Инфекционная больница это страшно

Если твой сосед по парте

Стал источником заразы,

Обними его — и в школу

Две недели не пойдешь.

Больница, какой бы замечательной она ни была, в принципе не способствует появлению положительных эмоций у рядового гражданина нашей страны. Что же касается больницы инфекционной, то само вышеупомянутое словосочетание нередко вызывает подколенную дрожь. А боятся все — даже те, чья нервная система каким-то чудом уцелела.

Автор, честно говоря, прекрасно понимает страхи населения. Помнится, еще в студенческие годы, довелось впервые попасть на занятия в кожно-венерологическую клинику. Основных ощущений два: во-первых, упорное стремление чесаться и, во-вторых, внутренняя убежденность в том, что любые попытки продолжения рода допустимы только методом почкования. Но по мере накопления информации и зуд и стремление к почкованию проходят.

С инфекционной больницей ситуация аналогичная, поскольку подавляющее большинство страхов совершенно не обоснованы и рождены всеобщим непониманием элементарных вещей.

Прежде всего, обратим внимание на главный и, по большому счету, основной страх — опасение чего-нибудь подхватить, ведь именно боязнь заразиться принципиально отличает инфекционную больницу от всех остальных.

Заметим, что количество летучих инфекций, т. е. таких, которые перемещаются по воздуху быстро и на большие расстояния, очень невелико. Это, во-первых, три знаменитые детские болезни — корь, краснуха и ветряная оспа, а во-вторых, жутко страшные чума и оспа натуральная. Довожу до сведения особо пугливых соотечественников, что натуральной оспы на земном шаре уже несколько десятилетий не наблюдается, а чума — это такая штука, что коли она появится в виде эпидемии, то не будет особой разницы между инфекционной больницей и вашей квартирой в девятиэтажке.

Теперь про корь, ветрянку и краснуху. В инфекционной больнице эти болезни лечатся довольно редко, поскольку протекают, как правило, легко, не требуют особо сложных способов терапии и вполне благополучно заканчиваются в домашних условиях. Если же больной все-таки попадает в стационар, то его помещают в специальные палаты (в инфекционных больницах палаты называются боксами). Особенность этих палат состоит в том, что каждая из них имеет отдельный выход на улицу и герметично изолирована от больничных коридоров. Таким образом, взрослый или ребенок, очутившийся в коридоре инфекционной больницы, не может контактировать с больным, у которого диагностирована одна из вышеперечисленных летучих инфекций.

Кстати, отделения инфекционной больницы имеют четкую специализацию, зависящую от способов возможного заражения, а способов таких, по большому счету, всего два — воздушно-капельный (т. е. через воздух; поражаются чаще всего горло, бронхи, легкие) и кишечный, или так называемый фекально-оральный (т. е. через рот; поражаются, как правило, желудок и кишечник).

Для заражения капельной инфекцией, а это многочисленные ОРВИ, дифтерия, коклюш, скарлатина, ангины, некоторые менингиты и кое-что еще, необходимо, прежде всего, довольно тесное общение с заболевшим (расстояние один, максимум два метра) и активный обмен мнениями, сопровождающийся обцеловыванием, обкашливанием и обрызгиванием собеседника слюной. Для заражения кишечной инфекцией — страшной холерой, чуть менее страшными, но тоже весьма противными дизентерией, сальмонеллезом, вирусным гепатитом (желтухой) — необходимо, чтобы возбудитель болезни попал к вам в рот. Добиться этого не сложно — можно опять-таки нежно поцеловать заболевшего, можно поесть с ним из одной посуды, можно забыть о существовании мыла и о необходимости мыть руки.

Еще раз обращаю внимание: мы сейчас говорим не о том, как в принципе избежать инфекционной болезни, а о вполне нормальном человеческом страхе, касающемся возможности заражения при госпитализации в инфекционную больницу или при посещении ее. Клятвенно заверяю читателей, что никогда и ни при каких обстоятельствах невозможна ситуация, при которой в одну палату медицинские работники сознательно поместят больных с разными инфекционными болезнями.

Заразиться в инфекционной больнице можно двумя способами:

• когда не соблюдается элементарная дисциплина и посетителей однозначно не устраивает общение через окошко;
• когда отсутствуют элементарные санитарно-гигиенические навыки, проявляющиеся в непонимании необходимости мыть руки и есть из отдельной посуды.

По большому счету, само понятие инфекционной больницы весьма условно. Оглянемся по сторонам — оказывается, основная масса больниц сплошь и рядом занимается лечением именно инфекционных болезней! Ведь это все воспаления легких, насморки и бронхиты; тонзиллиты и гаймориты, которые лечат отоларингологи; энцефалиты, от которых спасают невропатологи; гнойная хирургия; воспалительные заболевания, с которыми борются гинекологи… В основе возникновения язв и гастритов тоже лежат бактерии. Про туберкулезные и венерологические диспансеры мы вообще и не говорим.

Различие лишь в том, что многочисленные микроорганизмы (вирусы, бактерии, грибы и т. п.) при одних болезнях относительно легко передаются от человека к человеку, а при других — заразность значительно меньше.

Первые лечат в инфекционных больницах, вторые — во всех остальных. Но не бояться надо, а знать и понимать, что пути профилактики инфекционных болезней, весьма желательные в быту, становятся абсолютно обязательными при необходимости лечения в инфекционной больнице или при ее посещении.

Кстати, следует заметить, что любой страх, с точки зрения здравого смысла, должен быть реализован в конкретные действия. Уж если так страшна инфекционная больница, то давайте постараемся в нее не попадать — прививки делать, не есть что попало и где попало купленное, вовремя обращаться за медицинской помощью, помнить про безопасный секс, мыть руки, правильно хранить продукты и т. д. и т. п.

Короче говоря, давайте бояться правильно — не больницы и врачей, а собственной лени и незнания!

И еще очень важное.

Некоторые инфекционные болезни встречаются в настоящее время относительно редко, и у врачей, не работающих в инфекционной больнице постоянно, совершенно отсутствует опыт их диагностики — взять, к примеру, ту же дифтерию. Нельзя забывать и о том, что основные инфекционные болезни очень динамичны — это вам не сахарный диабет или холецистит, где одна и та же симптоматика может иметь место годами. При инфекциях, особенно у детей, проявления болезни могут меняться по несколько раз в течение суток, требуя соответствующей коррекции лечебных мероприятий. И неудивительно, что участковый педиатр или терапевт просто не в состоянии проводить должную терапию в домашних условиях — не потому, что не умеет, а потому, что не может физически. Поэтому не пренебрегайте направлением в стационар для консультации или госпитализации, будьте благоразумны.

Арзигуль Шарипова / Фото из личного архива

В каких условиях содержатся заражённые коронавирусом? Как воспринимают положительный результат теста на Сovid-19? Как медики защищают себя от вируса и как изменилась их жизнь, рассказывает Арзигуль Шарипова, заместитель главного врача по сестринскому делу городской клинической инфекционной больницы имени Жекеновой в Алматы.

"Если не мы, то кто?"

– Вы помните свои ощущения, когда принимали первого заражённого коронавирусом?

– Конечно же, помню. В инфекционную больницу его привезли в час ночи. Мы поздоровались, показали, где его бокс, объяснили условия нахождения, изъяли вещи, чтобы обработать их и сразу вернули. Бегали туда-сюда и так всю ночь проработали.

– Вы уже неделю находитесь в непосредственном контакте с заражёнными коронавирусом. Скажите честно, не боитесь подхватить вирус?

– Сначала было страшно. Все жить хотят. Тем более у всех есть семьи, родные, друзья. Я беспокоюсь за своих сотрудников, многих дома ждут дети, родители, супруги.

Всем было страшно, но это в первую очередь наша работа. Я горжусь своим персоналом – ни один не отказался, не показал, что страшно, все до единого остались работать. Девочки стойкие у нас. Не убегать же нам от пациентов. Сейчас наш долг – помочь вылечиться им и победить этот вирус.

– А у вас было право отказаться? В каких-то больницах соглашение подписывал медперсонал.

– У нас инфекционный стационар, о каком соглашении может идти речь? Мы по умолчанию работаем с такими вирусами. И заразившиеся коронавирусом как раз наши пациенты.

Но мы все – граждане Казахстана, и у каждого есть право выбора. Я спросила у своих девочек. Медсёстры и младший персонал сказали, что эти пациенты – наши люди, наши граждане, мы не можем их бросить, мы же для этого и работаем. Если не мы, то кто? Представьте, если все убегут от них, то кто будет лечить?

Медсёстры предпенсионного возраста говорили, что готовы написать расписку, что хотят и готовы работать с пациентами. И вы знаете, все так смело взялись за работу.

У нас есть команда, которая обучала медперсонал провизорных центров – там сейчас находятся контактные лица. Во всех четырёх госпиталях мы показывали, как принимать пациентов, порядок снятия и надевания костюмов и так далее. Мы были, когда прилетел самолёт с 12 пассажирами. Никто не показал, что испугался, наоборот, девочки взялись за работу, засучив рукава.

– Как работать с заражёнными коронавирусом вас тоже учили?

– Как только коронавирус стал распространяться в мире, мы сразу начали отрабатывать свои действия. Тем более что в Алматы много туристов, поток людей большой. Мы понимали, что в случае чего пациенты поступят непосредственно к нам.

Мы отработали с персоналом все действия, указанные в постановлениях санврача, методичках, рекомендациях ВОЗ. Таким образом ещё в январе, когда Китай закрыл границы – задолго до первого случая коронавируса в Казахстане, мы были готовы принять пациентов.

"Я не была дома два месяца"

– Сколько медсестёр работают в инфекционной больнице?

– В нашей больнице 119 сестёр и 87 сотрудников младшего персонала: это санитарки, буфетчицы. Самым младшим 25 лет, а самые старшие пенсионного возраста. Есть два медбрата. Коллектив дружный, никто не хочет уходить. Люди даже после выхода на пенсию хотят остаться.

Когда ввели карантин в Алматы и живущие в области не могли заехать в город, они на блокпостах рвались попасть на работу. Настолько каждый из нас понимает ответственность. В результате 87 человек из области с вещами переехали в город: к родственникам, сняли квартиры, чтобы каждый день быть на работе и помогать городу справиться в ситуации ЧП.

Семьи с пониманием отнеслись и отпустили медсестёр, врачей, санитарок. А ведь неизвестно, сколько времени ещё придётся работать в таком режиме.

– Вы сами где живёте и ездите ли домой? Нет ли риска заразить своих близких?

– Я живу за городом – в Иссыке (город в Алматинской области. – Авт.). Дома не была два месяца, родителей не видела. Созваниваюсь с ними только вечером один раз. Днём времени нет: нужно решать проблемы, поступление пациентов, вопросы персонала. Сейчас живу у родственников в городе.

Раньше мы работали в обычном режиме: с 9 утра до 6 вечера. Но после введения режима ЧП работаем сутками. Я бываю до 12 часов ночи на работе. Нужно помочь медсёстрам принять новых пациентов. Работы много.

– Родственники и друзья, наверное, постоянно у вас интересуются ситуацией вокруг коронавируса, вы ведь в гуще событий.

– Родители и сёстры мне даже не звонят, не спрашивают ничего. Просто потому что знают, что я лишнюю информацию не дам, ничего не расскажу. Поэтому они если и звонят, то говорят: "Держись! Всё будет хорошо!". Я изначально так поставила, что ничего о работе не рассказываю.

"Пациенты разные, а реакция на коронавирус у всех одинаковая"

– Как ведут себя пациенты по отношению к медперсоналу?

– Люди разные бывают. Во-первых, они сами не ожидали, что так случится. Они растеряны. Я их понимаю: у них дома семья, дети. Бывает, что срываются и выплёскивают, конечно же, всё на нас. Мы привыкли. Набираемся побольше терпения и помогаем быстрее пойти на поправку.

– Вас обучали психологической поддержке пациентов? Или Вы только исполняете назначения врачей?

– Наш коллектив изучил коммуникативные навыки в декабре 2019 года. Поэтому мы работаем с пациентами, оказываем психологическую помощь. Беседуем, говорим, что нельзя так, что всё будет хорошо и они обязательно поправятся.

Основная масса пациентов сейчас доброжелательно относится к медикам. Они уже понимают, что нужен карантин, это ради их же безопасности. Хотя в первые дни были эмоции, люди возмущались, негатив был. Тогда было сложно. Пациенты разного возраста, пол разный, но когда они сталкиваются с тем, что у них коронавирус, реакция у всех одинаковая.

Наш коллектив настолько дружный, что не даём унывать друг другу. Не вешаем нос, не печалимся. Если мы угрюмые будем ходить, то и пациенты тоже. Поэтому стараемся подбадривать людей и сами поднимаем настроение окружающим. Вперёд – и работать.

– Пациентам можно брать с собой мобильный телефон?

– Да, конечно, им разрешено брать сотовые телефоны. Мы забираем устройства на обработку, потом сразу же возвращаем. Мы говорим, чтобы они общались с родными, связь с ними не теряли.

Но тут такая вещь. Я как медик понимаю, что человек не специально заразился, что такое бывает, а некоторые родственники или друзья обвиняют пациентов, говорят им: "Ты к нам не приходи", "Ты нас заразила" и другие неприятные слова.

– Каков распорядок дня пациентов?

– Пациенты находятся в боксах – это палата, внутри которой санузел, душ. Они не выходят на улицу, по отделению не гуляют. В 07.00 подъём, в 08.00 завтрак, потом обход, врач назначения выписывает.

Медсёстры делают уколы, дают таблетки, препараты. Это всё выдаётся в боксах. Плюс три раза в день уборка и кварцевание. В одном боксе по одному человеку, если семья, то максимум – два человека.

"Мы носим защитные костюмы три часа, а потом утилизируем"

– Как вы защищаетесь от коронавируса?

– Когда мы приходим на работу, снимаем вещи, принимаем душ, телефоны обрабатываются антисептиком, сумочки – дезинфицирующим средством. Мы надеваем хирургические костюмы, они выглядят как пижамы, сверху ещё комбинезон, и только потом приступаем к работе в чистой зоне, то есть в отделениях.

При выходе то же самое: душ, обработка, надеваем свои вещи и выходим. В каждом отделении инфекционной больницы есть душ. На смену заступаем в 8 утра, но так как подготовка тщательная, то медсёстры и персонал приходят раньше – к 7 утра. Процесс настолько налажен, что сотрудники делают всё автоматически.

– То есть вы сменили белые халаты на защитные костюмы?

– Они называются противочумные костюмы первого типа. Они всегда в больнице были в наличии, потому что есть отделения, которые работают с особо опасными инфекциями. Но комбинезоны мы носим одноразовые, они непромокаемые, полностью закрывают тело: капюшон, маска защитная, респираторы, очки. Мы носим его три часа, в летний период разрешено два часа и затем утилизируем его. В смену на врача, медсестру и санитарку дают 24 комплекта.

– А как же руки? У вас свои препараты, которыми вы обрабатываете руки или то же самое, что рекомендовал Минздрав казахстанцам?

– У нас везде антисептики и мыло. Вы удивитесь, но рекомендации у нас такие же, как для вас. Руки моем до и после того, как осмотрели пациента, когда зашли к нему в бокс. Это строго.

"Хоть кто-то сказал "спасибо"

– Вы видели пост Касым-Жомарта Токаева в Twitter о необходимости премировать медиков?

– Честно скажу: давно уже не смотрела социальные сети, не читала новости, просто потому что некогда. Но на днях мне показали, что написал наш президент. Было очень приятно. Оказывается, в соцсетях казахстанцы стали благодарить нас, ценить наш труд. Хоть кто-то сказал "спасибо". Девчонки показали, говорят: "Смотрите, нас уже понимают, ценят".

А знаете, как раньше было? В социальных сетях, в СМИ, на улице люди только и делали, что критиковали врачей, хаяли, столько негатива в нашу сторону было направлено. Мы уже привыкли к такому отношению. Сейчас врачи на передовой работают: поликлиники, стационары, скорая помощь, провизорные центры. Жаль, конечно, что для того чтобы нас начали ценить, нужно было коронавирусу просочиться в Казахстан.

– Вам обещают премию?

– Нам сказали, что выплатят зарплату и сверху ещё двойную зарплату. Но самое главное не это. Самое главное, чего мы хотим, чтобы пациенты выписались и вернулись домой, в свои семьи и вновь занимались своими привычными делами. Лучше пусть у нас не будет тяжёлых пациентов.

Следите за самыми актуальными новостями в нашем Telegram-канале и на странице в Facebook

Присоединяйтесь к нашему сообществу в Instagram

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

Поддерживаете ли вы инициативу ввести уголовную ответственность за спекуляцию средствами гражданской защиты?

• Да
• Нет
• Думаю, хватит и административной ответственности

Реклама у нас

Врач-инфекционист рассказала, почему не боится заразиться от пациентов и как уберечься от инфекции

- Наверное, немножко я этот титул заслужила - карьера у меня удалась. Для меня главная женщина - моя мама, она образец для подражания. В Мелитополе и в моей сфере деятельности тоже есть женщины, на которых я хотела бы быть похожей. Мне импонирует Лариса Сапрыкина (заведующая горздравотделом, - авт.), Таисия Локошко (заместитель заведующей горздравотделом, - авт.), Лилия Дырина (ныне претендует на должность главного врача Центра первичной медико-санитарной помощи № 2, - авт.). Это те люди, которые чего-то добились и этому соответствуют.

- Свою жизнь вы посвятили медицине. Расскажите, почему выбрали именно эту профессию?

- В детстве я очень часто болела и всегда хотела помочь таким людям. Медицина - мой осознанный выбор класса с шестого-седьмого, я прочувствовала эту профессию и, слава богу, все у меня получилось. Поступила в Запорожский медицинский университет, окончила педиатрический факультет, став детским инфекционистом. Выбрала инфекции, потому что предмет этот разносторонний. Я не жалею. В моем деле никогда не скучно, приходится все время развиваться, читать. У нас большое число заболеваний, а это стимулирует к развитию.

- Как за последние годы изменилась инфекционная картина города?

- Сезонность отчасти прослеживается. Если это зима, то люди больше болеют ОРВИ, гриппом, простудными заболеваниями. В теплое время года - кишечными инфекциями. Но та же ротавирусная инфекция четкую сезонность потеряла и теперь прослеживается на протяжении всего года. Связано это, наверное, с тем, что передается она не только бытовым путем, но и воздушно-капельным. Если говорить о простудных заболеваниях, то после 2009 г., когда у нас был калифорнийский грипп, эпидсезоны всегда вызывают тревогу. Больше теперь тяжелых форм, осложнений и, к сожалению, летальности. Тяжелые осложнения дает теперь ветряная оспа, хотя раньше мы к ветрянке относились спокойно.

- Какие самые сложные случаи были в вашей практике?

- Их было много. В прошлом году у нас была ветряная оспа у беременной. Ботулизмы, лептоспирозы, менингококцемия всегда тяжелые и могут закончиться летально. В прошлом году было четыре случая ботулизма, но все они закончились выздоровлением. Часто бывают непонятные больные. Они поступают якобы с инфекционной патологией - желтухой, неясной температурой, а в результате оказывается, что там онкологическое заболевание или септический процесс.

- Не боялись ли заразиться? И какие правила следует соблюдать, чтобы не принести домой из инфекционного стационара заразу?

- Мне страшно никогда не было. Все доктора, младший и средний медперсонал у нас по возможности вакцинируются, мы соблюдаем санитарно-гигиенические нормы, надеваем средства индивидуальной защиты, стараемся заниматься профилактикой. К тому же у людей, которые часто общаются с инфекционной патологией, вырабатывается инфекционный иммунитет: раз переболел - и потом это проходит в легкой форме.

Чтобы не принести заразу домой, нужно придерживаться элементарных правил: соблюдать санитарно-гигиенические требования и по приходу мыть лицо и руки. Мы советуем делать это всем жителям для профилактики инфекционных заболеваний.

Я 22 года в профессии и могу смело сказать, что вакцинация, соблюдение правил личной гигиены, профилактика помогут не заболеть. Нужно заниматься своим здоровьем, проходить медосмотры. В Европе это принято, а у нас считают, что нами должны заниматься. Запомните: не нами должны заниматься, а мы сами должны следить за своим здоровьем!

Детям нужно давать только те продукты, которые положены по возрасту. Если ребенок растет на чипсах, то к пяти годам у него может сформироваться хронический панкреатит, желчекаменная болезнь. А мы, поверьте, это видим. Все это не без участия любимой мамы, которая кормит ребенка ерундой. Никто не отменял овсяную, манную каши, но мамы предпочитают каши быстрого приготовления, которые неизвестно как и где хранились. Часто мамам просто лень заниматься детьми. К примеру, даже в больнице вместо того, чтобы перетереть малышу творог, мамы покупают готовые творожки, а потом лечат сальмонеллез.

- Медики любят говорить, что в силу профессии их сердце черствеет, а юмор становится черным. В вашей работе есть место курьезам?

- Они происходят практически каждый день. Всегда весело наблюдать, как при поступлении в наш стационар больные в приемном покое интересуются, все ли мы обработали, чтобы они ничем не заразились. Они всегда боятся у нас заразиться, не понимая, что сами для кого-то представляют опасность, поскольку приходят к нам с полной инфекционной картиной.

- Врачи, как правило, своих родных не лечат и не оперируют. А вы оказываете помощь своим близким?

- Я своих родных привожу к врачам. Оказываю им первую помощь и сразу иду на консультацию к независимому эксперту, потому что эмоции в таких случаях перевешивают разум.

- Не секрет, что у каждого врача есть свое кладбище. Много было в вашей практике пациентов, которых не удалось спасти?

- У нас тяжелых пациентов, которых мы спасти не смогли, три-четыре человека в год. Как правило, это ВИЧ-инфицированные больные, у которых просто нет иммунитета бороться. Когда человек умирает, это всегда страшно. Помогает это пережить лишь осознание того, что ты сделал все, что мог. Если же в силу обстоятельств, к примеру из-за отсутствия сыворотки или невозможности использовать метод обследования, пациент умирает, с этим приходится жить.

- Ваша работа обязывает постоянно держать руку на пульсе. А как вы отдыхаете?

- Я люблю работу, мне она не в тягость. Ни разу я не была недовольной, если мне звонили в выходной или праздник. Я человек ответственный и не смогу спокойно сидеть дома, зная, что на работе у меня что-то случилось. Но моим родственникам это не нравится. Им хочется, чтобы мама была дома, уделяла всем внимание. А мама собирается и уезжает на работу. Конечно, лучший отдых - это отдых с семьей, поездки к морю, смена обстановки.

- Расскажите о своей семье. Кто сегодня ваша опора и поддержка?

- Мои тыл и поддержка - это мои мама, муж, двое детей. Мой муж санитарный врач, мы коллеги и у нас много общего. Мы и дома обсуждаем работу (смеется). Сыну 24 года, дочери - четыре. Сын энергетик, живет отдельно. И чем старше он, тем больше за него переживаю. Понимаю, что семье нужно уделять больше внимания, а у меня работа на первом месте.

Я во втором декрете пробыла год и восемь месяцев - не вынесла душа поэта. С первым ребенком я в декрете не была вообще, потому что училась в университете. А со вторым полностью прочувствовала изоляцию. Я, наверное, ненормальная женщина, но организм требует реализации, работы. Иначе я буду несчастливым человеком.

- В чем, по-вашему, секрет женского счастья?

- В полноценной семье. Главное, чтобы дети и родители были счастливы и здоровы.

Блиц-опрос

- С каким своим недостатком вам приходилось бороться?

- Я много беру на себя, хотя можно было бы перепоручить обязанности. Иногда взрываюсь, но всегда извиняюсь, если не права.

- Какую книгу последней прочитали?

- Всегда ли нужно говорить правду?

- Если бы в сутках был 25-й час, на что бы вы его потратили?

- Чего бы вы не сделали никогда?

- Никогда бы не смогла причинить вред человеку и не завела бы кота - не люблю котов в доме.

- А чего не смогли бы простить?

- Чем больше живу, тем больше понимаю людей. Я все могу простить - в пределах разумного.

- Сколько денег вам нужно для счастья?

- Миллион мне не нужен - я не знаю, куда его деть. Если бы я зарабатывала 20 тыс. грн. в месяц, мне бы на все хватило.

- На что вам никогда не жалко потратить деньги?

- На подарки для близких и детей.

- В какой стране мечтаете побывать?

- Мечтаю побывать в Англии и Санкт-Петербурге.

- Каков ваш девиз?

- Чего вы боитесь?

- Боюсь за своих детей. Переживаю, как они будут жить, когда мы уйдем.

- Есть то, о чем жалеете?

- Я всегда мечтала прожить всю жизнь с одним человеком, чтобы была большая семья. Но с первого раза у меня создать идеальную семью не получилось. Сейчас у меня второй брак, в котором я счастлива.

- Какую книгу можете порекомендовать прочитать каждому?

- Мне нравится Пушкин. Когда перечитываю его, получаю наслаждение. Его слог и манера изложения меня умиротворяют, успокаивают.

- Что вам доставляет наибольшую радость?

- Успехи на работе

- О чем мечтает Татьяна Лобанова?

- Без громких слов - мечтаю, чтобы в нашей стране все наконец нормализовалось. Чтобы наши дети могли здесь ощущать себя полноценными и счастливыми людьми, не бояться за свое будущее.

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции.

Даже российская столица абсолютно не готова к эпидемии коронавируса, что же тогда говорить о провинции

«Как я попала в 1 инфекционную больницу Москвы с подозрением на коронавирус, и как Москва "прекрасно готова" к данной угрозе.

В понедельник, 04.02.20 весь день имела контакт с приехавшими из Китая 03.02.20 руководителями (я работаю в китайской компании). Во вторник 5.02 резко 38 - позвонила по 103 - сказали вызывают скорую, ждите. Скорая 1,5 часа у меня дома советовалась со всеми инфекционистами Москвы- никто не знал, как поступить, звучал вариант всю семью развезти по разным инфекционкам (2 детей), в итоге решили везти меня одну в 1-й инфекционную на Волоколамке.

В приемном 5 февраля в районе 15 часов взяли мазок из горла и носа на коронавирусную инфекцию и повезли в московский СЭС (но это не точно). Сегодня пятница, 7 февраля, я все там же, в 7 инфекционном отделении, в общей палате на 6 человек, ЖДУ результата анализа на коронавирус, его еще не привезли (третий день. ), уже заразившаяся вирусной ангиной, с температурой до 38,5, страшной болью в шее и горле и прочими признаками вирусной инфекции. Кровь (тот результат, что уже есть) показывает вирусно-бактериальную природу заболевания.

Сегодня выясняется, что результата нет, он где-то затерялся (. ) Я все это время в общей палате. В отделении нет мыла, масок, один туалет на этаже, а значит свободное хождение по коридорам. Персонал при этом чудесный, чуткий, профессиональный.

А вот что происходило с Натой, после того как она опубликовала этот пост:

«Пришел заведующий отделением, на всю палату у нас состоялся унизительный разговор - "кто тут А*******а? Это вам не хватило туалетной бумаги?". И понеслось. Мне было не до диктофона, я лежу под одеялом, в маске (из дома, а не украденной на посту)), доктор, мужчина 2 метров, нависая надо мной, температурящей, рассказывая всем, что у меня за анализ, зачитывая историю болезни и с каким диагнозом я тут лежу, зачитывает мою карту. В палате тишина. В общем, я в истерике, вынуждена написать отказ от госпитализации, ухожу.

«Очень продуктивно поговорили со Светланой Васильевной, главным врачом Инфекционная больница 1 , я пообещала ей, что обязательно напишу пост. Я почти счастлива: Светлана Васильевна по своим каналам смогла повлиять на скорость выдачи результата анализа на лабораторией, и его обещали выдать уже сегодня вечером(. )! Из первых, буквально, уст спешу сообщить: на данный момент выявленных случаев положительного результата в Москве нет. Я остаюсь ожидать результата, и как только вс е ок - с документом иду писать отказ от госпитализации, потому, что ангину и прочее я лучше полечу дома, жизни ничего не угрожает.

Спасибо всем, кто поддержал в трудные моменты, это было бесценно, только что я была в отчаянии, 2 суток без сна, на нервах, с разбившимися планами, скандалом в закрытом медицинском учреждении, одна, ослабленная, и вот уже надежда прекрасной развязки этой жуткой частной истории.

Прошу вас все-таки контролировать то, что вы пишете в комментариях, потому, что обычные сотрудники, персонал, тоже живые люди, душевные, искренние, профессиональные, и им так же может быть больно и обидно от ваших слов, они это видят и на систему повлиять никак не могут. О результатах анализов сообщу дополнительно.