Доктор по лечений косолапости

Лечение косолапости в Москве: 14 врачей, 117 отзывов, цены от 1590 до 5500 руб. , запись на приём. Выберите хорошего специалиста по лечению косолапости в Москве и запишитесь на приём.

Запись на прием

Лечение косолапости в Москве — отзывы

После неудачного лечения моего внука (врожденная косолапость) в г. Нижнем Новгороде, наша семья была вынуждена обратиться за помощью в Филатовскую больницу, Наш доктор - Домарев Андрей Олегович - квал.

Отношение к человеку и работа. У моей дочки была врождённая косолапость правой ноги и её оперировали в другом государстве, и всё было неправильно оперировано. Благодаря Илье Владимировичу, она пошла н.

В 12 недель узнали, что малыш с косолапостью, начали сразу искать методы лечения. Узнали об эффективном методе Понсети. Нашли врача, сказали обратиться после рождения. Дело было летом, малыш родился, .

Профессионал. Очень внимательная, очень спокойная. Все лаконично объясняет. Оперировала 2 раза мою дочь. Диагноз врожденная двухсторонняя косолапость. Сказать, что я переживала, это ничего не сказать.

Все было отлично, мне все понравилось. У нас было подозрение, что у нашего ребенка, которому 1 год и 8 месяцев, косолапость. Мы стали смотреть доктора по территориальному признаку и читать отзывы. При.

Наш малыш родился с жуткой косолапой левой ножкой. После отвратно-мучительного лечения, по методике Зацепина (адские гипсования, бесполезные лангеты, массивные ботинки) в течение 10 месяцев, начался р.

Косолапость – врожденная деформация одной или обеих стоп. Патологически деформированная стопа при этом развернута внутрь. Если заболевание вовремя диагностировать и провести лечение в раннем возрасте, косолапость можно эффективно устранить без каких-либо осложнений. Пациенты, которым в детстве было проведено лечение косолапости в Израиле, не только не испытывают малейших трудностей при ходьбе, но даже занимаются различными видами спорта, в том числе – профессионально.

Специалисты клиники Топ Ихилов обладают колоссальным опытом лечения косолапости – как у маленьких, так и у взрослых пациентов. Для этого применяется широкий спектр современных методов, от физиотерапевтических до хирургических.

Методы лечения косолапости в Топ Ихилов

Первые попытки лечения косолапости предпринимались еще в древности, а первым специалистом, который дал медицинское описание данному заболеванию, стал Гиппократ. Истинную причину деформации стоп плода, имеющей своим результатом возникновение косолапости, медики не могут выяснить до сих пор. Некоторые исследователи склоняются к мысли, что врожденные аномалии нижних конечностей могут быть результатом инвазивной диагностики (например, амниоцентеза). В соответствии с другой популярной точкой зрения, косолапость возникает в результате нарушений развития костей и мышц плода.

Чем раньше начать лечение косолапости, тем эффективнее будет его результат. Пока ребенок находится в стадии активного роста, его кости и суставы остаются очень гибкими, а связки – эластичными. Это позволяет придать им физиологически естественное положение, не прибегая к объемным хирургическим вмешательствам. Обычно лечение косолапости заключается в серии корректирующих манипуляций, которые на одном из этапов могут сопровождаться малоинвазивной хирургической операцией на ахилловом сухожилии.

Лечение косолапости по методу испанского врача Игнасио Понсети является стандартом современной медицины. В соответствии с этим методом, соединительные, хрящевые и костные ткани, являющиеся причиной патологического положения стопы, аккуратно корректируются при помощи механических приспособлений. Такими приспособлениями служат гипсовые повязки, с помощью которых врачи за несколько подходов приводят положение стопы в анатомически естественное. Обычно для полного разворота стопы требуется последовательно наложить от 4 до 6 гипсовых повязок, каждый раз разворачивая стопу на 10-15 градусов.

Вторым этапом терапии косолапости по Понсети является ахиллотомия – малоинвазивная операция по удлинению ахиллова сухожилия, которое при данном заболевании всегда укорочено. Операция проводится без открытых разрезов – сухожилие надрезается подкожным методом и через несколько недель полностью заживает. При этом ребенок получает возможность полностью сгибать стопу в подошве. В некоторых случаях вместо хирургического удлинения ахиллова сухожилия могут применяться инъекции ботулотоксина – препарата, частично парализующего икроножную мышцу и повышающего эластичность ахиллова сухожилия до такой степени, которая позволяет повернуть стопу в правильное положение за 4-6 недель без необходимости проведения операции.

На завершающем этапе лечения по Понсети используются корректирующие фиксаторы, которые позволяют закрепить полученный результат. Чаще всего для этого применяется фиксатор Дэниса Брауна, представляющий собой металлическую планку с закрепленными на ней ботиночками (сэр Д. Браун – хирург, основоположник ортопедической хирургии, который изобрел данное приспособление). На первом этапе ребенок носит фиксатор Брауна большую часть суток, затем время ношения постепенно сокращается. Коррекция с помощью фиксаторов может продолжаться несколько лет – это помогает предотвратить рецидивы заболевания. Эффективность метода Понсети, по разным данным, составляет 90-95%.

Функциональный физиотерапевтический метод, также называемый французским, несколько напоминает метод Понсети. Здесь также используется серия корректирующих манипуляций. Их проводит физиотерапевт, на время иммобилизуя стопу в нужном положении при помощи эластичной ленты или гипсовой повязки. Французский метод лечения косолапости распространен менее широко, чем метод Понсети, однако в ряде случаев позволяет добиваться весьма хороших результатов.

В тяжелых случаях операция может быть единственным возможным методом лечения косолапости. Операция направлена на удлинение мышц и сухожилий и приведение стоп в физиологически нормальное положение. После операции стопы пациента фиксируются гипсовой повязкой на срок до двух месяцев, а затем пациент некоторое время (до одного года) носит фиксаторы-брейсы. Преимуществами оперативного лечения являются возможность провести все манипуляции за один раз и возможность лечения косолапости, которая не поддается другим методам терапии.

Диагностика косолапости в центре Топ Ихилов

Диагностика косолапости в нашей клинике проводится максимально оперативно и занимает не дольше трех дней.

День 1
День 2
День 3

По прилету в страну пациента и сопровождающих его лиц встречает представитель клиники. Он помогает пройти все формальности в аэропорту, разместиться в гостинице и отвозит пациента в клинику на консультацию к ведущему специалисту. Врач при необходимости назначает дополнительные диагностические процедуры.

В течение второго дня проводится полный комплекс диагностики. Как правило, косолапость не требует применения каких-либо высокоточных методов исследования и выявляется при физикальном осмотре. В некоторых случаях, чтобы выяснить особенности нарушений внутренних структур стопы, применяется рентгенография.

На третий день врачебная комиссия, опираясь на результаты проведенных исследований, ставит окончательный диагноз и выбирает наиболее подходящую программу лечения. В этом процессе может участвовать сам пациент или его родители, если пациент - несовершеннолетний.

Лечение косолапости в Израиле – стоимость

Лечение косолапости в Израиле доступно по цене для любых иностранных пациентов. По сравнению с американскими и европейскими клиниками, оно обходится как минимум на 25-35% дешевле. Правительство нашей страны старается сделать все возможное, чтобы Израиль оставался на ведущих позициях среди прочих центров медицинского туризма, поэтому израильские клиники отличаются демократичными ценами на медицинские услуги.

Ярославский доктор хочет спасти Россию от косолапости

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков

Надо ли говорить, что Россия приняла пророка легкой поступи в обычной своей косолапой манере. Традиционная медицина сразу сочла Вавилова содрогателем основ, чуть не шарлатаном и сектантом. Однако усердная убежденность доктора, который спас от инвалидности сотни малышей, обучил методу Понсети десятки врачей и написал докторскую диссертацию, а также целенаправленная помощь Русфонда в продвижении новых ортопедических идей среди врачей и пациентов сделали свое дело. Максим Александрович половину карты России закрасил зеленым цветом – здесь уже практикуют лечение косолапости по методу Понсети. Что будет дальше? И если правда, будто отечество наше уже встало с колен, то сможет ли оно перестать теперь косолапить, падать и спотыкаться? Вот что говорит доктор Вавилов о методе Понсети, России, косолапости, об опасности новых идей и о самом себе.

Моя кандидатская диссертация была посвящена хирургическому лечению косолапости. Я только начинал работать в детской ортопедии, и опыт у меня был такой: в шесть месяцев мы полностью разбирали ребенку стопу, делали из нее новую, фиксировали все спицами и считали, что победили. Первые год-два результаты нам нравились. Но лет через пять стало понятно, что стопы получаются неподвижными, болезненными. К тому же все дети априори становились инвалидами. Они просто снабжались ортопедической обувью, и больше ничего сделать было нельзя.

А тут в интернете я узнал о методе лечения по Понсети. Внимательно на это посмотрел, начал потихонечку пробовать. И вдруг сижу на дежурстве в отделении, звонит охрана. Говорят: там какие-то американцы пришли, что-то лопочут, нам ничего не понятно. Я по-английски чуть-чуть говорил, вышел, спросил, что случилось. Там мужичок в возрасте, барышня с ним. Отвечают: мы миссия, мы мормоны, пришли поучить вас новому методу лечения косолапости по Понсети. Я не поверил своим ушам.

Что я понял? Классика лечения в нашей стране, как и во многих странах, такова: до шести месяцев косолапого ребенка гипсуют, в шесть месяцев оперируют, потом еще шесть месяцев гипсуют и дают инвалидность. Понсети накладывает в общей сложности пять-шесть гипсов, по одному в неделю, и за это время полностью выводит стопу в нормальное положение. Просто он нашел другие точки фиксации стопы и стал проводить с ней другие манипуляции, чудо какое-то. Потом пациенту делается малотравматичная операция – через прокол пересекается ахиллово сухожилие. Все. После этого ребенок носит брейсы – специальные ботиночки, между которыми стоит перекладина, она фиксирует ноги в правильном положении. Раньше у меня в туалете стояли обычные плинтуса. Родители мои ходили за детскими ботинками в магазин, а я отпиливал кусок плинтуса и саморезами прикручивал к нему эти ботинки. А сейчас у нас в клинике разработан уже пятый вариант брейсов для пациентов.

Каковы результаты? Например, у нас в Ярославле больше нет косолапых детей в возрасте старше четырех месяцев. Мы всех их вылечили. И результаты совсем другие. Стопы гибкие, дети бегают, прыгают, многие из них становятся спортсменами. Что это значит? Огромное количество счастливых историй.

Никто не знает причин косолапости. Делались генетические исследования, но особенных результатов они не принесли. Зато есть цифры, все посчитано. Скажем, я сам выяснил, сколько в России каждый год рождается косолапых. Я взял статистику рождаемости Росстата и частоту встречаемости патологии. Это один-два ребенка на тысячу новорожденных или два-три на тысячу – в зависимости от региона. Поделил, получил результат – примерно четыре с половиной тысячи косолапых в год.

При этом один ортопед может за этот год пролечить по методу Понсети от шестидесяти до ста косолапых. Соответственно, понсетистов по стране, чтобы победить косолапость как таковую, нужно примерно шестьдесят пять человек. Понимаете, они полностью закроют в России эту проблему. Несложно, казалось бы. Но даже такой масштаб почему-то здесь не так просто осознать. Я вот разговаривал с литовцами по этому поводу, они говорят: слушай, если следовать твоей логике, нам на всю страну нужно всего полтора специалиста. Им, конечно, легче. А у нас то дорог нет, чтобы доехать, то ума, то денег. И вот получается: на каждой конференции, на всех встречах многие годы мы говорим одно и то же, много раз подряд. Но постоянно к нам приезжают люди, которые или недогипсованы, или перегипсованы, сделана куча ошибок в лечении. Почему? Непонятно. Обидно. Неужели здесь нужно только насаждать, наказывать и хвалить? Неужели это и есть наш единственный метод? Загадка.

Но прошло время, появились результаты, сторонники. О нас стали говорить люди, нам начал помогать Русфонд, который не просто собирает родителям деньги на операции, но фактически популяризирует метод Понсети среди специалистов. И вот дети, пролеченные по этому методу, уже ходят по стране десять лет. И вот у нас есть опыт наблюдения за ними. И вот мы можем не говорить уже, что за границей лучше, чем у нас, лечат косолапость, а можем показывать то, что сделано здесь.

Может быть, не так уж быстро все происходит – в год нам удается убедить и обучить примерно десять специалистов. Но, видимо, в России быстро происходит только какая-то беда, а избавление от нее – процесс долгий и болезненный.

Мне кажется, без новых идей жить скучно. Если ты веришь в свое дело – делай его, пока силы есть. Но, конечно, всегда возникает вот этот выбор: ты либо борешься за свои идеи и сидишь дома один, ковыряешь пельмени и пьешь пиво, либо тебе надо жить среди людей и как-то кормить свою семью. У нас был здесь парень один, очень хороший, толковый, мы его поучили, он уехал в Москву. В клинике ему сказали: отлично, вот у нас есть косолапые, хочешь – лечи, все равно лето сейчас, все в отпуске. Он взял и за лето всех вылечил. Приходят осенью врачи и говорят: а косолапые где? Он говорит: так кончились. Как так? Его и выгнали. Уволили. Теперь он работает взрослым травматологом, а к детству не подходит совсем, ни ногой.

Надо иметь это в виду и соизмерять свои силы. Ну или заводить надежную семью. Я вот женился в свое время на одногруппнице, и у нас сейчас четверо детей. Такая от этого круговерть. Вот вчера вышел из операционной в 19:20, потом дома с детьми сделал уроки, потом упал, потом в шесть утра встал, школа, садик – и сюда. Я думаю, мне просто некогда выбирать и сомневаться.

Я думаю, в любом человеке есть все, что ему нужно. У меня, например, мама – врач, а батя – военный. Я всю жизнь собирался быть офицером, а потом вдруг почувствовал, что не очень получается подчиняться. Пошел в медицину. А через три года учебы вдруг понял, что травматология и ортопедия – это такая военизированная на самом деле система. Сказано – сделано. Все по шаблону. Очень похоже на армию. И мне понравилось. А потом уже пришел именно в детскую ортопедию. С детьми интереснее, они благодарнее, восстанавливаются быстрее, их еще можно вылечить. Со взрослыми – все уже, привет.

Апогей взрослой ортопедии – это протез. Поставили тебе его, и ты больше никому не интересен. Ни врачу, ни самому себе. Так что в каком-то большом травматологическом смысле это очень, мне кажется, важно – как можно дольше оставаться детьми.

Как сегодня лечится косолапость и почему это требует от семьи много сил

Один ребенок из тысячи рождается косолапым. То есть с вывернутой внутрь одной или двумя стопами. Если оставить все как есть, ребенок не просто встанет на ноги позже ровесников. Он встанет совсем не так, как они. При косолапости пятка подтянута кверху, а пальцы вывернуты внутрь. Ребенок наступает на внешнюю сторону стопы. И если он так пойдет, стопа еще больше деформируется, а за ней – вся нога. Это неудобно, а главное – больно. Человек становится инвалидом.

– Это ты Сорока? Привет-привет! – здоровается он с маленькой брюнеткой, сидящей на кровати. Девочка в тревоге переводит взгляд с одного врача на другого.

У четырехлетней подопечной Русфонда Евы Сороки из Краснодара левая нога по колено в гипсе. Весь гипс изрисован синей ручкой.

– Какой красивый у тебя гипс! Папа рисовал? – наклоняется к ней Вавилов.

Девочка робко улыбается. Мама объясняет, что Ева младенцем прошла гипсование по методу Понсети и до трех лет носила медицинскую обувь – брейсы. Это такие ботинки с перекладиной – люди на улице путают их со скейтом, хотя колес там нет. Как только брейсы сняли, левая ступня начала деформироваться.

– Мы не знали, что брейсы нужно носить (хотя бы спать в них) до пяти-шести лет, – объясняет мама. – Наш ортопед предложил большую операцию, которая ведет к рецидивам. Мы решили ехать сюда, к специалистам. И вот Ева тут две недели в гипсе – тянем связки, а сегодня будет небольшая операция.

К Еве приходит анестезиолог, и мы с ортопедами спешим за подвижным Вавиловым снова в лифт – теперь на третий этаж, в операционную. Выдавая мне стерильные штаны и робу, Вавилов объясняет:

– Косолапость всегда лечили гипсованием и хирургически, но со временем методы стали более гуманными. Еще 15 лет назад мы делали косолапым другую операцию. Рассекали кожу в районе лодыжек, потом рассекали сухожилия и мышцы, высвобождая сустав. Фиксировали гипсом и ждали, пока все ткани зарубцуются. У всех прооперированных оставались безобразные рубцы. У большинства – болезненные ощущения и малоподвижная ступня. Треть возвращались на операционный стол с рецидивом. Сейчас, после гипсования по методу Понсети, 98% пациентов живут без рецидивов и без операций. У остальных рецидивы случаются обычно из-за погрешностей в ношении брейсов, как у Евы Сороки.

Пока мы переодевались, маленькая Сорока уже уснула на операционном столе. Там мы видим даже не спящую девочку, а ее ногу: остальное скрыто одноразовыми зелеными пеленками. На бедре у девочки жгут, чтобы кровь не текла. Вавилов обтирает ногу большим тампоном, вымоченным в йоде. Нога желтеет. Врач обматывает ногу от пальцев до колена эластичным бинтом и минутку держит вертикально, чтобы окончательно обескровить. Размотав, кладет на стол. Желтоватая нога теперь похожа на силиконовый тренажер.

Сделав первый крошечный надрез над пяткой, врач буквально за секунды подрезает ахиллово сухожилие, чтобы удлинить его. Эта микрооперация – ахиллотомия – совсем не зрелищная. Многим косолапым младенцам ее делают под местной анестезией чуть ли не на приеме при родителях.

Потом врач делает два таких же бескровных надреза – подлиннее, вдоль верхней части стопы. Берет иглу с толстой голубой нитью и начинает в буквальном смысле перешивать сухожилия, похожие на белую тесьму. Как доктор Айболит на картинках с зайчиком. Он поддевает иглой тесьму-сухожилие в одном надрезе и закрепляет в ней нить парой стежков, как учат в школе на уроках труда. Потом протаскивает тесьму под кожей к другому надрезу и вытягивает наружу. Стопа тянется вслед за тесьмой и сразу встает как надо: под прямым углом к голени. Врач пришивает это сухожилие на новом месте. А потом лихо протыкает иглой стопу насквозь и завязывает ниткой изнаночный узел в центре подошвы. На все уходит не больше 15 минут. Осталось зашить надрезы рассасывающимися нитками и загипсовать ногу на пару месяцев. Это рядовая операция с зубодробительным названием: транспозиция дистального сухожилия передней большеберцовой мышцы на третью клиновидную кость левой конечности.

В сложных случаях – как у шестилетней подопечной Русфонда Полины Артемовой – такой операцией не обойтись. Девочка родилась в Таганроге сразу с несколькими патологиями ног, включая косолапость. Также у нее, например, по три пальца на каждой ноге. Все это обнаружилось в роддоме.

– Косолапость видна на УЗИ еще на двадцатой неделе беременности, – говорит Вавилов. – Однако в России в 90% случаев она оказывается сюрпризом после рождения. А ведь родителям лучше заранее знать, с какой проблемой они столкнутся, найти специалистов и начать лечение в первый месяц жизни, чтобы ноги сразу развивались правильно.

Полининым родителям врачи предложили понаблюдать с полгодика. Но они отвезли девочку в Москву, где ее прогипсовали по методу Понсети. В полтора года большеглазая блондинка с черными бровями уже сама пошла. В брейсах, которые носила круглые сутки до пяти лет. Потом ее левая стопа деформировалась, причем не самым обычным образом – из-за порока в формировании голеностопного сустава. Кроме того, нога стала короче правой. Девочке стало сложно ходить. Ортопед из Филатовской больницы рекомендовал обратиться к Вавилову.

– Десять лет назад я лечил косолапость, а потом выяснил, что по признаку косолапости приходят разные люди: с проблемами голени, колена, тазобедренных суставов, – говорит Вавилов. – И теперь я предпочитаю лечить нижнюю конечность – это эффективнее. Мы можем лечить Полину поэтапно. Сейчас – только выправить косолапость и отправить домой. Через два-три месяца – вынуть спицы и дать ей походить полгода, чтобы она вернулась в больницу с короткой ровной ногой. И только тогда поставить аппарат Илизарова, чтобы растянуть кость. Но мы хотим сделать все за один наркоз, чтобы через шесть-семь месяцев Полина ходила с полной опорой на исправленную ногу. Мы обыгрываем время. Точнее, пытаемся обыграть.

Эта операция – точнее, несколько операций подряд – затягивается на часы. Теперь ортопед похож на кровожадного Бармалея. Ему приходится не только много резать – и кожу, и сухожилия, и мышцы, – но еще скалывать куски слишком широкой малоберцовой кости. Иначе стопа просто не поднимается к голени. Врачи обмениваются короткими деловыми репликами. Но выглядят диковато: один врач держит детскую ногу, а второй, с долотом и молотком, долбит кость и кидает крупные осколки в банку. А потом вставляет в дрель спицу, с жужжанием ввинчивает ее в живую ногу и кусачками обрезает концы. И так четыре спицы подряд – вдоль и поперек стопы. Да еще шутит, подбадривая уставших коллег. Когда медсестра протягивает Вавилову ножницы с очень толстыми лезвиями, он хлопает длинными ресницами:

– В инквизиции подрабатываете?

– Это из набора пластических хирургов, – отвечает она к общей радости.

Зато искривленная стопа, которая сначала казалась мне совсем не похожей на обычную, с огромной мозолью сбоку, будто со второй пяткой, через час выглядит неплохо. За исключением торчащих из нее кончиков спиц и медленно вытекающей крови. А врачам еще все зашивать. А потом ставить аппарат Илизарова, который крепится тоже спицами в костной ткани.

– Не ждете ли вы прорывов в ортопедии? – спрашиваю потом Вавилова. – Чего-нибудь погуманнее спиц и аппарата Илизарова?

– Да нет, – отвечает он. – Весной ездил в Тель-Авив на конференцию: ничего нового, все то же делают в хороших российских центрах. Главный прорыв сейчас может быть только в удешевлении дорогущих металлоконструкций. Вот это изменит многим жизнь.

В России уже много ортопедов, практикующих современные методы лечения, но в районных поликлиниках их практически не найти.

– В поликлинике у меня ни медсестры, ни гипсовочного кабинета, – объясняет врач Екатерина Соловьева. – А если б и был, все равно не использовала бы метод Понсети: на гипсование выделяется слишком мало времени и денег. Я могу только наблюдать детей с косолапостью, благо из 13 тысяч у меня их всего двое.

Вот и приходится родителям косолапых раз-два в год тратиться на брейсы, которые стоят от 10 тыс. руб., а после пяти лет – на специальную подставку, на которой нужно стоять каждый день по полчаса. А еще на врача. Ведь даже в хорошей ситуации нужен контроль специалиста лет до десяти.

– Кто это у тебя в руках – Дневная Фурия? – спрашивает Вавилов насупленную блондинку четырех с половиной лет. – Снимай носки: мы такие уже видели. А вот ноги у всех разные.

– Почему левая нога стала худее? Атрофия мышц? – волнуется мама.

– Косолапая нога всегда худее, потому что у нее мышцы в голени короче. Если начнете качать, разница будет только заметнее: мышцу не удлинить.

– Но раньше так не было!

– В ноге был младенческий жирок, он рассосался, и стало видно, – объясняет Вавилов. – Если ей будет важно, вставит имплант. Но это она сама решит лет в 20, детям не делают таких операций. Наша задача – сохранить ногу мобильной и безболезненной. Для этого не забывайте надевать брейсы на ночь.

– А ступня почему короче другой? – тревожится мама.

– Стопа всегда будет немного короче, – отвечает Вавилов. – Она будет покупать одну пару обуви, но левую ногу придется сильнее шнуровать.

– Как сейчас, – кивает мать и вроде бы успокаивается.

Следующий четырехлетний пациент входит в кабинет на полусогнутых, ставя ноги елочкой:

– Тренер велел ходить так!

Родители напоминают, что полгода назад Вавилов предположил возвращение косолапости. Чтобы укрепить мышцы, они привели мальчика на хоккейное катание. Вавилов смотрит, как мальчик ходит, крутит его ступни и говорит:

– Товарищ может рецидивировать. Когда я прошу тянуть ступню к голени, одну он тянет ровно, а на больной ступне большой палец поднимается выше мизинца, видите?

– Но мышцы стали сильнее! – говорит мать. – Сначала он не мог в коньках поставить ногу ровно, теперь едет! Тренер счастлив.

– У него немного закругленная наружная сторона… – пытается обратить внимание на симптомы Вавилов.

– Я очень боюсь операции, – перебивает мать.

– Тогда еще понаблюдаем, приезжайте через полгода.

– Кстати! – оживляется мать. – Тренер просил узнать, под каким углом можно переклепать лезвие конька? Чтобы проще кататься.

– Ничего переклепывать не надо, – помолчав, отвечает доктор. – А то потом придется переклепывать обувь и все остальное. Наша задача – при минимуме терапии сделать так, чтобы у него ничего не болело и он носил обычную обувь.

Когда они уходят, Вавилов замечает:

– Пора оперировать, да родители не готовы. Будем надеяться, через полгода созреют.

И зовет следующего.

Фото Юрия Рябкина

Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.

Читайте также: