У государственного пульта всех поражает вирус культа

Сложность и многообразие отличают культуру развития от тупиков застоя

Об авторе: Александр Григорьевич Асмолов – доктор психологических наук, заведующий кафедрой психологии личности МГУ, академик РАО.

Все-таки современные технологии умеют втирать людям очки. Фото Reuters

Сейчас мы находимся в состоянии не только личностного, но и исторического когнитивного диссонанса. Первая черта психологии современности, и я об этом уже не раз писал, заключается в том, что ее система координат меняется. В отличие от привычной декартовской системы мы оказываемся между тремя осями – разнообразия, сложности и неопределенности.

Почему это надо делать? Да потому, что уже сегодня, скажем, студенты второго курса такого университета, как Бауманка, получают знания, которые к четвертому курсу уже устареют. То же самое происходит и в других странах.

Отсюда коренным образом меняется вся стратегия образования. В мире неопределенности, роста разнообразия и роста сложности выигрывают те, кто готов к изменению изменений.

А это значит, что для тебя в этих условиях неопределенность – это не деструктор, а конструктор твоей жизни. А в ситуации неопределенности есть только два типа реакций. Первая – уйти от сложного к упрощению, от неопределенности – к моносистеме, от разнообразия – к униформе (к одному учебнику, к одному экзамену, к одной мысли на всех).

Вторая реакция – использование неопределенности как творческого ресурса дальнейшего развития.

Варварство – это прежде всего уничтожение разнообразия, возвращение к архаике, актуализация логарифмически заданных норм и правил поведения. Это мир, в котором господствуют ритуал, обычай, традиция.

Но я очень бережно отношусь к традициям. Потому что любая нынешняя инновация – это в будущем упакованная традиция, содержащая возможный опыт для завтрашнего дня.

Эта хроника дня метафорична. Превращение жизни человека, как и целой страны, в день сурка ведет к стагнации, пассивности, регрессу. А в итоге – к личностному и общественному проигрышу.

Однако возвращение к архаике никогда не приводит к тем прежним формам и этапам, что были уже пройдены. Регресс всегда рождает новых чудовищ, но уже с учетом старых наработок. Я думаю, в случае такого хода российской истории Босх и Брейгель со своими полотнами могут отдыхать.

Об этом невольно задумываешься, узнавая новости из бурной деятельности отдельных современников, проявляющих титаническую заботу об исторической памяти народа.

Я к таким мечтателям порой отношусь с психотерапевтическим сочувствием. Они не понимают, что могло бы их постигнуть при возрождении тоталитарных, авторитарных систем. Причем в новых условиях – при существующих рядом новейших технологиях насилия.

Разве ИГ, запрещенное в России, – не наглядный пример гибельного тандема оружия XXI века с примитивными, архаичным формами сознания? Многим из нас кажется, что это все где-то далеко, на чужой планете. А это всего лишь наше, земное, современное Средневековье.

Я уверен, что те, кто ищет себе кумиров прошлого, верит мифам об их удивительных подвигах и свершениях, просто испытывают комплекс неполноценности. Им надо обязательно на что-то опереться, стать носителями какой-то идеи, отыскать себе фигуру поклонения. Если это фигура прошлого, то мифологизированное сознание может сделать ее как угодно великой. Если же это живущий с ними в одном времени человек, то он тоже будет наделяться необыкновенными качествами и талантами.

Такому устойчивому культу может противостоять только культ свободного, вариативного образования, персонального и неформального образования тех, кто сегодня начинает познавать мир.

Конечно, нам очень хочется влиять на этот процесс, но в этом желании заложена некая драма современности. Я уже давно говорю, что наступила эпоха информационной социализации детей. А это значит, что у родителей, учителей, у большинства взрослых возникает внешне невидимое, но серьезное противоречие.

Оно заключается в том, что наши дети и внуки в этом информационном мире уже живут, а мы в нем еще только учимся жить. Они этим миром дышат. А нас он пугает. Уже хотя бы тем, что в нем нет вертикалей, пирамид власти, подчинения одних другим. Но и анархия там невозможна. Потому что в свободном пространстве начинает работать естественная самоорганизация.

Еще в конце прошлого века французский философ Жан Франсуа Лиотар предсказывал, что человечество ответит на рост неопределенности, сложности и разнообразия тем, что начнет делиться на людей, готовых воспринимать сложное мироустройство, и на тех, кто тяготеет к упрощению реальности. В таком случае цивилизационность будет отличать освоение сложности и неопределенности, а не бегство от нее. Тогда как архаичные социальные системы будут делать все, чтобы пребывать в привычном и более простом мире.

Учитывая скорости нынешнего века, у России времени на выбор между прошлым и будущим совсем немного.

Оборванный таджик лет сорока молится у памятника жителям нашего подмосковного города, погибшим во время Великой Отечественной войны.

Рядом, чуть ли не на мемориальной плите - начатая бутылка водки. Гастарбайтер периодически из нее отхлебывает и плачет. Пришлось подойти и гневно потребовать, чтобы немедленно убрал спиртное с памятника. В ответ на хорошем русском языке: "Посмотри, здесь Сергеев Пашка. мы вместе в Афгане. ". Поняла, что застала неловкую и непрезентабельную, но высокую тризну по другу.

Как ни горько это звучит, но скверики вокруг памятников в честь наших общих побед и кладбища - стали единственным пространством, где выходцы из советских республик - не "чурки", не мигранты, и "не понаехали тут", а - однополчане, друзья, братья. О советском характере, имперских амбициях и другом наследстве СССР наш разговор с психологом и историком Александром Асмоловым.

Александр Асмолов: Перед нами ярчайший пример судьбы человека, лишенного смысла жизни в 90-е годы. Великая трагедия заключалась в следующем: люди, которые жили в огромной стране в ожидании коммунизма, как бы они его ни понимали, имели высокий смысл существования. Никакая социальная алхимия не должна лишать их этого ощущения. Я как психолог говорю: при любой демократии - это шок. Привычных ценностей лишились и определенные социальные группы. Например, "афганцы" или вернувшиеся с чеченской войны.

Ваш таджик нашел на памятнике дорогую фамилию. Ему абсолютно наплевать, что это всего лишь однофамилец погибшего друга. Для него важно братство. И то, что потом страна десять раз сказала, что не надо было затевать защиту интернационализма в Афганистане и что все это потом назвали исторической ошибкой, - для "афганцев" не имеет никакого значения. Попав в постсоветскую ситуацию, когда не стало общей страны, ваш знакомый ищет опору в общих символах культуры. А Великая Отечественная и ее памятники как раз и есть такая опора. Мы вместе тогда выстояли, создав уникальную идентичность. "Мы" защищали "нашу" страну и в Афганистане. Я перед такими людьми снимаю шляпу. То, что происходило во время войны, - их ценностный посох. Это особая идентичность ребят времени катастроф. Но потеря "я" как "мы" для человека невероятно опасна. Как бы далеко ни зашла приватизация "моего" сознания. А находка этого коллективного "я" сродни религиозному ритуалу. Как вы выразились, "тризне".

Российская газета: К сожалению, молодежь, которая по вечерам собирается вокруг памятника, чтобы попить пива, не воспринимает больше таджика братом. Мне пришлось провожать моего подвыпившего визави до дома…

Асмолов: В нашей стране, к сожалению, ксенофобские настроения растут. К человеку относятся подозрительно только потому, что он таджик, чеченец, украинец…

РГ: А советским людям, похоже, это было не свойственно?

Асмолов: Все сложнее. Ведь то, что сейчас происходит в межэтнических отношениях, это последствия огромной родовой травмы в виде "депортации". И чеченской, и других этносов, и даже социальных слоев, например, кулачества. При отрыве от корней изменяется сознание, люди превращаются в "перекати-поле". Такие сдвиги оборачиваются и специфическими установками, и поведением. Ведь есть культура полезности и культура достоинства. Эти два типа культур и диктуют манеру поведения по отношению к другим людям. Если вы живете в культуре достоинства, то вам абсолютно не важно, какой формы или длины у человека нос.

РГ: Соседка говорит, что в наследство от СССР ей досталось "имперское сознание". Проявляется оно следующим образом: она кормит киргизов, которые убираются в подъезде. Покупает фрукты, подсолнечное масло, иногда - сладости. При этом цитирует Экзюпери про "в ответе за тех, кого приручили". Еще одна постсоветская травма?

Асмолов: Вы помните слова: "Не спеши узнать, по ком звонит колокол, он звонит по тебе"? За этим стоит уникальная человеческая способность сопереживать: если я вдруг узнаю, что кто-то погиб в Сомали или в Чили, что в Японии или на Гаити произошло землетрясение и люди гибнут, мне будет больно и тяжело. За этим стоит общечеловеческая (не этническая или гражданская) идентичность, которая позволяет жить по формуле Маугли: мы с тобой одной крови - ты и я. В какие бы странные термины это свойство не облекалось, называлось имперским сознанием или каким-то другим, на нормальном языке это называется сопереживаем людям в трудной ситуации.

РГ: В этом году исполняется 20 лет, как мы живем без СССР. Достаточный ли это срок, чтобы сказать: "советский человек", "совок", "гомо советикус" - ушли в прошлое?

Асмолов: Вопрос о скорости ментальных изменений - очень сложный. Я хочу вам напомнить, как буквально за несколько лет изменился менталитет одной из стран, которая славилась своей интеллигенцией, своими учеными, образом мышления перед всем миром. И вдруг - Третий рейх. Быстро все изменилось и в России. Вспомните Бунина с "Окаянными днями" и Блока с его статьей "Интеллигенция и революция", которая начиналась словами "Россия гибнет, России больше нет". Оба говорят об уникальном ускорении изменений. Наиболее точно эти ментальные сдвиги передаются стихами. Тихонов писал в 1923 году: "Мы разучились нищим подавать. Дышать над морем влагою соленой. Встречать закат. И в лавках покупать за медный мусор золото лимонов". Казалось бы, строки, далекие от реальности, но они показывали, как с огромной скоростью меняется мировосприятие, мироощущение, подход к жизни. Очень важно, какую задачу ставит в это время идеология. Советские лидеры поставили главную: выплавить нового человека, сверхчеловека. Аналогичные формулировки мы находим и у автора книги "Миф XX века" Альфреда Розенберга, который является идеологом нацистского движения.

Вся идеологическая советская машина работала на выплавку новой реальности. Работа была выполнена и "советский человек и общность советских людей" появились. Появление новой ментальности зафиксировали лучшие произведения литературы и фильмы тех лет. По ним, точно так же, как замечательный антрополог Герасимов по останкам черепа восстанавливал выражение лица Ивана Грозного, можно восстановить и образ "выплавленного" идеологами партии советского человека.

РГ: Предвижу, что в этом портрете я вряд ли узнаю дорогих людей из советского детства.

Асмолов: Сразу хочу подчеркнуть, я психолог и не собираюсь давать оценочные характеристики, только попытаюсь выделить несколько особенностей, которые были свойственны "хомо советикусу", как говорил Зиновьев. При этом, считаю, что последним человеком, который отлично знает, что такое хорошо и что такое плохо, был Владимир Владимирович Маяковский. В уникальный период, о котором мы говорим, жили Булгаков, Пастернак, мой отец, в конце концов. А они были личности, а не люди "совка".

Между тем новый человек, которого "выплавляли" советские идеологи, отличался несколькими чертами. Первая - это вера в существование центра, который все видит, все знает и все понимает. Она в той или иной мере была воспринята из российской ментальности. Мы часто говорим о "культе личности", но точнее было бы сказать: "культ центра". Именно он меняет в тоталитарных государствах менталитет народа. И в Румынии, и в Китае, и в Северной Корее , и в Польше, и в ГДР. По сути дела, тоталитарная система накладывает свою матрицу. Формула, которая действует и сейчас: "У государственного пульта всех поражает вирус культа. Идет зараза от пульта, видать конструкция не та." А чтобы оправдать эту конструкцию, уместно жесткое тоталитарное управление. Фрейд говорил, что всем управляет образ отца. У нас же всем управляет образ "великого отца", а не родного.

Еще одна черта советской идентичности - вера в существование врага. Вначале это был капитализм, потом враги народа. И сегодня этот архетип не ушел из нашей ментальности. Благо, в стране много мигрантов, людей другой национальности. Сегодня мы являемся страной развитой ксенофобии. Третья черта, касающаяся образа "гомо советикус", это бегство от принятия решений. Формулы: "Сиди и жди - придумают вожди", "Я человек маленький", "Сверху виднее" так или иначе существовали в нашем с вами сознании.

РГ: Похожее описывал Макс Вебер, отказав "представителю социальной религии равенства" в природных задатках свободы. С вами можно спорить, потому хотя бы, что все эти качества "хомо советикуса" в той или иной степени можно найти и у народов, не прошедших коммунистического перевоспитания. А что с российским менталитетом?

Асмолов: Россия переживает ситуацию утраты идентичности. Если раньше мы все пели: "Наш адрес не дом и не улица, наш адрес - Советский Союз", то сегодня мы имеем столпотворение и борьбу различных ментальностей. Не исчезли советские идеологические программы, которые являются фабрикой мотиваций в разных социальных группах. О современном кризисе идентичности написан целый ряд блестящих работ. В частности, очень интересной мне кажется работа Льва Гудкова о том, что мы сейчас обретаем идентичность по формуле "против кого дружите" (это отголосок "образа врага"), которая так и называется "Негативная идентичность". Мы с вами оказались в мире неопределенности, где шли мощнейшие процессы, начиная с так называемой "перестройки". Главный из этих процессов, который отличает нашу современную ментальность, мы приобрели в 90-е - это приватизация сознания. Она куда важнее, чем приватизация фабрик, заводов и сырьевых ресурсов. Человек сам начал принимать решения и сам отвечать за свои поступки. Молодежь всегда была носителем возмущающего поведения в любых культурах. Но у российской современной молодежи раньше начинается поиск смысла жизни, гораздо более раннее "зреление", это черта нашего времени. Мы перестаем ощущать в ситуации неопределенности уникальный отечественный страх - страх войти в открытую дверь.

РГ: Когда мы говорили об основополагающих чертах советского человека, это касалось только граждан России или вообще всех советских людей?

Асмолов: Всего Советского Союза. Идеологи работали везде. С проявлениями советской ментальности вы столкнетесь и в Узбекистане, и в Прибалтике. Например, в Эстонии или в Латвии, когда люди выходят из себя, забывают родной язык и начинают материться по-русски. Русский мат - это тоже черта ментальности. Уникальная религиозная советская система выкристаллизовала особый социальный характер. Однако в нашем сознании есть пласты разной древности. И сконструированный "хомо советикус" одни пласты подтянул, другие изменил, третьи стали меняться, когда сам "хомо советикус" разрушился. И тогда на поверхность выступили черты этнической идентичности и этнической культуры. Это произошло, например, с Узбекистаном и с Таджикистаном. Обратите внимание, что в этих странах мы и сейчас имеем уникальные тоталитарные системы с культом великой личности. Там работает советская матрица, которая накладывается на феодальную матрицу сознания. Особенности таких психологических конгломератов исследуют такие науки, как историческая психология и история ментальности. Особый интерес для ученых сейчас представляет собой Казахстан, поскольку единственный среди стран СНГ сделал главным своим козырем модернизацию образования по мировым образцам. Приватизация сознания там идет полным ходом.

Алесандр Асмолов - заведующий кафедрой психологии личности психологического факультера МГУ, автор курса "Историческая психология личности".

В Киеве арестована сторонница радикального "Братства" Анна Синькова, собиравшаяся 16 декабря 2010 года пожарить яичницу и сосиски на Вечном огне в Парке славы. Прокуратура предъявила ей обвинени, а суд вынес решение содержать девушку в СИЗО. Приготовить на Вечном огне яичницу и сосиски попытались четверо неизвестных лиц. Видео об этом появилось в Интернете.

В Таллине у входа на военное кладбище был установлен указатель, на котором в том числе было написано здесь расположен "монумент воинам Советской армии, оккупировавшим 22 сентября 1944 года Таллинн". Он установлен неподалеку от Бронзового солдата, к которому в День Победы и День освобождения Таллина приходят тысячи жителей Эстонии. Неизвестные повредили стенд- указатель. МИД Эстонии получил ноту посольства России в Эстонии, в которой выражено недоумение в связи с текстом, содержащимся на стенде. Министерство обороны Эстонии демонтировало испорченные информационные стенды, ставшие причиной политического скандала, для их восстановления. В связи с порчей стенда возбуждено уголовное дело.

На Рижском кладбище похоронен бывший советский партизан Василий Кононов, скончавшийся в минувшую пятницу. Арестованный в 1998 году по обвинению в военных преступлениях, Кононов находился под стражей до 2000 года и был приговорен судом к 1,5 годам лишения свободы. В июне 2008 года Страсбургский суд выступил на стороне Кононова, а в мае 2010 г., рассмотрев аппеляцию, - на стороне Латвии. В ноябре 2010 года суд принял к производству прошение о пересмотре дела. Основанием стали рассекреченные данные российских архивов о военных действиях на территории Латвии в ходе Второй мировой войны.

Секреты пропаганды

Или информационная диктатура

То, что происходит в последние дни, являет собой совершенно фантастическую картину. В течение последних полутора лет российское массовое сознание было целиком и полностью занято исключительно Украиной, и вдруг буквально в течение нескольких дней человеку говорят: хватит думать об Украине, думай о Сирии. И российское массовое сознание моментально перестраивается под Сирию.

На человеческом уровне то, что происходит последние полтора года, не перестает удивлять. А на уровне таких практик - в общем-то, нет, не удивляет. Конечно, базовое представление - о том, что в русском постсоветском сознании нет вообще никаких убеждений. Мы могли бы предполагать, что там есть какие-то левые убеждения или, допустим, сильны милитаристские убеждения. Они, конечно, есть, но основой является именно абсолютная чистота сознания. Оно потому готово так быстро меняться, что там нет никаких собственных базовых убеждений.

Существуют три архетипа нашего сознания. Первый архетип - существование веры в центр, который все знает, понимает и видит. Я всегда говорил, что культ центра рождает культ личности. "У государственного пульта всех поражает вирус культа. Идет зараза от пульта, видать, конструкция не та". В каких ситуациях этот культ центра эволюционно адаптивен, эволюционно выигрышен? В ситуации, которая может быть описана, как перманентная революция. А у нас - единственная страна, которая любит свой кризис, нарциссически им восхищается.

Вторая черта - это непременное наличие врага. Есть великолепные строчки: "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем". Это программа, которая существует в сознании очень многих. То есть с самого начала в учебниках, в газетах - не совсем пустота, а, если угодно, гипнотическая нацеленность на объяснение мира через конфликт, заговор, и тогда очень легко сменить врага, враг народа - это "лицо кавказской национальности" или "мировая закулиса", сионские мудрецы. Враг меняется, но он всегда должен быть.

Наконец, третий момент в архетипе описан на примере разных культур тоталитарного стиля, но лучше всего его семантику передают слова Эриха Фромма в его бестселлере "Бегство от свободы" - это бегство от принятия решений: "сиди и жди - придумают вожди", "я - человек маленький, сверху виднее". Чтобы обеспечить работу такого переключения, очень ловко и нежно включаются наши пропагандисты, которых я называю социальные анестезиологи. Они используют пропаганду, как своего рода социальную анестезию: когда вас обезболили, можно вырывать и менять очень многие вещи. Нынешняя система не предполагает глубины в каких бы то ни было убеждениях, даже самых нужных власти.

Если вы сделаете контент-анализ всех наших телешоу, то там каждый раз быстро формируется и актуализируется образ врага, неважно, какой - какой задали. Не понимается главное: что происходит и где идет ключевая линия цивилизационного водораздела. Люди делятся на два типа, не описанные ни одним психологом: это люди, готовые к восприятию сложного, и люди, убегающие в простоту. Через образование, через СМИ пропаганда работает на элиминацию разнообразия. Даешь единый учебник, даешь единую форму. Георгий Щедровицкий простое решение сложных вопросов называл термином "фашизм".

Как правило, образ врага конструируется, как темная сила, и рано или поздно. То есть мы все время в ожидании нашествия варваров, но получаем нашествие варваров в нашей собственной стране. Сегодня пропагандисты определяют картины идеологов и политиков, а не наоборот. То есть они действительно верят, что в Киеве была хунта, они сами себя так запрограммировали. В современном мире сложился новый тип власти, который основан не на репрессиях, а на монополии на масс-медиа, на владении информационной повесткой дня. Нынешняя Россия - это информационный авторитаризм.

Еще одно действие российской пропаганды можно назвать глобальным троллингом. Тот месседж, который хочет создать пропаганда, называется "все не так однозначно, все не так просто, существует много версий реальности". Дело в том, что нынешняя пропаганда даже не настаивает на собственной правоте. Когда ты спрашиваешь: почему вы врете, они отвечают не прямо, не говорят: нет, мы говорим только правду. Они отвечают вопросом на вопрос: а что, Америка не врет, что ли? А Украина не врет? А Запад, а Европа не врет? Все врут - вот постулат этой отрицательной этики.

Образовалось две повестки, в которых мы живем, - это телевизионная повестка и социальная повестка. Что касается социальной, тут все осознают, что скверно живем, все хуже и хуже, а так, в принципе, все нормально, рейтинг Путина отнюдь не падает, потому что теперь синкретизируем: родина и Путин. Культ центра прячется под маску культа личности. Сталин наиболее четко соответствовал этой маске. Сегодняшняя востребованность Сталина невероятно велика, вы все знаете это по массовым опросам. Возвращение подобного рода Сталина востребовано массой.

Обратите внимание, сколько в постсоветские годы говорили о том, что нужна общенациональная идея, сколько мы искали эту скрепу. В конце концов нашли - это государственный патриотизм. Причем, синкретизм позволяет не расчленять государство и родину, режим и общество. В принципе, создано такое сиамское близнячество: общество - сиамский близнец государства. В этом главная идея - чтобы была общая кровеносная система, финансовая и прочие системы.

Отсюда четкая установка на неразделение нескольких реальностей - государства, общества и родины. Когда государство становится убийцей, оно всегда называет себя родиной. В этом смысле слова мы имеем очень мощный пропагандистский эффект, который делит: кто не с нами, тот против нас. Отсюда появление дискурса национал-предателей. Мы действительно имеем очень четко определенный режим, иногда мы его называем режимом клерикального национал-патриотизма. Он действительно основывается на мощных слоях религиозного сознания.

Патриотизм - это та накачанная подушка, на которой можно, во-первых, видеть сладкие геополитические сны, а во-вторых, это как веселящий газ, который заставляет людей впадать в какое-то неистовство по этому поводу. И это действует почти одновременно на одну половину нашего онемения (как в свое время выразилась Надежда Мандельштам в своих воспоминаниях). Что самое печальное - это действует не просто на массу арьергардных людей, а в том числе на либералов. По социальным сетям заметно, как общество все больше и больше раскалывается.

Конспирологическими версиями коронавирус начал обрастать с первых дней своего появления на свет. Covid-19 заявил о себе в Ухани, а там как раз располагается Уханьский институт вирусологии, где в 2015 году была оборудована первая в материковом Китае лаборатория четвертого - самого высокого уровня биобезопасности (BSL-4). Пазл, как говориться, сложился. Поначалу конспирологи заботливо взращивали версию о том, что коронавирус избирательно поражает представителей монголоидной расы (непонятно зачем нужно было выводить такой вирус китайским вирусологам), но теперь мы на примере России и других стран знаем, что это неправда. Другая популярная теория утверждала, что Covid-19 это бактериологическое оружие. Но затем энтузиасты к этой версии охладели: кому нужно оружие, которое практически безопасно для молодых людей призывного возраста, а угрожает представителям возрастной категории 65+?

Сторонники теории заговора сосредоточились на версии о том, что SARS-CoV-2 (это название вируса, а Civid19 - болезнь, которую вирус вызывает) случайно “сбежал” из лаборатории во время научных экспериментов. Тем более, что вскоре конспирологи получили возможность опереться на научную основу.

В 2015 году в журнале Nature Medicine вышла статья об успешном эксперименте по созданию искусственного коронавируса, который способен поражать легкие человека и практически не лечится. В исследовании участвовали специалисты Университета Северной Каролины ( США ), Института микробиологии Цюриха ( Швейцария ) и Уханьского института вирусологии (Китай). Сторонники теории заговора восприняли эту публикацию, как камин-аут: ученые сами признались, что сконструировали вирус-химеру, который четыре года спустя вырвался на свободу и терроризирует все человечество!

Искусственный вирус генетически далек от коронавируса, который нас заражает

Подробный разбор этой гипотезы на своей странице в “Фейсбуке” и YouTube-канале провел известный популяризатор научного знания, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник сектора молекулярной эволюции Института проблем передачи информации РАН Александр Панчин. К нему мы и обратились за комментарием.

- Коронавирус SARS-CoV-2, который вызвал сегодняшнюю пандемию, не может быть “сбежавшим” из Уханьской лаборатории искусственным вирусом сконструированным в 2015 году, - объясняет Александр Панчин. - Это легко доказать, сравнив геномы того и другого вируса. В статье 2015 года подробно описывается, как ученые делали свой вирус. В качестве основы исследователи взяли штамм SARS-CoV MA15 (в природе существует множество разновидностей коронавируса - Ред) и внесли туда ген, который кодирует шиповидный белок другого коронавируса летучей мыши - SHC014-Cov. Шиповидный белок помогает вирусу проникать внутрь клетки, из-за этих шипов - короны, коронавирусы и получили свое название. Получившийся гибрид назвали SHC014-MA15. Если конспирологическая теория верна, то последовательность аминокислот белков искусственного вируса SHC014-MA15 должна совпадать с SARS-CoV-2, который сейчас всех заражает. Но этого не происходит. Я проводил сравнение с помощью компьютерной программы BLAST.

- Что это такое?

- Эта программа чем-то напоминает всем хорошо знакомый контекстный поиск офисной программы Word - ищет совпадения и различия в “буквах” (только в геноме буквами обозначается последовательность аминокислот или нуклеотидов - Ред). Так вот шиповидный белок искусственного вируса, имеет лишь 77.31% сходства с SARS-CoV-2. Это очень большое расхождение. Если мы посмотрим на другие белки - например полипроеин 1аb, то увидим такие же большие различия. Для сравнения разные вариации SARS-CoV-2 имеют между собой сходства от 97.8 до 100%. Что это значит? Это значит, что искусственный вирус эволюционно очень далек от коронавируса, который вызвал пандемию.

Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник сектора молекулярной эволюции Института проблем передачи информации РАН Александр Панчин

Какая мутация сделала его таким опасным?

- Но ведь могли быть и другие версии искусственно созданных вирусов, статьи о которых не публиковались. И в качестве деталей конструктора могли использовать вирусы-исходники, которые не так радикально отличались. Существуют ли признаки, по которым точно можно отличить искусственно сконструированный вирус (даже если он более тщательно “склеен”) от мутировавшего естественным путем?

- Cамый близкий родственник SARS-CoV-2 это штамм коронавируса летучих мышей RaTG13 - его шиповидный белок дает 97.41% сходства, а полипротеин 1ab - 98.53% сходства. Он был открыт в 2013 году, сам людей не заражал, и в 2015 году для создания искусственного вируса не использовался. Если мы сравним геном нового человеческого SARS-COV-2 с геномом коронавируса мыши RaTG13 с то опять же не увидим никаких признаков чужеродных вставок. При этом геном SARS-COV-2 все же отличается по всей своей длинне от геномов всех остальных известных коронавирусов, так что пока нет даже кандидата на "исходник", с которым работали бы гипотетические генные инженеры. Мы видим у SARS-CoV-2 признаки эволюции, а не дизайна.

- Какая мутация сделала коронавирус таким опасным?

- Мы не знаем точно, какая именно мутация сделала коронавирус таким заразным для людей. Упомянутый выше коронавирус RaTG13 людей не заражает, промежуточные варианты пока не найдены. Были работы про изучение мутаций в участке, который кодирует шиповидный белок, использующийся вирусом для проникновения в клетки. Вероятно, эти мутации сыграли свою роль, но не факт, что ими все ограничивается.

Зачем нужны вирусы-химеры

- А зачем ученые создавали искусственный вирус? Это выглядит как-то подозрительно…

- Идея таких экспериментов вполне понятна: мы хотим заранее знать какие эпидемии могут нам угрожать и какие меры можно принять? Пытаемся понять, как вирусы могут мутировать? Учимся заранее придумывать лекарства, чтобы их создание занимало не 10 лет, как это обычно бывает в практике клинических исследований новых препаратов, а хотя бы год или полгода. Как раз тут нет ничего подозрительного.

- В зарубежных СМИ приводят косвенные доказательства того, что вирус мог “сбежать” из Уханьской лаборатории: в ноябре 2019 года в самом начале вспышки институт открыл вакансии для вирусологов для работы с коронавирусом летучих мышей. Называют имя пропавшей аспирантки лаборатории, которая гипотетически могла быть тем самым “нулевым” пациентом, который вынес вирус наружу…

- То, что в Уханьском институте были специалисты, которые работали с коронавирусами из летучих мышей, никогда не скрывалось, это общеизвестный факт. Коронавирусы уже перескакивали от летучих мышей к людям, как было в случае атипичной пневмонии. Та же статья в Nature Medicine 2015 года была ровно про то, что такое перескакивание может случиться снова. Поэтому странно приводить это, как довод в пользу конспирологической теории. Заявление о том, что кому-то известен нулевой пациент вызывает у меня большие сомнения. Такое очень сложно выяснить. Я бы даже сказал, что абсолютно не решен вопрос о том, действительно ли все началось именно в Ухане ? Мы даже не знаем напрямую ли люди получили коронавирус от летучих мышей или с переходом от каких-то других млекопитающих (как вариант рассматривают панголинов). Потребуется немало времени, чтобы выяснить, как именно произошло первое заражение. Выстраивать на этой почве какие-то теории просто абсурдно.