Врач токарева в инфекционной больнице

07.04.2020 в 21:13, просмотров: 1549

На днях два отделения Пермской краевой больницы закрылись на карантин. Такие меры предприняли после того, как у медработников учреждения первичные тесты показали наличие коронавирусной инфекции.

7 апреля Роспотребнадзор подтвердил факт заражения COVID-19 одного из работников больницы. Всего в этот день число пациентов с подтвержденным вирусом увеличилось на 11 человек.

В свою очередь, пациенты больницы стали писать жалобы в соцсети, жаловались на антисанитарию, отсутствие у врачей средств индивидуальной защиты и плохое питание.

Мы связались с пермяком, который 29 марта вернулся из Таиланда в Пермь. Дома у него поднялась температура. От госпитализации в инфекционную больницу он наотрез отказался. Месяц назад он проходил там лечение и воспоминания еще свежи.

- Я лежал в Пермской краевой инфекционной больнице до того, как лететь в Таиланд. Такое не забывается, - начал разговор Евгений. – Этой больнице - 106 лет, представляете, в каком она состоянии. Сейчас туда кладут всех, кто чуть приболеет. И когда меня после Таиланда хотели туда госпитализировать, я отказался.

- Почему вас хотели положить в больницу?

- Я летел транзитом из Патайи через Москву в Пермь. В столице мне измерили температуру, я заполнил анкеты. На этом все. В Перми позвонил на горячую линию, мне оформили больничный, сижу дома. Два раза приходили ко мне домой, брали тест. Первый результат оказался отрицательный, второй будет готов в среду. Звонили из полиции, предупреждали, чтобы сидел дома. Сижу. Недавно у меня поднялась температура 39,7. Температуру сбил парацетамолом. Вызвал скорую, ждал три часа. Врачи жаловались, что много вызовов. Приехали. Велели собираться в инфекционную больницу, мол, у меня коронавирус. Я отказался. Да и симптомы у меня не подходящие для вируса, а лишнюю заразу там цеплять не собирался.

- Что там не так?

- Как это текут?

- Больные дышат, кашляют, потеют. Все это на стенах собирается и течет. Окна не открываются. Палату невозможно проветрить.

- Почему там не сделают нормальный ремонт?

- Может, ждут, когда здание само развалится. Это ведь архитектурный памятник, сносить его нельзя.

- Когда вы отказались ехать в больницу, что вам врачи сказали?

- Участковый врач сначала не соглашалась меня оставлять. Но потом согласилась, что лучше пересидеть дома. Сама сходила в аптеку и купила мне лекарства. В итоге, мои дела пошли на поправку.

- Как вас там кормили?

- Даже вспоминать тошно. Я пробовал один раз больничную стряпню, не смог есть. Слипшиеся макароны, котлета не понятно из какого теста, каша с маргарином, бутерброды тоже с маргарином. Обычно 80 процентов этой еды летело в помойный бак.

- Что-то хорошее в той больнице было?

- Санитарки уколы ставят как Боги, ничего не чувствуешь, рука у них набита. Пожалуй, это единственный плюс.

Самое интересное
По теме
Комментарии

Плачущая медсестра реанимации записала видеообращение о коронавирусе
Лещенко после победы на коронавирусом дал россиянам совет

Самое интересное

Опрос

От каких препаратов по повышению иммунитета вы почувствовали эффект?

Стиммунал

Селен форте

Эхинацея напиток

Не почувствовали

Не уверены в эффекте

Все это бесполезная трата денег

Популярно в соцсетях

Даже российская столица абсолютно не готова к эпидемии коронавируса, что же тогда говорить о провинции

«Как я попала в 1 инфекционную больницу Москвы с подозрением на коронавирус, и как Москва "прекрасно готова" к данной угрозе.

В понедельник, 04.02.20 весь день имела контакт с приехавшими из Китая 03.02.20 руководителями (я работаю в китайской компании). Во вторник 5.02 резко 38 - позвонила по 103 - сказали вызывают скорую, ждите. Скорая 1,5 часа у меня дома советовалась со всеми инфекционистами Москвы- никто не знал, как поступить, звучал вариант всю семью развезти по разным инфекционкам (2 детей), в итоге решили везти меня одну в 1-й инфекционную на Волоколамке.

В приемном 5 февраля в районе 15 часов взяли мазок из горла и носа на коронавирусную инфекцию и повезли в московский СЭС (но это не точно). Сегодня пятница, 7 февраля, я все там же, в 7 инфекционном отделении, в общей палате на 6 человек, ЖДУ результата анализа на коронавирус, его еще не привезли (третий день. ), уже заразившаяся вирусной ангиной, с температурой до 38,5, страшной болью в шее и горле и прочими признаками вирусной инфекции. Кровь (тот результат, что уже есть) показывает вирусно-бактериальную природу заболевания.

Сегодня выясняется, что результата нет, он где-то затерялся (. ) Я все это время в общей палате. В отделении нет мыла, масок, один туалет на этаже, а значит свободное хождение по коридорам. Персонал при этом чудесный, чуткий, профессиональный.

А вот что происходило с Натой, после того как она опубликовала этот пост:

«Пришел заведующий отделением, на всю палату у нас состоялся унизительный разговор - "кто тут А*******а? Это вам не хватило туалетной бумаги?". И понеслось. Мне было не до диктофона, я лежу под одеялом, в маске (из дома, а не украденной на посту)), доктор, мужчина 2 метров, нависая надо мной, температурящей, рассказывая всем, что у меня за анализ, зачитывая историю болезни и с каким диагнозом я тут лежу, зачитывает мою карту. В палате тишина. В общем, я в истерике, вынуждена написать отказ от госпитализации, ухожу.

«Очень продуктивно поговорили со Светланой Васильевной, главным врачом Инфекционная больница 1 , я пообещала ей, что обязательно напишу пост. Я почти счастлива: Светлана Васильевна по своим каналам смогла повлиять на скорость выдачи результата анализа на лабораторией, и его обещали выдать уже сегодня вечером(. )! Из первых, буквально, уст спешу сообщить: на данный момент выявленных случаев положительного результата в Москве нет. Я остаюсь ожидать результата, и как только вс е ок - с документом иду писать отказ от госпитализации, потому, что ангину и прочее я лучше полечу дома, жизни ничего не угрожает.

Спасибо всем, кто поддержал в трудные моменты, это было бесценно, только что я была в отчаянии, 2 суток без сна, на нервах, с разбившимися планами, скандалом в закрытом медицинском учреждении, одна, ослабленная, и вот уже надежда прекрасной развязки этой жуткой частной истории.

Прошу вас все-таки контролировать то, что вы пишете в комментариях, потому, что обычные сотрудники, персонал, тоже живые люди, душевные, искренние, профессиональные, и им так же может быть больно и обидно от ваших слов, они это видят и на систему повлиять никак не могут. О результатах анализов сообщу дополнительно.

10 Сентября 2019 13:53 Главная тема

Годовалый мальчик в Краснодаре "сгорел" в инфекционной больнице за два дня. Только в течение одной ночи малышу пять (!) раз ставили инъекции анальгина. После очередного укола сердечко мальчика забилось так часто, что мама кинулась за врачом, но помочь было некому: дежурного на месте не оказалось, медсестры сказали ждать утреннего обхода.

Все детали трагической ночи мама годовалого Льва – Маргарита Крикун пересказывает снова и снова в надежде, что расследование уголовного дела (пока без конкретных обвиняемых) сдвинется с мертвой точки.

"Когда все кончилось, тело моего мальчика положили в коробку и в багажнике простого автомобиля увезли в морг. После вскрытия сказали заплатить. И только в прокуратуре мне сказали: "А зачем вы платили?"

Требование "заплатить" действительно спорно. Так же как и отсутствие элементарных анализов при приеме годовалого пациента или размещение малышей в ГБУЗ "Специализированная детская клиническая инфекционная больница" (ГБУЗ "СДКИБ") в коридоре – и даже там дети лежат не на койках, а на сдвинутых стульях. Или другой вопрос: по какому принципу мальчику назначили лекарства и почему после смерти отказались показывать медкарту?

Заболел Лев после отдыха на море. Казалось, подхватил обычную простуду в поезде. Когда температура стала подниматься, Маргарита обратилась в платную клинику. Там сделали снимок и поставили диагноз: "бронхит, начальная стадия". Госпитализацию не рекомендовали, но температура все не спадала, и мама решила ехать в "инфекционку" под постоянное наблюдение.

В ГБУЗ "СДКИБ" место для маленького Льва нашли лишь в коридоре. Маргарита прислала нам видео, чтобы показать, в каких условиях лечат малышей. Даже в узком проходе между палатами места практически нет. Кто-то лежит на скамейке, отвернувшись к стенке. Чуть подальше мама просит для ребенка попить, придерживая капельницу у сдвинутых вместо кровати стульев. Совсем рядом с Маргаритой девочка в одном памперсе осторожно ступает по коридору – маленькая исследовательница. Врачей в коротком видео не наблюдается. Впрочем, может, все они на консилиуме или по палатам?

Ни рентгена, ни анализов Льву в первые сутки лечения, 17 июля, не сделали. Зато назначили инъекции жаропонижающего и преднизолона. За одну только первую ночь анальгин, по словам Маргариты, кололи пять раз. Затем добавили антибиотик. Мама увидела, что мальчику с каждой минутой становится все хуже.

Сердечко начало бешено стучать, он хрипел, сильно кашлял, начал синеть.

"Помню, как смотрит на меня, цепляется ручонками. Этот страх не передать, просто ад. Но помочь было некому, дежурный врач не подходил. Позже выяснилось, что его не было на месте всю ночь".

Сегодня маму волнует лишь один вопрос: почему мальчику назначили серию инъекций анальгина и не могло ли это привести к гибели? Фото: Маргарита Крикун

Утром заведующая отделением Татьяна Плисецкая сказала, что с ребенком все в порядке – мол, "просто психует" из-за новой обстановки. Только когда мамы из соседних боксов начали криком кричать и требовать срочно спасать ребенка, ко Льву пришел реаниматолог.

"Что же вы до такого состояния его довели?" – мама вспоминает, что врач сразу возмутился. Левушку срочно перевели в реанимацию, а Маргариту отправили домой. Спустя несколько часов снова позвонили. Сказали, сынок совсем плох: срочно приезжайте. Спустя несколько часов 18 июля мальчика не стало. Врачи сказали о сжатии левого легкого, а в ходе вскрытия выяснилось: причина смерти – полиорганная недостаточность и синдром Рея (острая печеночная недостаточность). Проглядеть подобное невозможно, уверена Маргарита. Конечно, если врач хочет увидеть заболевание. Мама же полагает, что трагедия произошла именно по недосмотру – из-за халатного отношения к пациенту.

После смерти мальчика дело стало приобретать все более странный оборот. Это сейчас Маргарита понимает, что все происходило "как-то не так". В морг ребенка повезли на другой конец города, и не спецтранспортом, а просто в багажнике.

"Они - заместитель главного врача и заведующая реанимацией - мне сказали: ты иди заплати патологоанатому, потому что вскрытие платное, надо заплатить 3 тысячи рублей. Я ему перевела со своей карты Сбербанка на его карту".

Снимки счастливой семьи - реальность всего лишь двухмесячной давности. Сегодня - общение со следователями и надежда, что виновные будут наказаны. Фото: Маргарита Крикун

Только после оплаты выдали справку о причинах смерти, в заведующие весь процесс снимали на камеру. Хотя в прокуратуре считают, что без разрешения мамы делать этого было нельзя. Впрочем, следователи не соглашаются с коллегами. Настаивают, что сейчас все вскрытия делают только с видеосъемкой. Жаль, что камеры не было в отделении "инфекционки". Тогда, возможно, удалось бы найти ответ на вопрос, куда пропал дежурный врач, когда Лев умирал. Выяснить этот момент Маргарита пыталась в беседе с чиновницей краевого Министерства здравоохранения Решетняк Еленой Михайловной, которая составляла ответ по итогам внутренней проверки в больнице. Ответить на него женщина не смогла, сказала, все это "уже следственное". Обращаться можете куда хотите, а "мы здесь в рамках своих полномочий что считали нужным вам ответить – ответили":

"…ребёнку были выполнены действия в необходимом объёме по показаниям в соответствии с установленным диагнозом, клинической ситуацией, - сухие слова из письма на имя Маргариты Крикун. - Нарушений в действиях сотрудников медицинской организации не выявлено".

Уголовное дело возбуждено по части второй статьи 109 – "как они мне объяснили, пока "по неосторожности". Если в ходе расследования удастся доказать вину отдельных специалистов, статью могут переквалифицировать. Следователь сказал Маргарите, что судмедэкспертиза может длиться от 7 месяцев до года или дольше. К сегодняшнему дню с момента трагедии прошло два месяца, и белых пятен слишком много. Амбулаторную карту мальчика маме отдавать отказались. Сначала заверили: передадут все документы. А после, видимо, посовещавшись, забыли о намерении. Такая недоговоренность и заставила женщину пойти в Следственный комитет. И, как пояснил в беседе с Царьградом главный врач городской клинической больницы № 71 г. Москвы Александр Мясников, это довольно типичная история, когда медики отказываются от контакта, усложняя ситуацию, и без того трагичную.

"Не зная деталей, мне очень сложно эту ситуацию комментировать. Я могу сказать одно: к сожалению, пациент и врач, и особенно родственники пациентов, находятся сегодня по разные стороны баррикад. Что бы врач ни делал, неправильно, а может, и правильно, это всё равно вызывает жалобы со стороны родственников или пациентов, как ни странно, даже при положительном результате лечения. Я думаю, что там, помимо тяжести состояния, а она точно была, раз мальчик умер, наверное, что-то не так объяснили родителям. В чём мы должны делать урок? Когда у тебя тяжёлый пациент, приводи родственников – общайся. Не поняли - повторяй ещё, не поняли, повторяй опять. Это, кстати, и защита от ошибок. Если родственники пациента видят, что мысль врача течет в правильном или хоть в каком-то направлении, им уже спокойнее, чем просто, когда говорят, всё нормально, а потом такой исход".

Удивительная улыбка на фотографиях и воспоминания о годе счастливой жизни с мальчишкой - все, что сегодня осталось у семьи. Фото: Маргарита Крикун

К сожалению, в случае с краснодарской больницей о спокойствии можно только мечтать. Маргарита говорит, что только за последние полгода здесь погибли трое малышей. Теперь родители хотят объединиться, чтобы указать на общую проблему.

"Мы уже боремся не только с больницей, с врачами, а со всей системой Минздрава в крае. Они же друг друга будут покрывать, - говорит Маргарита, добавляя, что она намерена добиться федеральной проверки, которая, вероятно, сможет расставить все точки над "и". – Если и найдёт Минздрав какие-то нарушения в больнице, это уже будет работа вышестоящих инстанций. Уже у Москвы будут вопросы к краснодарским специалистам. Почему у вас врачи так работают, почему вы допустили такое?"

В СУ СКР по Краснодарскому краю воздерживаются от комментариев вне пресс-релиза, однако подтверждают, что уголовное дело возбуждено - по ч. 2 ст. 109 УК РФ и расследование продолжается. Между тем, Маргарита Крикун сегодня обратилась к прокурору Краснодарского края Сергею Табельскому и начальнику отдела полиции (Прикубанский округ) УМВД РФ по городу Краснодару Ивану Бондареву.

Сергею Табельскому был предоставлен ответ из Министерства здравоохранения Краснодарского края с "непонятным окончанием номера документа от 2 сентября 2019 года, по факту смерти Крикун Л.С., в котором говорится что служебной проверкой ГБУЗ "СКДИБ" нарушений в действиях сотрудников больницы не установлено", сообщил журналист и правозащитник Альберт Гаямян на своем сайте, он помог составить матери обращения. Маргарита Крикун считает необходимым проведение прокурорской проверки в отношении Минздрава Кубани и сотрудников ГБУЗ "СКДИБ".

В обращениях, помимо изложенных выше фактов, Крикун обращает внимание на то, что мальчика госпитализировали дважды. Но ни в первый, ни во второй раз рентген сделан не был. Кроме того, когда Льва везли в реанимацию, ему не предоставили кислородную маску. Старшая медсестра - Гресь А.А., получила информацию об ухудшении состояния мальчика в 0:30, но до 8:00 "не предприняла никаких мер по оказанию срочной медпомощи", добавляет Крикун.

После смерти малыша в квартире Григорьевых практически все время находятся мама Сергея Ирина Викторовна и мама Маши Галина Алексеевна. Даже когда Маша выходит на балкон, следом за ней идут мать и свекровь.

- Боятся оставить меня одну, - объясняет она их реакцию. - Ярослав, Ярило. Он был для нас как большое солнце, и с его смертью свет погас. В душе страшная боль и пустота. Батюшка говорит: вы только не обозлитесь.

Ребенка они ждали шесть лет. И когда Маша рассказывает о врачах, которые помогли появиться на свет ее сыну, враче-гинекологе женской консультации Ольге Ковалевой и хирурге первого роддома Викторе Хмарском, ее лицо освещает улыбка. А вот врачи из второй городской больницы на улице Токарева за два с половиной часа ничем не смогли помочь задыхавшемуся двухлетнему мальчику. Ярослав рос здоровым ребенком, никогда не болел. В начале осени впервые пошел в детский сад. И как это нередко бывает с домашними детьми, подхватил инфекцию. Но обычный насморк закончился трагедией.

В воскресенье вечером у ребенка поднялась температура, ночью он плохо спал, а около 6 утра начал тяжело дышать и хрипеть. "Скорая помощь" приехала через 10 минут. Фельдшер нашла у ребенка отек горла, сделала ему укол и ингаляцию. Это не помогло, и было принято решение везти его в больницу.

Ярослава положили в детское инфекционное отделение N 2 второй городской больницы на улице Токарева. Две медсестры сразу же стали делать ребенку ингаляцию, а затем поставили капельницу. А врач, увидев, что состояние ребенка резко ухудшается, ушла вызывать реанимацию из детской областной больницы.

- Я увидела, что у него губы синие, подхватила на руки, открыла окно, а он уже задыхается, - рассказывает Маша. - Кричу: где врач? Переложила на кушетку, сама стала делать искусственное дыхание. Рядом медсестры стоят и трясутся. Когда врач пришла, стала делать массаж сердца, закричала: "Срочно принесите аппарат!" Он сломан. Я кричу: "Где реанимация?" Отвечают: "Вызвала". Через полчаса я побежала на пост и позвонила туда: "Девушка, где реаниматор?" Выехал. "Свяжитесь с водителем, у меня ребенок умирает".

В это время муж Сергей был уже на работе.

- В 8.54 мне позвонила Маша, - продолжает он. - В 8.59 я был в процедурной и растирал сыну ножки.

Помощи из детской реанимации, расположенной в десяти троллейбусных остановках, пришлось ждать целый час.

- Я спросила водителя, пробки были на дорогах? - говорит Маша. - Нет. Почему так долго ехали? Врачей ждал, собирали аппаратуру. Потом они вышли и говорят: "Пройдите с нами в ординаторскую". Помню, я попросила валокордина или валерьянки, боялась упасть в обморок.

Фактически реанимационной бригаде пришлось только констатировать смерть Ярослава. Григорьевы пообещали заведующей отделением, что так этого не оставят. Правда, их опередили. Информацию о случившемся разместил в Интернете муж женщины, лежавшей в соседней палате.

- Я была поражена, что нет детской реанимации, - рассказывает свидетельница трагедии Юля. - Рядом взрослое отделение, но там не было реаниматолога. А ведь в этот момент могло случиться что угодно с любым больным. Зачем было вести ребенка во вторую горбольницу, а не сразу в детскую реанимацию ОДКБ? Почему реанимобиль ехал целый час, когда счет шел на минуты и секунды? Мы все были в ужасе и плакали.

Теперь на эти вопросы должно ответить следствие. По факту смерти ребенка возбуждено уголовное дело. Следователи будут проверять адекватность действий всех участников этой трагедии от фельдшера "Скорой помощи" до заведующей детским отделением.

В свидетельстве о смерти ребенка записано, что причиной летального исхода стала острая инфекция верхних дыхательных путей.

- Быстрому развитию отека способствовала расширенная вилочковая железа, - дает пояснение патологоанатом Игорь Волков, делавший заключение. - Она у него была в три раза больше нормы. Из-за нее у ребенка имелось тяжелое иммунодефицитное состояние. Но от этого дети не умирают. Помощь ему мог оказать реаниматолог.

Как рассказал главврач больницы N 2 Игорь Тихонов, в воскресенье реаниматолог опоздал на работу. В отделении всего три таких специалиста. Один в отпуске, и двое 6 недель через день выходят на суточные дежурства. Один отработал сутки, позвонил сменщику, услышал, что он выезжает и вместо того, чтобы дождаться напарника, отправился домой.

Марина Казымова, заведующая детским инфекционным отделением больницы N 2, Владимир:

- Эта смерть - шок для коллектива, у меня масса заявлений об уходе. Работать сегодня в педиатрии могут только энтузиасты. За 25 лет произошло резкое сокращение коечного фонда. В городской детской больнице скорой помощи было 25 инфекционных коек, туда госпитализировали детей в состояниях, которые могут дать осложнения очень быстро. Начинаются спазмы, надо пробежать всего 10 ступенек на первый этаж - и ты в реанимации. Плюс было еще 180 коек в других отделениях. Сейчас только 92 - 46 коек в первом инфекционном отделении и 46 во втором. А меньше болеть не стали. К нам госпитализируют детей из ближайших районов, а коечный фонд на них не рассчитан. Надо поскорей выписывать одних, чтобы освободить места другим. У нас занята всего одна ставка дежурного врача, на остальных 3,5 - совместители из нашего отделения или из других лечебных учреждений. Всегда боялась, что в выходные доктор окажется один на один с такой ситуацией. И вот это произошло.

Вот из за этого у нас и бардак такой!Когда все как за должное принимают весь этот бред.Как вы не поймете,все услуги которые вам оказывают в больницах,все это вы сами и оплачиваете(и уборщиц,и лекарства,и постельное белье),налогами,полисами и тд. и не из-за доброты душевной вас там лечат.И всё что должно там быть,там все есть!это все оплачено нашими с вами деньгами.И врачи зарплату получают,сейчас немалую. Но если каждый раз на всякие их "косячки" закрывать глаза. то так и будет продолжаться. И полы будете сами мыть,и лекарства с бельем из дома таскать. канешн им так выгодней. так больше можно спереть,и легче отчитаться ,вот и вся арифметика. ВПЕРЕД и С ПЕСНЕЙ,продолжайте дальше хавать всё это,ведь "никто не умер, представляете?" .

MopkoBka
Вы готовы за обоссанную и облёванную Вашим отпрыском или облитую чаем Вашей благоверной женой подушку заплатить при выписке?
Или государство после визита Вашей семьи обязано заменить полностью весь мягкий инвентарь на новый, чтобы ни дай Бог взор Ваших близких не был омрачён пятнами, которые могли возникнуть ввиду обработки при высоких температурах?
Я понимаю, что больница - не самое радужное место для пребывания. Но скатываться до таких мелочей не стоит. Придёт проверка, начнутся проблемы не только у главврача, но и у персонала. Но главное, что Морковка получит моральное удовлетворение от того, что на день подушки может быть заменят на новые.

По поводу финансов и бюджета - в больницах нет денег на банальные реагенты, чтобы делать анализы не только взрослым, но и детям. Не выделяют достаточного количества средств. А это более необходимо, чем подушка без пятна.

Что вы мне тут рассказываете. я не первый раз воюю с больницами,и не от нехер делать,занимаюсь этим.Когда ребенку было 3 месяца,должны были делать общее узи всех органов ,головы и тазобедренныхНо нам сказали что врач в отпуске,после того как он выйдет накопится такая очередь,что хрен вы когда успеете сделать УЗИ.Посоветовали идти в платную,даже номер дали.Там с меня попросили 4000руб.Я охренел,позвонил глав врачу,паралельно накатав жалобу в адм.области,на сл.день мне позвонили,извинились и спросили во сколько мне удобно пройти УЗИ. Потом тож самое с лекарствами,пока не дошёл до заведующей,мне хрен кто выписывал бесплатные лекарства для ребенка не достигшего 3х летнего возраста,хотя обязаны выдавать,и перечень там огромен.И таких примеров у людей тьма. Так вот скажите,с какого хрена я должен им все прощать,всё понимать,если сами врачи только и хотят что где нить да объебать,содрать лишнюю копейку. они уже лекарства и направления в наглую выписывают на рекламных буклетах тех фирм,с кем они сотрудничают. Все давно превратилось в бизнесс,и срать они на всех хотели. А я лишнего не прошу,только то что мне положено.А если вас устраивает такое безобразие,живите дальше в иллюзиях,что все врачи работают за идею,а в больницах нет денег. Врачи работаю в гос. учреждениях,только потому что без этого,у них отнимут лицензию,так бы давно все в частные клиники свалили.Я не говорю что все врачи такие,есть и достойные,да и не они виноваты,а система. Что плохого в том что я прошу то,что положено. и не хочу чтоб меня и ребенка обворовывали. Ваша позиция сидеть на жопе ровно и со всем соглашаться,а моя немного иная,что в этом плохого. сидите дальше я вас тут не в чем не обвинял,а мне указывать что делать не надо.

При открытии сбора мы столкнулись с негативной реакцией в соцсетях — мол, так ли это необходимо? Мы анонимно опросили нескольких врачей, чтобы дать полную картину происходящего.

Инфекционист, центральная Россия

— Наша больница не профильная, мы никогда не сталкивались с инфекционными заболеваниями, поэтому перед нами встала новая задача — активно перепрофилироваться. То есть нам нужно из непрофильной больницы сделать профильную. Палаты переделать в индивидуальные боксы, выстроить блокпосты, на которых медики и другой персонал будут переодеваться в спецодежду перед работой, а после смены снимать ее и проходить дезинфекцию.

Также самим врачам нужно оперативно перепрофилироваться. Медиков нужно обучать, стимулировать, защищать. Все это осложняется тем, что у нас много возрастных сотрудников, а также сотрудников, входящих в группу риска. И мы не сможем их привлекать к работе после перепрофилирования больницы.

Соответственно, мы потеряли порядка 70% сотрудников. В основном, проблема возникла даже не с врачами, а с младшим медицинским и обслуживающим персоналом. Это уборщики, санитары, лифтеры, то есть те люди, которые обеспечивают работу больницы в целом. Мы их сейчас лишились и не только наша больница в такой ситуации оказалась, но и медицинские учреждения по всей стране. Обеспечивать внутренние работы оказалось некому. Но мы сделаем все возможное, чтобы врачи могли работать и свой долг исполнять.

В нашем регионе пока стабильная эпидситуация, зараженных немного. Руководство области держит ситуацию под контролем. Пока нагрузка на врачей и медперсонал не увеличилась. Но мы готовимся к возможному неблагоприятному развитию событий, к тому, что больных станет больше. Хватит ли врачей и медперсонала, если количество пациентов с коронавирусом вырастет, сложно сказать, прогнозировать пока никто ничего не может. А вот палат реанимации должно хватить, у нас огромные корпуса.

Аппаратов ИВЛ тоже достаточно, есть своя кислородная станция, в этом плане все должно быть стабильно. Хотя если российский сценарий будет развиваться по типу итальянского, чего все опасаются, мы столкнемся с дефицитом и ИВЛ, и палат реанимации, и докторов.

Что касается средств защиты, конкретно сегодня их хватает. Но в ближайшее время, скорее всего, возникнут вопросы, запас масок у нас всего на неделю. Если эпидемиологическая ситуация пойдет по негативному сценарию, возникнет огромный дефицит средств защиты для врачей и медперсонала, и это нужно предусмотреть.

Заместитель главного врача, центральная Россия

— Мы открыли отдельный обсервационный госпиталь при больнице, пока туда отправляются пациенты с признаками острой респираторной инфекции. Эти люди не вернулись недавно из-за рубежа и не имели контактов с приехавшими из-за границы, мы лечим их, обследуем и наблюдаем за течением болезни. При подозрении на коронавирус отправляем в инфекционную больницу. Пока работаем в таком режиме.

Но если эпидемия в нашем городе примет массовый характер, одна инфекционная больница не справится. И к этому мы тоже готовимся, наши специалисты будут привлекаться, врачи инфекционки одни точно не справятся. Доктора сейчас шутят, что скоро не останется ни хирургов, ни лоров, ни терапевтов, останутся одни инфекционисты. По всему миру. Грустная шутка, конечно.

Для работы в обсервационном госпитале администрация выделила отдельный персонал. И пока что нагрузка увеличилась именно на это отделение и на людей, что там работают. Но по своим коллегам мы видим, что нагрузка серьезно возросла на участковые службы, первичное звено — педиатров, терапевтов, медсестер, словом, на тех специалистов, что ходят по вызовам. Хватит ли врачей, если эпидемия в нашем городе разыграется всерьез? Не знаю. Если все будет в как Италии, то, конечно, нет. Как и врачи в других городах России, мы полностью зависим от этого сценария.

Сейчас мы пользуемся тем запасом одноразовых масок, костюмов, перчаток, что у нас есть. Но их хватит всего на неделю. Мы сами активно шьем многоразовые маски, шапки, костюмы. Но, конечно, врачам нужны маски-респираторы, это наша безопасность.

Врач скорой помощи, центральная Россия

— Конечно, нагрузка на скорую помощь выросла, как и в целом на все больницы. В графике дежурств пока ничего не изменилось, врачи работают сутки через трое, а с подработками — сутки через сутки. Лично я давно работаю сутки через сутки, как и большинство врачей. Недавно у меня было три подряд выходных за месяц, отвыкла от такого.

Народу пока хватает, но уже есть вероятность, что кого-то могут отозвать из отпуска. На все вызовы мы, разумеется, надеваем маски. Если диспетчер сообщает, что у больного есть одышка, кашель, температура, стараемся надевать еще и очки. В костюмах ездим, только если диспетчер подтверждает, что у больного был контакт с лицами, приехавшими из других стран, или из Москвы.

Изменился и порядок транспортировки в инфекционное отделение. Если у больного есть подозрение на коронавирус, мы привозим его в отдельный бокс в инфекционное отделение городской больницы. Тяжелых сразу госпитализируем в реанимацию. Таким больным мы выдаем одноразовые костюмы и выводим их из квартиры, надев на них предварительно маски.

Пожилые люди пока продолжают работать в бригадах скорой, их не отстраняли и не переводили на другую работу. Но мы находимся в 600 километрах от Москвы, народ еще не сильно испуган. Да, есть беспокойство по поводу средств индивидуальной защиты, но острой паники нет. Но она появится, если эпидемия у нас начнет разрастаться.

Соответственно, бригад скорой и мест в больницах может не хватить, как и аппаратов ИВЛ и палат реанимации. Изолированных боксов в инфекционной больнице тоже практически нет. А пациенты с коронавирусом должны лежать в изолированных боксах.

Масок, костюмов и прочих средств защиты нам хватит максимум на 4–5 дней. На один выезд нужно три комплекта защиты — для врача, медсестры и водителя. Плюс один запасной комплект для возможной госпитализации больного. На нашей скорой помощи работает восемь бригад, получается нужно 24 комплекта в сутки. Плюс комплекты для пациентов, которых придется госпитализировать. Пока наплыва нет, но скоро вернутся вахтовики из Москвы, больных коронавирусом в нашем городе явно станет больше.

Заместитель главного врача, Поволжье

— У нас многопрофильное медицинское учреждение, включающее и роддом, и станцию скорой помощи, и инфекционное отделение. Сейчас госпитализированы люди только с подозрениями на коронавирус, результаты пока отрицательные. Но все меры безопасности повышены, участковые врачи на вызовы ходят в халатах.

Транспортировка больных с подозрением на коронавирус — строго в специальных костюмах. И для них выделены отдельные машины скорой помощи. Если ситуация в городе обострится, большую часть больницы придется перепрофилировать в инфекционную. План по переустройству есть.

Очень большая нагрузка сейчас легла на первичное звено, амбулаторно-поликлинические службы. Поступает много звонков, люди хотят узнать, как и где можно сдать анализы на коронавирус. Конечно, все наши врачи и медицинский персонал получили средства защиты. Хватит ли врачей – будет зависеть от многих факторов, в первую очередь, от развития сценария.

Пока маски и прочие средства защиты у нас закуплены согласно нормативам прошлого года. В 2019 году при планировании текущего года мы заложили одно их количество, а сегодня нужно совсем другое. Пока масок нам хватит недели на три. С перчатками, одеждой все сложнее, костюмов у нас осталось 50 максимум. Их хватит буквально на 2—3 дня.

Врач-инфекционист, юг России

— Объем работы наших врачей, конечно, вырос из-за этой эпидемии. Фактически восьмичасовой рабочий день каждого врача не заканчивается после смены, потом все они идут заполнять документы. Это наше новое правило: документы не разрешают заполнять на зараженной территории. Еще одно правило: все врачи, которые у нас обслуживают пациентов с коронавирусной инфекцией, остаются в общежитии госпиталя, не уходят домой. Это, конечно, тоже тяжело, люди фактически оторваны от своих семей.

Пока мы не можем отстранить от работы людей старшего возраста, потому что тогда мы не перекроем кадры. Но тех, у кого есть сопутствующие патологии, которые относятся к группе риска, стараемся максимально оградить от возможного заражения. Для них предоставляется иная работа на условно чистой территории.

Если эпидемия начнет разрастаться, врачей может не хватить. Как и аппаратов ИВЛ, и палат реанимации. Но пока их хватает, пока справляемся.

Но у нас сегодня нет ни одного комплекта одноразовой одежды. Сейчас обходимся многоразовыми, их обработка идет в круглосуточном режиме, но даже при таком объеме мы не справляемся. Есть острая нехватка респираторов и защитных очков.

Диспетчер скорой помощи, северо-запад России.

На нашей скорой помощи, как и у всех, прибавилось работы. В частности у телефонных диспетчеров — при каждом звонке им нужно узнавать, приезжал ли из-за рубежа пациент, контактировал ли с кем. И следом информировать бригаду, которая на такие выезды должна определенным образом одеваться.

Пока нам хватает масок, шапок, костюмов, очков, но уже чувствуется напряженка. Ведь госпитализаций стало больше. На одного сотрудника уходит порядка 15 масок в день. Запасы подходят к концу.

Фонд “Правмир” открывает сбор на покупку средств индивидуальной защиты для врачей на местах, которые сегодня работают в эпицентре эпидемии: в больницах, поликлиниках, лабораториях.

Читайте также: