И заодно - сражаться с совершенно невиновными людьми. С ними – более страстно и энергично, чем с болезнью.

Люди согласны сидеть дома, но им надо есть, пить, гулять с детьми, выводить собак. И просто проветриваться. Хотя бы несколько минут постоять на солнышке, послушать пение птиц. Пошевелить ногами и руками.

Мэр Москвы Собянин ведь это делает? Наверняка. Министры и депутаты - тоже. Да и президент РФ Путин наверняка хорошо разминается. Мы знаем, как Владимир Владимирович любит заниматься физкультурой и часто бывать на свежем воздухе. Вряд ли он изменит своим привычкам во время самоизоляции.

Теперь у президента масса свободного времени. И у нас - тоже. Он объявил, что весь апрель можно не работать, а только ждать и надеяться. Но мысленно Путин будет, конечно, с нами. И это не может не радовать…

Для москвичей выход на улицу равен побегу из камеры-квартиры. Это жизненно необходимо, но - опасно. Дорогу могут перегородить люди в черном (на всякий случай поясню, что это полицейские) и потребовать объяснений – почему вы вылезли из дома, когда всем предписано сидеть взаперти?

Людям в черном надо внятно объяснить, почему вы осмелились покинуть свою камеру-квартиру. Но неведомо, устроит ли их ваш сбивчивый (проклятый страх, черт бы его побрал!) монолог. За глоток свежего воздуха, лишний десяток шагов, желание получить еду, питье в магазине, лекарство в аптеке, люди в черном могут обложить данью. Или - матом, за то, что вы высовываете на улицу, в переулок, тупик, свой, еще не коронавирусный, но очень подозрительный нос…

Горожане, абсолютное большинство которых законопослушные и честные люди, отданы на милость или в немилость людей в черном. Они зависят от их характера, настроения, наклонностей. А какие они – сами знаете.

Весь город – в руках полиции. Горожане - заложники. Жаловаться некому.

Моя соседка по дому Пелагея Ивановна – женщина очень почтенного возраста. Она дважды побывала в оккупации. Деревня, в которой она жила, оказалась на пути вермахта, наступавшего в сорок первом на Москву. Потом немцы отступили. Но в сорок втором появились снова, когда шли на Сталинград.

Однажды Пелагею Ивановну, а тогда просто девятилетнюю Полю и ее маму остановил патруль. Немцы в черной форме, с автоматами были хмурые, зло смотрели на них и переговаривались. Это продолжалось несколько минут, но девочка и ее мама натерпелись такого страха, что, придя домой, рыдали.

Вчера Пелагею Ивановну остановили двое людей в черном. Они стали строго убеждать ее, что в таком возрасте и в такой ситуации лучше сидеть дома. Женщина кивала, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха. Дома она пила валокордин и плакала. Вспоминала немцев в черной форме…

Сегодня надо спасать не только людей, зараженных коронавирусом, но и здоровых. Многие из них тоже инфицированы, но – страхом. Этих людей много, очень много.

Вирус страха очень опасен. Он ослабляет иммунитет, подавляет волю. Эти люди могут стать легкой добычей болезни. Власть должна понять, что пора сбавить тон. Надо больше убеждать и меньше угрожать. Мы все плывем в одной большой лодке по бушующей руке. Ветер усиливается, течение становится все стремительнее…

Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Шесть лет спустя
Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.

Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.

Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.

Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник, -
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.
1968 г.

М. Б.
Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь - человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.
1989 г.

* * *
В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он - в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
1965 г.

* * *
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе солнце, если ты куришь "Шипку"?
За дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья.
Только в уборную - и сразу же возвращайся.
О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.
Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более - изувеченным?
О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.
Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.
Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.
1970 г.

* * *
Коньяк в графине - цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.
Конец сезона. Столики вверх дном.
Ликуют белки, шишками насытясь.
Храпит в буфете русский агроном,
как свыкшийся с распутицею витязь.
Фонтан журчит, и где-то за окном
милуются Юрате и Каститис.
Пустые пляжи чайками живут.
На солнце сохнут пестрые кабины.
За дюнами транзисторы ревут,
и кашляют курляндские камины.
Каштаны в лужах сморщенных плывут,
почти как гальванические мины.
К чему вся метрополия глуха,
то в дюжине провинций переняли.
Поет апостол рачьего стиха
в своем невразумительном журнале.
И слепок первородного греха
свой образ тиражирует в канале.
Страна, эпоха - плюнь и разотри!
На волнах пляшет пограничный катер.
Когда часы показывают "три",
слышны, хоть заплыви за дебаркадер,
колокола костела. А внутри
на муки Сына смотрит Богоматерь.
И если жить той жизнью, где пути
действительно расходятся, где фланги,
бесстыдно обнажаясь до кости,
заводят разговор о бумеранге,
то в мире места лучше не найти
осенней, всеми брошенной Паланги.
Ни русских, ни евреев. Через весь
огромный пляж двухлетний археолог,
ушедший в свою собственную спесь,
бредет, зажав фаянсовый осколок.
И если сердце разорвется здесь,
то по-литовски писанный некролог
не превзойдет наклейки с коробка,
где брякают оставшиеся спички.
И солнце, наподобье колобка,
зайдет, на удивление синичке
на миг за кучевые облака
для траура, а может, по привычке.
Лишь море будет рокотать, скорбя
безлично - как бывает у артистов.
Паланга будет, кашляя, сопя,
прислушиваться к ветру, что неистов,
и молча пропускать через себя
республиканских велосипедистов.
1966 г.

Автор мультфильмов о Масяне Олег Куваев выпустил в свет новую злободневную серию с полюбившимися многим героями - Масяней и Хрюнделем, а также их двумя малолетними детьми.

Как написал Куваев, анонсируя новую серию в своем Youtube-канале, ему не хотелось делать мультфильм на слишком уж актуальную тему, "но игнорировать это тоже было бы глупо". "Поэтому компромисс - мульт не про болезнь, а про состояние изоляции. Настроение повышающий. Надеюсь", - пояснил автор.

За пять дней серия "Масяня. Эпизод 142. Изоляция" набрала более 2,2 млн просмотров и вызвала множество восторженных комментов: "Это лучшее, что могло случиться с началом коронавируса", "Не думала, что Масяня еще жива, какой прекрасный подарок!", "Это нужно крутить по телеку!", "Это же шедевр", "Ради такого, я готова дома посидеть", "Какого лешего это не в тренде?", "Реально, давно так не хохотал!", "Особенно "Бро" Бродский хорош!", "Благодаря выпуску сегодня хоть усну с ухмылкой на лице", "Тоже сделаю себе картинку на стену "Жизнь до вируса", "Пойду еще посмотрю эту серию, раз десять. "

Диалоги из мультфильма не остались в "самоизоляции" и моментально вырвались в "наружу":
- Наружа это зло.
- Наружа. Слово-то какое противное.
- Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
- Я проснулась. И нахрена, спрашивается?
- Чё-то дела наши идут, мой японский друг, херовато.
- Самое тупое, что можно сделать, когда придет конец света, - это быть трезвым.
- Лежим - вот и режим!
- Нас в этой жизни никто не спрашивает.
- Опять ты, опять ты. Стой, сука, я знаю, это опять ты.
- Твоя девичья фамилия случайно не Шпротмен?
- Я могу питаться пивом.
- Переварю! И не такое переваривали!
- Ну, что там на улице? Зомби есть?
- Что за вирус, блин? Отстой..
- Да ну ее, эту наружу, пошли обратно!
- Я тебе лес в VR покажу, закачаешься. Красиво, и без говна!
- Пойду в ГТА по магазам пройдусь.

"Не выходи из комнаты. " (И.Бродский)

Поселившийся в квартире у Масяни на время изоляции Иосиф Бродский со своим стихотворением, особо ценимым интровертами и социофобами, опять оказался очень актуальным.

Его "Не выходи из комнаты" (написанное в 1970 году о бессмысленности предопределенного мира за дверью, где вирусом является сама жизнь) цитируется на протяжении всего мультфильма и в сегодняшней ситуации читается, как новое откровение.

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь "Шипку"?
За дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья.
Только в уборную - и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более - изувеченным?

О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно всё, особенно — возглас счастья.
Только в уборную — и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счётчиком. А если войдёт живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернёшься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?

О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; ещё одна будет лишней.

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

кот бегемот # написал комментарий 21 марта 2020, 01:54 Сладкое вино ..от горечи жизни. Мудро.

Захар Коровьев # ответил на комментарий Захар Коровьев 21 марта 2020, 02:25 Юмор тоже имеет место быть)

В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он - в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.

Воистину!
-

Захар Коровьев # ответил на комментарий pawel pegow 21 марта 2020, 02:49 Одно из любимых..)

Нынче ветрено и волны с перехлёстом.
Скоро осень, всё изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемены у подруги.

Дева тешит до известного предела –
дальше локтя не пойдёшь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!

Захар Коровьев # ответил на комментарий Захар Коровьев 21 марта 2020, 02:49 *

Посылаю тебе, Постум, эти книги
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
Всё интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных –
лишь согласное гуденье насекомых.

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он – деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним – легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники – ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела
все равно, что дранку требовать у кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я, не бывало.
Вот найдёшь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им.
Как там в Ливии, мой Постум, – или где там?
Неужели до сих пор ещё воюем?

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал ещё. Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Захар Коровьев # ответил на комментарий Захар Коровьев 21 марта 2020, 02:50 Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за чёрной изгородью пиний.
Чьё-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке – Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

кот бегемот # ответил на комментарий pawel pegow 21 марта 2020, 20:42 Тоже есть актуальное: неужели корону уже тогда задувало!?)
-
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он – деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Читайте также: