Евхаристическая практика во время чумы
Итак, что же остаётся, когда нет ни храма, ни иерархии, ни богослужений, или всё это есть, но в очень усечённом виде? Что есть церковь в конечном итоге? Как она являет себя сегодня и как может являть?
Это очень важно. Церковь через евхаристию и крещение должна выявлять себя и личностно, и соборно. Это и отражено в евхаристической и крещальной экклезиологиях. Но это явление возможно лишь тогда, когда мы воспринимаем саму Церковь в большей степени как тайну и таинство: тайну и таинство веры, тайну и таинство жизни, тайну и таинство молитвы. И литургические таинства все в этом смысле хороши, хотя особое место здесь принадлежит именно евхаристии и крещению, то есть так или иначе таинству просвещения и таинству собрания через благодарение и приобщение. Соборное таинство евхаристии действительно есть таинство собрания и собирания Церкви, как и всего того, что мы можем найти в этом мире от Бога, всего, что происходит от Него.
Мне кажется, очень важно видеть и то, что евхаристия себя однозначно не ограничивает, она пытается дойти до конца, до предела. Поэтому на ней воспоминаются и те, кто не является членами церкви, в том числе власти предержащие, на ней воспоминаются болящие, нуждающиеся, скорбящие, и при этом не уточняется их вероисповедание и качество их веры. На ней мы вспоминаем и о расколе церквей и устремляемся к их единению, молясь о нём. На всех евхаристиях так или иначе это присутствует. Конечно, здесь нужно не только воспоминание, но и благодарение за то, что нам уже дано, а также и за то, что нам обещано. Вот это благо-дарение за данное, имеющееся в данный момент, и за обещанное, наступающее, приблизившееся к нам – это, конечно, удивительно вдохновляющее действие церкви, в котором она лучшим образом может себя проявлять.
Но всё ли в церкви сейчас сводится только к евхаристии? Можно думать, что главное в церкви – это всё-таки личностное начало, хотя и столь ослабленное в наше время, потому что и само крещение превратилось в обычную требу. Как известно, оно часто совершается над взрослыми людьми или над младенцами, которые совершенно не воспринимают то, что происходит с ними в данный момент. И тем не менее, крещение само по себе обладает качеством личностности, или, точнее, может им обладать, если оно опирается на церковную практику полноценной катехизации, с личным покаянием и личной верой каждого человека, то есть личным открытием сердца ради принятия Дара Святого Духа, в соответствии с которым человек должен обрести в Церкви своё место, служа этим даром.
Если возродить таинство крещения во всей его силе, а это безусловно надо делать, то крещение действительно станет в центр церковной жизни. Ведь когда человек в центре – человек, связанный с Богом, рождающийся в Господе, рождающийся свыше, – тогда и крещение тоже становится в центр. Если же мы хотим больше собирания, соборности и общения в церкви, то мы, конечно, в ней главный акцент будем делать на таинстве евхаристии. И то, и другое сейчас крайне актуально для возрождения полноты жизни Церкви и всех служений в ней.
Так вот, если в церкви существуют таинства евхаристии и крещения – такие важные для всех таинства, по крайней мере, для всех, кто сознательно считает себя христианином и членом церкви (а о других вариантах мы сейчас не говорим), – то мы, конечно, должны вспомнить и о том, что собирание через приобщение, как и личностное плодоношение через рождение свыше может быть явлено в церкви не только внешне, не только физически, телесно.
Здесь можно вспомнить хотя бы древнюю римскую практику, когда после общего служения на евхаристии отсутствовавшим по уважительным причинам людям разносились святые дары – ферментум. Это наиболее известная практика, которая предполагает причащение не тяжело болящих, не младенцев, не находящихся в чрезвычайных обстоятельствах, а тех, кто находится на служении вне общего церковного собрания. В этих случаях освящённые дары передаются для того, чтобы человек мог приобщиться тела и крови Господних, не находясь физически в церковном собрании. Эти дары освящаются тогда, когда в церковном собрании совершается евхаристия, в которой заключены и таинство примирения в целовании мира, и таинство благодарения, и таинство причащения, и таинство агапы (любви). Когда все эти таинства совершаются в полноте – и внешней, и внутренней, – именно тогда есть возможность проявиться всему тому, что должно давать и даёт церкви и каждому её члену таинство евхаристии. Но при этом, как видим, бывают и другие случаи, когда физически совершается, скажем, только таинство причащения, а не всё таинство евхаристии, которое, впрочем, может при этом подразумеваться.
Итак, иногда человек может причаститься только лично, я бы даже сказал индивидуально, ведь внешне это действительно выглядит как нечто индивидуальное. Но ведь и практика крещения знает нечто подобное. С одной стороны, всем нужно – после соответствующей церковной подготовки к таинству просвещения – быть крещёными в воде, с другой же стороны, церковь знает, например, и индивидуальное крещение кровью, когда внешний обряд таинства крещения не совершается, но люди церковью признаются крещёными, а нередко даже и святыми.
К слову говоря, с таинством крещения прямо связано и таинство погребения, которого сейчас в практике церкви нет или почти нет, которое довольно давно уже вышло из употребления, но которое имело и может иметь большое значение в церковной жизни. В нём и крещение, и евхаристия особо актуализируются в последнем акте, который совершает церковь рядом с гробом умершего – преставившегося, новопреставленного – человека (здесь снова возрождаются смыслы этих древних и часто неверно понимаемых слов).
Говоря о евхаристии, сегодня надо вспомнить и о том, что в церкви ещё есть длительная и очень важная практика причащения преждеосвящёнными святыми дарами – и всех прихожан Великим постом, и анахоретов в монастырях, и находящихся в разных сложных обстоятельствах, включая обстоятельства гонений (скажем, в XX веке в России), или, к примеру, как сейчас, при необходимости причащаться тогда, когда закрываются храмы.
К слову, в истории бывали случаи, когда храмы закрывались не только из-за эпидемий и болезней, а во времена гонений или каких-то интердиктов политического свойства. При этом верующим людям всё равно всегда хотелось причащаться, и церковь актуализировала свой большой и серьёзный опыт, когда преподавать людям святые дары можно было в домашних условиях или в каких-то иных очень интимных внешних обстоятельствах. Был и такой опыт, когда человек – в том числе мирянин или мирянка – мог эти святые дары преподавать себе сам. Не кто-то иной, а он сам. Очень важно, что такое причащение можно было совершать и в женских собраниях. В этом контексте уместно вновь вспомнить древних пресвитерид и дьяконисс. Женщины тоже могли служить в церкви, помогая самому́ совершению таинств – именно их совершению и усвоению, – а не только прислуживая в храме и дома.
Сейчас эпидемия заставила нас вспоминать об этих пластах традиции, и интернет кишмя кишит высказываниями с пожеланиями возродить древнюю практику причащения преждеосвящёнными святыми дарами. Спорят, как это лучше делать: будет ли это делать священник, придя в дом, или, если это невозможно, может ли это делать глава семьи или сам причащающийся человек. И здесь не полагается никаких различий: допускается, что это может делать любой человек – мужчина и женщина, младший и старший в церкви, кем бы он в ней ни считался, лишь бы он был верующим, лишь бы у него не было на совести нераскаянных смертных грехов. При этом предлагается использовать или Чин изобразительных, или Чин скорого причащения тяжкоболящих, или самопричащение после литургии онлайн.
Когда происходит что-то чрезвычайное, угрожающее жизни человека, тогда и епитимьи после каких-то тяжелых грехов, безусловно, должны смягчаться или, насколько это возможно, отменяться, по крайней мере, если человек может определённо сказать о себе, что он не хочет и не будет возвращаться к своим старым грехам, даже если они произошли совсем-совсем недавно, скажем, вчера или позавчера. Здесь церковь должна проявлять максимум любви, милосердия, сострадания. Ведь Господь по состраданию Своему даёт нам благодать, и мы должны вести себя так же.
При эпидемии надо, конечно, всячески оберегать людей от внешних опасностей, насколько только может церковь это делать. Но это не должно приводить к тому, чтобы она превратилась в замкнутое сообщество раздробленных, не связанных между собой людей. Всем христианам надо научиться сохранять в сердце своём церковную соборность и личностность, даже тогда, когда нет – или почти нет – возможности проявлять их внешне. Всё-таки это прежде всего духовные качества, которые не знают внешних границ и которые могут проявлять себя в любых обстоятельствах.
Но для того чтобы реализовалось духовное причастие, между верными должны быть личные и личностные связи любви, что приводит нас к вопросу об общинно-братской экклезиологии. Духовное причастие возможно лишь тогда, когда ты приобщён к Богу и к Церкви реально – то есть когда ты не формально принадлежишь к какому-то чину, приходу, епархии, к какой-то структуре или монастырю, а когда ты реально вмещаешь в своё сердце братьев и сестёр во Христе, как и вообще всех ближних, которых даёт тебе Господь. Только тогда ты имеешь дар и внутренне желание благодарить Бога с любовью, свободно, в чистоте сердца. И только тогда духовное причастие становится возможным. Его невозможно запланировать, оно не совершается по расписанию или по спискам. Оно невозможно, когда внутри человека есть вражда, злоба, ненависть, зависть, богохульство и сладострастие, как и прочие страсти и пороки, сводящие человека с ума.
Я думаю, это самое важное из того, что нам надо помнить сейчас, говоря о богословском понимании Церкви и её евхаристическо-крещальной практики.
К вопросу о том, как совершать причастие во время эпидемий и моров – комментарий преподобного Никодима Святогорца на 28-е правило Трулльского Вселенского Собора.
В эти дни из-за общей суматохи вокруг коронавируса среди прочего возникла дискуссия о том, должна ли церковная власть изменить образ преподания Святого Причастия. Слышатся различные мнения, комментирование которых не входит в задачи настоящей статьи. Я прекрасно понимаю, что все то, что звучит и предлагается, преследует определенную цель, особенно то, что происходит из широкой журналистской и политической среды. Впрочем, даже те предложения, которые представляются как богословские, бесплодно муссируются в среде внутреннего потребления, и, к счастью, не имеют никакого воздействия на церковное тело.
Я хотел бы обратиться к одному конкретному тексту, который распространяется в двух вариантах и содержит комментарий преподобного Никодима Святогорца на 28-е правило Трулльского Вселенского Собора. Очевидно, второй вариант этого текста некритически воспроизводит результаты первого.
В целом, церковные тексты нельзя изучать вне их исторического контекста и духа канонов, поскольку существует явная опасность неверного толкования. Я полагаю, что вырывание комментария преподобного Никодима из контекста толкуемого им правила, приводит к явно неверному истолкованию буквы и духа преподобного Никодима.
В частности, в тексте, опубликованном первым, автор приходит к выводу, что преподобный Никодим побуждает священников и архиереев причащать больных чумой из отдельной Святой Чаши. Этот сосуд вместе с лжицей после их использования следует омыть уксусом, а уксус затем вылить в алтарный колодец. Исходя из этого факта, заимствованного из церковной традиции, исподволь утверждается идея о возможности передачи вируса через Божественное Причастие, что якобы заставило преподобный Никодима вернуть более древнюю литургическую практику и предложить дезинфицирующие меры гигиены святых сосудов.
Вырывание комментария преподобного Никодима из контекста толкуемого им правила, приводит к явно неверному истолкованию буквы и духа преподобного Никодима.
28-е правило Трулльского Собора повторяет содержание 3-го и 4-го Апостольских Правил. Эти правила говорят о запрете на приношение других веществ и плодов для совершения бескровной Божественной Евхаристии помимо тех, которые для этого установлены.
Все остальное, будь то начатки плодов или приносимое в качестве даров, остается вне святого алтаря и там благословляется.
Если бы преподобный Никодим имел склонность к микробофобии, как некоторые из наших современников относительно Святой Чаши, он, несомненно, сделал бы свои предписания по дезинфекции общими.
Прежде всего следует разъяснить, что комментарий преподобного Никодима относится к особому случаю причащения больных, которое происходит не в рамках Божественной Литургии, совершаемой в храме, но вне его, в незапланированное время, в тех известных случаях, когда священник берет из дарохранительницы частицу высушенного Хлеба, освященного в Великий Четверток, и приносит его лежачему или любому больному, неспособному прийти для участия в общей Божественной Евхаристии. (Для тех, кто, возможно, не знает, разъясняем, что поскольку эти случаи возникают в любое время (утром, днем, ночью), а священник не всегда имеет возможность потребить Дары, он употребляет необходимое количество Причастия, а избыток, если таковой останется, помещает не потребляя в дарохранительницу на святом престоле).
Следовательно, в любом случае неуместно использовать этот комментарий для того, чтобы утверждать о необходимости принятия мер по предотвращению распространения инфекционных заболеваний через Божественное Причастие, когда совершается Божественная Евхаристия. Преподобный Никодим, очевидно, имеет в виду духовных лиц, которые по маловерию не причащали больных чумой обычным способом, но приходили к ним домой или в медицинские учреждения, где они были изолированы, помещали преждеосвященный Хлеб (Тело и Кровь Христовы) в изюмину, которую и давали больным, чтобы избежать любого контакта между последними и священными сосудами.
Итак, этих священников и архиереев, которые в нарушение вышеупомянутых правил примешивали к Божественному Причастию другие вещества (в данном случае изюм), преподобный Никодим побуждает причащать больных исключительно обычным способом с помощью лжицы, снисходя к их маловерию позволением после использования омывать священные сосуды уксусом, чтобы через это успокоить возникающий у них помысл.
Преподобный Никодим ни в коем случае не сомневается и не боится возможности передачи болезней через Божественное Причастие.
Если бы преподобный Никодим имел склонность к микробофобии, как некоторые из наших современников относительно Святой Чаши, он, несомненно, сделал бы свои предписания по дезинфекции общими, а не адресовал бы их только маловерным священникам, которые использовали изюм. К тому же он пространно разобрал бы этот вопрос, а не ограничился бы лишь одним кратким комментарием.
Итак, становится понятно, что центр тяжести того, о чем говорит преподобный Никодим – не преподание Таин из отдельной Чаши и затем ее дезинфекция, как ошибочно утверждается современными комментаторами, а то, чтобы не примешивать лишние плоды или другие вещества к Божественному Причастию. Ясно, что он пытается подчеркнуть необходимость причащать больных установленным способом, борясь с импровизированными антиканоническими практиками некоторых священников.
Итак, преподобный Никодим ни в коем случае не сомневается и не боится возможности передачи болезней через Божественное Причастие. Церковное Предание, подлинным носителем которого в данном случае выступает преподобный Никодим, эта похвала афонского монашества, утверждает обратное. Действительно, даже в современной священнической практике любое омовение священных сосудов после Божественного Причастия носит исключительно характер благочестия, чтобы предотвратить возможность того, что в них останется хотя бы малейшая частица Пречистых Таин, и никогда никто не говорил о возможности передачи заболеваний.
Все сказанное выше является лишь простой попыткой восстановить истину посредством систематического, а не поверхностного подхода к текстам нашего Предания.
До тех пор, пока в православных храмах совершается Божественная Литургия, о Конце света говорить рано. Однако нам стоит опасаться приблизить его своей же. трусостью.
Несколько дней назад, 17 марта, на встрече с молодёжью Челябинской области учредитель телеканала "Царьград", заместитель главы Всемирного Русского Народного Собора Константин Валерьевич Малофеев произнёс слова, вызвавшие активное обсуждение в СМИ и социальных сетях:
Сегодня был издан циркуляр Московской епархии, который запрещает церковные службы с участием более 50 человек. Сами же службы не будут прекращены. Ибо, когда наступит прекращение церковных служб, наступит Конец света. Коронавирус не настолько страшен. Молебны помогали и в более тяжёлых ситуациях, море расступалось перед евреями, когда они покидали Египет по воле Бога.
Иные восприняли это высказывание с откровенной издёвкой: мол, вот-вот объявят всемирный карантин, закроют все ваши храмы, и. всё "накроется". Керосина в огонь подлило то, что в этот же самый день вышла официальная церковная "Инструкция настоятелям приходов и подворий, игуменам и игумениям монастырей Русской Православной Церкви в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции". Документ, предписывающий жёсткие санитарно-гигиенические меры при совершении церковных Таинств и богослужений. Меры, уже вызвавшие ропот среди части консервативно настроенного духовенства и мирян.
Наибольшее число вопросов вызвало предписание "преподавать Святые Христовы Тайны с обтиранием после каждого причастника лжицы пропитанным спиртом платом (с регулярным обновлением пропитки) и окунанием затем её в воду с последующей утилизацией воды". Впрочем, в документе специально оговаривается, что подобная практика уже бытовала и прежде, в годы эпидемии чумы. Вот что об этом говорится в средневековой греческой "Кормчей книге" церковных правил, именуемой "Пидалион":
"Иереям и архиереям во время чумы следует употреблять для причащения больных такой способ, какой не противоречит этому правилу. Они должны класть Святой Хлеб не в виноград, а в какой-нибудь священный сосуд, из которого могильщики и больные могут брать его лжицей. Сосуд и лжицу следует затем погружать в уксус, а уксус выливать в алтарный колодец".
Многие священники возражают: но ведь мы же еженедельно причащаем сотни верующих, в числе которых – люди с самыми различными инфекциями, а после этого потребляем Святые Дары, и никто из нас до сих пор не пострадал. Для православных очевидно: в Чаше – Тело и Кровь Христовы, через которые не может передаться никакой вирус. Более того, сама мысль, будто нечто подобное возможно, уже представляется кощунственной. Что же касается случая, описанного в "Пидалионе", то речь шла исключительно о причащении умирающих больных чумой, любое соприкосновение с которыми строжайше воспрещалось. Хотя похожая практика благословлялась Церковью и для причастия прокажённых в лепрозориях.
И в то же время понять столь жёсткую инструкцию современного священноначалия несложно: охватившая общество паника может привести к объявлению карантина, который поставит под угрозу, в том числе, и приближающиеся Пасхальные соборные богослужения. Более того, это может вообще привести к закрытию храмов. К сожалению, паника затронула и некоторых воцерковлённых людей. Так, автор этих строк лично читал в одном из интернет-пабликов поистине апокалиптические высказывания православной прихожанки (авторская орфография сохранена): "К Кресту и к иконам перестала прикладываться, на помазание не подхожу, собороваться этим Постом не буду, но ума не приложу, как быть с причастием".
Подобные высказывания апокалиптичны по одной причине: они вскрывают радикальное недоверие к Господу некоторых наших прихожан. А потому неслучайно известный православный пастырь и проповедник протоиерей Андрей Ткачёв высказался по этому поводу предельно жёстко: "Боишься? Тогда вообще не ходи в храм, сиди дома! Один трус на войне всех перепугает!"
Но можно ли назвать происходящее войной? Несомненно. Войной духовной и информационной. Сегодня нам намеренно навязывают мысль, многократно звучавшую в годы советских "безбожных пятилеток": храмы – источники заразы, их необходимо закрыть. И в качестве обоснования этого богоборчества приводится массовая истерия вокруг эпидемии коронавируса.
Причащение верующих. Фото: Анатолий Горяинов / Православие.Ru
Как вспоминает один из самых опытных и заслуженных подмосковных священников, председатель Епархиального суда Московской областной епархии протоиерей Владимир Гамарис, известный гонитель Русской Церкви "Никита Хрущёв требовал от священников лжицу при Причащении опускать в спирт перед тем как причащать следующего прихожанина". При этом сам отец Владимир добавляет:
Вот уже 40 лет я, подражая своему духовному отцу протоиерею Михаилу Бойко, после того как причащу всех прихожан, демонстративно облизываю лжицу, а потом потребляю оставшиеся Святые Тайны в Алтаре. ПО ВЕРЕ ВАШЕЙ БУДЕТ ВАМ. Тем, кто побрезгует Святым Причастием, побрезгует Господь. У такого человека для его же вразумления может быть особое посещение Божие.
И вместе с этим хочется добавить, что одной из центральных мыслей Евангелия являются слова Господа и Его Ангелов "не бойся!", на страницах Священного Писания их можно встретить неоднократно. Главным, а желательно единственным страхом для верующего человека должен быть страх Господень, который нужно понимать верно: не как страх перед Всемилостивым Господом, а страх Его оскорбить, страх остаться без Него, страх согрешить.
Очевидно, что в сегодняшних условиях не стоит демонстрировать "удаль молодецкую" на грани с безумием, более того, пытаться "искушать Господа Бога своего" (Мф. 4:7). А потому вводимые государством ограничения стоит принимать со смирением. Ведь Сам Христос говорил, "отдавайте кесарю кесарево, а Богу Богово" (Мф. 22:21, Мк. 12:17), а само соблюдение гигиенических правил в условиях эпидемий – отнюдь не недоверие к Господу, но элементарная социальная норма. Более того, если ты почувствовал недомогание, не стоит рваться на богослужения, чтобы заразить, пусть банальным ОРВИ, окружающих.
Но вместе с тем нам, православным христианам, важно понимать, что мы воины уже упомянутой духовной и информационной брани. И трусость в этих военных условиях крайне опасна для нас же самих, поскольку именно она и приближает тот самый Конец света, который наступит, в том числе и оттого, что христиане станут бояться богослужений и Святых Таинств.
Ну а для укрепления духа нам стоит почаще вспоминать страницы истории: Церковь выстояла и в годы куда более страшных эпидемий чумы и холеры, и в десятилетия богоборческих гонений. Ну а уж какой-то там коронавирус – точно переживёт. Главное, чтобы мы сами своей трусостью не приблизили Конец света, которого сами так боимся. И в этой связи особенно глубоко и мудро звучат слова Обращения Священного Синода канонической Украинской Православной Церкви в связи с угрозой распространения эпидемии коронавируса:
Церковь обращается к своей пастве вечно живыми словами Господа нашего Иисуса Христа: "Не бойся, только веруй!" (Мк. 5:36). Вера проявляет себя именно тогда, когда жизненные проблемы и угрозы ставят человека перед фактом, когда нужно протянуть руку навстречу Христу, как сделал это тонущий в морских волнах святой апостол Петр. Христианам следует избегать паники, потому что она является проявлением маловерия. Вместо этого постом и молитвой надлежит просить у Бога прощения своих грехов. Согласно историческим примерам нашей Церкви, её пастыри пусть ревностно возносят свои молитвы, неленостно совершая в храмах все надлежащие богослужения и водосвятные молебны о здравии и преодолении инфекции с колокольным звоном и окроплением городов и сёл святой водой.
К слову, в этом Обращении, также содержащем немало санитарно-гигиенических предписаний, нет ни слова про "протирание спиртом" лжиц для Причастия и про запрет на целование Святой Чаши и священнической руки при благословении. И хочется надеяться, что эти мудрые слова украинских иерархов, иерархов единой с нами Церкви, станут наставлением и примером для всех нас. И тогда Конец света точно будет отложен. "Не бойтесь!"
Мы не можем не переживать за судьбы людей, потому что коронавирус — опасная болезнь, протекает тяжело, особенно у пожилых людей. А именно они, как правило, составляют большую часть наших прихожан.
Я бы обратил внимание, что состоялось заседание Синода, где было принято разумное и взвешенное решение о том, что надо озаботиться состоянием санитарных норм на любом приходе. Это ни в коем случае не связано с лишением церковных таинств. Это значит надо прибираться вовремя в храмах, дезинфицировать ручки входных дверей, пользоваться одноразовой посудой в трапезных храма, одноразовыми стаканчиками для запивки. Мы видим много факторов риска, которые не связаны с таинством Евхаристии.
Надо помнить, голова нам дана не только для того, чтобы шапку носить, а думать. Есть элементарная культура человеческого общения, которая говорит о том, что если ты болен, то надо идти в больницу или вызывать врача на дом, а не подставлять других людей, подвергать их опасности. Это касается всех случаев, а не только посещения храма. Касается не только коронавируса, но и любой другой болезни.
У нас почему-то люди при плохом самочувствии идут на работу и ещё гордятся этим. В школу, садик отправляют детей, когда те кашляют, чихают. Также и в храмы идут, когда болеют. Почему бы не задуматься: если чувствуете себя неважно, если есть подозрение на вирусное или респираторное заболевание, не надо искушать Бога, не надо подвергать окружающих опасности. Лучше остаться дома. А если верующий хочет причаститься в таком состоянии, надо пригласить домой священника. Это не какое-то нововведение, известная практика, когда к больному приезжает батюшка. Священник приедет, исповедует, причастит. Не подвергать близких опасности – это уважение, любовь к ним.
Тело и Кровь Господня, которым мы причащаемся, — святыня, побеждающая всё, и оставленная нам Господом. Вернее, святыня, которая каждый раз подаётся нам Господом для здоровья наших душ и телес.
И мы, православные христиане, верим в то, что инфекция через Причастие передаваться не может, потому что хлеб и вино на литургии таинственным, непостижимым для человека образом претворяются в Тело и Кровь Господни, а в них никакая зараза и никакой вирус не могут жить.
За годы своего служения я много кого причащал, эти люди имели разные болезни, что не мешало мне потреблять Чашу. Но утверждать, что свойства вина и хлеба, ставшие Телом и Кровью, совершенно лишены способности испортиться, я не стану.
Когда я приехал на первый свой приход, мне пришлось принимать храм от священника, который был изгнан своей старостой.
История была весьма печальная и неправы были обе стороны. Но так уж случилось, что священник не потребил Чашу после своей последней службы, и её содержимое на момент приёма мною прихода превратилось в комок плесени. Епископ благословил сжечь то, что было в потире.
Когда я слышу и читаю критику тех мер, которые предписаны Синодом в связи с пандемией, я думаю о том, что, хотя христианину не нужно бояться заразиться от Причастия, но и придумывать для себя то, чего нет, тоже не стоит.
Например, что в храме можно забыть обо всех предосторожностях. Да, Бог печется о каждом мгновении жизни человека. Но и разум человеку тоже даровал Бог. Как и чувство осторожности.
Нам не запрещено причащаться. Но даны рекомендации, как правильно поступать в период эпидемии. И прислушаться к мнению того, кого мы именуем Великим господином и отцом, думаю, совершенно логично.
Эпидемии, экономические кризисы и даже войны — это всё временные явления. А есть то, что приближает к вечности — это молитвы, богослужения и таинства, которые являются для православных христиан мероприятиями безотлагательного характера, подобные походу в поликлинику, лечению в больнице. Верующие люди опытным путем знают, что после таинств многие получают исцеление души и тела. И для многих христиан это жизненно необходимые вещи.
Кстати, даже во время бубонной чумы, пришедшей в Россию в XIV веке, православные храмы не закрывались. Потому что вера для людей в таких ситуациях является сильным мотивирующим фактором, вплоть до укрепления иммунитета, поскольку медики знают, что многие болезни приходят из-за нервных срывов и стрессов. Уже не говорю про укрепляющую силу церковных таинств.
И в те стародавние времена, когда по стране ходили эпидемии оспы, дифтерии и брюшного тифа – Церковь никогда не пренебрегала санитарными мерами. Делается это и сейчас. Более того, известно, что в Благовещенске в начале XX века во время эпидемии тифа, когда над домами реяли черные флаги, указывающие на заражение, после крестного хода с Албазинской иконой Божией Матери – болезнь локализовалась и сошла на нет. И православные благовещенцы верят, что это произошло помощью свыше.
А еще мы верим, что вся наша жизнь в руках Бога. Но также помним заповедь: на Бога надейся, а сам не плошай.
Коронавирус не существует сам по себе, всем управляет Господь! И если попускаются эпидемии и другие скорби, то, вероятно, цель одна – остановить распространяющееся безбожие, привести людей к покаянию. Поэтому и эпидемию коронавируса хорошо бы встретить с покаянной молитвой, постараться оставить греховные привычки. В Таинствах действует Господь, верим, что Он и сохранит от всякого заражения! Но чтобы не искушать Господа Бога нашего, следует принять некоторые меры в храме – например, лучше мыть посуду в трапезной, ввести одноразовые полотенца, запивать после Причастия из одноразовых стаканчиков.
Собрала мнения Александра Грипас
Читайте также: