Борьба с инфекциями в первой половине 19 века

Согласно им в случае появления эпизоотии на основании клинического осмотра животных разделяют на три группы: здоровые, больные и подозреваемые в заражении. Этот принцип действует до сих пор. Больных и подозреваемых в заболевании изолировали и содержали в карантинном помещении, проводили дезинфекцию горячей щелочью, хлорированной известью и окуриванием горящей серой, можжевельником.

Однако общегосударственного плана борьбы с эпизоотиями не было, врачебные губернские управления, которые должны были возглавлять противоэпизоотические мероприятия, с этой задачей не справлялись. Разъяснительная работа среди населения практически не велась и многие законы не были известны населению.

В 1876 г. (спустя 29 лет после предложения Всеволодова) был издан закон – об убое заболевших чумой животных в гуртах, с выдачей владельцам вознаграждений за убой.

Затем работа продолжается на Кавказе, Урале, Туркменистане, Казахстане и через 14 лет в 1909 году эта территория стала благополучной по чуме. Однако в Восточной Сибири, Закавказье эта болезнь еще не ликвидирована полностью.

Успехи в борьбе с чумой КРС подняли авторитет и положение в ветеринарии.

Кроме чумы КРС большой ущерб животноводству и смерть людей приносила сибирская язва: на юге – овец, в Сибири – лошадей и КРС.

В 1856 г. отечественный ученый профессор Ф.А. Брауэль –обнаружил палочковидные бациллы в крови погибшего от сибирской язвы человека и зараженных от него больных и павших животных, и указал на их диагностическое значение. Он экспериментально воспроизвел сибирскую язву у животных путем заражения; установил, что бациллы сибирской язвы не проходят через плаценту больной самки к эмбриону.

Зарубежные ученые Р.Кох и Л. Пастер в 1877 г. также получили чистую культуру возбудителя и экспериментально воспроизвели заболевание.

В 1878 г. Л.Пастер защищает теорию о микробном происхождении болезней в Парижской медицинской академии и в дальнейшем накапливает данные о микробах-возбудителях холеры птиц, сибирской язвы и др. Изучает иммунитет при вакцинации против сибирской язвы, бешенства; предлагает метод физической асептики – кипячение хирургических инструментов.

В России массовое практическое применение вакцинации связано с именем профессора Л.С. Ценковского. В 1885 г. русским открытием была разработанная методика приготовления вакцины против сибирской язвы отдельно от французских ученых, им с сотрудниками профессором А.А. Раевским и И.М. Садовским изучена стойкость иммунитета, организовано изготовление вакцин в Харьковском университете; испытаны на безвредность и эффективность, а затем по его методу проводится вакцинация.

Работа по совершенству вакцин продолжается в созданной бактериологической лаборатории Харьковского ветеринарного института, она становится крупным научным центром. Здесь проходят практическую подготовку ветеринарные врачи и студенты.

С 1885 г. в Земствах степных районов России проводится вакцинация по методу Ценковского. В Одессе открывается бактериологическая лаборатория, где изготавливают вакцину по методу Пастера. В восточных районах России профессор Ланге по поручению ветеринарного комитета в 1891 г. изготовил вакцину по своей методике для овец, КРС, лошадей и их так же использовали.

Благодаря профилактическим прививкам по Ценковскому полностью ликвидированы очаги сибирской язвы в степных районах России. Население стало относиться к прививкам с возрастающим доверием.

В конце 90-х годов в некоторых земствах введены прививки свиньям против рожи свиней, организовано изготовление вакцины (Макаревский А., Садовский И.) против повального воспаления легких КРС. В 1891 г. Х.И. Гельман изготовил маллеин – диагностическое средство для выявления больных сапом лошадей и оно введено в ветеринарную практику. Р.Кох – немецкий ученый разработал туберкулин для выявления туберкулеза. Ведутся исследования по кровепаразитизму у животных, что открывает перспективы для борьбы с малярией человека, протозойными болезнями животных.

Итак, начиная с первой половины XIX века, в России получили развитие многие ветеринарные направления: анатомия и физиология, патанатомия, инфекционные и незаразные болезни, акушерство, фармакология, зоогигиена, ветеринарно-санитарный контроль. Во второй половине века значительные успехи связаны с созданием вакцин, диагностических средств для выявления сапа, туберкулеза, успешной вакцинацией против сибирской язвы и ликвидации чумы КРС.

В целях обеспечения общества ветеринарными лекарями за средства общества обучали юношей в ветеринарных училищах.

Страхование с/х животных от инфекционных болезней распространено в 28 губерниях европейской части России. Ветеринарные лекари, работающие в Петербургском обществе страхования, ведут большую научно-практическую деятельность на пограничных заставах (временные карантины), изучают факторы, способствующие распространению инфекции и изыскивают средства профилактики, лечения.

В 1870 г. уже подготовлен проект закона о страховании КРС от чумы.

До 60 гг. XIX века не было единого руководящего ветеринарного органа в России. Небольшое число ветеринарных врачей и фельдшеров находились в различных ведомствах и подчинялись медицинскому департаменту МВД. Связь ветеринарии с медициной служила препятствием для ее развития

В 1868 г. После отмены крепостного права (1861 г.), в составе Медицинского департамента МВД учрежден Совещательный Ветеринарный комитет и Ветеринарное Отделение как административный орган для улучшения ветеринарного дела и принятия мер по прекращению скотского падежа. В состав ветеринарного отделения входило 6 чиновников и только один из них ветеринарный врач.

В 1889 г. ветеринарное отделение было выделено из Медицинского департамента и только в 1901 году было законодательно утверждено как Ветеринарное управление.

В первой половине 19 века издаются специальные ветеринарные журналы и научные труды. Развивается русская ветеринарная наука. Большую роль в этом сыграли ученые, педагоги ветеринарных училищ, школ: И.Д. Книгин, И.С. Андреевский, В.И. Всеволодов, Х.Б. Бунге, Я.К. Кайданов, Ф.А. Брауэль, С.С. Евсеенко, Л.С. Ценковский, И.М. Садовский, А.А. Раевский, Х.И. Гельман и др.

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Темы для сообщений

1. С.П. Боткин основоположник клинико-экспериментальной медицины

2. Отец и сын Боткины (Сергей Петрович и Евгений Сергеевич) в российской истории и культуре

3. Основатель Московской клинической школы доктор Г.А. Захарьин

4. Медицина и благотворительность в XIX в.

5. С.С. Корсаков и развитие психиатрии в России во второй половине XIX в.

6. Медицина России второй половины XIX в. в русской художественной литературе.

7. Земская медицина.

8. Лечебные учреждения Ярославской губернии. XIX в.

9. Съезды земских врачей о насущных проблемах медицины России второй половины XIX в.

10. Ф.Ф. Эрисман: научная и общественная деятельность

Литература

1. Лисицын Ю.П. История медицины. Учебник для медицинских вузов. М., 2004.

Дополнительная литература

1. Бородулин В.И. История клинической медицины от истоков до середины XIX века. М., 2008.

2. Бородулин В.И. История медицины России. Клиника внутренних болезней во второй половине XIX – первой половине ХХ века. Цикл лекций. М., 2011

3. Мирский М.Б. Медицина России Х – ХХ веков. М., 2005.

4. Заблудовский П.Е. История отечественной медицины. М., 1960.

5. Смирнова Е.М. Врачевание и милосердие (Здравоохранение Ярославской губернии в XVIII – середине XIX вв.). Ярославль, 2011.

6. Смирнова Е.М. От общественного призрения к общественной медицине (Здравоохранение Ярославской губернии во второй половине XIX – начале ХХ вв.). Ярославль, 2013.

7. Смирнова Е.М. Государство, общество и здравоохранение российской провинции в XVIII– начале XX вв. (по материалам Верхней Волги). Ярославль. 2015.

8. Выдающиеся деятели отечественной медицины. Учебно-методическое пособие к практическим занятиям для студентов лечебного и педиатрического факультетов. Авторы-составители: Ерегина Н.Т., Хидирова В.И., Чудакова М.С. Ярославль, 2000.

9. Харламов Е.В., Киселева О.Ф. Российская школа бескорыстия. Ростов-на-Дону, 2012.

Клиника внутренних болезней в первой половине XIX в.

В началеXIX в. клиническая медицина получила твердую почву для своего развития – возникло клинико-анатомическое направление, опиравшееся на сугубо клинические методы изучения больного: перкуссию, аускультацию, прощупывание. В результате были описаны новые болезни и синдромы. Распознавание таких болезней, как пневмония, пороки сердца, острый аппендицит, тиф, перитонит, желчно- и почечно-каменная болезнь и др. не представляло стало доступным для врачей. Однако объективные методы, например, термометрия, не применялись.

Клиническая медицина превратилась в ветвящееся дерево: к терапии, хирургии, акушерству, глазным болезням добавлялись все новые специальности, соответственно новые клинические дисциплины: педиатрия, неврология, дерматовенерология, гинекология и т.д. В первой половине XIX в. основное направление ее развития оставалось эмпирическим; во второй половине медицина стала на естественнонаучный путь развития. Были достигнуты успехи в понимании природы болезней, механизме их развития, в их распознавании.

Ефрем Осипович Мухин (1766 – 1859) – с 1813 г. профессор медицинско­го факультета Московского университета (ранее профессор Московской медико-хирургической академии). Преподавал анатомию, фи­зиологию, токсикологию, судебную медицину, медицинскую полицию,одновременно будучи глав
ным врачом Московского воспитательного дома.

Будучи заботливым и бескорыстным человеком, Е.О. Мухин в 1804-1805 гг. помогал материально обучавшимся за границей не­скольким молодым русским студентам-медикам, а в 1812 г. он отка­зался от своего профессорского жалованья в пользу четырех отличных лекарей, не имевших средств на подготовку к экзамену на степень до­ктора.

Е.О. Мухин получил широкое признание в России и Европе: был членом Парижского гальванического общества, Геттингенского повивального общества, Московского физико-меди­цинского общества, Санкт-Петербургского медико-филантропического общества. Московского общества испытателей природы, почетным чле­ном Харьковского университета и Императорского человеколюбивого общества, членом Совета по медицинской части при Министерстве на­родного просвещения. Выйдя в 1835 году на пенсию, Е.О. Мухин до конца своей долгой жизни продолжал врачебную практику.

С Московским университетомсвязана деятельность великого отечественного терапевта Матвея Яковлевича Мудрова (1776 – 1831).Мудров родилсяв семье священника.В 1800 г. окончил Московскийуниверситети, по­лучив степень кандидата медицины, остался при университете в ка­честве помощника профессора. В 1802 г.Мудров выехал за границу для усовершенствования в науках.За границей изучал внутренние, глазные, кожно-венерические заболева­ния, акушерство, а также теоретические дисциплины. Одновременно Мудров изучал иностранные языки,а полученные знания использовал для ознакомления с органи­зацией больничного дела, работой повивальных, оспенных, ночлежных домов, приютов для подкидышей и инвалидов, постановкой преподавания университетской медицины и др.

Мудров прославился как диагност. Он указывал, что врач при оп­росе больного должен интересоваться всем, что имеет отношение к на­чалу болезни. Врач должен пробежать все части тела больного, «. начиная с головы до ног, а именно первее всего надобно уловить наружный вид больного и положение его тела, а потом исследовать действия душевные, зави­сящие от мозга: состояние ума, тоску, сон, вглядеться в лицо его, глаза, лоб, щеки, рот и нос, на коих часто как на картине печатлеется и даже живописуется образ болезни.

Мудров сам вел истории болезни всех своих больных как в больни­це, так и на дому, за годы своей врачебной деятельности собрав архив более 20 тысяч историй болезни, и очень дорожил ими.

15 июля 1812 г. М.Я. Мудровбыл включен в состав комитета, который должен был руководить университетом в период войны, и стал готовить его к эвакуации в Нижний Новгород, Было решено эвакуировать самое дорогое – библиотеку, анатоми­ческие препараты, многочисленные коллекции. Однако все вывезти не смогли, значительная часть имущества либо погибла в огне, либо была разграблена. В начале 1813 г.университет вернулся в Москву.

Весной 1831 г.Мудрова направили на орга­низацию противоэпидемической работы в Петербург, где 8 июля 1831 г. он стал жертвой холеры.Похоронили Мудровав Петербурге на холер­ном кладбище.

ИустинЕвдокимовичДядьковский (1784 – 1841) – выдающийся терапевт и философ первой половины XIXв. Дядьковскийзакончил Московскую медико-хирургическую академию и был оставлен при Академии для получения докторской степени и под­готовки к преподавательской деятельности.

При­нципы целостности организма и регулирующей роли нервной системыДядьковский положилв основу классификации болезней.Основным патологическим проявлением болезней Дядьковский счи­тал лихорадку. Дядьковский указывал, что в природе не бывает ни абсолютной болезни, ни абсолютного здоровья. Болезнь – такое изменение ма­терии организма, при котором нарушается его обычная деятельность.

Развивая традиции российской терапевтической школы,И.Е. Дядьковский уделял внимание расспросу больных.Большое значение Дядьковский придавал также ведению истории болезни. Он выработал свой метод обследования больного и требовал, чтобы студенты и врачи клиники придерживались его, разделяя обследование больного на две части – ближайшее и отда­ленное. Ближайшее обследование больного заключалось в тщательном объективном изучении больного по орга­нам. При этом рекомендовалось всем пользоваться при обследовании больного стетоскопом. Если данных ближайшего обследова­ния оказывалось недостаточно, для установления диагноза рекомендо­валось дополнительное, или отдаленное, исследование. Оно включало в себя выяснение привычек больного, его образа жизни, перенесенных болезней, применявшегося лечения, состояния здоровья родственни­ков и перенесенных ими болезней.

И.Е. Дядьковский был широко образованным человеком, помимо естествознания и медицины, интересовался историей и философией, занимался ботаникой и фармакологией, зоологией и минералогией.

В 1835 г. его обвинили в кощунстве из-за высказывания о том, что в определенных слоях земли труп может сохраняться в целостности в течение долгого времени. В результате Дядьковскийдолжен был выйти в отставку.В 1841 г., уже будучи очень больным, он едет на лечение в Пятигорск, где встретился с М.Ю. Лермонтовым незадолго до гибели поэта и подружился с ним. Ровно че­рез неделю после роковой дуэли (22 июля 1841 г.)умер и Дядьковский.

Эпидемия холеры и борьба с угрозой чумы в России во второй половине XIX века

Канцелярия генерал-штаб-доктора систематически инструктировала врачебные управы по вопросам борьбы с эпидемиями. В документах, посылаемых в губернии, подробно рассказывалось о том, как в случае эпидемий сибирской язвы и чумы рогатого скота следует уничтожать трупы животных, изолировать здоровых животных от больных, проводить дезинфекцию помещений, где находился больной скот, и т.д.

В 1886 году в России началась вакцинация против бешенства. Одесская бактериологическая станция позднее стала НИИ им. Мечникова, и являлась базой для проведения многих эпидемиологических и бактериологических исследований. Профессор Гамалея же исследовал пути переноса чумы, холеры и тифа, разработав ряд мер против возникновения эпидемий этих заболеваний. В Одессе с профессором над изучением тифа работал Могутовский - он в 1877 году выяснил, что возбудитель тифа находится в крови больных, а в 1916 году детальное исследование тифа начал Давыдовским, продолживший свою работу и при советской власти. С 1894 года руководство станцией принимает на себя Пётр Диатроптов Ульянова Г.Н. Здравоохранение и медицина // Россия в начале ХХ века. Под редакцией академика А.Н. Яковлева. - М.: Новый хронограф, 2002. С. 35.. Диатроптов первым поднимает вопрос о бактериологическом контроле воды, организует производство ряда вакцин, в частности, против дифтерии и скарлатины, проводит исследования по эпидемиологии холеры.

Наиболее эффективные меры заключались в изоляции больных, а не в профилактике или лечении. Общий низкий уровень жизни, недостаток качественных лекарств (во второй половине 19-го века на территории России было несколько сотен аптек, зависевших от привозных медикаментов) и невысокий уровень просвещённости населения способствовал неблагополучной инфекционной обстановке. Свою роль оказывало и то, что земские врачи, люди, как правило, образованные и этичные, не успевали ко всем больным, а фармацевты работали по 14-16 часов и имели до 15 ночных дежурств в месяц Ульянова Г.Н. Здравоохранение и медицина // Россия в начале ХХ века. Под редакцией академика А.Н. Яковлева. - М.: Новый хронограф, 2002. С. 37.. То есть условия работы практикующих медицинских служащих были крайне тяжёлыми.

Тем не менее, на основе земской медицины началось системное исследование эпидемий. Изданный в 1886 году "Устав о карантинах" регламентировал установление кордонов в случае вспышки заболевания, обязывал создавать "карантинные комиссии" из врачей и просвещённых людей, предусматривал ведение особых документов, подтверждающих отсутствие больных в составе сухопутных и морских экспедиций. В борьбе с тифом и больничными инфекциями шаг вперёд сделал Пирогов. Он рекомендовал сортировать больных, во-первых, по тяжести их состояния, во-вторых, по тому, заражены они чем-либо или нет, и выделять тем, у кого лихорадка или гнойные раны, отдельное помещение.

Наконец, важным этапом в борьбе с эпидемиями стала дезинфекция. Выросшая из окуривания помещений и кордонных костров, из уксуса, кипячения воды и прокаливания медицинских инструментов, она всё же оставалась кустарной и не обязательной до работ Пастера, однозначно определившего микробиологическую природу гниения. Следом за этим начались выделения культур болезнетворных организмов. В 1883 году, например, уже была открыта палочка Коха - возбудитель туберкулёза, и врачи высказывали подозрения насчёт природы чумы. Поэтому в 1888 году, в разгар Ветлянской эпидемии, присланный из столицы доктор Красовской (даже не будучи уверенным, что в станице действительно чума) распылял в помещениях карболку - один из наиболее эффективных антисептиков того времени. Для обеззараживания в холерных городах в колодцы засыпалась хлорка. Это была первая половина XIX века, дозы токсичной хлорки рассчитывать ещё не умели. Поэтому потенциально полезная мера становилась одной из причин высокой смертности и холерных бунтов.

В целом борьба с эпидемиями на территории Российской Империи была довольно эффективной для тех заболеваний, которые передавались воздушно-капельным путём и "любили" сырость - против таких болезней боролась сама природа, широкие улицы городов и сельского сектора. Болезни, связанные с голодом и низким уровнем жизни, напротив, процветали. Грамотная борьба с инфекциями началась только к концу XIX века и была связана с активной исследовательской работой отечественных учёных. Но отставание восточной Европы от западной не позволило им в полной мере реализовать потенциал своих достижений.

Во времена черной смерти (легочной чумы) многие люди, не смотря на контакты с больными с такой формой болезни, оставались здоровыми, и наоборот, получали ее вообще безо всяких контактов.

Всего за XIX век в России зарегистрировано 15 эпидемий чумы. Большинство из них наблюдалось в южных и юго-восточных областях на Кавказе (1798--1819, 1830, 1838--1843), Черноморском побережье и Бессарабии (1812, 1819, 1824--1825, 1829, 1835--1837), в Астраханской губернии (1806--1808, 1877--1879, 1899, 1900) Супотницкий, М.В. Очерки истории чумы // Чума добактериологического периода. Н.С. Супотницкая, М.В.Супотницкий. - М., 2006. - 210с. .

С современной точки зрения происхождение чумных эпидемий в XIX веке легко может быть объяснено существованием природных очагов болезни на юго-востоке России и Балканском полуострове. Но исследователи и эпидемиографы прошлого столетия, исходя из господствовавших тогда представлений о возможности только заносного происхождения чумы, затрачивали много усилий на установление прямых связей между эпидемиями на территории России и соседних стран. В некоторых случаях, когда речь шла об эпидемиях в портовых городах, это легко удавалось, однако происхождение большинства эпидемий чумы в России так и оставалось невыясненным. Комиссары в своих участках должны были следить, чтобы жители не утаивали больных. Не желавшие подвергаться общему карантину могли выехать из городов через карантинную заставу. Несмотря, однако, на оцепления и карантины, эпидемия чумы распространялась и за пределы города. При генерал-губернаторе для решения всех медицинских вопросов, связанных с эпидемией, учреждены медицинский совет -- орган совещательный и медицинская комиссия -- орган исполнительный. Квартальные комиссары вместе с несколькими добровольцами из населения были обязаны обходить все дома своего квартала и при обнаружении больных вызывать к ним врача. При подозрении на чуму дом оцеплялся военным караулом и больного отправляли в чумной лазарет. Остальных жителей дома, если характер болезни вызывал еще сомнение, оставляли под наблюдением врача; если же сомнения не было, то их отправляли в карантин. Умершие хоронились на особом кладбище. Воду и продукты развозили по дворам. После этого производили очистку дома; личные вещи больного или умершего сжигали, а все остальные окуривали хлором или погружали в воду на 24 часа Васильев, К.Г. История эпидемий в России // Материалы и очерки / К.Г.Васильев, А.Е.Сегал. - М., 1960. - 78с.. Раскладывание и развешивание вещей производили сами хозяева или вольнонаемные служители, одетые в кожаную предохранительную одежду. Домашний скот мыли, "всех же прочих животных, особливо собак и кошек", убивали. Очищение производилось под наблюдением врача или аптекаря. После окуривания дом проветривался в течение месяца.

Особое внимание обращали на выявление источника способа заражения, для чего в каждом случае производили специальное дознание. При отправке в карантин строго следили, чтобы между больными, сомнительными и здоровыми не было контакта. Больные поступали в лазарет чумного квартала портового карантина. Сомнительные же подразделялись: на собственно сомнительных и "крайне сомнительных". К первым относились лица, жившие с больным в одном дворе или бывшие с ним "в дальнем сообщении". Ко вторым -- жившие с больным в одном доме или находившиеся с ним в непосредственном соприкосновении. Первые отправлялись в пассажирский квартал портового карантина или во временные карантины, где выдерживались 28 дней, вторые же направлялись в "сомнительное отделение" чумного квартала. Если в течение 14 дней они не заболевали, то после очищения переводились в пассажирский квартал еще па 28 дней. Почтовая корреспонденция выдавалась длинными железными щипцами через отверстия в окнах, а принималась только после окуривания. В больницах были устроены особые обсервационные палаты, где поступающие больные выдерживались 8 дней, прежде чем размещались по роду болезни.

Борьба с чумой велась во всех городах по уже установившимся уже тогда правилам, а именно: населенный пункт разделялся на участки, в каждом из которых назначался комиссар и врач, введено было обязательное извещение о каждом заболевании; устроена чумная больница и специальное "сомнительное" отделение для жителей домов, где были больные; дома и вещи подвергались "очищению" по правилам карантинного устава, церкви, бани и все общественные места были закрыты, почтовая корреспонденция подвергалась окуриванию, а почтовые посылки не принимались. Для выявления больных рекомендовалось производить поголовный медицинский осмотр жителей пораженных болезнью мест. Население выполняло эти мероприятия неохотно, и там, где это было возможно, нарушало их.

После эпидемий в Одессе и на Кавказе в течение более чем 30 лет чума не появлялась в пределах России. В настоящее время невозможно сказать, был ли это действительно перерыв в распространении болезни, или отсутствие заболеваний чумой объясняется тем, что некоторые больные никем не регистрировались. Несомненно, однако, что на юге России уже с давних пор существовали эндемические очаги чумы, и поэтому для объяснения возникновения последующих эпидемий в Астраханской губернии в конце XIX века нет нужды искать далеких связей с эпидемиями в Азии.

Конец XIX века характеризуется резким подъемом в распространении чумы по земному шару. Чума появляется в различных частях Азии, на Аравийском полуострове, в Индии, Китае, Японии. Были отмечены случаи заноса чумы в портовые города Европы и Америки и именно к этому времени относится начало формирования природных очагов чумы в Южной и Северной Америке. В России в конце XIX века были отмечены три небольшие эпидемии чумы: эпидемия в Анзобе Самаркандской области в 1898 году в Колобовке и на островах Каспийского моря в 1899 году Васильев, К.Г. История эпидемий в России // Материалы и очерки / К.Г.Васильев, А.Е.Сегал. - М., 1960. - 79 с..

Несомненный интерес представляют проводимые там противоэпидемические мероприятия, хорошо иллюстрирующие общий уровень противочумных мероприятий того времени. Все дороги, ведущие в Анзоб, были закрыты. Кишлак оцеплен, а в соседних селениях открыты врачебно-наблюдательные пункты. Для больных учреждена больница, а здоровые собраны в отдельные, предварительно продезинфицированные сакли. Постельное и нательное белье умерших сожжено. Дома продезинфицированы. Одежда здоровых, вывезенных в отдельные сакли, также сожжена, а им выдано чистое белье и платье. Остальное имущество дезинфицировалось в камерах-землянках.

Домашний скот обмыт раствором сулемы. Эпидемия на островах Каспийского моря Ирсалы-Арале, Кишкине-Арале и др. продолжалась с октября по декабрь 1899 года. О появлении чумы среди местных жителей этих островов врачи узнали в конце ноября. К приезду врачей эпидемия уже прекратилась, и им удалось застать только несколько умирающих. На основании осмотра умирающих и вскрытия трупов умерших был поставлен диагноз чумы. Из 117 человек, живших на островах, чумой заболело 64 и умерло 61 Супотницкий, М.В. Очерки истории чумы // Чума добактериологического периода. Н.С. Супотницкая, М.В.Супотницкий. - М., 2006. - с.213..

В первые десятилетия XX столетия происходит дальнейшая активизация очагов чумы на земном шаре. На территории России в это время был зарегистрирован ряд эпидемий чумы в Одессе, прикаспийских степях, Казахстане, на Дальнем Востоке. В 1901 --1902 годах возникла типичная портовая крысиная эпидемия чумы в Одессе, когда наблюдалась значительная эпизоотия среди крыс, которые при исследовании оказались чумными. Но массовых заболеваний среди людей не было, и дело ограничилось всего двумя случаями чумы. При появлении первых случаев заболеваний в городе были приняты экстренные меры. Больных помещали в изолированное отделение городской больницы. Люди, соприкасавшиеся с больными, выдерживались в течение 6--10 дней в обсервационных домах. Вещи больных и дома, где были заболевания, тщательно дезинфицировались.

Начиная с 1905 года в отчетах Медицинского департамента Министерства внутренних дел появляются данные о случаях чумы в Забайкалье. Однако это не значит, что их не было там и ранее. Они скрывались под диагнозом "тарбаганьей болезни", описанной отечественными авторами еще в конце XIX века и окончательно определенной как чума.

Таким образом, общий низкий уровень жизни, недостаток качественных лекарств и невысокий уровень просвещённости населения способствовал неблагополучной инфекционной обстановке. Все условия работы практикующих медицинских служащих были крайне тяжёлыми, они сами даже умирали от эпидемий чумы или холеры, отдавая все лекарства больным. В общем, во второй половине XIX века и начале XX века российская эпидемиология стояла на распутье. Был выработан строгий план действий по ликвидации чумных эпидемий и этого плана придерживались вплоть до 30-х годов XX века. Можно сказать что центральные районы мало подвергались чумным вспышкам, так как основное место сражения с ними были портовые города страны. Очень часто вспыхивали эпидемии чумы именно в Одессе, Астрахани, Кавказ, Поволжье и так далее. Специалисты по ликвидации чумы тех лет старались не допустить чуму в центральные районы, поэтому меры принимались незамедлительные и всевозможные по ликвидации эпидемий на местах.

Взгляды на медицину до Петра I

По нейрохимическим причинам все сведения, получаемые человеком, сперва обрабатываются рефлексами, инстинктами и подсознанием, то есть эмоционально и иррационально. Уже затем начинается логический анализ и структурирование. Применительно к истории человечества это вылилось в доминирование веры над наукой на протяжении тысячелетий.

Однако обучаемость – одно из основных свойств любого живого организма. Действия, приводящие к успеху, закреплялись в традициях и религиозных обрядах. Поэтому с доисторических времён медицина была больше чем набором бессмысленных ритуалов – часть этих ритуалов в самом деле работала. Широко известный пример – трепанация черепа, выполнявшаяся ещё в каменном веке якобы для изгнания духов, вселившихся в человека после травмы головы. На практике трепанационное отверстие помогало снизить внутричерепное давление.

Главное, с чем не могла помочь религия – эпидемии. Смертоносные инфекционные заболевания, особенно чума, никак не желали останавливаться после возведения церквей и крёстных ходов. Больше того – высшие церковные чины, приезжающие для благословления в заражённое поселение, затем приносили болезнь в родные города. Тем не менее, рациональному подходу к профилактике эпидемий это не помогало. Массовые смерти воспринимались людьми как нечто, имеющее отношение, скорее, к божьей каре, а не к тем же болезням, что порой весьма успешно превозмогаются усилиями знахарей.

Таким образом, до появления организованной светской медицины борьба с эпидемиями велась исключительно неэффективными методами. Но традиции, заложенные монашескими лечебницами и травниками, впоследствии способствовали становлению медицинской науки, в том числе эпидемиологии. Например, монастырские врачи рекомендовали соблюдать правила гигиены, а система ученичества травников подразумевала получение знаний от учителя у постели больного, а не в аудиториях, как европейская. Из допетровской медицины пришли также знания о многочисленных тонизирующих и общеукрепляющих средствах – травах, лошадином молоке, панты, продуктах пчеловодства.

Предпетровские реформы

С приходом к власти Петра I изменилось многое. Однако медицина к этому моменту уже была на довольно высоком уровне – предшественники царя-реформатора, Михаил и Алексей из династии Романовых, озаботились созданием так называемого Аптекарского приказа.

Стационарными лечебными учреждениями продолжали оставаться монастыри. Когда шли военные действия, медицинские траты монахов и пациентов брало на себя государство – это была первая система бесплатного здравоохранения. Светские врачи лечили на дому, для операций использовалась баня – самое чистое место.

На этом фоне реформы Петра I сводились в прямом смысле к доработкам:
- доработке контролируемой и финансируемой государством сети медицинских учреждений (модификации Аптекарского приказа);
- доработке структуры медицинского образования (учреждении госпитальной школы вместо уже закрытой Лекарской);
- приглашению иноземных врачей и фармацевтов;
- появлению большего числа обученных по некоему стандарту, а не по представлениям местного знахаря, врачей, прикомандированных к населённым пунктам и, чаще всего, военным частям – к 1861-му году это привело к возникновению земской медицины.

Эпидемии на территории восточной Европы

Факторами, способствовавшими началу эпидемии, являлись:
- высокая плотность населения;
- антисанитария;
- недоедание и нехватка тех или иных веществ в рационе;
- тяжелые условия труда, холод и сырость, ослабляющие иммунитет;
- активная внешняя торговля, способствующая переносу заболевания.

Всем этим условиям отвечали прежде всего большие поселения – города, конгломераты. Причём европейские города находились в худшем положении, чем российские – из-за особенностей градостроительной архитектуры. Их отличали узкие тёмные улицы, отсутствие грамотно спроектированной системы стока и вывоза мусора, начинающаяся индустриализация. Простор Российской Империи, аграрная направленность государства и довольно строгое отношение к санитарии (например, царская семья периодически вводила штрафы за горы мусора перед домом) позволили избежать некоторых эпидемий. Особенно это преимущество было заметно как раз в 18-19 вв., когда промышленная революция в западном регионе Европы уже началась, а эпидемиология ещё не развилась. Например, третья пандемия чумы, начавшаяся во всём мире в 1855-м году, до восточной Европы добралась лишь к началу 20-го века, к последним годам царского режима.

И хотя некоторые русские города тоже вымирали почти полностью – Новгород, Псков, Смоленск и другие даже по несколько раз – с возникновением Российской Империи смертоносность эпидемий значительно снизилась.

Куда больше жертв было от эпидемий тифа. Причина заключалась в частоте голодных лет и постоянных военных действиях в тех или иных регионах. Возбудители тифа особенно опасны людям с ослабленным иммунитетом, а это и происходило, когда население начинало питаться болтушками из зацветших круп и опилок. А переносчиками тифа являются платяные вши, которые вовсю распространялись в военных госпиталях. Поэтому тифозными очагами часто становились сами больницы. Неудивительно, что многие достижения на пути исследования тифа, особенно сыпного, были сделаны российскими врачами – Мочутковским, Гамалеей, Боткиным. Вспышки тифа наблюдались на протяжении всей истории Российской Империи и ещё несколько десятилетий после Октябрьской революции.

Ещё одним заболеванием, принимавшим эпидемиологический размах в России, была холера. Поскольку заражение холерой происходит через питьевую воду, а методов безопасной дезинфекции воды вплоть до начала 19-го века не знали, предотвратить эпидемию при заражении крупного источника было трудно. Ситуация осложнялась холерными бунтами, среди которых самый известный пришёлся на 1830-1831 годы. Правительство вводило карантины и пыталось обеззараживать колодцы хлоркой, царская семья и крупные чины уезжали из крупных городов, поэтому пополз слух, что заражение холерой было намеренным, и последующие действия против эпидемии бессмысленны. Успокаивали людей выпуском специальных просветительских газет, силой и увещеваниями, в которых Николай I принял личное участие – прибыл на Сенную площадь и обратился к народу с упрёком.

Меньший размах, но большую смертность имели случаи заболевания бешенством. О настоящих эпидемиях в данном случае говорить не приходилось, поскольку главный путь передачи заболевания – с укусом животного – делал невозможным массовое заражение. Заболеваемость всегда оставалась примерно на одном уровне, несколько увеличиваясь во времена моды на охоту и в годы, когда в городах становилось больше бродячих животных. Зато именно с бешенством связана одна из первых программ вакцинации в России.

Более ранней была лишь программа вакцинации от оспы. Начала её Екатерина II, следующий после Петра I великий российский реформатор. Заболеваемость оспой в России была не столь высока, как в Европе, где в отдельные периоды оспу переносил почти каждый. Тем не менее, натуральная оспа имела высокую смертность (после попадания инфекции в Сибирь вымерло около трети населения), а главное – чрезвычайно высокую контагиозность, что делало заболевание опасным для всех сословий. Это роднило оспу с чумой. В числе прочих, от оспы умер император Пётр II в 1730-м году. Потому-то Екатерина II и предприняла попытку остановить эпидемии в своей стране, которая, однако, повсеместного энтузиазма не встретила (в основном из-за того, что тогдашняя вакцина сама была весьма опасна).

Методы борьбы с эпидемиями

Многие столетия борьба с эпидемиями сводилась к крёстным ходам, благословлениям, оцеплениям заражённых дворов и улиц, сжиганием трупов и вещей больных. Хотя некоторые врачи пытались лечить больных – давать им отвары, вскрывать бубонные нарывы и так далее – чаще это приводило лишь к большему распространению болезни. В результате в 13-14 веке посещать заражённые семьи запрещалось даже врачам и священникам; последние также не должны были отпевать усопших. Похороны производились где как: пока эпидемия не приобретала повальный характер, могилы старались выносить за пределы города, но затем обыкновенно не становилось ни людей, ни средств для таких мероприятий. Поэтому ямы рыли родственники погибших прямо возле домов, и складывали в могилу по нескольку трупов. Еду больным людям передавали через окно. Деревни, захваченные моровым поветрием, покупали продовольствие при помощи специальных столбов с отверстиями: в ниши складывали деньги, а проезжие купцы, забирая их, оставляли взамен продукты.

В качестве меры предосторожности там, где врачам и церковникам дозволялось посещать чумных больных, рекомендовались к использованию специальные противочумные костюмы с головами-клювами и, позднее, респираторы. Это подобие бактериологической защиты в разгар эпидемии эффективным не являлось, но некоторый минимум безопасности предоставлял – особенно поздние модели респираторов.

противочумный костюм

В 1768-м году, вскоре после изобретения первой методики оспопрививания, процедуру перенесла Екатерина II и её сын Павел. Прививка заключалась в следующем: взятой из оспины жидкостью смачивалась нитка, на коже прививаемого делался надрез, нитку протаскивали под надрезанной кожей. В Англии такая прививка зарекомендовала себя не слишком хорошо. Поскольку вакцинация проводилась живыми микроорганизмами оспы человека, была значительная вероятность, что из-за неё начнётся полноценное заболевание, которое, в свою очередь, само может стать началом эпидемии. Как показала статистика, собранная позднее, в Британии эпидемии после вакцинации привели к большему числу смертей, чем эпидемии до вакцинации.

медаль в честь успешной вакцинации Екатерины II

В 1886-м в России началась вакцинация против бешенства. Утверждается, что к Пастеру ещё раньше добрались несколько крестьян из Российской Империи, укушенных бешеным волком. Трудно сказать, насколько достоверны эти сведения, если учесть, что путешествие по тем временам для обычных крестьян было дороговато, а инкубационный период в среднем составляет полтора месяца. В любом случае, одесский врач Николай Гамалея лично ездил к Пастеру, чтобы научиться создавать сыворотку против бешенства, и с его возвращением была открыта первая станция для таких прививок. Одесская бактериологическая станция позднее стала НИИ им. Мечникова, и являлась базой для проведения многих эпидемиологических и бактериологических исследований. Гамалея же исследовал пути переноса чумы, холеры и тифа, разработав ряд мер против возникновения эпидемий этих заболеваний. В Одессе с Гамалеей над изучением тифа работал Мочутовский – он 1877-м выяснил, что возбудитель тифа находится в крови больных, а в 1916-м детальное исследование тифа начал Давыдовский, продолживший свою работу и при советской власти. С 1894-го года руководство станцией принимает на себя Пётр Диатроптов (Мечников и Гамалея на тот момент стали востребованными учёными, часто ездившими в Пастеровский институт в Париж). Диатроптов первым поднимает вопрос о бактериологическом контроле воды, организует производство ряда вакцин, в частности, против дифтерии и скарлатины, проводит исследования по эпидемиологии холеры.

Успехи отдельных научных учреждений не слишком помогли борьбе с эпидемиями в целом. Наиболее эффективные меры заключались в изоляции больных, а не в профилактике или лечении. Общий низкий уровень жизни, недостаток качественных лекарств (во второй половине 19-го века на территории России было несколько сотен аптек, зависевших от привозных медикаментов) и невысокий уровень просвещённости населения способствовал неблагополучной инфекционной обстановке. Свою роль оказывало и то, что земские врачи, люди, как правило, образованные и этичные, не успевали ко всем больным, а фармацевты работали по 14-16 часов и имели до 15 ночных дежурств в месяц. То есть условия работы практикующих медицинских служащих были крайне тяжёлыми.

В борьбе с тифом и больничными инфекциями шаг вперёд сделал Пирогов – отец военно-полевой хирургии и наблюдательный, склонный к систематизации человек. Он рекомендовал сортировать больных, во-первых, по тяжести их состояния, во-вторых, по тому, заражены они чем-либо или нет, и выделять тем, у кого лихорадка или гнойные раны, отдельное помещение.

Наконец, важным этапом в борьбе с эпидемиями стала дезинфекция. Выросшая из окуривания помещений и кордонных костров, из уксуса, кипячения воды и прокаливания медицинских инструментов, она всё же оставалась кустарной и не обязательной до работ Пастера, однозначно определившего микробиологическую природу гниения. Следом за этим начались выделения культур болезнетворных организмов. В 1883-м году, например, уже была открыта палочка Коха – возбудитель туберкулёза, и врачи высказывали подозрения насчёт природы чумы. Поэтому в 1888-м, в разгар Ветлянской эпидемии, присланный из столицы доктор Красовской (даже не будучи уверенным, что в станице действительно чума) распылял в помещениях карболку – один из наиболее эффективных антисептиков того времени. Для обеззараживания в холерных городах в колодцы засыпалась хлорка. Это была первая половина 19-го века, дозы токсичной хлорки рассчитывать ещё не умели. Поэтому потенциально полезная мера становилась одной из причин высокой смертности и холерных бунтов.