Себя во время чумы цитаты
Самым страшным пороком является неведение, считающее, что ему все ведомо.
Привычка к отчаянию куда хуже, чем само отчаяние.
Раз я знаю, что ты придешь, я могу тебя ждать сколько угодно.
Вообще глупость - вещь, чрезвычайно стойкая.
«Напрасно я ему твердил, что единственный способ не отделяться от людей – это прежде всего иметь чистую совесть. Он злобно взглянул на меня и ответил: „Ну, знаете, если так, то люди всегда врозь“: И добавил: „Говорите что хотите, но я вам вот что скажу: единственный способ объединить людей – это наслать на них чуму. Да вы оглянитесь вокруг себя!“
-- Понимаю, -- пробормотал отец Панлю. -- Это действительно вызывает протест, ибо превосходит все наши человеческие мерки. Но быть может, мы обязаны любить то, чего не можем объять умом.
Риэ резко выпрямился. Он посмотрел на отца Панлю, вложив в свой взгляд всю силу и страсть, отпущенные ему природой, и тряхнул головой.
-- Нет, отец мой, -- сказал он. -- У меня лично иное представление о любви. И даже на смертном одре я не приму этот мир Божий, где истязают детей.
Вы никогда не видели, как расстреливают человека? Да нет, конечно, без особого приглашения туда не попадешь, да и публику подбирают заранее. И в результате все вы пробавляетесь в этом отношении картинками и книжными описаниями. Повязка на глазах, столбу и вдалеке несколько солдат. Как бы не так! А знаете, что как раз наоборот, взвод солдат выстраивают в полутора метрах от расстреливаемого? Знаете, что, если осужденный сделает хоть шаг, он упрется грудью в дула винтовок? Знаете, что с этой предельно близкой дистанции ведут прицельный огонь в область сердца, а так как пули большие, получается отверстие, куда можно кулак засунуть? Нет, ничего вы этого не знаете, потому что о таких вот деталях не принято говорить. Сон человека куда более священная вещь, чем жизнь для зачумленных.
Не следует портить сон честным людям. Это было бы дурным вкусом, а вкус как раз и заключается в том, чтобы ничего не пережевывать – это всем известно. Но с тех пор я стал плохо спать. Дурной вкус остался у меня во рту, и я не перестал пережевывать, другими словами, думать.
Вот тут я и понял, что я, по крайней мере в течение всех этих долгих лет, как был, так и остался зачумленным, а сам всеми силами души верил, будто как раз борюсь с чумой. Понял, что пусть косвенно, но я осудил на смерть тысячи людей, что я даже сам способствовал этим смертям, одобряя действия и принципы, неизбежно влекшие ее за собой.
Не знаю, как другие, но я лично исходил не из рассуждений. Для меня все дело было в той грязной истории, когда грязные, зачумленные уста объявили закованному в кандалы человеку, что он должен умереть, и действительно аккуратненько сделали все, чтобы он умер после бесконечно длинных ночей агонии, пока он с открытыми глазами ждал, что его убьют. Не знаю, как для других, но для меня все дело было в этой дыре, зиявшей в груди. И я сказал себе, что, во всяком случае, лично я не соглашусь ни с одним, слышите, ни с одним доводом в пользу этой омерзительнейшей бойни. Да, я сознательно выбрал эту упрямую слепоту в ожидании того дня, когда буду видеть яснее.
С тех пор я не изменился. Уже давно мне стыдно, до смерти стыдно, что и я, хотя бы косвенно, хотя бы из самых лучших побуждений, тоже был убийцей. Со временем я не мог не заметить, что даже самые лучшие не способны нынче воздержаться от убийства своими или чужими руками, потому что такова логика их жизни, и в этом мире мы не можем сделать ни одного жеста, не рискуя принести смерть. Да, мне по-прежнему было стыдно, я понял, что все мы живем в чумной скверне, и я потерял покой. Даже теперь я все еще ищу покоя, пытаюсь понять их всех, пытаюсь не быть ничьим смертельным врагом. Я знаю только, что надо делать, чтобы перестать быть зачумленным, и лишь таким путем мы можем надеяться на воцарение мира или за невозможностью такового – хотя бы на славную кончину. Вот каким путем можно облегчить душу людям и если не спасти их,
Мне доподлинно известно, что каждый носит ее, чуму, в себе, ибо не существует такого человека в мире, да-да, не существует, которого бы она не коснулась. И надо поэтому безостановочно следить за собой, чтобы, случайно забывшись, не дохнуть в лицо другому и не передать ему заразы. Потому что микроб – это нечто естественное. Все прочее: здоровье, неподкупность, если хотите даже чистота, – все это уже продукт воли, и воли, которая не должна давать себе передышки. Человек честный, никому не передающий заразы, – это как раз тот, который ни на миг не смеет расслабиться. А сколько требуется воли и напряжения, Риэ, чтобы не забыться! Да, Риэ, быть зачумленным весьма утомительно. Но еще более утомительно не желать им быть. Вот почему все явно устали, ведь нынче все немножко зачумленные. Но именно поэтому те немногие, что не хотят жить в состоянии зачумленности, доходят до крайних пределов усталости, освободить от коей может их только смерть.
Ибо он знал то, чего не ведала эта ликующая толпа и о чем можно прочесть в книжках, - что микроб чумы никогда не умирает, никогда не исчезает, что он может десятилетиями спать где-нибудь в завитушках мебели или в стопке белья, что он терпеливо ждет своего часа в спальне, в подвале, в чемодане, в носовых платках и в бумагах и что, возможно, придет на горе и в поучение людям такой день, когда чума пробудит крыс и пошлет их околевать на улицы счастливого города.
| Форма: | пьеса |
| Оригинальное название: | Пир во время чумы |
| Дата написания: | 1830 |
| Первая публикация: | 1832 |
| Цикл: | Маленькие трагедии, книга №4 |
Лучшая рецензия на книгу
Идеальное чтение во время самоизоляции. Сейчас, в связи с известными обстоятельствами, востребованными оказались произведения об эпидемиях, от "Декамерона" Боккаччо и "Алой чумы" Джека Лондона до "Вонгозера" Яны Вагнер. Можно собрать целую тематическую эпидемиологическую библиотеку, что, в принципе, реализовано на нашем ресурсе в соответствующих подборках.
И все же, небольшую пьесу-поэму нашего самого главного классика, я бы в данном контексте обозначил как ключевое произведение. В нем сходятся три временных пласта, которые, накладываясь друг на друга, обозначают глобальность и вневременность проблемы, с которой мы сейчас столкнулись.
Три времени, присутствующих в пьесе: прошлое - события происходят в 1666 году в Лондоне; настоящее для автора и прошлое для нас - эпидемия холеры в России в 1830 году, будущее для автора, настоящее для нас - сегодняшняя пандемия коронавируса. Почему я говорю, что в пьесе присутствует наш коронавирус, да потому что мы читаем её сейчас, ведь в каждом произведении присутствует его читатель, потому книги и старятся, что читатели начинают видеть их по иному. Сегодняшнее прочтение "Пира во время чумы" неотделимо от новостных передач и интернет-сайтов с информацией об эпидемии.
Вольный перевод поэмы Джона Вильсона "Чумной город" переносит читателей в Лондон 1666 года, в котором бушевала Великая чума, унесшая жизни более 100 тысяч жителей столицы. Между прочим, всё в этом мире старо, как он сам, знаменитые маски с длинными носами носили только "эпидемиологи" тех времен, а все остальные ходили по улицам, прижимая к носу и рту носовые платочки - своеобразная аналогия сегодняшних санитарных масок. Так же существовал и карантин, он был 40-дневный, семья, в которой обнаруживался чумной больной, запиралась в доме на 40 суток, возле дверей ставился караульный, и никого не волновало, что будут кушать и пить запертые, никакой интернет-доставки не существовало.
Работал над пьесой Александр Сергеевич во время своей знаменитой Болдинской осени 1830 года, которая стала возможной благодаря холерному карантину. Чувствуете, снова - карантин. А чем же занимался Пушкин во время карантина, писал стихи и пьесы, думаете вы? Это да, но это - вторично, первично же то, что Пушкин "сидел дома" - занимался самоизоляцией. Думаю, вы не станете осуждать меня за эту иронию, но вот так получается, что Александр Сергеевич собственным примером провозглашает нам через века - "сидите дома". Как бледно на его фоне выглядят Хабенский и Хаматова с их призывами.
Ну, а сегодняшний день подтверждает правоту Вильсона и Пушкина, когда люди слишком напуганы, когда они устали ждать своей очереди, срывает предохранительный кран и появляется желание бросить вызов болезни и смерти. Чем не пир во время чумы пресловутая распиаренная в новостях вечеринка в Екатеринбурге, или что-то подобное ей. Вот и несколько лондонцев, героев пьесы, не согласны умирать раньше времени, ведь отказ от настоящей жизни во имя выживания, уже есть торжество смерти. Конечно, её можно так перехитрить, хотя и никаких гарантий нет, но ведь можно же жить, жить на полную катушку, пока ты жив! Вот философия Председателя и его соратников.
Примечательно, что два самых мощных отрывка из произведения - песни Мери и Председателя, не являются переводом, а написаны самим Пушкиным. В них-то и заключаются главные идет произведения: песнь Мери - гимн любви, способной одолеть самую смерть, песнь Председателя - гимн в честь чумы, вызов, брошенный судьбе и року. Как завораживающе звучат бессмертные строки:
Когда могущая Зима,
Как бодрый вождь, ведет сама
На нас косматые дружины
Своих морозов и снегов.
Но этот "гимн чуме" звучит как обещание победы над нею, чума сравнивается с зимой, которая, как бы сурова она не была, сама обречена на смерть. Чувствуется библейский мотив "смертию смерть поправ".
Но, как только повеяло Библией, тут же появляется священник, призывающий прекратить безумный пир, покаяться и принять неизбежное. Но вся суть религии в страхе человека перед смертью, а эти люди, живущие последний, самый яркий день своей жизни, смерти уже не боятся, и слово священника не властно над ними. Но заключительные слова, обращенные священником к Председателю, говорят о том, что и он сам не знает, как быть и как относиться к происходящему:
Идеальное чтение во время самоизоляции. Сейчас, в связи с известными обстоятельствами, востребованными оказались произведения об эпидемиях, от "Декамерона" Боккаччо и "Алой чумы" Джека Лондона до "Вонгозера" Яны Вагнер. Можно собрать целую тематическую эпидемиологическую библиотеку, что, в принципе, реализовано на нашем ресурсе в соответствующих подборках.
И все же, небольшую пьесу-поэму нашего самого главного классика, я бы в данном контексте обозначил как ключевое произведение. В нем сходятся три временных пласта, которые, накладываясь друг на друга, обозначают глобальность и вневременность проблемы, с которой мы сейчас столкнулись.
Три времени, присутствующих в пьесе: прошлое - события происходят в 1666 году в Лондоне; настоящее для автора и прошлое для нас - эпидемия холеры в России в… Развернуть
Глобальная инфекция коронавируса как повод для обращения к классикам
Увы, нет ничего нового в этом самом старом из миров.
Между прочим, из пятидесяти веков летописи человечества, в которых жили и умирали многие сотни поколений наших предков, в современном мире лишь третье поколение людей живет без массовых эпидемий и пандемий смертельных болезней.
Во всей предыдущей истории губительные инфекции присутствовали всегда, периодически выливаясь в масштабные эпидемии с миллионами жертв.
Из донесенных историками свидетельств наиболее известна так называемая "Юстинианова чума" VI века нашей эры, которая охватила весь цивилизованный мир того времени. Тогда погибло около 10 млн человек. Цифра невероятная, поскольку все население мира в то время не превышало 500 млн человек.
Эта болезнь не обошла и Россию. К тому же в годы Гражданской войны в Поволжье и на Урале бушевали тиф и холера. Эти эпидемии, вместе взятые, унесли жизни десятков тысяч наших земляков, жителей Башкирии .
Таким образом, он наслал проклятие на враждующие семьи Монтекки и Капулетти.
Гениальность Пушкина здесь проявляется в каждой строчке. Приведем полностью монолог Вальсингама, ярко передающий чувства людей в погибающем от чумы селении.
Царица грозная, Чума
Теперь идет на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой.
Что делать нам? и чем помочь?
Как от проказницы Зимы,
Запремся также от Чумы!
Зажжем огни, нальем бокалы,
Утопим весело умы
И, заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Итак, – хвала тебе, Чума,
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твое призванье!
Бокалы пеним дружно мы
И девы-розы пьем дыханье, –
Быть может. полное Чумы!
Перейдем теперь от истории и ссылок на классиков к сегодняшнему дню.
Человек XXI века живет в сверхинформационном обществе. Любая новость, касающаяся здоровья, а тем более – смерти, публикуется и озвучивается в первую очередь, а если речь идет о сотнях жертв эпидемии и пандемии, то здесь активность СМИ повышается в разы. Прибавьте к этому социальные сети и многочисленные мессенджеры .
Этот перманентный алармизм не может не сказываться на душевном здоровье и на здоровье в целом. Но это еще полбеды.
Приведем еще одну цитату из пушкинского творения:
В воскресение бывала
Церковь божия полна;
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса,
Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта…
Самоизоляция не может не давить на психику, и непонятно, как долго это будет продолжаться .
По своей сущности человек в обстоятельствах форс-мажора не меняется, живи он в VI, XIV или XXI веке. Тревога и беспокойство также свойственны сегодня людям, как и ранее, хотя они и живут в цифровую эпоху, в эру высоких технологий, коммунальных удобств и эффективной медицины.
Камю как философ дает в этом романе нравственный посыл – в кризисное время люди от атомизации и индивидуализма идут к сообществу, к солидарности и к соучастию.
Сегодня как никогда востребованы взаимоподдержка, милосердие, ответственность, готовность помочь старым и немощным.
Как считает Камю, люди каждый сам по себе способны победить конкретное зло, но они не могут в отрыве от других людей уничтожить зло (чуму) как глобальный вызов. Здесь нужно действовать сообща. Когда эта эпидемия сойдет на нет, пожалуй, это и будет один из главных нравственных уроков эпидемии коронавируса: людям доброй воли надо быть вместе не только против новоявленного смертельного вируса, но и против многих других вызовов, которые, возможно, еще предстоят. История повторяется, как и было сказано….
Лайф выяснил, чем "утешали" себя люди во время эпидемий в древности.
Коронавирус не первая страшная болезнь, с которой пришлось столкнуться человечеству. Оспа, бубонная чума, корь или холера — эпидемии этих болезней унесли миллионы жизней в истории человечества. Они сметали с лица земли целые города, влияли на геополитику, экономику и общество. Но тяга к сексу была неподвластна даже им. Посещение бань, борделей люди почему-то не откладывали, к этому прибавляли секс на кладбищах.
Привычка сходить в баню, а заодно и помыться была главной прерогативой жителей Римской империи. Даже несмотря на страшную Юстинианову чуму, которая бушевала в мире целых два столетия (с 541 по 750 год до н.э.), бани в Риме почти не закрывались. Римские термы были местом, где всегда были горячая и холодная вода и мыло, а их посещение считалось обязательным для больного человека. Якобы это способствовало скорейшему выздоровлению больного.
-1585914922646.jpg)
Однако за культом "чистоты" стояла не только гигиена. В термы приходили поболтать и расслабиться. А желание провести время в одиночестве и вовсе воспринималось как признак не только невоспитанности, но и злого умысла. Релаксации при этом способствовала и обычная проституция.
Вступать в интимную близость практически с кем попало считалось таким же нормальным явлением, как для современного человека почистить зубы. Да и от пола такие отношения не зависели. Для патрициев и свободных граждан Рима главным было сохранение своего социального статуса. Опозориться можно было весьма просто — вступить в связь с женщиной своего же социального класса. Для сексуальных утех годились девушки или юноши более низкого сословия. Как правило, в этой роли выступали рабы или проститутки.
Массовые оргии в честь богов
Однако куда более популярной забавой древних римлян были массовые оргии. Они устраивались в честь богини Венеры. Несмотря на крайнюю раскрепощённость римского общества, проводить их вне стен храмов было запрещено. Но "что позволено Юпитеру, не позволено быку", а потому некоторые правители делали для себя исключения. Самый знаменитый из них — Гай Юлий Цезарь Август Германик. Его поражающие воображение "развлечения" хорошо известны по знаменитому фильму "Калигула" Тинто Брасса.
Секс на кладбище
Женщины, да и мужчины лёгкого поведения обслуживали граждан Рима не только в публичных местах. Самая низшая каста обслуживала "клиентов" даже на кладбищах. Таких проституток называли бустуариями (от лат. busta — гробница), и найти их не составляло труда. Большинство римских "работников секс-индустрии" носили сандалии с вырезанной на подошве фразой Sequere me (лат. — следуй за мной). Проходя по песчаным улицам, они специально оставляли "рекламные послания" для своих клиентов.
Мода на "кладбищенские оргии" возродилась в Европе много столетий спустя, во время Чёрной чумы, которая накрыла Европу в XIV веке. Очумевшие в прямом и переносном смысле люди пытались найти спасение во всём. Кто-то на фоне католической пропаганды присоединялся к церковной инквизиции, которая жгла и пытала "порочных женщин" как ведьм. А кто-то находил утешение в их компании прямо на кладбищах. Столь необычное место служило проституткам и "отверженным" в качестве убежища. Недаром глоссарий историка-медиевиста Шарля Дюканжа даёт трактовку латинского слова cimeterium, перешедшего во французский язык в значении "кладбища как "убежища вокруг церкви".
Вдохновлённые языческими культами люди совокуплялись прямо возле выкопанных могил. Этими странными обрядами они пытались победить смерть.
Нью-йоркская адаптация секса во время чумы
"Сам себе партнёр" — такую рекламу запустил во время вспышки коронавируса Департамент здравоохранения Нью-Йорка.
Власти города рассказали, что "вы — ваш самый надёжный сексуальный партнёр". По их мнению, "мастурбация" не способствует распространению CoViD-19, особенно если "вы моете свои руки (и любые секс-игрушки) с мылом и водой по крайней мере на протяжении 20 секунд до и после секса".
Для тех же, кто живёт один или предпочитает онлайн-знакомства, у американских медиков тоже нашёлся совет: "Видеосвидания, интимные СМС (англ. — sexting) или свидания в секс-чатах могут стать подходящим вариантом".
Согласно информации статистического портала Edistat, книгу покупают почти в четыре раза чаще, чем в прошлом году. В Италии, которая в Европе лидирует по количеству заразившихся новым вирусом, за месяц Чума с 71-го места в рейтинге продаж взлетела на 3-е место.
Краткое содержание книги
Роман представляет собой свидетельство очевидца, пережившего эпидемию чумы, разразившейся в 194… году в городе Оране, типичной французской префектуре на алжирском берегу. Повествование ведётся от лица доктора Бернара Риэ, руководившего противочумными мероприятиями в заражённом городе.
Чума приходит в этот город, лишённый растительности и не знающий пения птиц, неожиданно. Все начинается с того, что на улицах и в домах появляются дохлые крысы. Вскоре уже ежедневно их собирают по всему городу тысячами, В первый же день нашествия этих мрачных предвестников беды, ещё не догадываясь о грозящей городу катастрофе, доктор Риэ отправляет свою давно страдающую каким-то недугом жену в горный санаторий. Помогать по хозяйству к нему переезжает его мать.
Первым умер от чумы привратник в доме доктора. Никто в городе пока не подозревает, что обрушившаяся на город болезнь — это чума. Количество заболевших с каждым днём увеличивается. Доктор Риэ заказывает в Париже сыворотку, которая помогает больным, но незначительно, а вскоре и она заканчивается. Префектуре города становится очевидна необходимость объявления карантина. Оран становится закрытым городом.
Однажды вечером доктора вызывает к себе его давний пациент, служащий мэрии по фамилии Гран, которого доктор по причине его бедности лечит бесплатно. Его сосед, Коттар, пытался покончить жизнь самоубийством. Причина, толкнувшая его на этот шаг, Грану не ясна, однако позже он обращает внимание доктора на странное поведение соседа. После этого инцидента Коттар начинает проявлять в общении с людьми необыкновенную любезность, хотя прежде был нелюдимым. У доктора возникает подозрение, что у Коттара нечиста совесть, и теперь он пытается заслужить расположение и любовь окружающих.
Сам Гран — человек пожилой, худощавого телосложения, робкий, с трудом подбирающий слова для выражения своих мыслей. Однако, как потом становится известно доктору, он в течение уже многих лет в свободные от работы часы пишет книгу и мечтает сочинить поистине шедевр. Все эти годы он отшлифовывает одну-единственную, первую фразу.
В начале эпидемии доктор Риэ знакомится с приехавшим из Франции журналистом Раймоном Рамбером и ещё довольно молодым, атлетического сложения человеком со спокойным, пристальным взглядом серых глаз по имени Жан Тарру. Тарру с самого своего приезда в город за несколько недель до разворачивающихся событий ведёт записную книжку, куда подробнейшим образом вносит свои наблюдения за жителями Орана, а затем и за развитием эпидемии. Впоследствии он становится близким другом и соратником доктора и организует из добровольцев санитарные бригады для борьбы с эпидемией.
С момента объявления карантина жители города начинают ощущать себя, словно в тюрьме. Им запрещено отправлять письма, купаться в море, выходить за пределы города, охраняемого вооружёнными стражами. В городе постепенно заканчивается продовольствие, чем пользуются контрабандисты, люди вроде Коттара; возрастает разрыв между бедными, вынужденными влачить нищенское существование, и состоятельными жителями Орана, позволяющими себе покупать на чёрном рынке втридорога продукты питания, роскошествовать в кафе и ресторанах, посещать увеселительные заведения. Никто не знает, как долго продлится весь этот ужас. Люди живут одним днём.
Рамбер, чувствуя себя в Оране чужим, рвётся в Париж к своей жене. Сначала официальными путями, а затем при помощи Коттара и контрабандистов он пытается вырваться из города. Доктор Риэ между тем трудится по двадцать часов в сутки, ухаживая за больными в лазаретах. Видя самоотверженность доктора и Жана Тарру, Рамбер, когда у него появляется реальная возможность покинуть город, отказывается от этого намерения и примыкает к санитарным дружинам Тарру.
В самый разгар эпидемии, уносящей огромное количество жизней, единственным человеком в городе, довольным положением вещей, остаётся Коттар, поскольку, пользуясь эпидемией, сколачивает себе состояние и может не волноваться, что о нем вспомнит полиция и возобновится начатый над ним судебный процесс.
Многие люди, вернувшиеся из специальных карантинных учреждений, потерявшие близких, теряют рассудок и жгут свои собственные жилища, надеясь таким образом остановить распространение эпидемии. В огонь на глазах равнодушных владельцев бросаются мародёры и расхищают все, что только могут унести на себе.
Поначалу погребальные обряды совершаются при соблюдении всех правил. Однако эпидемия приобретает такой размах, что вскоре тела умерших приходится бросать в ров, кладбище уже не может принять всех усопших. Тогда их тела начинают вывозить за город, где и сжигают. Чума свирепствует с весны. В октябре доктор Кастель создаёт сыворотку в самом Оране из того вируса, который овладел городом, ибо этот вирус несколько отличается от классического его варианта. К бубонной чуме добавляется со временем ещё и чума лёгочная.
Сыворотку решают испробовать на безнадёжном больном, сыне следователя Отона. Доктор Риэ и его друзья несколько часов подряд наблюдают агонию ребёнка. Его не удаётся спасти. Они тяжело переживают эту смерть, гибель безгрешного существа. Однако с наступлением зимы, в начале января, все чаще и чаще начинают повторяться случаи выздоровления больных, так происходит, например, и с Граном. Со временем становится очевидным, что чума начинает разжимать когти и, обессилев, выпускать жертвы из своих объятий. Эпидемия идёт на убыль.
Жители города сначала воспринимают это событие самым противоречивым образом. От радостного возбуждения их бросает в уныние. Они ещё не вполне верят в своё спасение. Коттар в этот период тесно общается с доктором Риэ и с Тарру, с которым ведёт откровенные беседы о том, что, когда закончится эпидемия, люди отвернутся от него, Коттара. В дневнике Тарру последние строки, уже неразборчивым почерком, посвящены именно ему. Неожиданно Тарру заболевает, причём обоими видами чумы одновременно. Доктору не удаётся спасти своего друга.
Однажды февральским утром город, наконец объявленный открытым, ликует и празднует окончание страшного периода. Многие, однако, чувствуют, что никогда не станут прежними. Чума внесла в их характер новую черту — некоторую отрешённость.
Однажды доктор Риэ, направляясь к Грану, видит, как Коттар в состоянии помешательства стреляет по прохожим из своего окна. Полиции с трудом удаётся его обезвредить. Гран же возобновляет написание книги, рукопись которой приказал сжечь во время своей болезни.
Доктор Риэ, вернувшись домой, получает телеграмму, в которой говорится о кончине его жены. Ему очень больно, но он осознает, что в его страдании отсутствует нечаянность. Та же непрекращающаяся боль мучила его в течение нескольких последних месяцев. Вслушиваясь в радостные крики, доносящиеся с улицы, он думает о том, что любая радость находится под угрозой. Микроб чумы никогда не умирает, он десятилетиями способен дремать, а затем может наступить такой день, когда чума вновь пробудит крыс и пошлёт их околевать на улицы счастливого города.
Цитаты из книги
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Чёрная смерть вышла из Китая в период с 1347 по 1350 годы и убила четверть населения Европы того времени. Более поздние вспышки произошли и в 15 веке, оставив глубокие эмоциональные шрамы и ужас в воспоминаниях европейцев. Когда это заболевание было в стадии эпидемии, уровень смертности варьировался от 30 до 90 процентов.
В августе 1527 года бубонная чума поразила Виттенберг, где жил Лютер, и многие горожане спасались бегством из города. Несмотря на приказание курфюрста, который покровительствовал Лютеру, немедленно уходить, чтобы спасти свою жизнь, Лютер решил остаться, служа тем, кто заболел. Он оказался в эпицентре болезни. Жена мэра умерла на его руках, но он смело оставался в городе вместе со многими другими, чтобы в отчаянной ситуации нести надежду и Божье Слово.
Немецкий пастор по имени Иоганн Гесс написал Лютеру письмо, в котором он спросил, как должен вести себя пастор, столкнувшись с чумой. В ответном письме Лютер поделился советами, которые могут оказаться полезными для многих христиан даже в кризисе 21 века.
Однако допуская это, Лютер ясно дал понять, что страх смерти — дело рук дьявола, и что ни один христианин не должен уступать ему. Воскресение Христа должно сделать всех христиан бесстрашными перед лицом смерти. Лютер советовал тем, кто оставался ухаживать за больными, не бояться, потому что Бог обязательно защитит.
Итак, некоторые должны оставаться. В нашем случае это обозначает оставаться в общении и помогать тем, кто оказался в вынужденной изоляции, пожилым и людям с ограниченными возможностями здоровья.
По убеждению Лютера, очевидно, что мэры, судьи, полицейские должны оставаться до тех пор, пока кризис не пройдёт, поддерживать общественный порядок. Государственные служащие, в том числе врачи, должны продолжать выполнять свои профессиональные обязанности.
Христиане должны быть добрыми самарянами, исполняя закон любви и гражданские законы. Это относится как к эпидемии чумы, так и вспышке коронавируса.
Возможность ухода за больными Лютер не оставляет только медицинским работникам. В то время, когда во всём мире сталкиваются с нехваткой больничных коек и персонала, его совет особенно актуален. Простые граждане, не имеющие медицинской подготовки, могут помогать больным. Лютер бросает вызов христианам, чтобы они искали возможности ухаживать за больными, как за самим Христом (Евангелие от Матфея, глава 25, стихи 41–46). Из любви к Богу рождается любовь к ближнему.
«Если кто-то заразился, ему следует самоизолироваться, чтобы не заразить других, и немедленно позвать на помощь. Следует обкуривать (дезинфицировать) дом, двор, прилегающую часть улицы.
Лютер предполагает, что если не делать этого — значит, поступать опрометчиво. Стремление спасти свою жизнь он считал естественным и библейски допустимым, как и использование лекарств. Лютер не был фаталистом.
Наконец, Лютер дает самый практический совет из всех. Люди должны готовиться к собственной смерти — слушая проповедь Божьего Слова и принимая причастие. Следует примириться с ближними, просить прощения и простить, привести в порядок дела и, позаботившись таким образом о своей душе, предстать перед Богом. Это в любом случае хороший совет.
31 декабря 2019 года чиновники Министерства здравоохранения Китая предупредили Всемирную организацию здравоохранения о новой форме пневмонии в городе Ухань, которую они никогда раньше не видели. К 7 января 2020 года медики объявили, что выявили новый вирус в семействе коронавирусов, который они обозначили 2019-nCoV. К коронавирусам относятся обычная простуда и атипичная пневмония (SARS — тяжёлый острый респираторный синдром). Вирус распространяется от инфицированного человека при кашле или чихании. Можно заразиться, находясь в непосредственной близости, касаясь поверхностей, на которых может быть вирус, а затем касаясь лица или носа. Новый тип коронавируса распространился почти во всех странах мира, и по состоянию на 17 марта 2020 года число заразившихся в мире превысило 180 тыс. человек, более 7 тыс. скончались, сообщает ТАСС.
Читайте также: