Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека всю жизнь представлявшегося мне стариком
Я уже смутно помню этого сутулого, худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь на большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку, куда входила и неряшливо застроенная Покровская гора. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью. Доктор Янсен смотрел на часы, только когда считал пульс, торопился только к больному и никогда не спешил от него, не отказывался от морковного чая или чашки цикория; неторопливо и обстоятельно объяснял, как следует ухаживать за больным, и при этом никогда не опаздывал. У входа в дом он долго отряхивал с себя пыль, снег или капли дождя -- смотря по сезону,-- а войдя, снимал калоши и пальто, мыл руки и, если на улице было холодно,
направлялся к печке. Старательно грея длинные, гибкие, ласковые пальцы, тихо расспрашивал, как началась болезнь, на что жалуется больной и какие меры принимали домашние. И шел к больному, только хорошо прогрев руки. Его прикосновения всегда были приятны, и я до сих пор помню их всей своей кожей.
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Уже прожив жизнь, я смею утверждать, что подобные авторитеты возникают стихийно, сами собой кристаллизуясь на насыщенном растворе людской благодарности. Они достаются людям, которые обладают редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не
о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами; людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И
доктор Янсен не избежал этого; у него спрашивали, выдавать ли дочь замуж, покупать ли дом, продавать ли дрова, резать ли козу, мириться ли с женой. Господи, о чем его только не спрашивалиЯ не знаю, какой совет давал доктор в каждом отдельном случае, но всех известных ему детей кормили по утрам одинаково: кашами, молоком и черным хлебом. Правда, молоко было иным, равно
как хлеб, вода и детство.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей. Он знал, что у него мало шансов выбраться оттуда, но не терял времени на
подсчет. Внизу находились дети, и этим было подсчитано все.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот
с бадьей, и ею отливали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и бадьей и воротом завладевали мы.Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного, и не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял
сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.
Так погиб тихий, аккуратный, очень скромный и немолодой человек с самой человечной и мирной из всех профессий, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков.
Много ли людей умеют помогать другим,не требуя ничего взамен,и нужно ли воспитывать в себе это качество?Именно эту проблему ставит Б.Л.Васильев.
В своём тексте писатель вспоминает доктора из своего детства,который стал настоящим героем для людей целого района.Изо дня в день,"без выходных и без праздников" доктор Янсен"сражался за людские жизни".И его забота о людях не ограничивалась профессиональными обязанностями:он относился к пациентам с такой чуткостью,что никогда не подходил к ним с холодными руками;всегда помогал и советом,и,что самое важное,вниманием .Совершая подвиг каждый день,доктор и в настоящей беде остался верен своему благородному сердцу.Когда мальчики упали в колодец,он пришёл им на помощь,хотя и понимал,что едва ли сможет спастись сам.
Для Васильева самоотверженность этого человека - это "редчайший дар".И авторская позиция ясна:такие люди являются идеалом,к которому мы должны стремиться.
Я совершенно согласна с автором,потому что,если бы люди научились быть внимательнее друг к другу,мир был бы значительно лучше.
Мне сразу вспоминается рассказ Плат
Вы видите только 35% текста. Оплатите один раз,
чтобы читать целиком более 6000 сочинений сразу по всем предметам
Доступ будет предоставлен бессрочно, навсегда.
БОРИС ВАСИЛЬЕВ "ЛЕТЯТ МОИ КОНИ. " (отрывок)
Человек живет для себя только в детстве. Только в детстве он счастлив своим счастьем и сыт, набив собственный животик. Только в детстве он беспредельно искренен и беспредельно свободен. Только в детстве все гениальны и все красивы, все естественны, как природа, и, как природа, лишены тревог. Все — только в детстве, и поэтому мы так тянемся к нему, постарев, даже если оно было жестким, как солдатская шинель.
— Нет уже тех деревьев, под которыми ухаживал мой отец, — с тоскливой горечью поведал мне как-то один старый человек.
Нет уже тех деревьев, ибо "ВСЕ ПРОХОДИТ", как было написано на перстне царя Соломона. Все — кроме детства. Оно остается в нас пожизненно, потому что если "КТО ТЫ?" — плод взрослой твоей ипостаси, то "КАКОЙ ТЫ?" — творение детства твоего. Ибо корни твои в той земле, по которой ты ползал.
Я везу с ярмарки сокровище, которое не снилось ни королям, ни пиратам. И бережно перебираю золотые слитки воспоминаний о тех, кто одарил меня детством и согрел меня собственным сердцем…
Я не должен был появиться на свет. Я был приговорен, еще не начав жить, родными, близкими, знакомыми и всеми медицинскими светилами города Смоленска. Чахотка, сжигавшая маму, вступила в последнюю стадию, мамины дни были сочтены, и все тихо и твердо настаивали на немедленном прекращении беременности.
А меня так ждали! Войны вырывали мужчин из женских объятий, а в краткие мгновения, когда мужчины возвращались, ожесточение, опасности и стрельба за окном мешали любви и нежности: между мужчиной и женщиной лежал меч, как между Тристаном и Изольдой. Дети рождались неохотно, потому что мужчины не оставались до утра, и женщины робко плакали, провожая их в стылую темень. А смерть меняла одежды куда чаще, чем самая модная модница, прикидываясь сегодня тифом, завтра — случайной пулей, послезавтра — оспой или расстрелом по ошибке. И на все нужны были силы, и на все их хватало. На все — кроме детей. И я забрезжил как долгожданный рассвет после девятилетней ночи.
А маму сжигала чахотка.
И меня и маму спас один совет. Он был дан тихим голосом и больше походил на просьбу:
— Рожайте, Эля. Роды — великое чудо. Может быть, самое великое из всех чудес.
Через семь лет после этих негромких слов доктор Янсен погиб. Была глухая дождливая осень, серое небо прижалось к земле, и горизонт съежился до размеров переполненного людьми кладбища. Мы с мамой стояли на коленях в холодной грязи, и моя неверующая матушка, дочь принципиального атеиста и легкомысленной язычницы, жена красного командира и большевика, истово молилась, при каждом поклоне падая лбом в мокрую могилыгую землю. И вокруг, всюду, по всему кладбищу, стояли на коленях простоволосые женщины, дети и мужчины, молясь разным богам на разных языках. А у открытого гроба стоял инвалид — краснознаменец Родион Петров и размахивал единственной рукой с зажатой в кулаке кепкой.
— Вот, прощаемся. Прощаемся. Не будет у нас больше доктора Янсена, смоляне, земляки, родные вы мои. Может, ученей будут, может, умней, а только Янсена не будет. Не будет Янсена…
…О, как я жалею, что я — не живописец! Я бы непременно написал серое небо, и мокрое кладбище, и свежевырытую могилу, и калеку-краснознаменца. И — женщин: в черном, на коленях. Православных и католичек, иудеек и мусульманок, лютеранок и староверок, истово религиозных и неистово неверующих — всех, молящихся за упокой души и вечное блаженство не отмеченного ни званиями, ни степенями, ни наградами провинциального доктора Янсена…
Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку, куда входила и неряшливо застроенная Покровская гора. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью.
Доктор Янсен смотрел на часы, только когда считал пульс, торопился только к больному и никогда не спешил от него, не отказываясь от морковного чая или чашки цикория, неторопливо и обстоятельно объяснял, как следует ухаживать за больным, и при этом никогда не опаздывал. У входа в дом он долго отряхивал с себя пыль, снег или капли дождя — смотря по сезону, — а войдя, направлялся к печке. Старательно грея гибкие длинные ласковые пальцы, тихо расспрашивал, как началась болезнь, на что жалуется больной и какие меры принимали домашние. И шел к больному, только хорошо прогрев руки. Его прикосновения всегда были приятны, и я до сих пор помню их всей своей кожей.
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Уже прожив жизнь, я смею утверждать, что подобные авторитеты возникают стихийно, сами собой кристаллизуясь в насыщенном растворе людской благодарности. Они достаются людям, которые обладают редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого: у него спрашивали, выдавать ли дочь замуж, покупать ли дом, продавать ли дрова, резать ли козу, мириться ли с женой… Господи, о чем его только не спрашивали! Я не знаю, какой совет давал доктор в каждом отдельном случае, но всех известных ему детей кормили по утрам одинаково: кашами, молоком и черным хлебом. Правда, молоко было иным. Равно как хлеб, вода и детство.
Святость требует мученичества — это не теологический постулат, а логика жизни: человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его. Тихого, аккуратного, очень скромного и немолодого латыша с самой человечной и мирной из всех профессий.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей. Он знал, что у него мало шансов выбраться оттуда, но не терял времени на подсчет. Внизу были дети, и этим было подсчитано все.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.
Так в вонючем колодце погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.
— А дома у него — деревянный топчан и книги, — тихо сказала мама, когда мы вернулись с кладбища. — И больше ничего. Ничего!
В голосе ее звучало благоговение: она говорила о святом, а святость не знает бедности.
Контрольная работа о русскому языку для обучающихся 9-го класса (новая форма ОГЭ). Вариант 1.
Скачать:
Вложение | Размер |
---|---|
variant_1.docx | 24.63 КБ |
Предварительный просмотр:
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА О РУССКОМУ ЯЗЫКУ
ДЛЯ ОБУЧАЮЩИХСЯ 9-ГО КЛАССА (НОВАЯ ФОРМА ОГЭ)
Ответами к заданиям 1–7 являются слово (несколько слов) или последовательность цифр. Ответ запишите в поле ответа в тексте работы, а затем перенесите в БЛАНК ОТВЕТОВ № 1 справа от номера задания, начиная с первой клеточки, без пробелов, запятых и других дополнительных символов. Каждую букву или цифру пишите в отдельной клеточке в соответствии с приведёнными в бланке образцами.
- Синтаксический анализ .
1)Я уже смутно помню этого сутулого, худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. 2)Опираясь на большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку, куда входила и неряшливо застроенная Покровская гора. 3)Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. 4)А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. 5)И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни.
Укажите варианты ответов, в которых верно определена грамматическая основа в одном из предложений или в одной из частей сложного предложения текста. Запишите номера ответов.
1. я смутно помню.
2. входила Покровская гора.
3. были ноги, терпение и долг.
4. болезни тоже не знали.
5. денег-то не было.
- Пунктуационный анализ .
Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.
В гимназии он всегда был круглым пятёрочником (1) и (2) если бы гимназия не закрылась (3) его имя можно было бы прочесть на мраморной доске среди золотых медалистов (4) которые окончили в разное время Ришельевскую гимназию.
- Синтаксический анализ .
- Орфографический анализ .
Укажите варианты ответов, в которых дано верное объяснение написания выделенного слова. Запишите номера этих ответов.
1) БЕСКРАЙНИЙ – на конце приставки перед буквой, обозначающей глухой согласный звук, пишется буква С.
2) ЗАПОЛНЕНЫ (анкеты) – в краткой форме имени прилагательного пишется столько же Н, сколько и в полной форме этого прилагательного.
3) ВЫЧИТАТЬ – написание безударной чередующейся гласной в корне слова зависит от его лексического значения.
4) НОЧЬ – в форме единственного числа имени существительного 3-го склонения после шипящего буква Ь пишется .
5) (будет) ПО-ТВОЕМУ – наречие пишется через дефис, потому что оно образовано от основы имени прилагательного при помощи приставки ПО- и суффикса -ЕМУ.
Прочитайте текст и выполните задания 5–7.
(1)Елена Петровна погасила свет, подошла к окну, отодвинула занавес. (2)От батареи отопления тянуло теплом. (3)Над крышами Москвы лежала мутная ночь. – (4)Ну вот, - сказала Елена Петровна и прижала пальцы к бровям, так она делала, когда задумывалась. – (5)Вот опять Москва. (6)Знакомая работа, подруги - всё, как было раньше. (7)Чего же ты хочешь?
(8)Слеза появилась в уголке глаза. (9)Она не вытерла её и пристально смотрела за окно. (10)Свет фонаря на перекрёстке сразу сделался колючим, как сусальная ёлочная звезда.
(11)На столе осторожно зазвонил телефон. (12)Елена Петровна взяла трубку. (13)Мужской голос попросил позвать Машу. – (14)Маша уже здесь не живёт, – ответила Елена Петровна. – (15)А кто просит? – (16)Дело в том, – сказал, подумав, мужской голос, – что она меня не знает. (17)Мне бесполезно называть своё имя. – (18)Странно! – насмешливо сказала Елена Петровна. – (19)Очень, – согласился мужской голос. – (20)Я только что приехал с фронта… - (21)А что же ей все-таки передать? (22)Вы не от её брата? (23)Он тоже на фронте. – (24)Нет, я не знаю её брата, – ответил голос и замолк. – (25)Ну что же? (26)Я жду, – сказала Елена Петровна. – (27)Может быть, положить трубку? – (28)Нет, погодите! – сказал умоляюще голос. – (29)Я в Москве от поезда до поезда. (30)Звоню с Белорусского вокзала. (31)Не знаю, дадут ли мне договорить. (32)Тут очередь к автомату. – (33)Тогда говорите скорее. – (34)Я слушаю, хотя ещё ничего не понимаю. (35)Да, да. (36)Правда, это странно. (37)А может быть, и хорошо… (38)Не знаю… (39)Я всё это помню: и вокзал, и ночь, и ветер. (40)Только не помню вас. (41)Неужели по голосу? (42)Какой же вы, однако, чудак. (43)Когда вы уезжаете? (44)Я не знаю, что и думать… (45)Конечно, обидно. (46)Тяжело ранены? (47)В голову? (48)Вы устанете там, на вокзале, до полусмерти. (49)Нельзя вам ходить ночью по Москве. (50)Нельзя! (51)Вас задержат. (52)Да, я слушаю! (53)Говорите! (54)Разговор внезапно оборвался. (55)Елена Петровна медленно положила трубку. – (56)Может быть, он позвонит опять, - сказала она и села в кресло около стола.
(57)Прошло четверть часа, потом полчаса, но никто не звонил. (58)Часы пробили два. – (59)Нет! (60)Это невозможно! – громко сказала Елена Петровна и вскочила. – (61)Так я с ума сойду.
(62)Она бросилась к шкафу, порывисто достала чёрное платье. (63)Когда она вышла из дому, часы пробили три. (64)Город спал в слабом свете фонарей и снега.
(68)В зеленоватый вокзальный зал Елена Петровна вошла быстро, но тотчас задохнулась, - ей показалось, что у неё остановилось сердце. (69)На деревянных скамьях спали сидя утомлённые люди. (70)На дальней скамье сидел офицер, худой, с измученным лицом. (71)На левом глазу у него была чёрная повязка.
(72)Елена Петровна подошла к нему, сказала: - Ну вот…
(73)Офицер быстро встал. – (74)Ну вот… – повторила Елена Петровна и улыбнулась. – (75)А вы совсем такой, как я думала.
(76)Зал качнулся, поплыл вкось. (77)Петров поддержал Елену Петровну, усадил на скамью. – (78)Бедный, как я вас напугала. (79)Руки совсем ледяные.
(80)Она взяла холодные руки Петрова и начала отогревать их между своих ладоней.
- Анализ содержания текста.
Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов.
- Елене Петровне позвонили из Санкт-Петербурга.
- Елена Петровна вышла из дому в пять утра.
- Никто из бойцов не заметил, как Елена Петровна покраснела.
- На левом глазу у патрульного была чёрная повязка.
- Елена Петровна торопилась на Пушкинскую площадь.
- Анализ средств выразительности.
Укажите номера предложений, в которых средством выразительности речи является сравнение.
1.Свет фонаря на перекрёстке сразу сделался колючим, как сусальная ёлочная звезда.
2.На столе осторожно зазвонил телефон.
3.На дальней скамье сидел офицер, худой, с измученным лицом.
4.На деревянных скамьях спали сидя утомлённые люди.
5.Бедный, как я вас напугала.
- Лексический анализ.
Найдите в тексте синонимы к слову город (предложение 64 ).
Как-то еще в школе я составил список знаменитых своих земляков, ставших украшением русской истории. Не буду приводить его полностью, но хочу напомнить, что Твардовский и Тухачевский, Глинка и Пржевальский, князь Потемкин и адмирал Нахимов, Исаковский и Коненков — смоляне.
В июне 1936 года городские власти решили осушить остатки крепостного рва подле Молоховских ворот. Тогда это была огромная гниющая лужа; когда спустили воду и осела муть, полутораметровый слой вонючего ила оказался битком набитым холодным и огнестрельным оружием. Здесь перемешались все эпохи, и рядом с татарской саблей мирно сосуществовал палаш начала века, а пулеметная лента лежала подле дуэльного пистолета. Чудо объяснялось просто: донная грязь сохранила не только оружие некогда штурмовавших крепость воинов, но и то, которое бросали в топь темными ночами гражданской войны, не желая сдавать властям.
Первыми о кладе, естественно, узнали мальчишки. Оружейный Клондайк ожил: десятки невероятно грязных Томов Сойеров искали свое сокровище. Нас кусали какие-то зловредные жуки, к нам присасывались пиявки, но оторвать нас от поисков было невозможно, пока за это дело не взялась милиция, а случилось это лишь на третий день. Мне досталась русская бердана без приклада, австрийский штык, сломанная офицерская сабля, почти целая пулеметная лента и великое множество самых разнообразных патронов — для винтовок, револьверов, пистолетов. Другим повезло кому больше, кому меньше, — не в этом дело. Важно, что мы сами производили раскопки, отчетливо ощущая не денежную, а неуловимую историческую ценность находок. И это тоже было прекрасным уроком истории.
…Человек живет для себя только в детстве. Только в детстве он счастлив своим счастьем и сыт, набив собственный животик. Только в детстве он беспредельно искренен и беспредельно свободен. Только в детстве все гениальны и все красивы, все естественны, как природа, и, как природа, лишены тревог. Все — только в детстве, и поэтому мы так тянемся к нему, постарев, даже если оно было жестким, как солдатская шинель.
— Нет уже тех деревьев, под которыми ухаживал мой отец, — с тоскливой горечью поведал мне как-то один старый человек.
Я везу с ярмарки сокровище, которое не снилось ни королям, ни пиратам. И бережно перебираю золотые слитки воспоминаний о тех, кто одарил меня детством и согрел меня собственным сердцем…
Я не должен был появиться на свет. Я был приговорен, еще не начав жить, родными, близкими, знакомыми и всеми медицинскими светилами города Смоленска. Чахотка, сжигавшая маму, вступила в последнюю стадию, мамины дни были сочтены, и все тихо и твердо настаивали на немедленном прекращении беременности.
А меня так ждали! Войны вырывали мужчин из женских объятий, а в краткие мгновения, когда мужчины возвращались, ожесточение, опасности и стрельба за окном мешали любви и нежности: между мужчиной и женщиной лежал меч, как между Тристаном и Изольдой. Дети рождались неохотно, потому что мужчины не оставались до утра, и женщины робко плакали, провожая их в стылую темень. А смерть меняла одежды куда чаще, чем самая модная модница, прикидываясь сегодня тифом, завтра — случайной пулей, послезавтра — оспой или расстрелом по ошибке. И на все нужны были силы, и на все их хватало. На все — кроме детей. И я забрезжил как долгожданный рассвет после девятилетней ночи.
А маму сжигала чахотка.
И меня и маму спас один совет. Он был дан тихим голосом и больше походил на просьбу:
— Рожайте, Эля. Роды — великое чудо. Может быть, самое великое из всех чудес.
Через семь лет после этих негромких слов доктор Янсен погиб. Была глухая дождливая осень, серое небо прижалось к земле, и горизонт съежился до размеров переполненного людьми кладбища. Мы с мамой стояли на коленях в холодной грязи, и моя неверующая матушка, дочь принципиального атеиста и легкомысленной язычницы, жена красного командира и большевика, истово молилась, при каждом поклоне падая лбом в мокрую могилыгую землю. И вокруг, всюду, по всему кладбищу, стояли на коленях простоволосые женщины, дети и мужчины, молясь разным богам на разных языках. А у открытого гроба стоял инвалид — краснознаменец Родион Петров и размахивал единственной рукой с зажатой в кулаке кепкой.
— Вот, прощаемся. Прощаемся. Не будет у нас больше доктора Янсена, смоляне, земляки, родные вы мои. Может, ученей будут, может, умней, а только Янсена не будет. Не будет Янсена…
…О, как я жалею, что я — не живописец! Я бы непременно написал серое небо, и мокрое кладбище, и свежевырытую могилу, и калеку-краснознаменца. И — женщин: в черном, на коленях. Православных и католичек, иудеек и мусульманок, лютеранок и староверок, истово религиозных и неистово неверующих — всех, молящихся за упокой души и вечное блаженство не отмеченного ни званиями, ни степенями, ни наградами провинциального доктора Янсена…
Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку, куда входила и неряшливо застроенная Покровская гора. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью.
Доктор Янсен смотрел на часы, только когда считал пульс, торопился только к больному и никогда не спешил от него, не отказываясь от морковного чая или чашки цикория, неторопливо и обстоятельно объяснял, как следует ухаживать за больным, и при этом никогда не опаздывал. У входа в дом он долго отряхивал с себя пыль, снег или капли дождя — смотря по сезону, — а войдя, направлялся к печке. Старательно грея гибкие длинные ласковые пальцы, тихо расспрашивал, как началась болезнь, на что жалуется больной и какие меры принимали домашние. И шел к больному, только хорошо прогрев руки. Его прикосновения всегда были приятны, и я до сих пор помню их всей своей кожей.
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Уже прожив жизнь, я смею утверждать, что подобные авторитеты возникают стихийно, сами собой кристаллизуясь в насыщенном растворе людской благодарности. Они достаются людям, которые обладают редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого: у него спрашивали, выдавать ли дочь замуж, покупать ли дом, продавать ли дрова, резать ли козу, мириться ли с женой… Господи, о чем его только не спрашивали! Я не знаю, какой совет давал доктор в каждом отдельном случае, но всех известных ему детей кормили по утрам одинаково: кашами, молоком и черным хлебом. Правда, молоко было иным. Равно как хлеб, вода и детство.
Святость требует мученичества — это не теологический постулат, а логика жизни: человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его. Тихого, аккуратного, очень скромного и немолодого латыша с самой человечной и мирной из всех профессий.
Аргументы проблемы мужества, отваги и героизма для сочинения ЕГЭ по русскому языку
Наш персонаж способен переступить через все препятствия, которые ему уготовила судьба, пронести свой крест с высоко поднятой головой. Эти качества он показывает не только во время военной службы, но и в плену.Казалось, что самое страшное уже позади, но беда не приходит одна, впереди еще одно очень тяжелое испытание – смерть родных ему людей.
Теперь в Андрее говорит самоотверженность, он собрал свои последние силы в кулак и посетил то самое место, где когда-то была тихая и семейная жизнь.Проблема мужества и стойкости отражена и в таком произведении, как повесть Васильева.
Проблема самопожертвованияаргументы к сочинению
Интересно, что первоначально он был местом для хр… Одежда Никогда не делайте этого в церкви! Если вы не уверены относительно того, правильно ведете себя в церкви или нет, то, вероятно, поступаете все же не так, как положено.
Вот список ужасных… Христианство Как выглядеть моложе: лучшие стрижки для тех, кому за 30, 40, 50, 60 Девушки в 20 лет не волнуются о форме и длине прически. Кажется, молодость создана для экспериментов над внешностью и дерзких локонов.
Однако уже посл…
Проблемы и аргументы для сочинения на ЕГЭ по русскому на тему: Героизм (таблица)
Более того, именно он стал причиной своего плена, вместе с ним пострадал и Рыбак.
Однако Сотников пытается искупить свою вину, взять все на себя, спасти случайно попавших под следствие женщину и старика. Зато бравый партизан Рыбак трусит и старается лишь спасти свою шкуру, донося на всех. Предатель выживает, но навсегда покрыт кровью невинных страдальцев.
А в нескладном и неудачливом Сотникове открывается настоящий герой, достойный уважения и неугасимой исторической памяти.
Таким образом, на войне героизм особенно важен, потому что от его проявления зависят другие жизни.
Это означает, что человек должен дарить счастье не только себе, но и окружающим, иначе он станет безнравственным эгоистом.
В основе воспитанности и всех манер должны лежат готовность к помощи, забота, умение считаться с другими, альтруизм. Горе человеку, если он один. А когда есть кому помочь, когда есть, чем пожертвовать, человек начинает ощущать себя частью большого дружного мира, появляется ощущение наполненности.
Так, самопожертвование невозможно вне всякого нравственно развитого общества, как считает академик Д.С.Лихачёв. Таким образом, к самопожертвованию способна нравственно сильная личность, ведь это требует усилий воли и доброго отношения к людям.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) — Обновлено: 2017-04-01 Опубликовал(а): Внимание! Вам повезёт! Полезный материал по теме И это еще не весь материал, воспользуйтесь |
вход логин: пароль: Запомнить?
Нет30 минут1 час 2 часа(ов) 4 часа(ов) 8 часа(ов) 12 часа(ов) 1 день2 дней3 дней7 дней15 дней30 дней60 дней | | | | | | Сайт имеет исключительно ознакомительный и обучающий характер. Все материалы взяты из открытых источников, все права на тексты принадлежат их авторам и издателям, то же относится к иллюстративным материалам. Если вы являетесь правообладателем какого-либо из представленных материалов и не желаете, чтобы они находились на этом сайте, они немедленно будут удалены.
Проблема самопожертвования (Аргументы ЕГЭ)
Люди поверили ему, но как только на их пути встретились трудности, они пали духом и бросились обвинять Данко,что он неумело управлял ими. Тогда Данко разорвал свою грудь, достал сердце и пошел впереди, держа его в руке, как факел. Люди пошли за ним и преодолели все трудности на своем пути, а Данко умер.
В пример на данную проблему можно так же привести образ Дуни Раскольниковой. Дуня-это гордая девушка с твердым характером. Она добра, воспитана и развита.
Эта девушка не может быть с человеком, которого она не любит, не уважает.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) — Обновлено: 2017-12-01 Опубликовал(а): Внимание! Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Вам повезёт! Полезный материал по теме И это еще не весь материал, воспользуйтесь |
вход логин: пароль: Запомнить?
Но читатель замечает, как внимание и веселье мигом сменяются равнодушием, по тому, как относятся к бездыханному телу героя. В минуты, когда его жене и дочери необходимо милосердие и поддержка, люди игнорируют их горе, не придавая этому значения.
Чаще всего именно в те моменты, когда персонажи нуждаются в его милосердии и поддержке, Печорин отворачивается от них.
Он вроде и анализирует свое поведение, понимая, что делает только хуже, но забывает проявить внимание к другим.
Решебники и егэ
Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и бадьей и воротом завладевали мы. Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот.
Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов.
Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного, и не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание.
Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось. Так погиб тихий, аккуратный, очень скромный и немолодой человек с самой человечной и мирной из всех профессий, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков. (по Б.Л. Васильеву) Вступление Самопожертвование свойственно далеко не каждому.
Читайте также: