Кто из врачей привил себе чуму

Редкая книга по истории физиологии и медицины может обойтись без упоминания врачей и естествоиспытателей, сделавших самих себя объектами отчаянных опытов. Читателями такие эксперименты воспринимаются как что-то из ряда вон выходящее, как уникальная самоотверженность, доступная лишь единицам. Между тем весь 19-й и часть 20-го века полны невероятных историй медиков, которые шли на смертельный риск ради науки. И рассказ обо всех займет не одна сотня страниц. Готовность проделать опасный опыт на самом себе считалась для врача делом профессиональной чести.

И от чумы, и от холеры

Одним из самых удивительных примеров альтруизма в медицине можно назвать деятельность Владимира Хавкина. Родившийся в Одессе, а позже работавший в Швейцарии, Франции и Индии врач фактически избавил человечество от двух страшных инфекций, унесших жизни миллионов. Вакцину от холеры доктор Хавкин разрабатывал в течение трех лет, трудясь в Париже под началом основоположника микробиологии Луи Пастера. После успешного опыта на животных требовались испытания вакцины на человеке. В 1892 году втайне от своих коллег Хавкин сам сделал себе прививку, а через некоторое время повторил процедуру.

В петлю ради науки

Несколько необычными (но оттого не менее ценными) можно назвать опыты румына Николае Миновичи. Судебный доктор в начале 20-го века проводил эксперименты по самоудушению, чтобы описать состояние, возникающее при асфиксии. Поначалу он справлялся своими силами – надевал себе на шею петлю, ложился на пол и тянул за другой конец, перекинутый через блок на потолке.

Трубка в сердце

Первый опыт не был доведен до конца: его остановил ассистент. Во второй раз неугомонный доктор проделал все сам и сделал рентгеновский снимок собственного сердца с катетером внутри. Труд немецкого врача был вознагражден на славу и по праву: спустя почти три десятилетия вместе с американскими исследователями, которые помогли доработать метод катетеризации сердца, Форсман получил Нобелевскую премию.

Загадка из Владивостока

– Биологические материалы от больных в то время собирали и ставили в термостат для дальнейших исследований, – поведал нам историю тех дней профессор ТГМУ, доктор медицинских наук Александр Попов. – Накануне 8 марта лаборант по ошибке поместила пробирки не в термостат, а в холодильник. Вернувшись после праздников, сотрудники лаборатории обнаружили рост возбудителя. В результате был выделен псевдотуберкулезный микроб.

Пить до дна

Уникальные научные разработки и технологии в сегодняшней медицине позволяют врачам не проверять действие очередного ноу-хау на себе. И все же примеры до сих пор есть. Так, австралийские ученые Робин Уоррен и Барри Маршалл в 1980-х годах буквально перевернули медицину, обнаружив в среде желудка больных язвой бактерию, впоследствии получившую название Helicobacter pylori. Представить бактерию, постоянно живущую в крепком растворе соляной кислоты (именно такова внутренняя среда нашего желудка), было невозможно.

Поэтому неудивительно, что австралийцам никто не поверил. В попытке доказать свои убеждения, Маршалл поставил эксперимент: развел бактерии в мясном бульоне, выпил его и слег с гастритом. Вылечился он препаратом висмута и антибиотиком метронидазолом, полностью уничтожив бактерии в организме. За свое открытие в 2005 году смелые австралийцы получили Нобелевскую премию. И сегодня язву успешно лечат антибиотиками.

Примеров врачебного самопожертвования – сотни, если не тысячи. И самое важное, что в основе этих опытов всегда лежит добровольное желание. Сегодня, когда эгоизм стал одной из характеристик нашего времени, полезно и радостно узнать о людях, бескорыстно отважившихся на эксперименты для науки. Тем более что многие из них не только принадлежали прошлому, но и являются нашими современниками.

Поглотители бацилл

Больше всего смертельных опытов поставили на себе инфекционисты. В 1888 г. русский микробиолог Николай Гамалея предложил защищаться от холеры мёртвыми холерными бациллами. И в доказательство теории принял смертельный коктейль вместе с женой. Затем его порыв подхватили коллеги - Илья Мечников и другие. Мечников, к слову, испытывал на себе ещё тиф и сифилис. Так была найдена вакцина.

Более трагична судьба исследователей чумы и жёлтой лихорадки. Австриец А. Розенфельд, пытаясь доказать действенность против чумы высушенных останков умерших больных, намеренно заразился ею и погиб. Чтобы доказать, что причиной жёлтой лихорадки являются не испарения почвы, а укусы инфицированных комаров, доктор Дж. Ласеар дал искусать себя комарам, пившим кровь больных, и самоотверженно погиб ради науки.

Одна из самых патриотических страниц в истории экспериментов на себе - это изучение сыпного тифа. Во время войн погибших от него было чуть ли не больше, чем умерших от ран. Задолго до Первой мировой войны одессит О. Мочутковский пять раз вливал себе тифозную кровь, заболел на шестой, но выздоровел.

Самый свежий пример из этой серии: чтобы убедить оппонентов в том, что гастрит вызывает микроб хеликобактер пилори, врачи Р. Уоррен и Б. Маршалл проглотили микробную взвесь и заболели гастритом, а потом сами себя вылечили антибиотиками и в 2005 г. получили Нобелевскую премию за открытие.

Отравители

Учёные вообще готовы на многое. Американец Р. Смит, пытаясь найти лечебную дозу яда кураре, так его напробовался, что едва не умер. Итальянец Фонтана попробовал на вкус яд гадюки и сообщил, что тот отнюдь не противный.

Другой итальянец повесился на верёвке, продержавшись 26 секунд, а потом описал все стадии удушения и тем самым сильно облегчил работу судебных медиков. Многие врачи проводили опыты, выясняя, что будет, если питаться одним продуктом. Подобный эксперимент У. Старка закончился трагически - организм был подорван однообразной едой, и он умер в 29 лет.

Комментарий

Александр Бронштейн, профессор, завотделом современных методов лечения Института медицинской паразитологии и тропической медицины 1-го МГМУ им. Сеченова:

- Примерно с середины прошлого века массовые опыты на себе почти сошли на нет, но не потому, что победили все смертельные инфекции. Сегодняшняя медицина требует не жертв, а доказательств.

Самые ненужные эксперименты

Незаразная лихорадка

В 1804 г. американец С. Фирт решил доказать, что жёлтая лихорадка не заразна: пил свежую рвоту, мочу и пот больных ею. Не заболел. Не знал, что инфекция в крови.

Двухголовая собака

В 1954 г. русский врач В. Демихов создал двухголовую собаку: голову с шеей и передние лапы щенка пересадил на шею взрослой овчарки. Она прожила месяц.

Человек-монстр

Австралиец Стеларк периодически превращает себя в монстра. Присоединил себе третью руку - механическую. И ещё вживил в руку третье ухо.

Воскрешение собак

Учёные Калифорнийского университета в 1930-е гг. раскачивали трупы собак на качелях, чтобы воскресить путём восстановления кровообращения. Две ожили, но мозг был повреждён.

Опыты врачей на самих себе — мучительные, нередко оканчивающиеся гибелью — драматическая страница в истории медицины. Доктора заражали себя вирусами, глотали микробов, вводили себе только что изобретенные препараты, спали в одежде прокаженных, голодали, пили яды. Одни умирали. Другие выживали. И все — на здоровье человечеству.

Смертоносные запятые
Первые строчки рейтинга отважных занимают врачи, изучавшие причины эпидемий смертельных инфекционных болезней — холеры, чумы, проказы и т. п. Вероятность умереть в результате опыта была крайне высокой.

Уберечься от чумы труднее, чем от любой другой инфекционной болезни. Если натиску холеры можно было как-то противостоять гигиеническими мерами, то от микробов чумы не спасали даже защитные маски.
Опыты медиков того времени, которые имели крайне слабое представление о бактериях, были направлены на то, чтобы доказать, что от чумы можно защититься так же, как и от оспы, — с помощью прививки.
Первым привил себе чуму английский врач Уайт. Через несколько дней у экспериментатора стали распухать лимфатические железы и поднялась температура. Уайт до последнего не хотел признавать, что заболел чумой. Он твердил, что болен малярией, и сдался только на восьмой день, когда признаки страшной болезни стали очевидны. Его отвезли в госпиталь для чумных, но было поздно.
Другой исследователь, австрийский врач Алоис Розенфельд, объездивший всю Африку, заявил своим коллегам на Венском медицинском факультете, что во время своих поездок нашел действенное средство от чумы. Это был порошок из высушенных лимфатических желез больных. Врач испробовал его на себе и уверенно рекомендовал как прививку. Коллеги отнеслись к порошку скептически и посоветовали Розенфельду поработать в чумном госпитале и проверить там эффективность своего ноу-хау. Врач отправился в греческий госпиталь и заперся с двадцатью больными чумой, отказавшись от всяческих средств предосторожности. Алоис отвел себе срок в шесть недель и стал ждать результата. Общение с зачумленными не приносило ему вреда, и тогда он решил усложнить эксперимент — натерся гноем, взятым из чумных нарывов. Шесть недель почти истекли, и обрадованный Розенфельд уже думал отправляться домой, как неожиданно все же заболел бубонной чумой со всеми страшными симптомами и скончался.
Самым дерзким поединком с мрачной болезнью можно назвать эксперимент молодого француза Антуана Клота. Он полагал, что к заражению приводит в первую очередь парализующий страх перед чумой. И считал его необоснованным. Вначале Клот долго носил перепачканную кровью и гноем рубашку мужчины, заболевшего тяжелой формой чумы. Затем сделал себе шесть прививок и перевязал эти места повязками, смоченными кровью больного. Но и этого ему показалось недостаточно. Он лег в постель только что умершего пациента. Отважный врач сделал все, чтобы заразиться. Но так и не заболел.
По-настоящему эффективное средство от чумы было изобретено уже в ХХ веке. Автор первой противочумной сыворотки — ученый Владимир Хавкин. Он же создал первую эффективную вакцину против холеры. Занятно, что русское правительство от услуг еврея Хавкина отказалось. Ученый переехал в Швейцарию и спасал мир уже оттуда. Действие своих вакцин он, разумеется, также проверял на себе.

Тайна желтой лихорадки
Над разгадкой причины этой таинственной болезни медики бились очень долго. Вне сомнения было только то, что это заболевание — инфекционное. Так же было ясно, что желтая лихорадка распространена только в низменностях и болотистых местах жарких стран. Но что именно служит источником заражения — испарения почвы? ядовитые вещества? человек? животное? — оставалось неизвестным.

Путь к сердцу
О храбрости немецкого врача Вернера Форсмана стоит рассказать в отдельной главе. Он провел эксперимент на собственном сердце. Форсман давно вынашивал идею исследовать сердце с помощью катетера и научиться с его же помощью вводить в сердце лекарства.
Для начала надо было провести катетер по вене и достичь цели. Коллеги Форсмана пришли в ужас: они считали, что при прикосновении инородного предмета сердце может ответить шоком и остановиться. Форсман все же уговорил одного из врачей себе ассистировать. Он надрезал вену у локтя, ввел в нее узкую трубку и начал продвигать ее по направлению к сердцу, то есть по ходу тока в вене. Трубка, однако, до сердца не дошла, потому что перепуганный ассистент отказался продолжать опасный опыт. Ассистента можно понять: в случае чего ответственность легла бы на его плечи. Но упрямый Форсман решил повторить эксперимент и действовать самостоятельно. И все получилось! Он ввел катетер на 65 сантиметров и достиг правой половины сердца. В таком состоянии Форсман умудрился включить рентгеновский аппарат и зафиксировать свой успех. Впоследствии метод был доработан, в чем Форсману помогли два американских врача — Корнан и Ричардс. В 1957 году все трое получили Нобелевскую премию.
Новый метод оказался полезным очень скоро. Исследователи смогли установить неизвестные доселе факты: например, качество крови в правой и левой половинах сердца и, соответственно, степень функциональных нарушений. В частности, катетеризация оказалась превосходным инструментом диагностики и лечения врожденного порока сердца у детей.

Мужественный, но главное — чрезвычайно эффективный эксперимент провел француз Ален Бомбар. Он занимался проблемами выживания в экстремальных ситуациях и пытался ответить на вопрос: почему большинство жертв кораблекрушений умирает в первые три дня? От голода и жажды они должны были бы умереть позже. Ален предположил, что большинство людей могли бы выжить, если бы не их отчаяние, и решил это доказать.
В 1952 году он пересек Атлантический океан на резиновой лодке, не имея никаких запасов пищи и пресной воды. Бомбар питался только планктоном и сырой рыбой, пил сок, который выжимал из рыбы. За 65 дней он проплыл от Канарских островов до Барбадоса. Ален похудел на 25 кг, уровень гемоглобина упал до критической отметки. Но Бомбар остался жив и даже написал книгу о своем опыте. «Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда!

***
Большое счастье, если твоя жертва оказалась не напрасна и ты еще при жизни увидел несомненную пользу от своего деяния. А сколько было напрасных жертв! Сколько врачей, которые умерли, так и не узнав, что их теория работает. Но никого это не останавливало. И не останавливает до сих пор. Кажется, в наши-то дни, с нынешней наукой, техникой и прочими микроскопами можно найти другие пути доказательств теории. А врачи по-прежнему продолжают проверять все на себе. Австралийские исследователи Маршалл и Уоренн много лет собирали доказательства того, что причиной гастрита является вовсе не стресс и неправильное питание, а особенная бактерия Helicobacter pylori, которая закрепляется на стенке желудка. В 1994 году, чтобы доказать, что гастрит — инфекционное заболевание, Барри Маршалл выпил содержимое чашки Петри с культурой из этих бактерий. Получил гастрит и Нобелевскую премию.
А что делать? Работа такая.

Попробуем ответить на вопрос о том, что же движет врачами-смельчаками? Для начала — одни из самых загадочных строф из поэтического наследия Константина Симонова:

Всю жизнь лечиться люди шли к нему,

Всю жизнь он смерть преследовал жестоко

И умер, сам привив себе чуму.

Факт есть факт: пропустив это в печать, советская цензура, пусть только одному Симонову, но разрешила хоть как-то намекнуть на глубоко засекреченный эпизод с проявлением в ХХ веке в Москве какого там коронавируса — чумы!

Поэт Константин Симонов посвятил эти строки доктору Абраму Берлину.

Замечательная актриса Нина Ургант в советском документальном фильме озвучила дневники еще одного доктора. То была Любовь Соболева - одна из тех, кто готов был в прямом смысле положить себя на алтарь медицины. "Смешной безобидный зверек этот тарбаган, но появись здесь "черная гостья", и он станет разносчиком смертельных бацилл и их первой жертвой. Местные жители пришли к нам на помощь, начали охоту на тарбаганов, — отмечала в своих дневниках Соболева.

Итак, наш рассказ — о двух переплетающихся подвигах врачей-борцов с чумой и двух медицинских (и не только медицинских) спецоперациях, опыт которых еще как может помочь и нам сегодняшним в коронавирус.

Недавно "Вести в субботу" рассказали, что при строительстве подземного торгового комплекса на Манежной площади в Москве нашли чумные могилы времен эпидемии XVII века. Но тогда мы не рассказали всего об окрестностях торгового центра "Охотный ряд".

Не волнуйтесь, когда здесь обнаружили чумные могилы, то все останки изъяли — с соблюдением и православных обрядов, и, естественно, всех санитарных норм. Но об этом Симонов писать уже не мог — его уже давно не было к тому времени. А вот что он имел в виду, так это то, что в зиму с 1939-го на 1940 год чуму в Москве обнаружили в гостинице "Метрополь". Больным чумой постояльцем оказался саратовский доктор Берлин, к которому вызвали коллегу Соболеву.

"По дороге в гостиницу я вспомнила, что не так давно читала в "Правде" о мужественном поступке саратовских врачей, прививших себе живые культуры штамма чумы. Среди этих врачей был и доктор Берлин", — вспоминала Соболева.

Память о том случае хранят в Музее истории медицины, созданном усилиями единственной в России кафедры истории медицины. Ее руководитель профессор Константин Пашков, недавно сдал мазок на нынешний коронавирус. Результат — отрицательный, поэтому он может без маски. Но почему же такие, как Берлин, сами себя прививали ужасными болезнями?

"Потому что это были люди идейные, которые действительно себя дарили науке, потому что вакцину может сделать только одержимый человек. И самый простой способ доказать всем, что твоя гипотеза верная, что то, что ты сделал, правильно, — это сказать, что я не боюсь", — отметил Константин Пашков, профессор, заведующий кафедрой истории медицины МГМСУ.

Берлина вызвали на коллегию Наркомата здравоохранения.

"Он приезжает в Москву достаточно оперативно, селится в гостинице "Метрополь", где бреется у парикмахера, завтракает, а потом едет на коллегию. Делает свой доклад, возвращается, обедает в кругу коллег, приходит в номер, где ему резко становится плохо", — рассказал Пашков. Назавтра не будет ни его, ни того самого парикмахера.

Причиной вызова в Москву был и смелый эксперимент с прививанием чумой самого себя, но еще и та самая Монголия. В советские годы кто-то в шутку, а кто-то к ужасу всерьез говорил, что Монголии нужно совершить рывок из феодализма сразу в социализм. Но как показывает потребительский бум нынешних лет, и капитализм не лишний эпизод в истории. Что же происходило в Монголии в 30-40-е годы ХХ столетия?

Советская Россия пришла в тогдашнюю Ургу со своими идеями об искоренении не только феодализма, но и чумы. Первую противочумную станцию под Улан-Батором открыл как раз доктор Берлин. Отсюда он съездил в Тибет и потом еще опубликовал в журнале "Современная Монголия" статью о том, что испробованные им тибетские вытяжки и отвары от чумы, к сожалению, бесполезны, а переходить надо на современные методы. Именно их перед вызовом в Москву он продолжал изучать в Саратове.

"Я не думаю, что он был вне противочумного костюма, но, скорее всего, не был выдержан карантин, необходимый в этом случае. Может быть, снял этот костюм не очень правильно", — сказал Константин Пашков.

При этом каким-то чудом не заразилась доктор Соболева, которая вскоре едет совершать еще одно чудо — в Монголию. Еще из ее дневника: "Дурная весть пришла из горной местности. В стойбище пастуха Бабу внезапно слегла вся семья. Я подняла по тревоге наш маленький отряд, всегда ко всему готовый. Стараясь не привлекать внимания, мы поспешили в путь. К исходу вторых суток мы добрались до стойбища старого Бабу, нас никто не встретил. И тут мы увидели мертвеца. Надо было принять все меры предосторожности. В этой юрте все уже бездыханны, и мы обязаны предать огню тела погибших. Хоронить после чумы слишком опасно. Ведь я мечтала о другом, совсем о другом – о балете".

Не Большому театру, а медицине Соболева решила посвятить свою жизнь после того, как еще в Первую мировую при вспышке чумы погибла ее лучшая подруга Регина. В межвоенный период Соболева вышла замуж, родила двоих детей, но уже была так предана науке, что предпочла оставить детей мужу, а сама поехала в Монголию. И вот там во время вспышки чумы она вдруг понимает, что вот только что видела мальчика пятилетнего, который выжил в той семье, которая погибла, но куда-то пропал. И она к ужасу обнаруживает этого мальчика рядом с телом его брата, который умер от чумы. И она идет, по сути, на самоубийство.

"Я велела поставить две новые юрты за рекой — для мальчика и для себя. Решила уйти решила с ним в карантин на 9 дней. Если дымки над юртами погаснут, значит, нас нет в живых. Тогда бросайте сюда факелы — это мой приказ. Когда я стала купать Уфгуна в растворе сулемы, он дважды прокусил мне резиновые перчатки. Если малыш болен, несдобровать", — писала Соболева.

Вот также до этого рядом с заболевшим доктором Берлиным оказался московский врач Горелик, который запирает заболевшего с собой.

- Что движет врачами, когда они так поступают?

- Врачами движет самопожертвование. Каждый врач руководствуется принципом "светя другим, сгораю сам". Люди иные в этой профессии не остаются, как правило. Потому что они дают присягу, и это не формальный акт, это то, чему учат в институте, та среда, которая формирует вообще все медицинское сообщество. Поэтому я абсолютно, например, уверен вот во всех своих коллегах, что если действительно будет проблема, никто не побежит за там противогазом или за какой-то особой способом защитой и сделает то, что нужно в первую очередь, чтобы спасти жизни, а уже потом будет думать, готов он был, самозащищен он был в этот момент или нет, — подчеркнул Константин Пашков.

И вновь Монголия. Конечно, сегодня прогресс не стоит на месте. На монгольских юртах появились солнечные панели, а внутри — телевизоры. Но кое-что неизменно: посреди — очаг.

Когда закрывшуюся со своим маленьким пациентом Соболеву бросило в жар, она из последних сил растопила печь, чтобы дымом дать сигнал, что они все еще живы. Оттуда продолжили приносить продукты на условленное место.

"Связь у нас односторонняя, я им не могу передать ничего, даже записку. Но мне пишут, и я знаю, что пришла помощь из Улан-Батора, прибыли новые врачи, сделали много прививок. Чума, кажется, остановлена", — отмечала Соболева.

А вскоре под бездонным монгольским небом наступил и шестой день карантина, и седьмой. И вот, наконец, на девятый день — топот копыт. Карантин кончился. Выжили оба. А вся Монголия была спасена.

"Уфгуна я увидела лишь через 20 лет и все не верила, неужели этот студент, тот самый малыш", — вспоминала Соболева.

В тот приезд она стала кавалером высшего тогда монгольского ордена Сухэ-Батора. А еще узнала, что спасенный ею малыш из всех профессий выбрал профессию врача.

Но как же в 1939-м от чумы была спасена Москва?

- Больница была мгновенно оцеплена, был определен круг людей, которые контактировали, включая наркома Митерева. И их всех очень деликатно собрали на Соколиной горе — это инфекционная больница, которая всю жизнь специализировалась именно на чуме, — рассказал Константин Пашков.

- Тут я вас поправлю. Вы говорите: "очень деликатно". Насколько мне известно, была спецоперация НКВД.

- Тогда народ был "приучен", к сожалению, к арестам. Под видом ареста их-то и задержали и отправили на Соколиную гору.

"За окном был обычный суматошный московский день, и никто не знал, не должен был знать, что происходит здесь", — писала доктор Соболева.

- И все-таки очень не хотелось бы возвращаться к временам НКВД, когда народ просто "загребают". Наверное, людям самим надо сознательность проявлять сейчас: посидеть в самоизоляции, в карантине?

- Это абсолютно правильно. Причем я хочу сказать, что мы сегодня живем в более выгодных условиях, чем те, кто жили до нас, потому что мы знаем, с чем мы боремся. Мы знаем о том, что коронавирус — это мытье рук. Если вы мылом моете горячей водой в течение нескольких минут руки, вирус прекрасно смывается. Пандемия означает, что для того, чтобы справиться, нужно усилие всего народа. Врачи не решат эту проблему без помощи людей. Нужно делать все то, что сегодня рекомендуется. Маски, мера профилактики в виде перчаток, в виде обработки рук дезсредствами, уборка квартиры, проветривание помещений — понимание вообще всей этой ситуации, оно приближает нас к победе, — уверен Константин Пашков.

ЧУМА: СПАСИБО ЗА ПОБЕДУ КРАСНОЙ АРМИИ

Первой из страшнейших зарегистрированных эпидемий стала Юстинианова чума. Она охватила всю территорию тогдашнего цивилизованного мира во время правления византийского императора Юстиниана I, свирепствовала в 541—750 гг. и унесла жизни более 100 млн человек. В XIV веке случилась вторая крупнейшая эпидемия, которая прокатилась по Европе , Азии и Северной Африке , погибло 60 млн больных. Всего жертвами чумы по оценкам экспертов стало от 200 до 300 млн человек.

Чумная палочка (Yersinia pestis) живет в организмах грызунов , а ее переносчиком являются блохи. Болезнетворная бактерия размножается в пищеводе блохи и создает чумной блок (пробку). При укусах часть микробов смывается током крови и попадает в организм жертвы, вызывая заражение.

Победить чуму удалось благодаря разработкам советских ученых из НИИ эпидемиологии и гигиены Красной Армии. Они создали антибиотик стрептомицин, в 1947 году лекарство помогло полностью излечить первых пациентов. Сейчас в мире случаются отдельные вспышки чумы, при правильном лечении смертность не превышает 5 - 10%.

ОСПА: БОЛЕЮТ ВСЕ

Натуральной оспой страдают только люди, ее возбудитель - вирус variola. Инфекция передается воздушно-капельным путем и через предметы обихода. Сначала на коже появляются пузырьки (оспины), вскоре они превращаются в эрозии. Также оспины развиваются на слизистых оболочках носа, ротоглотки, гортани, на внутренних органах. У больного может развиться инфекционно-токсический шок и внутренние кровотечения.

Победить оспу удалось благодаря вакцинации. Еще в 1796 году английский врач Эдуард Дженнер втер в надрез на руке восьмилетнего мальчика содержимое из пузырьков с кожи доярки, заразившейся коровьей оспой (это легкая форма болезни, передающаяся людям от коров). Затем ребенку привили натуральную человеческую оспу, мальчик не заболел.

В 1800 г. ввели обязательную вакцинацию в английской армии и на флоте, в 1807 г. началось первое в мире всеобщее оспопрививание в Баварии . В Советском Союзе обязательная прививка от оспы появилась в 1924 году, а в 1958 году СССР предложил программу искоренения оспы во всем мире. ВОЗ поддержала разработки советских медиков, приняв соответствующую резолюцию. Благодаря всеобщей вакцинации человечества оспу удалось полностью уничтожить, о чем ВОЗ торжественно объявила в 1980 г.

ТИФ: СПУТНИК ВОЙН ПАЛ ЖЕРТВОЙ АНТИБИОТИКОВ

Эта лихорадка, которая сопровождается помрачением сознания, часто была спутником войн. Историки отмечают, что в Русско-турецкую войну 1768 - 1774 гг. от сыпного тифа людей погибло больше чем на поле сражений. В голодное послереволюционное время в 1917 - 1921 гг. в России тиф унес жизни более 3 млн человек.

Сыпной тиф переносят платяные вши, брюшной передается через продукты питания. Возбудители сыпного тифа поражают стенки сосудов, в том числе в центральной нервной системе, что ведет к появлению бреда , помутнению сознания. Высок риск внутренних кровотечений, в том числе мозговых, в результате которых больные погибают.

При брюшном тифе быстро происходит интоксикация организма, пациент страдает от диареи, развивается обезвоживание, часто также происходит нарушение сознания, начинаются бред и галлюцинации.

В 1942 году в СССР появилась эффективная вакцина от инфекции, а полностью победить болезнь удалось благодаря антибиотикам. Сейчас вспышки тифа встречаются в Северной Африке и Юго-Восточной Азии. Чаще всего люди заражаются через воду и продукты. Туристам рекомендуется делать прививки против брюшного тифа и строго соблюдать правила гигиены.

ХОЛЕРА: СПАСЛА ВАКЦИНА ОТ УЧЕНИКА ИЛЬИ МЕЧНИКОВА

Об этой болезни писал еще Гиппократ, она очень быстро распространялась и уносила миллионы жизней. Крупнейшая эпидемия в России случилась в 1848 г., когда официально было зарегистрировано более 1,8 млн заболевших и 690 150 случаев смерти.

В конце XIX века появилась первая вакцина от холеры. Ее создал Владимир Хавкин , ученик знаменитого биолога, нобелевского лауреата Ильи Мечникова . Хавкин эмигрировал в Париж , устроился в Институт Пастера , и в 1892 г. испытал на себе и нескольких друзьях новую вакцину. Эксперимент прошел успешно. Сейчас ВОЗ считает вакцинацию основным средством борьбы в очагах холеры. Лечится инфекция антибиотиками.

Вспышки холеры регулярно случаются в развивающихся странах. Этим летом инфекция свирепствует в Южном Судане , где по официальным данным зарегистрировано больше 1700 больных и несколько десятков умерших.

ВОПРОС-РЕБРОМ:

Могут ли вернуться в нашу жизнь катастрофические эпидемии?

КСТАТИ

История показывает, что даже при самых страшных эпидемиях человечество всегда как-то выживало, приспосабливалось. Например, когда свирепствовала чума, около 3% заболевших выздоравливали благодаря особым вариантам генов. А еще было замечено, что болезнь часто обходит стороной кавалеристов - оказалось, чумные блохи не выносят конский пот. В общем, выход так или иначе находится. Когда-то казалось, что люди могут вымереть от сифилиса, а сейчас его без особых сложностей полностью вылечивают антибиотиками.