Не изменяла а инфекция откуда то

Человеку, столкнувшимся с диагнозом половой инфекции, предстоит решить сложные задачи. Во-первых, пройти курс лечения. Во-вторых, сообщить партнеру, что ему необходимо сдать анализы. О чем думает несчастный любовник? Его обманули.

А была ли измена? i

Если подобное случается в стабильных парах, то происходит ссора. Первое, о чем подумает потрясенной любовник, что ему изменили. Клясться на библии бесполезно. Общеизвестно, что венерические заболевания передаются половым путем.

Однако некоторые заболевания могут появиться в моногамных отношениях без участия третьей стороны. Они протекают бессимптомно до определенного момента.

Откровенный разговор 2

Как только появились первые симптомы или установлен точный диагноз, больной должен сообщить о проблеме своему партнеру. Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Замалчивание, нерешительность и страх за отношения может стоить здоровья возлюбленного. Если партнеров было несколько, возникает риск последующего распространения инфекции. Сообщить неприятную новость придется всем.

Добровольное признание всегда засчитывается в пользу преступника. Риск возникновения скандалов, взаимных упреков и расставания велик. Замалчивание проблемы приведет к плачевным результатам. В конце концов, партнер может самостоятельно обнаружить заболевание. Когда выяснится, откуда дует ветер, приступ ярости обеспечен.

Ситуация может стать причиной настоящей драмы. Мужчина, скрывающий диагноз венерического заболевания от своей партнерши, подвергает ее риску смертельной опасности.

Чаще мужчины обращаются к врачам с диагнозом хламидиоза и гонореи. В женском организме данные инфекции протекают бессимптомно. Если не провести необходимую терапию, возникнут серьезные осложнения в виде воспалений органов таза. Пострадает репродуктивная функция. Запущенные случаи могут закончиться летальным исходом. Бесплодие и смерть – веские аргументы не в пользу разрушенной репутации полигамного любовника.

Только 3 инфекциям необходим сексуальный контакт _3

Утверждение, что венерическими болезнями страдают только неразборчивые в связях люди, основано на полуправде. В защиту неверных любовников стоит отметить, что большинство инфекции гениталий не нуждаются в сексуальном контакте.

Только 3 болезни передаются исключительно половым путем:

Герпес и хламидии проникают в организм во время полового акта. Заразиться другим способом возможно, но этот факт научно не подтвержден. Остальные венерические заболевания можно подхватить бытовым путем.

После попадания в тело человека несколько заболеваний могут впасть в спящий режим и годами не проявлять характерных признаков. В редких случаях инфекция не заявляет о себе на протяжении человеческой жизни. К таким относятся:

ВИЧ;
герпес;
кондилома;
хламидии.

Ситуация, когда мужчина или женщина, зараженный много лет назад, обнаруживает болезнь, будучи уже много лет в моногамных отношениях, широко распространена.

Риск заражение от асимптомного человека 4

Гонорея и хламидии никак не проявляют себя в женском теле. При этом секс с таким партнером может стать источником заболевания у другого человека. Женщина даже не знает, что больна.

В каком возрасте риск заразиться выше? 5

Центр контроля и профилактики заболеваний США проанализировал статистику заболеваемости хламидиозом. Вероятность заражения зависит от возраста человека:

Статистика по другим заболеваниям выглядит схожим образом.

Пик распространения приходится на подростковый период и до 25 лет. В этом возрасте люди беспечны и доверчивы. Они влюбляются, сходятся и расходятся без обязательств, и как им кажется, без последствий. По статистике этот возраст выделяется высоким процентом расставаний по причине неверности партнера, у которого обнаруживается венерическая болезнь.

Советы психолога 6

Независимо от возраста, в основе построения отношений пара лежит принцип надежного партнерства. Если любовник сообщает о неприятном диагнозе, каждый имеет право в сердцах обвинить в адюльтере и поставить жирную точку. Сексологи советуют не рубить сплеча, сделать паузу и обдумать следующее:

Диагноз не доказывает неверности, но и не свидетельствует об обратном. Сначала необходимо разобраться с физической проблемой, провести предупредительные мероприятия. Когда здоровью больше ничего не угрожает, можно спокойно заняться выяснением отношений.

Откуда есть пошли венерические болезни

В жизни случается всякое. Например, сходили вы на прием к врачу и… о ужас. У вас при обследовании оказался, скажем, положительный анализ на хламидии. По приходу домой первым делом следует подумать, что есть в хозяйстве режуще-колющего. А также как и на чем вы будете разогревать это докрасна, пока связанный партнер не покается во всех грехах… Или нет?

На просторах Интернета долго гуляла морская история про забытую на палубе бухту каната, об которую можно было споткнуться. В английском флоте, если верить байке, первый, увидевший безобразие, убирал бухту. В российском — увидевший докладывал капитану, после чего проводилось следствие, виновный получал лещей. До окончания расследования бухту никто не убирал, и все об нее спотыкались.

Меж тем даже факт наличия заболевания у обоих или даже только у одного из партнеров вовсе не говорит об обязательной измене и не стоит таких венецианских страстей.

А что такое, собственно, ИППП? Инфекции, передающиеся преимущественно половым путем. Этот термин придуман для тех заболеваний, возбудители которых чаще всего передаются другому человеку при сексуальных контактах. В принципе, гриппом тоже можно заразиться при близком контакте, однако, для него этот путь распространения не является преимущественным. С другой стороны, и ИППП несмотря на то, что чаще всего попадают в организм через половой акт, могут найти и обходную дорогу. Поскольку половой путь для них является хотя и преимущественным, но, увы, не исключительным.

Например, человек получил сифилис от осколка стекла бутылки шампанского, взорвавшейся в руках сифилитика или в драке поранил руку о зубы больного человека и так далее.

Немаловажно и то, что взаимодействие микро- и макроорганизма процесс сложный, протекает не всегда по одному и тому же сценарию, вероятность заражения даже у не предохранявшихся партнеров — не стопроцентная. Для пациентов я это иллюстрирую обычно следующим примером. Даже если ребенок, болеющий гриппом (куда более заразной болезнью, чем ИППП) приходит в класс полный деток заражаются не все кто с ним общался, а только некоторые.

С течением времени результаты анализов могут искажаться, особенно у людей, применявших антимикробные средства (даже по поводу других болезней, например, ангины, бронхитов, или любых других требующих лечения АМП). Еще и любовь к самолечению по любому чиху тоже приносит свои плоды.

При этом, и так бывает нередко, сам человек может не знать об имеющейся (имевшейся ранее) у него инфекции, поскольку большинство из них могут в течение длительного времени или никак не проявляться, или протекать настолько стерто или вообще бессимптомно, что редко кто обратит на это внимание. Инфекция в латентном (скрытом) состоянии могла протекать годами, поэтому, если вы не вступили в отношения обоюдно девственными, поводов для обвинений нет вообще.

О том какие именно симптомы страшны, а какие нет, несмотря на грозный вид, обещаю написать чуть позже.

И да, обследование обследованию рознь. Если вы или партнер не сдавали анализы на ИППП прицельно, значит — не обследованы. Сдача крови или даже мазков во время прохождения обычного профосмотра не исключает наличия хронических форм болезней.

Даже наличие ИППП, подтвержденной анализами, не означает автоматически того, что кто-то кому-то изменял (как я уже писал, инфекция у одного из партнеров могла существовать в латентном скрытом состоянии еще до начала отношений, или заражение не было связано с сексуальными контактами). Поэтому если у вас нет синего платья любовницы мужа с пятнами его же генетического материала, обвинения и скандалы лучше отложить до более весомого повода.

Простые, однозначные, всем родственникам понятные решения — как правило, неверны в медицине вообще, и в венерологии в частности. Если ваши отношениям пришлось столкнуться с ИППП, а иных поводов устроить скандал и битье горшков партнер не давал — не стоит и начинать. Пройдите курс лечения, сдайте контрольные анализы … и забудьте.

Ведущий российский инфекционист Владимир Никифоров о реальной ситуации с коронавирусом и искусственно раздуваемой панике вокруг него

— У нас в гостях профессор Владимир Никифоров, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой инфекционных болезней Пироговского медицинского университета, эксперт ООН по биотерроризму и один из самых опытных инфекционистов в нашей стране. Вы боролись с холерой на Северном Кавказе, с брюшным тифом. Сейчас, наверное, изучаете коронавирус. Даже летали в Китай. Насколько полной научной картиной того, что происходит, мы обладаем в России, насколько опасен этот вирус?

— Картина двойственная. С одной стороны, да, проблема достаточно серьезная — да, люди болеют, да, умирают. Но и раньше болели, и раньше умирали, и потяжелее болели, и значительно больше умирали. С другой — совершенно необъяснимая паника, абсолютно контрпродуктивная кампания нагнетания страха, истерии, не без участия СМИ. Нельзя сказать, что проблемы нет, но она и не такая ужасающая, не тот апокалипсис, который нам втолковывают через интернет. Около 200 тысяч заболевших в мире и более 8 тысяч [жертв]. То есть летальность достаточно низкая. Умирают в основном пожилые, тому есть причина. Это не самая великая летальность, которую знает медицина, не самая большая заболеваемость. Под эту шумиху немного забыли про грипп. Но вот, по оценкам американцев, с сентября 2019 года гриппом заболели 15-20 млн, а умерли от него около 20 тысяч. Только в Соединенных Штатах. Но [нынешняя пандемия] малоизученная, неожиданная, поэтому немного страшная. Все новое кажется страшным, а люди еще и любят бояться, делают это охотно. Это повлекло за собой несколько неадекватную ответную реакцию со стороны общества. Как раз профессиональная медицина — инфекционисты, пульмонологи — достаточно спокойны. Тем более что Китай уже очень лихо себя продемонстрировал. В том числе с помощью их усилий вирус повел себя достаточно предсказуемо. Стандартная вспышка ОРВИ, к которому коронавирус и относится, длится шесть-восемь недель. У них началось это в декабре. Сейчас мы можем сказать, что у них закончилось, они описывают 13-14 случаев [в день]. Как они быстренько эти 16 госпиталей построили, так быстренько и разобрали за ненадобностью. А сейчас это перекинулось в Европу. У меня к Европе некие вопросы накопились как у профессионала, на которые я ответить не могу и, по-моему, никто не может: почему такой скачок в Италии, с такой высокой летальностью вдруг? В принципе в Китае все объяснимо. Тут… черт его знает, честно скажу. Но пока, если опять пойдет по стандартному сюжету вспышек ОРВИ, четыре недели нарастания — четыре недели спад. У нас пока четыре недели не истекло. Пока все вкладывается в стандартную схему развития.

— Хочу поговорить про цифры. В Китае около 80 тысяч зафиксированных заболевших. Около 3 тысяч с небольшим смертей. По этим цифрам возникает статистика 3%. В Южной Корее после того, как приступили к массовому тестированию, стали выявлять гораздо больше инфицированных, и летальность начала снижаться — до 0,7%. В Германии она складывается на уровне 0,2%, что равно значениям всех ОРВИ и гриппов, потому что бывает, что развивается и пневмония в результате ОРВИ и гриппа, и от пневмонии люди нередко умирают. В России, как я посмотрел, в год в среднем более 20 тысяч умирают от пневмонии, это, как правило, результат тоже ОРВИ. Тогда почему, если это по цифрам летальности практически равно обычному ОРВИ и гриппу, такой страх и такие безумные карантинные меры, которые мир не знал вообще никогда?

— В мои 64 года с 40-летним стажем я уже могу позволить себе сказать, что я не знаю и не понимаю, и это моему имиджу не повредит. То, что вы сказали, совершенно верно. Кстати, тут немножко не так. Китаю ведь разрешили ставить диагноз клинически, без всяких тест-систем, они под конец махнули рукой, и у них тоже не все цифры подтверждены. Но я могу вам привести и другое объяснение, не все так просто. В Китае появился первичный очаг, так называемые index patients, первые пациенты, и, по логике инфекционного процесса, первый контакт получился — тяжелое течение, высокая летальность. Это явно новый вирус, конечно. Откуда он возник, я сейчас не обсуждаю, масса всяких теорий, спонтанная ли это мутация или ему помогли умелые ручки, я в данном случае не комментирую. Но в Ухане — первая встреча человека с этой разновидностью коронавируса, закономерно тяжелое течение, высокая летальность. По мере пассажа через человека вирус закономерно будет снижать вирулентность, то есть агрессивность. Опять же говорю, инфекция не желает никого убивать.

— То есть не только человек к ней приспосабливается, но и она к человеку.

— Несомненно. Вирус — паразит. Только идиот может желать смерти своему хозяину, будучи паразитом, а инфекция отнюдь не глупа. Инфекции нужен больной, но отнюдь не мертвый. Есть и вариант, что уже в ту же самую Южную Корею пришел вирус, слегка перезаточившийся и потерявший желание убивать направо и налево. Сюда прибавьте и возросшее число подтвержденных диагнозов, с другой стороны — явное снижение вирулентности. В конце концов, помяните мое слово, я, может быть, торопыжка, хотя с Китаем я не ошибся, когда говорил, что через месяц все начнет затухать, в Китае так и случилось, я просто не учел, что он возьмет и перекинется на Европу. А Европа просто повторяет модель Китая, только мне непонятно, почему в Италии такая летальность. Такое впечатление складывается, если встать на точку стороннего наблюдателя, что там просто второй совершенно независимый очаг. Или если встать на конспирологическую точку зрения, это второй вброс: один был в Ухане, второй — в Италии, если предположить, что это умелые ручки. Сказать, что Италия — такая уж старая нация и поэтому там такая высокая летальность… В общем, гадать можно, но не складывается пазл.

— А дальше в Европе — Германия, Франция, сейчас эти данные говорят о том, что тоже, как в Китае, начинает затухать?

— Пока еще нет, но начнет. Поверьте мне, к лету должна сработать и погода, и все остальное. Англичане довольно интересно проблему решили. В принципе они…

— Ничего не закрывают.

— Да. Истина на самом деле посередине. Инфекция не любит двух вещей: истерических дуг, как сейчас у нас и во всей остальной Европе, и панибратства, пофигизма.

— Люди, которые следят за публикуемыми данными, видят быстрое падение процента летальности до значений среднего гриппа, люди недоумевают, ищут объяснение, почему такие необыкновенные и разрушительные для экономики меры принимаются в Европе. И я прочитал объяснение, чем опасен данный вирус, — скоростью своего распространения, его инфекционность намного выше, чем у обычного гриппа: один инфицированный заражает сразу двух человек, и дальше по экспоненте — один к двум, два к четырем, четыре к восьми, восемь к 16, и мгновенный рост заболеваемости. Дескать, летальный исход грозит очень небольшому количеству людей, но все равно одномоментно за две-три недели может заболеть столько, и в Италии это произошло, что не хватит реанимаций на тех, кому потребуется, кто будет болеть в тяжелой форме. Поэтому главная задача, как вроде бы говорят в Европе, — жесткими карантинными мерами все это растянуть во времени. Что вы скажете по поводу этих оценок?

— Возможно, но я бы не сказал, что коронавирус уж такой вот высоковирулентный. Например, один больной корью заражает где-то 16-18 человек. О коронавирусе говорят, что два-три, ну, может быть, три-четыре. Я говорю, что корь во много раз более вирулентная. Другое дело, что от кори есть прививка. Ну, может быть, и так. Лет пять назад было заявлено, что все спокойно, у нас избыток инфекционных коек, они не нужны. Было же всего три инфекционных больницы: первая, вторая и в Курьянове третья. Ее взяли и ликвидировали за ненадобностью, потому что койки простаивают, переизбыток. Ну, вот теперь за головы хватаемся спешно.

— Везде ведь была тенденция сокращать время пребывания в стационаре и, соответственно, сокращать количество коек. И вот когда возникла именно эта эпидемическая ситуация, тогда оказалось…

ВИРУС ДВОЙНОГО НАЗНАЧЕНИЯ

— Мы видим, что китайская вспышка, сейчас новая, пока непонятная итальянская вспышка, причем с высокой летальностью. Вокруг, например, в Германии, уже намного ниже цифры, все спокойнее. Приходит в голову ненаучный, извините, подход: а не проще ли было бы не закрывать ничего? Пусть бы она, эта вспышка, прошла естественным путем, как проходит ОРВИ? Говорят, что, как правило, из тысячи инфицированных болеют 100. 80 из них болеют в легкой форме, а 900 уже привиты, и вот так она и заканчивается. Почему такой подход, который всегда был применим к эпидемиям ОРВИ, гриппа, болезням, которые всегда давали осложнения, у всех подобных пандемий, такой путь был исключен, и почему у нас начались такие жесткие карантинные меры, и что с научной точки зрения в этом хорошего? Не растягиваем ли мы попросту то, что естественным путем унялось бы намного быстрее?

— Вы знаете, здесь трудно сказать, может, и вы правы. Англичане, например, и пошли таким путем. Но вообще тон задали китайцы. Впервые в жизни, в истории человечества мы увидели вот такой жесткий маневр со стороны китайцев, которые и начали эту панику. Собственно, было такое впечатление, что они знают, с чем имеют дело, что они к этому заранее готовились, а потом последовала моментальная такая жесткая реакция, которая удивила весь мир. Ну, подумаешь, в конце концов, сезон гриппа. Откровенно говоря, давайте я сейчас встану на сугубо циничную позицию. Дано: полуторамиллиардный Китай. Ну, Ухань, там 80-100 тысяч заболевших и 3 тысячи умерших. Поверьте мне, Китай бы этого просто не заметил. И вдруг, бах, чуть ли не Росгвардия, танки, оцепления. И мгновенная такая реакция китайского руководства.

— Они задали тренд. Ухань для Китая –– это меньше 1%. Понятно, что огромный Китай 11-миллионный Ухань может взять на руки, упаковать, перенести из одной жизни в другую, не разрушив все вокруг. Но когда в Европе закрываются заводы, люди сидят дома, не работают, очевидно, не зарабатывают. Завтра они массово не получат зарплаты. И далеко не 1% населения, а значительно больше. Тут тоже, что такое Ухань для Китая и что такое весь север Италии? Что такое закрытый Volkswagen, закрытый Airbus, у нас тут планы закрыть Москву озвучиваются, к счастью, пока не применяются.

— У нас вообще есть тенденция, что всякие плохие слухи оправдываются, это я уже заметил. Но, с другой стороны, Ухань — как солнечное сплетение, там же железные дороги, он сам маленький, а это перевалочный пункт, они могли испугаться, что оттуда [болезнь пойдет дальше].

— Вы там были?

— Можно сделать вакцину, а можно сделать наоборот.

— А от кого мы получили.

— Мы получили. Или вы думаете, что мы, дремлем, что ли? Мы мирные люди, но наш бронепоезд… А вирус нужен знаете для чего? Не для двойного назначения. При желании я вам такой вирус сам соберу за несколько дней. Нужно иметь оригинал, чтобы сделать вакцину. Можно взять РНК и собрать, как Lego. В принципе это можно, это будет искусственный вирус, но эрзац. Подобие, копия всегда хуже оригинала. Надо иметь настоящий вирус от больного, тогда можно будет действительно создать полностью вакцину, которая действительно будет работать.

— Как вы оцениваете все-таки, вы так и не ответили, эти жесткие карантинные меры? Насколько они в действительности оправданны?

— Не знаю. Считают, что нужно. Я инфекционист. Тут я воспользуюсь тем, что это не моя епархия, я не в свои дела не лезу, мое дело — лечить. Но могу сказать, что мне пока лечить некого, реально некого. Вот эти сопли и вопли в интернете, что правительство скрывает горы трупов, мне присылали тоже уже это аудиообращение, что нас обманывают, — на самом деле нет, не обманывают. Я могу четко совершенно сказать, что есть у нас внебольничная [стастистика], о которой вы сказали, совершенно верно. Но я вам могу больше сказать, 700 тысяч официально внебольничных пневмоний в год. На маленькую Россию — 700 тысяч. Летальность где-то 2-3%. Вот вы сказали, 20 тысяч умирают, ну да, от 700 [тысяч].

— Я посмотрел статистику: за три квартала прошлого года 18 тысяч, то есть по 6 тысяч в квартал, если сложить — 24 тысячи.

— Неизвестно что.

— Да. Пневмония неизвестной этиологии. Вот такого нет. Если свалить на плохую тест-систему, получите кучу трупов нерасшифрованных. Но нет этого. Умирают, но мы знаем диагноз более или менее. И не завалено у нас.

— Теперь простые советы людям, что им делать.

— Говорят, на деньгах надолго остается, на наличных.

— Деньги бумажные, тем более старые — вообще аккумулятор отнюдь не только коронавируса, а вообще всего. Если посмотреть на обтрепанную денежную купюру, это кусок биологического оружия. Я очень не советую ее жевать, это вообще известно, поэтому их уничтожают, и даже, я не помню, какая это страна их пропитывала. Боюсь соврать сейчас, но где-то даже деньги выпускали с пропиткой дезинфицирующей, но потом отказались, аллергия пошла у народа. Тоже не решение проблемы, как и не решение мытье рук с мылом дезинфицирующим. Нельзя постоянно руки мыть с дезинфектантом, потому что у нас с вами руки покрыты защитным салом, жиром, чем хотите, и наш определенный, нам только свойственный микробный ансамбль здесь живет. Это ваша личная флора, которую трогать не надо. Если вы ее упорно будете каждый день по нескольку раз в день уничтожать дезинфицирующим мылом, то по локоть у вас и будет экзема, в конце концов, вы нарушите микробиоту вашей кожи. То есть мойте с простым мылом, душ принимайте хоть десять раз на дню, но не вздумайте это делать с каким-нибудь таким мылом, тоже пойдете пятнами.

— Про Китай у меня такой вопрос. В Ухане жесткий карантин, где-то в Пекине вводился карантин, всего переболели 100 тысяч человек, и сейчас фактически все закончилось. Если этот вирус действительно такой летучий, он все равно где-то остался, и большая часть населения, подавляющая часть населения, согласно статистике, еще не болела. Как может быть так, чтобы он не всплывал обратно?

— Каков прогноз по России у вас?

— Тут два варианта — хороший и плохой. Хороший — что у нас действительно сейчас нет тяжелых больных и что так и останется. До нас докатился, сейчас границы закрыты, то есть к нам уже [пришел] первоисточник, вирус тот уханьский или какой-то новый очаг.

— К нам из Италии зараженные прилетели в основном.

— А вот вопрос, где они заразились? От первоисточника, который где-то там сидел? Но ведь первоисточник в Ухане не человек был: мышь называют летучую, чего только не называют. То есть, если это был и больной, то откуда-то он схлопотал вирус, этот первый. А потом уже пошли пассажи. В Ухане было сразу массовое заражение, тут, может быть, тоже. Я думаю, что те, кто заразился и приехал из Италии, уже заразились от итальянцев, которые подцепили его уже от какого-то итальянца, то есть уже ослабленный вариант.

— Потому что ни одного тяжелого [больного] у нас нет.

— Да, в том-то все и дело. Один, два. У нас есть уже контактные, но тоже легкие. То есть, по идее, если пойдет по стандартной схеме, это выродится в обычное сезонное ОРЗ. Весь пар уйдет в свисток. А второй вариант, что это мы только начинаем путь, и всякий далекий путь начинается с первого шага. И вот, может быть, это первый шаг, а сейчас у нас свечкой пойдет наверх. Но вот откровенно, мне в это не верится. Скорее всего, пойдет именно вот так, просто будет нарастать. Фактически, если бы не было тест-системы, вы бы сейчас не заметили, что у нас есть какой-то коронавирус, это который лежит в Кемерове, вы бы ему поставили пневмонию внебольничную, ну, болеет и болеет, ну, вирус, но какой вирус, черт его знает. Но на этом бы и успокоились и не били бы в колокола. Диагноз-то этот лабораторный.

— А власти, которые сейчас разрабатывают разные меры, они вообще с научной общественностью сверяют эти планы или чем они руководствуются? Или смотрят, что делают в других странах?

— Во всяком случае, с инфекционной наукой — нет. С эпидемиологами — да. У нас сделали очень давно грандиозную глупость: разделили медицинскую науку именно в моей части на две составляющие. Есть Минздрав и есть Роспотребнадзор. Раньше это было единое целое, все было понятно. А теперь то, что раньше было Госсанэпиднадзором, вот теперь… То есть были раньше больницы и санэпидемстанции, это все было единой структурой. Понятное дело, что эпидемстанция занималась анализом заболеваемости, она проверяла деятельность больниц, пищевых точек, в состав санэпидстанции входили зоологи, которые смотрели, сколько диких мышей полевых, больных вирусом, хантавирусом, сколько там пораженных, то есть прогнозировали возможность развития геморрагических лихорадок. Там были энтомологи, которые следили за выплодом насекомых кровососущих, то есть все это работало. И теперь все отдельно. Мы, лечебники, отдельно, а Роспотребнадзор отдельно. То есть мы лечим, Роспотребнадзор прививает, анализирует. Ну как это можно? Это должно быть единое, под одним руководством. А у нас есть министр здравоохранения, и есть главный санитарный врач, а раньше все это было одно, я считаю, что это неправильно. И все вопросы карантина — это Роспотребнадзор. Я только смотрю со стороны, мое мнение никого не интересует. Я инфекционист. Знаете, не надо доводить до идиотизма, перекрывать [город], я начинаю думать, что это уже переходить какую-то разумную грань, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Раз начали, ну давайте, но без перекрытия метро. Если еще Москву закроют, ну, а как? Как поезда пускать? Я что-то не очень себе это представляю, но это будет хаос, вот и все.

— А на этом фоне, если [закроют] метро, в котором миллионы людей и в каждом вагоне в час пик сотни, стоит ли закрывать театры?

— Так вот про то и разговор, я и говорю, у меня много вопросов, я поэтому предпочитаю сторонним наблюдателем быть, так как все равно я ничего изменить не могу, я просто встал в позу стороннего наблюдателя. Изменить-то ничего нельзя, действительно. Мне тоже непонятно: метро работает, а театры закрыты. Опять же, еще раз хочу сказать, что не такое уж это заразное заболевание. Если бы это было как корь, то один бы проехался в метро, через две недели мы бы имели практически всю Москву в постели с сыпью по коже, с еще худшими показателями летальности.

— Если вдруг, предположим, не дай бог, в Москве закроют метро, что вы скажете, как вы оцените это?

— Я скажу, что коронавирус после этого нервно курит в углу. Это будет катастрофа, не сравнимая ни с какой эпидемией. Это будет еще хуже.

С профессором Владимир Никифоров беседовал Илья Копелевич
BFM.RU, 18.03.2020

Владимир Владимирович Никифоров — доктор медицинских наук (1987), профессор (1991), заведующий кафедрой инфекционных болезней и эпидемиологии РНИМУ им. Пирогова, заслуженный врач РФ (2003). Эксперт ООН по расследованию предполагаемого применения химического и биологического оружия. Автор более чем 180 печатных работ и 3 монографий.

Родился в 1955 году.

Окончил с отличием 2-й МОЛГМИ им. Пирогова.

Вопреки распространенному заблуждению коронавирус не появился из ниоткуда, как черт из табакерки. Сьюзен Вайс, профессор кафедры микробиологии из Пенсильванского университета, изучает коронавирусы уже около 40 лет.

- Когда я начинала ими заниматься на меня смотрели с сожалением, как смотрят на чудаков, которые делают ставку на заведомого аутсайдера, - рассказала Сьюзен Вайс изданию The Atlantic. - Считалось, что коронавирусы не оказывают заметного влияния на здоровье людей. Семейство коронавирусов, которые передаются человеку, состояло из 6 штаммов. Четыре из них— OC43, HKU1, NL63 и 229E открыты достаточно давно и вызывают треть общих простудных заболеваний (среди них банальный насморк), они переносятся достаточно легко. Два других члена семейства MERS-CoV (коронавирус, вызывающий ближневосточный респираторный синдром) и SARS-CoV (стал причиной вспышки атипичной пневмонии в Китае в 2002 году) вызывают гораздо более тяжелые заболевания. Но когда появился SARS-CoV-2 (так называется сам вирус), спровоцировавший пандемию Covid-19 (название болезни, которую вирус вызывает), уже никто не будет относиться к коронавирусам свысока.

Какая мутация сделала вирус убийцей

Однако почему именно седьмой коронавирус оказался таким опасным и агрессивным?

Ключ к ответу таится в структуре вируса. По форме он представляет колючий шар. Его шипы цепляются к белку под названием ACE2, который находится на поверхности наших клеток, выстилающих оболочку органов дыхания. В отличие от своего предшественника SARS-classic, (он причина вспышки атипичной пневмонии 2002 года), SARS-CoV-2 образно говоря обзавелся шипами новой конструкции. Их можно грубо сравнить с раздвоенным наконечником стрелы. Такие стрелы в старину делали, чтобы нанести максимальный урон противнику: тормозя на огромной скорости в теле жертвы, лепестки наконечника стрелы раскрывались, разрывая плоть и застревая в теле жертвы. В SARS-classic эти шипы раскрывались плохо (а только так вирус мог проникнуть в клетку жертвы) поэтому число заболевших было невелико - 8096 случаев заболевания в 29 странах, умерли 774 человека.

Однако в SARS-CoV-2 скрепляющее соединение, которое держало раздвоенные наконечники шипа вместе, легко растворялось ферментом под названием фурин, он вырабатывается в организме человека. “Колючки” вируса, как репей, впивались в свою мишень - белок ACE2, и проникали в клетку.

Модель вируса SARS-CoV-2. Фото: ru.wikipedia.org

- Такая конструкция имеет решающее значение для передачи от человека к человеку, - считает Ангела Расмуссен из Колумбийского университета. - Она позволяет SARS-CoV-2 сильнее прилипать к клеткам, которые он атакует. В общих чертах это означает, что ему необходима значительно меньшая концентрация вирусов, чтобы инфицировать организм.

Почему 80 процентов людей болеют бессимптомно, а в группе риска высокая смертность

Другая особенность седьмого коронавируса заключается в его “всеядности”. Большинство респираторных вирусов имеют специализацию: они атакуют либо верхние, либо нижние дыхательные пути. Заболеваниями верхних дыхательных путей люди страдают чаще, но переносят легче. В то же время инфекции нижних дыхательных путей (бронхи, трахея и легкие) труднее передается, но приводят к более тяжелым последствиям. Новый коронавирус вероятнее всего не так избирателен: он поражает и верхние и нижние дыхательные пути. Эта особенность объясняет, почему 80 процентов людей переносят коронавирус бессимптомно и сами того не подозревая являются “тайными агентами” по его распространению. А в случаях, когда вирус сумел пустить корни глубоко, течение болезни очень тяжелое и нередко приводит к воспалению легких.

Как COVID-19 убивает организм

Попав в организм коронавирус атакует клетки обладающие белком АСЕ2, которые выстилают наши дыхательные пути. По мере развития инфекции отмирающие клетки опускаются все ниже и попадают в легкие, перенося туда и вирус.

Когда легкие наполняются мертвыми клетками и жидкостью, затрудняется дыхание и начинается одышка - человек пытается частотой дыхания компенсировать недостаток кислорода.

Иммунная система в свою очередь предпринимает атаку на вирус, используя традиционные испытанные средства: чтобы доставить иммунные клетки к очагу заражения кровеносные сосуды расширяются, а проницаемость сосудов увеличивается. Эта борьба организма с инфекцией внешне проявляется в виде повышения температуры, воспаления, покраснения и отека тканей. Но проницаемость сосудов и приток крови приводят к тому, что легкие еще больше заполняются жидкостью. Защитная реакция иммунной системы переходит в неконтролируемую форму и несет угрозу самому организму.

Финальным аккордом саморазрушения организма является так называемый “ цитокинов ый шторм”. Цитокины - это молекулы, которые обеспечивают мобилизацию воспалительного ответа и активируют иммунные клетки. Но когда уровень цитокинов в крови становится запредельным, иммунная система идет вразнос принося организму больше вреда, чем сам вирус. Иммунные клетки уничтожают очаг воспаления вместе с тканями, но процесс воспаления распространяется на соседние участки. Постепенно этот иммунный шторм охватывает весь организм и может убить своего хозяина.

Такие самоубийственные неконтролируемые реакции иммунной системы провоцировала “испанка” - вирус гриппа, который в 1918 году унес жизни более 50 миллионов человек в мире. Этим же инструментом пользуются вирус Эболы, птичий грипп H5N1 и тяжелый острый респираторный синдром, который вызывал предшественник Covid-19. Но чем больше ученые узнают о SARS-CoV-2, тем больше шансов, что его удастся остановить.