Лечение рака костей в нии петрова

Хирургическое отделение опухолей костей, мягких тканей и кожи НМИЦ онкологии им Н.Н. Петрова объединило в себе передовые технологические и научные тенденции лечения опухолей опорно-двигательного аппарата, внеорганных локализаций и кожи.

Специалистами отделения осуществляется комплексное лечение и своевременная диагностика таких групп заболеваний как:

• опухоли костей (остеосаркома, хондросаркома, саркома Юинга, гигантоклеточная опухоль кости, хордома и т.д.)
• опухоли мягких тканей (синовиальная саркома, липосаркома, лейомиосаркома, недифференцированная плеоморфная саркома и т.д.), включая внеорганные забрюшинные саркомы.
• злокачественные новообразования кожи (меланома, базальноклеточный рак (базалиома), плоскоклеточный рак кожи, болезнь Боуена, карцинома Меркеля, саркома Капоши, карцинома придатков кожи).

Применяемые высокотехнологичные хирургические методы лечения:

• При опухолях костей:

— Сохраняющие конечность операции с резекцией костей и одномоментным эндопротезированием и реконструктивной пластикой дефектов.

— Различные варианты обширных межлопаточно-грудных, межподвздошно-брюшных резекций и ампутаций.

— Резекция костей таза с одномоментным эндопротезированием

3D моделирование резекции костей таза с одномоментным эндопротезированием

Рентгенограмма после резекции и эндопротезирования таза

3D моделирование резекции костей таза с одномоментным эндопротезированием

Рентгенограмма после резекции и эндопротезирования таза

Рентгенограмма после эндопротезирования дистальной трети лучевой кости и лучезапястного сустава

Рентгенограмма после эндопротезирования проксимальной трети большеберцовой кости и коленного сустава

Рентгенограмма после резекции и эндопротезирования таза

Рентгенограмма после резекции и эндопротезирования просимльной ½ плечевой кости

• При злокачественных новообразования кожи:

— Иссечение опухолей кожи с различными видами реконструктивной пластики.

— Иссечение опухолей кожи с применением интраоперационной фотодинамической терапии с гипертермией.

— Изолированная регионарная гипертермическая химиоперфузия конечностей - вариант местной (регионарной) химиотерапии, в результате чего создается высокая концентрация препаратов в месте локализации опухоли, при минимальном всасывании в системный кровоток. Таким образом, появляется возможность максимально агрессивного воздействия на опухоль при минимальной системной токсичности.

— Биопсия сигнальных лимфатических узлов при меланоме - это процедура, в которой выявляют сигнальный лимфатический узел, удаляют его и исследуют на отсутствие метастатического поражения, что позволяет обеспечить наиболее оптимальную дальнейшую тактику лечения.

• При опухолях мягких тканей:

— Изолированная регионарная гипертермическая химиоперфузия конечностей

— Органосохраняющие операции при опухолях мягких тканей с различными видами пластики (пластика свободным кожным лоскутом, пластика свободным кожно-мышечным лоскутом с использованием микрохирургической техники, кожная пластика на питающей ножке)

— Удаление забрюшинных опухолей с выполнением мультиорганных резекций.

В рамках НМИЦО им. Н.Н. Петрова осуществляется первичная диагностика опухолей указанных локализаций и оказывается комплексное лечение, включающее неоадъювантную лучевую и химиотерапию, хирургический этап лечения и адъювантную терапию.

Как проходит диагностика и лечение для пациента:

1. Первичный приём специалиста в клинико-диагностическом центре.
2. Обследование.
3. Бесплатное лечение в рамках ОМС или ВМП.
4. После выписки, согласно стандартам оказания медицинской помощи, пациенты при необходимости направляются к смежным специалистам лучевой терапии, химиотерапии. Тем самым обеспечивается комплексный подход в лечении онкологических заболеваний.
5. Обеспечивается постоянный контроль за течением болезни путем диспансерного наблюдения.

Хирургическое отделение опухолей костей, мягких тканей и кожи является одним из лидирующих в стране. Врачи отделения обдают богатым опытом диагностики и лечения сарком костей, мягких тканей и злокачественных образований кожи.

Все врачи отделения имеют научные степени и являются членами ведущих медицинских организаций.

Заведующий отделением - Зиновьев Григорий Владимирович, врач-онколог, кандидат медицинских наук

Работа требует предельной внимательности

Меланома, злокачественное образование кожи, давно и достаточно хорошо изученное врачами-онкологами заболевание. Опухоль обычно лечат хирургическим путем. Как правило, операции проходят успешно, пациенты возвращаются к нормальной жизни. Более того, это направление хирургии не стоит на месте: сейчас в ряде случаев после удаления опухоли даже не остается шрама на теле.

Но рак – заболевание коварное. Бывает, опухоль до удаления успевает дать метастазы, раковые клетки проникают вглубь организма, начинают делиться, захватывая все новые пространства. И это порой приводит к очень печальным последствиям: через какое-то время лет человек вновь серьезно заболевает.

К беде привела обычная родинка

Родинку удалить не удалось, Татьяна чувствовала несильную боль в плече. За компанию с подругой она отправилась к онкологу. Его вердикт был неутешительным: необходимо делать операцию.

Несмотря на хирургическое вмешательство, летом 2011года женщине был поставлен тяжелый диагноз: меланома кожи спины, метастазы в мягкие ткани шеи. Сделали еще две операции, удалив надключичные лимфоузлы. Но болезнь продолжала прогрессировать, достигнув третьей, уже опасной для жизни стадии.

- И тогда врачи нашего института применили разработанную ими новую методику, направленную на усиление иммунной системы самого пациента: ввели в организм клеточную вакцину, - рассказывает пресс-аташе НИИ онкологии имени Н.Н. Петрова Ирина Столярова . – За год провели двенадцать вакцинаций, достигнув очень хорошего результата: опухоль перестала расти. Хотя Татьяна по-прежнему находится под наблюдением наших специалистов, она сейчас может вести привычный для нее образ жизни.

Злокачественные клетки хитры и коварны

…Механизм образования раковых опухолей давно и хорошо известен. Все клетки, за исключением нервных, постоянно делятся. Каждый день появляется определенное количество потенциально раковых, но они быстро вычисляются и уничтожаются иммунной системой. Но защитный механизм нашего организма может дать сбой и упустить момент возникновения раковой клетки. Причины бывают самые разные: связанное с возрастом ослабление иммунитета, радиационное облучение, работа с канцерогенными веществами, вирусы. Так возникает клон быстро размножающихся опасных клеток, не подвластных контролю со стороны организма.

И потому ученые пришли к выводу: для того, чтобы эффективно бороться с онкологическими заболеваниями, нужно научиться восстанавливать иммунную систему пациента. Любопытно, что об этом догадывались врачи еще в позапрошлом веке. В медицинской литературе описывается такой случай. Человек, у которого была обнаружена раковая опухоль, заболел оспой. И опухоль стала исчезать. Вероятно, иммунная система, мобилизовавшись на борьбу с оспой, вновь начала уничтожать злокачественные клетки.

Однако в двадцатом веке появились распространенные сейчас во всем мире методы лечения - хирургический, химиотерапевтический и радиационный. Но, как показывает многолетняя практика, все они, наряду с достоинствами, имеют и серьезные недостатки. И сегодня иммунотерапия, которая начала развиваться на стыке столетий, считается наиболее перспективным направлением в онкологии.

Вакцину делают вручную

Врачи института - за изготовлением вакцины

Заведующая научным отделом онкоиммунологии НИИ имени Петрова доктор медицинских наук Ирина Балдуева прошла путь от медсестры до известного ученого. Она занимается клеточными технологиями уже более двадцати лет.

- Суть разработанной нами методики, которая использовалась для лечения Татьяны Протасевич, других пациентов, такова, - объясняет заведующая отделом. – После предварительной подготовки, детали которой я опускаю, у больного берут кровь, затем ее помещают в специальные флаконы. Через несколько часов клетки, которые используются при изготовлении вакцины, так называемые дендритные клетки, оседают на стенках флакона. После чего их помещают в специальную среду, по составу близкую к той, что существует в организме человека. Это нужно для того, чтобы клетки обрели силу, необходимую для борьбы с метастазами. Процесс продолжается семь дней.

Следующий этап – научить клетки бороться с опухолями. В лаборатории института уже накоплен банк данных так называемых опухолевых антигенов, по сути, злокачественных клеток.

Отметим, что вакцину фактически делают вручную. Это сложная, требующая высокой квалификации работа.

Методика проверена временем

Клеточные технологии применяются не только при лечении меланомы. У пожелавшего остаться неизвестным инженера Г в 2009 году диагностировали хондросаркому правой голени. Говоря простым языком, нашли опухоль в кости. Несмотря на ампутацию ноги – другого выхода не было, метастазы проникли в легкие и ребра.

Пациент пережил еще две сложнейшие операции, но заболевание прогрессировало, достигнув четвертой стадии. Остановить его рост и тем самым спасти больному жизнь помогла начатая в 2011 году вакцинотерапия. Она продолжается и поныне.

Кстати, на первых этапах вакцинация проводится раз в две-три недели. Затем интервал увеличивается до трех месяцев, затем до полугода. При хороших результатах врачи ограничиваются ежегодными профилактическими осмотрами.

В НИИ онкологии иммунотерапию применяют уже на протяжении восьми лет. Чаще всего в сочетании с другими методами лечения. Например, в перерывах между курсами химиотерапии. Однако лишь совсем недавно специалисты пришли к выводу, что клеточные технологии способны существенно помочь онкологическим больным в третьей и четвертой стадии.

- На протяжении пяти и более лет врачи наблюдали за пациентами, которые прошли курс иммунотерапии, - говорит Ирина Столярова. – Подчеркну, что ее применяли к тяжело больным людям. Примерно у 46 процентов из них опухоль перестала расти, либо даже уменьшилась в размерах. В онкологии это считается хорошим результатом.

И что важно: почти все пациенты проходили курс вакцинации бесплатно, поскольку методика входила в финансируемую государством программу высокотехнологичной медицинской помощи. Реальная же стоимость только первого курса колеблется от 140 до 220 тысяч рублей.

Начиная с 2010 года, в НИИ онкологии провели 1585 циклов вакцинотерапии на основе дендритных клеток, лечение получили 203 пациента.

Долгожданный закон

Фармацевтические препараты

Сегодня также существуют фармацевтические препараты, направленные на восстановление иммунной системы. Но они чрезвычайно дороги – стоимость курса может доходить до четырех миллионов рублей, а помогают далеко не всем. Кроме того, эти препараты токсичны, использовать их нужно очень осторожно.

Современная радиотерапия позволяет онкологическим пациентам обойтись без хирургического вмешательства

15.02.2017 в 15:54, просмотров: 6721

Высокотехнологичные операции — это обязательно очень дорого и далеко не всегда доступно. И попасть в крупную клинику без знакомств вообще нереально — в этом уверено большинство петербуржцев. А вот медики, работающие и спасающие жизнь пациентам в федеральных центрах, уверяют, что все с точностью до наоборот. Чтобы получить лучевое лечение, у петербуржцев нет необходимости брать кредит, продавать квартиру или объявлять благотворительный сбор. В НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова любой гражданин России может получить его абсолютно бесплатно — за счет субсидий Министерства здравоохранения РФ.

Напрашивается вопрос: почему же люди об этом не знают, а врачи на местах молчат?

— К сожалению, некоторые врачи-онкологи либо сами не осведомлены о возможностях лучевой терапии, либо не считают нужным информировать о них пациентов, — признаются в медучреждении. — Онкологические больные зачастую сами проявляют инициативу и обращаются за консультацией по поводу этого вида лечения к врачам НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова. Тем более что для этого не нужно направление и первичный прием — бесплатный.

Осталось только понять, при какой форме рака используется лучевая терапия, какие ее виды применяются и в чем, собственно, преимущество.

С помощью специалистов института мы составили табличку, которая дает ответы на эти вопросы. Поэтому, если кого-то — вас или ваших родных — коснулась проблема онкологии, внимательно ознакомьтесь с размещенной в таблице информацией.

Какой рак можно лечить лучевой терапией?

Рак предстательной железы

Входит в число самых распространенных онкологических заболеваний у мужчин (второе место в структуре онкозаболеваемости). Наиболее часто выявляется у мужчин старше 55–60 лет. Прогноз относительно благоприятный. Однако процесс может приобретать агрессивную форму с обширным метастазированием.

Локализованный рак предстательной железы без признаков генерализации заболевания, в частности, без метастатического поражения костей.

Брахитерапия источниками высокой мощности дозы (высокодозная брахитерапия) и стереотаксическая лучевая терапия.

От 2–3 госпитализаций по 2–4 дня до 6–8 недель и более (при распространенных вариантах рака).

Рак легкого

Занимает первое место у мужчин, болеют им не только курильщики. Быстро прогрессирует. Основной метод лечения — хирургический. Во время оперативного вмешательства, как правило, удаляют все легкое или пораженную опухолью долю легкого.

При наличии локализованного процесса с первичным опухолевым очагом размером не более 3–4 сантиметров и отсутствием признаков поражения регионарных лимфоузлов.

Стереотаксическая лучевая терапия.

Возможность проведения радикального (направленного на излечение) лечения больных с тяжелыми сопутствующими заболеваниями.

Продолжительность госпитализации составляет 4–7 дней, в том числе 1–3 дня предлучевой подготовки и последующие 3–4 сеанса облучения.

Рак поджелудочной железы

Относится к числу наиболее агрессивных онкологических заболеваний.

При локализованных формах заболевания и отсутствии прорастания в стенку двенадцатиперстной кишки или желудка.

Стереотаксическая лучевая терапия.

Используется в предоперационном режиме и у тех больных, которые не смогут перенести хирургического лечения из-за сопутствующих заболеваний.

Продолжительность госпитализации — 4–7 дней, включает в себя 1–3 дня предлучевой подготовки и последующие 3 сеанса облучения.

Если вы увидели свой диагноз или диагноз близкого человека, рекомендуем не медлить, а оперативно записаться на консультацию, чтобы обсудить со специалистом НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова целесообразность проведения лучевой терапии.

МК-словарь

Высокодозная брахитерапия — лечение злокачественных опухолей с применением радиоактивных источников, которые вводятся внутрь пораженного органа. При ее использовании источники излучения вводятся с помощью специальных приспособлений — интростатов. После завершения сеанса облучения источники извлекаются. При этом сеанс брахитерапии, как правило, продолжается от нескольких минут до нескольких десятков минут.

Стереотаксическая лучевая терапия — одна из методик лучевой терапии, заключающаяся в проведении одного или нескольких сеансов облучения патологического очага высокой дозой ионизирующего излучения. Важным условием стереотаксической лучевой терапии является высокая точность и избирательность в подведении дозы к патологическому очагу — мишени.

Клеточные технологии сегодня получают практическое применение в самых разных областях отечественной медицины – от косметологии до кардиологии. Но если в одних случаях клеточные продукты используются пока в экспериментальном порядке или проходят стадию клинических исследований, то в других – уже имеют статус терапевтически эффективной и одобренной регуляторами методики. Наиболее яркий пример клинического внедрения – иммунотерапия злокачественных новообразований с помощью дендритно-клеточной вакцины, созданной 20 лет назад в Санкт-Петербурге учеными НИИ (сейчас – НМИЦ) онкологии им. Н.Н. Петрова. О том, в каких обстоятельствах рождалась и отрабатывалась уникальная методика, Vademecum рассказала один из ее авторов – руководитель Центра клеточных технологий и научного отдела онкоиммунологии НМИЦ Ирина Балдуева.

– В чем суть терапии с помощью дендритно‑клеточной вакцины?
– Если объяснять упрощенно, то мы берем у пациента образец опухоли, которая уже не отвечает на другие методы лечения, выделяем опухолевые клетки и клетки крови и в лабораторных условиях модифицируем их таким образом, чтобы иммунная система начинала их распознавать, а затем вводим полученную дендритную вакцину пациенту. Дендритные клетки умеют распознавать антигены опухолевых клеток (раково‑тестикулярные антигены) и помогают иммунной системе с ними справляться.

– Как давно вы занялись этой темой?

– После медицинского училища я поступила в мединститут и параллельно работала медсестрой в хирургическом отделении. Там я часто общалась с онкологическими больными, и каждый говорил о том, как ему хочется жить – хотя бы еще несколько лет. Мне уже тогда стало ясно, что та же, например, химиотерапия помогает далеко не всем, высока вероятность прогрессирования заболевания, и надо что‑то делать, искать то, что сможет помочь этим людям. Я стала эту тему исследовать, на втором курсе института поняла, что следует сосредоточиться на иммунной системе, которая отвечает за многие изменения в организме, в том числе за борьбу с инфекционными, аутоиммунными и онкологическими заболеваниями. Так я стала изучать иммунологию. После института по распределению Минздрава я попала в НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова. Специальности иммунолога тогда, конечно, не существовало, поэтому я занялась наукой. Параллельно работала в 31‑й городской больнице, где позже возглавила лабораторию иммунологии – там пришлось работать с клетками костного мозга, используемыми сегодня при изготовлении дендритно‑клеточных вакцин. И когда в 1998 году мне предложили войти в научную группу в НИИ онкологии в качестве иммунолога, я не раздумывая согласилась.

– Почему иммунология стала интересна НИИ онкологии?

– Минздрав выделял средства на научную работу института, а так как направление было признано перспективным, его постоянно поддерживали. В развитие темы вкладывал собственные средства и сам НИИ.

– А за рубежом в то время иммунотерапию изучали, практиковали?

– Из научной литературы я знала, что дендритными клетками занимаются в Париже в Онкологическом институте Густава Русси, и курирует там это направление Лоранс Зитвогель. Мы ей написали, пригласили в Петербург. Она приехала, посмотрела, дала множество дельных советов. Потом я отправилась на стажировку в ее институт. Сама Зитвогель училась в Америке, где подобные лаборатории появились заметно раньше. Она рассказывала, как трудно было организовать ее лабораторию в Париже, притом что работала она на том этапе только с дендритными клетками подопытных мышей. Первые человеческие дендритные клетки в лаборатории Зитвогель получили к 2000 году, параллельно с нами. Так что можно сказать, что в Европе НИИ им. Н.Н. Петрова был в этой тематике одним из первых, а в 2003‑2004 годах это удалось сделать коллегам из РОНЦ им. Н.Н. Блохина.

– Какие практические результаты принесли ваши исследования на сегодняшний день?

– То есть дендритно‑клеточная вакцина под действие 180‑ФЗ не подпадает?

– Нет. По идее, производство и применение таких вакцин должны регулироваться отдельным законом – о минимально манипулируемом клеточном продукте. Такого документа пока нет, и неизвестно, когда он появится. Дело в том, что 180‑ФЗ распространяется на клеточные линии, которые получаются в результате размножения в лаборатории, а у нас они скорее созревают в лабораторных условиях – мы их учим распознавать опухолевые антигены. Тот самый закон, которого пока нет, должен будет распространяться на все виды трансплантации костного мозга, не подпадающей под действие 180‑ФЗ. Получается, две наши дендритные вакцины – единственные легитимно используемые у нас в стране: на их применение есть разрешение Росздравнадзора, а 180‑ФЗ на них не распространяется. Все остальные существующие в отрасли продукты (включая другие наши разработки), подпадающие под действие 180‑ФЗ, пока не зарегистрированы и применяться не могут. Причем у некоторых коллег были подобные нашим разрешения Росздравнадзора на использование клеточных технологий – в косметологии, комбустиологии, но с появлением 180‑ФЗ, пусть толком и не работающего, их применение стало невозможным.

– Как ваши вакцины работают?

– С 1998 года мы пролечили более 700 человек. Основные профили и локализации – меланома, саркома мягких тканей, рак кишечника, молочной железы, почек. Все эти новообразования являются иммуногенными. Когда уже появляются метастазы, тогда этих иммуногенных антигенов становится все больше. Так что наша вакцина рассчитана на пациентов с исчерпанными возможностями. Удается продлить их жизнь как минимум на год.

– То есть полностью излечиться с помощью дендритно‑клеточной вакцины нельзя?

– У нас есть в практике такие случаи, например, при меланоме. Есть пациенты, которые продолжают лечение в течение 10 лет – болезнь отступила, но сохранился риск, что заболевание вернется и вернется в иной форме. Бывало, пациент полностью излечился от саркомы мягких тканей, а через четыре года у него появились метастазы в головном мозге. Клетки скрылись от иммунной системы, в какой‑то момент активизировались и спровоцировали рецидив, который оказался крайне агрессивным. Именно поэтому мы не только проводим иммунотерапию, но и в целом занимаемся иммунной системой пациента. Обычно иммунитет истощен, его надо восстанавливать, чтобы у клеток появились силы отвечать на наше лечение. Это не так просто, система может заработать через месяц, а может и через два‑три.

– Есть мнение, что методики, подобные вашей, следует использовать на более ранних стадиях онкозаболеваний, не подвергая пациента лучевой и химиотерапии. Что вы по этому поводу думаете?

В нашем центре прием ведут пять таких специалистов. К нам приходит пациент, и мы определяем, что ему необходимо – можно ли сейчас подключить ему иммунотерапию. То есть мы уже на том клиническом пути, о котором вы говорите.Что является препятствием? К сожалению, и консультации, и сама иммунотерапия осуществляются только на платной основе. Пока у государства нет возможности поддерживать это направление. Хотя иммунотерапию можно было бы использовать в качестве высокотехнологичной медицинской помощи. Мы подавали наши протоколы в Минздрав, но нам ответили: надо дождаться появления закона о минимально манипулируемых клеточных продуктах. При этом иммунотерапия нисколько не дороже некоторых онкопрепаратов.

– Каково, по вашим расчетам, соотношение стоимостей этих методик?

– Например, первая линия химиотерапии при саркоме мягких тканей недорогая. А вот совокупные затраты на вторую линию химиотерапии в целом по России достигают от 0,4 до 4,1 млрд рублей в год. Такая вилка связана с разницей в цене препаратов. Вакцину близко не сравнить по стоимости – это 43 тысячи рублей за одно введение. Как правило, пациенты лечатся в течение первого года ежемесячно, второго года – раз в три месяца, и третьего – раз в полгода. А дальше уже остается только наблюдение. Мы удешевили весь процесс до минимума, отработана каждая доза. У нас даже диссертационная работа на эту тему есть.

– За счет чего курс лечения можно удешевить? Более точно рассчитывать дозы?

– Опытным путем мы стали уменьшать дозу вакцины, смотреть, при каком ее минимальном объеме сохраняется активность клеток, какие нужны для этого внешние условия. Можно сэкономить на компонентах вакцины. Например, ростовой фактор – это отдельный препарат, который сегодня уже производится и в России. Питательных, культуральных сред, факторов дифференцировки недостаточно, если их будет больше, мы сможем еще снизить стоимость курса лечения. Среды, например, мы покупаем в Германии. Хорошо бы иметь отечественный аналог. Еще одна проблема – расходные материалы из пластика: мы используем импортные изделия, потому что у нас их выпуск не налажен.

– Как пациенты вас находят? Вы вкладываетесь в продвижение?

– Нет, здесь работает так называемое сарафанное радио. Пациенты и их родственники очень много общаются друг с другом, много читают, ищут варианты. Очень многие уезжают на такое лечение за рубеж, например, в Израиль, а когда у них кончаются деньги, им говорят, что то же самое можно сделать в Санкт‑Петербурге.

– Куда, помимо Израиля, уезжают лечиться российские пациенты?

– Германия, Канада, США, Япония. Везде это очень дорого. И наша задача в том, чтобы это направление у нас не свернулось из‑за банального отсутствия госфинансирования, работающих законов и так далее.

– Вы рассматриваете в перспективе создание на базе НМИЦ онкологии лаборатории полного цикла, способной обеспечивать вакцинами другие клиники?

– Конечно, такие планы есть. Но в нынешних неопределенных условиях мы пока можем только объединиться с коллегами. В ближайшее время мы организуем Ассоциацию биомедицинских клеточных продуктов, как раз призванную развивать полный цикл производства, – ради снижения стоимости вакцин и других продуктов. В Петербурге есть почти все для этого – я имею в виду предприятия, которые производят компоненты для вакцины. Для организации полного цикла нужно лицензировать производство, получить сертификат GMP, все это требует для начала нормативного обоснования, а затем финансов. Сейчас готовится Национальная программа по борьбе с онкозаболеваниями, надеюсь, и на наше направление получится изыскать средства.

– У ассоциации уже есть конкретные предложения по развитию отрасли?

– Да, мы подготовили целый пакет различных уточнений и предложений. Важно обозначить в подзаконных актах, каким образом будет осуществляться лицензирование производства, какие требования следует предъявлять к средам и самому продукту, какую подготовку должны иметь биотехнологи. Кроме того, мы предлагаем Минздраву сохранить уже существующие наработки. Важно, чтобы нас не отбросили снова на экспериментальную стадию. Проверить еще раз эффективность разработок можно, главное, чтобы в целом процесс не останавливался.

– Когда вы ожидаете принятия закона о минимально манипулируемых клеточных продуктах?

– Мы понимаем, что документ будет принят в обозримом будущем, и надеемся, что он будет более тщательно проработан, чем 180‑ФЗ. Мы в любом случае сделаем все, чтобы ему соответствовать. Но самым важным остается вопрос финансирования. Как обычно бывает? Научное учреждение разрабатывает и передает компетенции клинике или фармкомпании. Мы не против такого пути, но необходимо, чтобы разработки и их авторы достойно финансировались. Зарплаты в науке и в практической сфере кратно разнятся, и не в пользу ученых. А мы готовим специалистов не для того, чтобы они куда‑то ушли. Мы не бедствуем, зарабатываем как можем сами, также лаборатория получает дополнительные средства из бюджета Центра, но тем не менее.

Заведующий отделением - врач-онколог, хирург, член Российского общества клинических онкологов (RUSSCO), член Европейского Общества Онкологов (ESMO), член Восточно-Европейской группы по изучению сарком (EESG) Максим Сергеевич Молчанов.

Практическая деятельность М.С.Молчанова приему пациентов с факторами риска и подтвержденными онкологическими заболеваниями, современным методам амбулаторной диагностики и лечения (включая хирургическое) доброкачественных, предраковых и злокачественных новообразований, включая мягкотканые опухоли и новообразования кожи любых локализаций, а также современным методам лечения и наблюдение пациентов с злокачественными новообразованиями кожи, костей, мягких тканей требующими лекарственной (иммуно-, химио-) терапии.

Научная и исследовательская работа охватывает вопросы особенностей диагностики и лечения опухолей костей, кожи и мягких тканей.

ОТДЕЛЕНИЕ ОПУХОЛЕЙ КОЖИ, КОСТЕЙ И МЯГКИХ ТКАНЕЙ осуществляет современное высокотехнологичное специализированное онкологическое лечение:

• комбинированное и комплексное лечение опухолей костей и мягких тканей, включая выполнение реконструктивных и пластических операций;
• хирургическое лечение забрюшинных опухолей, сарком мягких тканей;
• лечение первичных и вторичных опухолей позвоночника;
• лечение рака кожи и меланомы;

Отделение по основным направлениям состоит из 3-х рабочих групп:

• Группа по лечению опухолей кожи
  Удаление опухолей кожи с различными вариантами одномоментной пластики послеоперационных дефектов включая микрососудистую технику
  эндовидеохирургическое удаление регионарных метастатических лимфатических узлов при меланоме кожи.
• Группа по лечению опухолей мягких тканей и опорно-двигательного аппарата
  Все современные виды оперативных вмешательств выполняемых на мягких тканях, включая реконструктивно-пластические операции, включая сосудистую пластику
  эндопротезирование крупных суставов и тотальное замещение костных сегментов у пациентов с первичными и метастатическими злокачественными опухолями конечностей.
• Группа вертебральной хирургии
  Комбинированное лечение первичных и метастатических опухолей позвоночника, чрескожная вертебропластика в лечении больных с опухолями позвоночника, реконструктивно-стабилизационное оперативное лечение на позвоночном столбе при первичных костных опухолях с использованием навигационного и эндоскопического оборудования.

Сотрудники отделения

Ибрагимов Абдулмажид Магомедович — врач-онколог.

Андрейчук Константин Анатольевич — врач-хирург, сосудистый хирург.

Средний медицинский персонал отделения хорошо обучен и подготовлен для обеспечения сложной и многопрофильной работы. Среди медицинских сестер имеются сотрудники с высшей квалификационной категорией и те, кто претендуют на её получение.

Как мы работаем?

Задачей сотрудников отделения является оказание специализированной помощи пациентам с онкологическими и предопухолевыми заболеваниями в соответствии с основными направлениями.

Сотрудники отделения обладают всем необходимым опытом лечения неэпителиальных и фиброэпителиальных опухолей молочных желез (саркомы, злокачественные и доброкачественные опухоли, фиброаденомы). Квалификация хирургов позволяет получить хороший косметический эффект после хирургического лечения, а показатели общей и безрецидивной выживаемости при лечении злокачественных опухолей соответствуют показателям ведущих клиник мира.

Отделение активно принимает участие в разработке и совершенствовании методов высокотехнологичного хирургического и комбинированного лечения больных со злокачественными опухолями костей (в том числе, и метастатическими поражениями скелета), мягких тканей и кожи.

Хирургические вмешательства производятся в просторных, прекрасно оснащенных операционных на многофункциональном операционном столе с применением современного оборудования и инструментария (LIGASURE, HARMONIC, BOWA), а также операционного микроскопа Leica для выполнения реконструктивно-пластических вмешательств.

Помимо лечебной работы, в отделении уделяется большое внимание учебной деятельности. Отделение является учебной базой кафедры пластической и реконструктивной хирургии Санкт-Петербургского Государственного Медицинского Педиатрического Университета, кафедры факультетской хирургии им. И. И. Грекова СЗГМУ им. И.И. Мечникова.

• Главная
• Уведомление о личном кабинете
• О центре
• Клиника
• Пациентам
• Платные услуги
• Наука
• Медицинский туризм / Medical Tourism
• Проекты
• Пресс-центр
• Контакты
• Карта сайта

197758, Санкт-Петербург, пос. Песочный, Ленинградская ул., д. 68А