Том корагессан бойл после чумы
Т. Корагессан Бойл - После чумы краткое содержание
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
После чумы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Т. Корагессан Бойл
После чумы – это разновидность вируса Ebola, который передавался через воздух или рукопожатие, как и обычная простуда, – после чумы жизнь стала другой. Более спокойной и непринужденной, более естественной. Суета прекратилась, автострады пустынны до самого Сакраменто, и наша многострадальная опустошенная планета вдруг снова предстала огромной и полной тайн. Поистине это было чудом, тем чудом, на которое так долго надеялись экологи; и хотя, разумеется, даже самые радикальные из них не подразумевали под этим собственной гибели, именно так все и произошло. Мне не хочется показаться бездушным, мои-то родители давно умерли, у меня не было ни жены, ни братьев; но я остался без друзей, сотрудников и соседей, как любой другой уцелевший. Выжили очень немногие, это уж точно. В Штатах, может быть, один на десять тысяч. Я уверен, что где-нибудь на Амазонке или в глубине Индонезии гибели избежали целые племена; в живых остались метеорологи, находившиеся на отдаленных станциях, пожарники, наблюдающие за лесами, пастухи и прочие. Но не стало президента и вице-президента, не стало правительства, Конгресса, глав администрации, не стало председателей правлений и исполнительных директоров, как не стало акционеров, служащих и заказчиков. Не стало телевидения. Не стало электричества и водопровода. И в обозримом будущем не предвиделось никаких обедов в ресторанчиках.
Честно говоря, я счастлив, что могу рассказывать вам обо всем, такое везение – чистая случайность, не более того. Видите ли, меня не было среди остальных, когда обрушилась беда – мне не пришлось сидеть в салоне самолета рядом с сочащимся гноем соседом, я не бродил по магазинам среди задыхающейся в кашле толпы, на мою долю не досталось ни концертов, ни спортивных вечеринок, ни переполненных ресторанов. Ближе всего я прикоснулся к людям, когда с бензоколонки в предгорьях Сьерры позвонил Даниель – моей подружке, с которой встречался порой. Мне хотелось послать ей поцелуй через расстояние; мои губы, наверное, коснулись пластмассовой телефонной трубки, покрытой грязью от дыхания десятков людей, прошедших здесь до меня. Однако это происходило за добрых две недели до того, как первая жертва занесла сюда вирус, возвращаясь из кратера Нгоронгоро с охоты с видеокамерой или из Малайи с конференции по экономическому развитию. Даниель, чей голос был наркотиком, от которого я пытался хотя бы на время отказаться, пообещала присоединиться ко мне на выходных, когда истекут шесть недель моего добровольного уединения в коттедже; но, к сожалению, она так и не сделала этого. Как не сделал и никто другой.
Я не мог позвонить по телефону – для этого мне пришлось бы пройти две с половиной мили до дороги, где я оставил машину, а затем проехать еще шесть миль до Приюта Рыбешек, чтобы только воспользоваться телефоном-автоматом в баре-ресторане-сувенирном магазине-универмаге-бензоколонке. Поэтому я крутил ручку радио то в одну, то в другую сторону, пытаясь поймать какие-нибудь новости. В горах радиоволны ловятся неравномерно, никогда не знаешь, попал на вещание Бейкерсфилда, Фресно, Сан Луи Обиспо или же Тихуаны; а в тот день я не мог поймать вообще ничего, кроме безликого шума и уже упомянутой музыкальной поэмы. Я был бессилен. Что должно было случиться – случилось, а омерзительные подробности я узнал лишь неделю спустя. В точности также я всегда узнавал обо всех несчастьях, скандалах, кризисах, государственных переворотах, тайфунах, войнах и перемириях, – о том, что держит в напряжении весь мир, пока я занят наблюдением за дятлами и сусликами. Это просто смешно. Здесь, в горах, великие события, казалось, значили не так уж много; жизнь была проще и непосредственнее, а самыми насущными заботами было накачать воды в бак и зажечь старую упрямую газовую плиту, не взорвав все вокруг. Так что я взялся за потрепанную книжку рассказов Джона Чивера, оставленную кем-то в коттедже, и совершенно забыл о новостях из Нью-Йорка и Вашингтона.
После этого она отошла, за ней была следующая женщина (с таким лицом, словно над ним поработал топограф или лесоруб), за ней — еще одна, и еще одна, и я все время спрашивал Себя, сколько назначат на аукционе за Джорди, и достаточно ли будет ста двадцати пяти долларов, которые я только и мог потратить.
Эти девушки — женщины, дамы, неважно, кто — немного отдохнули в отеле, умылись, погладили одежду, накрасились, а тем временем Питер и Сюзанна Абраме суетились, стараясь не упустить ни малейшей детали грядущего вечера. Я сидел в баре, попивая мексиканское пиво, чтобы настроиться. Не успел я закончить первую кружку, как вдруг, подняв глаза, увидел Джей-Джея и Бада, а у них на хвосте — примерно полдюжины местных, и у всех был вид как у мартовских котов, изголодавшихся и алчущих. Не заметив меня, Бад стал гнать парням из Анкориджа свою обычную пургу о том, что он живет в своем доме в лесной глуши недалеко от Бойнтона — это был чистейший свистеж, что подтвердит любой, кто пообщался с ним больше чем полминуты. Зато Джей-Джей уселся рядом со мной, изобразив не то йодль, не то вздох, и предложил меня угостить — я согласился.
— Ну что, высмотрел кого-нибудь? — спросил он с характерной ухмылкой на лице, словно весь лос-анжелесский контингент никуда не годился, хотя я знал, что дело набирает обороты и что его интерес и радужные надежды ничуть не меньше моих.
У меня в мозгу вдруг возникла картина: сто семь женщин в одном нижнем белье, а потом я представил Джорди в черном бюстгальтере и трусиках, покраснел, закивал головой и попытался изобразить неловкую улыбку.
— Да, — признался я.
— Разрази меня гром, если вон тот мистер Уверенность, — он махнул рукой в сторону Бада, который был по уши заляпан птичьим пометом, как и другие воскресные шуты в костюмах бобов, — не успел подсуетиться. Да он уже знает, в каком она номере, и сказал ей, что за свидание готов отдать все, даже если придется залезть в семейные кладовые.
Смех у меня вырвался горький, сдавленный. Бад только что вышел из тюрьмы, где отсидел шесть месяцев по обвинению в нанесении материального ущерба: он расстрелял окна трех домов и выходящую на солнечную сторону витрину моего магазина на главной улице — единственной улице в городе Бойнтоне с населением в сто семьдесят человек. У него даже горшка своего не было, все его добро было выделено управлением по делам ветеранов войны, или департаментом социального обеспечения или кем-то еще — точно сказать было трудно, учитывая, как он путал факты и вымысел. Еще у него был тонкостенный домишко, который он построил на федеральной земле у реки Юкон и в котором жить было нельзя. Я даже не знал, куда он дел своего ребенка после того, как ушла Линда, и не хотел знать.
— Как он вообще сюда попал? — спросил я.
Джей-Джей был лысым коротышкой с полными седины усами, вдовец и музыкант, готовивший лосятину с чесноком в белом соусе так же убого, как и все, кто приехал сюда меньше десяти лет назад. Он пожал плечами, поставил пивную кружку на стойку и произнес:
— Так же, как мы с тобой.
— Хочешь сказать — приехал на машине? Где он ее взял?
Вероятно, я настолько обалдел, что не смог даже ответить. Я только рассматривал, приподнявшись над пивной кружкой, затылок Бада, его локоть, водруженный на стойку, а также края его ботинок — словно так можно было углядеть вставленные в них пластиковые протезы. Видел я однажды эти протезы, он тогда в первый раз вернулся из госпиталя и расхаживал по магазину, выискивая, чего бы выпить, уже полупьяный, а под пальто — только спортивные трусы, хотя было минус тридцать.
— Эй, Нед, — окликнул он меня своим противным голосом, словно пытался в чем-то обвинить, — видишь, что вы все со мной сделали? — и распахнул пальто, показывая лодыжки, ремешки и пластиковые ноги, в точности, как отлитые розовые ноги манекена в витрине магазина.
Я забеспокоился. Мне не хотелось подавать виду перед Джей-Джеем, но я знал Бада, знал, каким он кажется безобидным — особенно если вас не предупредили, — и знал, что женщины считают его привлекательным. Меня не отпускала мысль: что, если он положил глаз на Джорди? Но затем я сказал себе, что шансы крайне невелики и что когда на выбор есть сто семь на все готовых баб, то в любом случае — в любом случае — остается еще сто шесть, и одна из них для меня.
Статистика: из 170 человек, составляющих население Бойнтона, тридцать две женщины, все замужем и все незаметны, даже когда сидят в баре, который я организовал в глубине своего магазина. Средняя зимняя температура — минус двенадцать градусов; есть период, почти два месяца, когда мы практически не видим солнца. Добавьте к этому то обстоятельство, что каждые семь из десяти взрослых на Аляске пьют, и вы поймете, что жизнь здесь такая, как бывает в худшие времена.
Вечером, за ужином, к величайшему своему огорчению, узнал, что чума пришла и в Сити (в городе-то она уже четвертую неделю, но до сего дня — за пределами Сити), и надо же было так случиться, что самой первой ее жертвой стал мой добрый приятель и сосед, доктор Бернетт с Фэнчерч-стрит. И то и другое повергает меня в смятение. 10 июня 1665 года
Вышел ненадолго пройтись — по чести сказать, чтобы пощеголять в новом своем камзоле; и на обратном пути заметил, что дверь дома несчастного доктора Бернетта заколочена. До меня дошел слух, будто он завоевал расположение соседей, ибо сам обнаружил у себя болезнь и заперся по собственной воле, совершив тем самым благородный поступок. 11 июня 1665 года
Встал — и по воде в Уайтхолл, где все забито подводами: двор собирается покинуть город. Число умерших достигло 267 — что на 90 человек больше, чем на прошлой неделе; в Сити же до сего дня скончалось всего четверо, что для всех нас большое благо. 29 июня 1665 года
Сегодня заканчивается этот печальный месяц, — печальный, ибо чума распространилась уже почти по всему королевству. Каждый день приносит все более грустные новости. В Сити на этой неделе умерло 7496 человек, из них от чумы — 6102. Боюсь, однако, что истинное число погибших на этой неделе приближается к 10 000 — отчасти из-за бедняков, которые умирают в таком количестве, что подсчитать число покойников невозможно, а отчасти из-за квакеров и прочих, не желающих, чтобы по ним звонил колокол . 31 августа 1665 года
Встал и надел цветной шелковый камзол — прекрасная вещь, а также новый завитой парик. Купил его уже довольно давно, но не осмеливался надеть, ибо, когда его покупал, в Вестминстере свирепствовала чума. Любопытно, какова будет мода на парики, когда чума кончится, ведь сейчас никто их не покупает из страха заразиться: ходят слухи, будто для изготовления париков использовали волосы покойников, умерших от чумы. После обеда — по реке в Гринвич, куда меня не хотели пускать, ибо боялись, что я из Лондона и являюсь рассадником чумы, покуда я не сказал им, кто я такой и откуда. 〈. 〉 Боже, сколь же безумны те горожане, что сбегаются (хотя им это строго запрещено) поглазеть, как мертвецов предают земле. Мы договорились издать соответствующий указ, подобные сборища запрещающий. Из прочих историй одна показалась мне особенно трогательной. На жителя Гринвича поступила жалоба, что он взял ребенка из зараженного чумой лондонского дома. Алд. Хукер же сообщил нам, что ребенок этот был младшим сыном весьма достойного горожанина с Грейшес-стрит, шорника, всех остальных детей которого унесла чума; поскольку теперь и он, и его жена вынуждены были жить взаперти и считали себя обреченными на смерть, он пожелал спасти жизнь хотя бы своего крошки и каким-то образом сумел передать его, совершенно обнаженного, своему другу, а тот (надев на ребенка новую, чистую одежду) привез его в Гринвич. Выслушав эту историю, мы приняли решение о том, что передачу ребенка следует разрешить, а самому ребенку — дать возможность жить в городе (Гринвиче. — А. Л.). 3 сентября 1665 года
Боже, как пустынны и унылы улицы, как много повсюду несчастных больных — все в струпьях; сколь ко печальных историй услышал я по пути, только и разговоров: этот умер, этот болен, столько-то покойников здесь, столько-то там. Говорят, в Вестминстере не осталось ни одного врача и всего один аптекарь— умерли все. Есть, однако, надежда, что на этой неделе болезнь пойдет на убыль. Дай-то Бог. 16 октября 1665 года
Находясь в Вулидже, шел вечером по темной улице и нагнал двух женщин; рыдая, они несли гроб с телом мужчины — вероятно, мужа одной из них. Печальная история. 29 октября 1665 года
Я с лордом Брукнером и миссис Уильямс, в карете, запряженной четверкой лошадей, — в Лондон, в дом моего господина в Ковент-Гардене. Боже, какой фурор произвела въезжающая в город карета! Привратники низко кланяются, со всех сторон сбегаются нищие. Какое счастье видеть, что на улицах вновь полно народу, что начинают открываться лавки, хотя во многих местах, в семи или восьми, все еще заколочено, и все же город ожил по сравнению с тем, каким он был, — я имею в виду Сити, ибо Ковент-Гарден и Вестминстер еще пустуют, нет ни придворных, ни джентри. 5 января 1666 года
"Черная смерть" создала свой класс бизнесменов, а свиной грипп озолотил фармацевтов
25.03.2020 в 20:19, просмотров: 6136
По данным Всемирной организации здравоохранения, за последние 50 лет в мире выявлено 1500 новых инфекционных возбудителей. Далеко не все они опасны для жизни, подавляющее большинство их поддается лечению, и лишь единицы получили статус пандемии — болезни, распространившейся по всему миру. Новые вирусы появляются постоянно, а фармацевтика и медицина не успевают их выявлять, не говоря уже о быстром создании вакцин. Чаще всего вспышки болезней возникают в беднейших или густонаселенных странах, а затем делает свое дело глобализация: вирусы переносят туристы, волонтеры или даже экспортируемые товары. Лишь когда случаи болезни или даже смерти фиксируются в разных странах, власть имущие начинают беспокоиться. Но бывает слишком поздно.
История болезней
Вирус тысячелетия
Первый привет от семейства коронавирусов мир получил в 2003 году. Зараза получила название SARS. По-русски это заболевание называют тяжелым острым респираторным синдромом (ТОРС) или атипичной пневмонией. Эта бактериальная инфекция поражала дыхательные органы и тоже была впервые зафиксирована в Китае. Диагноз нулевому пациенту, фермеру из провинции Гуандун, поставили уже после его смерти. За всю историю SARS переболело 8,5 тыс. человек, а летальность вируса была примерно такой же, как у COVID-19: умирал один из десяти заболевших. Всего эпидемия унесла жизни, по разным оценкам, от 800 до 900 человек. Спасло ситуацию отчасти то, что этой разновидностью атипичной пневмонии нельзя было заразиться от тех носителей, у которых не проявляются симптомы (в отличие от COVID-19). Несмотря на то, что SARS не был таким уж смертоносным, эта аббревиатура хорошо запомнилась миру: вирус стал символом новых неизвестных болезней, о нем говорили все СМИ, приучив зрителей и читателей к образу людей в марлевых повязках и костюмах бактериологической защиты. Кроме того, та вспышка атипичной пневмонии стала уроком для Китая. Власти КНР замолчали смерть фермера от неизвестной болезни, что отсрочило начало борьбы с вирусом. В результате случаи заражения были выявлены более чем в 30 странах.
Эпидемия SARS дала понять всем международным прогнозистам и организациям, что мир был не готов к неожиданному потрясению. С тех пор Всемирный банк каждый год выпускал доклады с предостережением о том, что возможны новые катастрофические эпидемии, и рекомендовал странам подготовиться к ним. Но, как показывает история, мир не прислушался.
Лихорадка из Африки
Если грипп и пневмония были напастью Евразии, то новую заразу — лихорадку Эбола — на планету занесла Африка. Вирус открыли еще в 1970-х годах, но массово уносить жизни он стал в 2013 году. Вспышка болезни произошла в Западной Африке, а точнее, в Либерии и Гвинее. Людям вирус передавался от летучих мышей (в заражении коронавирусом тоже виноваты эти животные). Распространению болезни способствовали и традиционные погребальные обряды в Африке: живучая инфекция передавалась с водой, пищей.
Эбола была действительно страшной болезнью: носителей лихорадило, рвало, их тела кровоточили. Вирусом часто заражались медики при оказании помощи. Лихорадка Эбола унесла жизни 11 тыс. человек из 27 тысяч зараженных. В некоторых очагах летальный исход был в 90% случаях.
Эпидемия нанесла непоправимый ущерб и без того проблемным экономикам западноафриканских стран. Президент Гвинейской республики Альфа Конде в 2016 году сообщал, что из-за вируса его страна потеряла около $2 млрд, или третью часть объема ВВП. Государство оказалось в изоляции, были нарушены торговые связи, импортеры отказывались от товаров.
Впрочем, эпидемия Эболы подорвала финансовую устойчивость не только африканских стран. Риск закрытия границ привел к снижению поездок по миру. Упали акции американских и английских авиакомпаний, убытки несли сети отелей и компании, занимающиеся логистикой в Африке. Разорялись те, кто вел горнорудный бизнес на территориях, где были очаги Эболы. Например, акции британской горнодобывающей компании London Mining обрушились на 100%, что привело к ее банкротству.
В 2016 году на Петербургском международном экономическом форуме (который, кстати, в этом году впервые не состоится из-за коронавируса) посвятили специальную сессию обсуждению влияния лихорадки Эбола на мировую экономику.
Птичку жалко
Иногда болезни из мира животных добавляют немало проблем человеку. Все хорошо помнят об эпидемии птичьего гриппа, который передавался людям при разделке или употреблении мяса в пищу. Первая вспышка гриппа произошла в 1997 году в Гонконге. Вирус H5N1 проник в тела 18 китайцев, шестеро из них скончались. Поскольку инфекция не передавалась от человека к человеку, главной мерой профилактики стало уничтожение домашней птицы: миллионы куриц, индюшек, уток попросту сожгли.
Прошло несколько лет, и в Азии была зарегистрирована новая вспышка птичьего гриппа, которая быстро дошла до Европы и Африки. В 2009 году вирус вновь возник — уже в США, Канаде, и Мексике. Всего птичьим гриппом переболели около 900 человек, половина из которых умерли.
Сегодня человечество проходит новое испытание вирусом. Его истинные масштабы и грядущие объемы потерь еще до конца не ясны, но уже очевидно, что экономике еще долго придется зализывать раны. Пока аналитики ведущих международных центров называют возможную сумму ущерба от коронавируса в диапазоне от $1 трлн до $3 трлн, что сократит мировой ВВП от 0,5% до 1,5%.
Заголовок в газете: Экономика эпидемий
Опубликован в газете "Московский комсомолец" №28226 от 26 марта 2020 Тэги: Грипп, Экономика, Коррупция, Нефть, Бизнес Организации: ОПЕК Места: США, Китай, Испания
Привет, друзья! Сегодня мы поговорим о страшной теме и не совсем уместном словосочетании – интересные факты о средневековой чуме. Даже сейчас отголоски этой проблемы волнуют многих людей. Давайте попробуем разобраться, что случилось в средневековье и каковы были последствия Черной смерти.
Чумной доктор
Люди облачались в защитные костюмы и надевали на лицо маску в виде птичьего клюва. Такое зрелище трудно забыть и самое главное, что оно не особо спасало от распространения эпидемии.
Почему во время чумы носили такую маску с клювом?
Даже в те года, с ничтожными, по сравнению с сегодня, уровнем медицины, люди определили, что чума – это инфекционное заболевание. И чтобы защитить себя необходимо, надевать специальный костюм.
Это теперь мы знаем, что такие методы не особо помогали, но в те времена выбирать особо не приходилось и люди полагались только на то, что знали.
История чумы
После этого пандемия отступила на несколько веков, но уже в 17 веке вернулась с новой силой, вновь забирая жизни тысячами. Третья волна черной смерти застигла людей в конце 18 века, только в Индии погибло более 6 000 000 человек!
За все это время люди практически не могли найти способов, как бороться с пандемией, болезнь забирала всех без разбора и только в 20 веке медицина смогла наконец победить заразу.
Появление маски доктора чумы
Богатые люди нанимали этих врачевателей за огромные деньги, веря, что они помогут их близких и им самим избежать страшной болезни. Им даже разрешалось вскрывать тела умерших от этой болезни. Чтобы подробнее ее изучить. Это считалось дикостью по тем временам, за вскрытие трупа даже могли приговорить к смерти, обвиняя человека в сатанизме или колдовстве.
Чтобы еще больше подчеркнуть ценность таких докторов, хочется рассказать вам историю о похищении. Однажды, в 1650 году в Испании бандиты по дороге похитили докторов и потребовали за них огромный выкуп, Барселоне пришлось удовлетворить требования воров, поскольку на кану стояли миллионы жизней. Вот насколько ценными были эти люди!
Костюмы врачей во время чумы
Почему маска доктора чумы имела именно такую форму я уже объяснила, но весь защитный костюм состоял не только из нее. За все долгое время пока свирепствовала пандемия костюмы меняли неоднократно, но самый известный из них, который дошел к нам по картинкам появился благодаря французскому доктору Шарлю да Лорму.
Почему бубонная чума так называется?
На первый взгляд очень странное название для такой болезни, но все объясняется очень просто. Бубоны — это воспаленные лимфоузлы, которые сильно увеличиваются при заражении и становятся похожими на бубоны. В средние века их прокалывали и старались выпустить жидкость, но этого делать крайне не рекомендуют. Во-первых, распространяется зараза, а во-вторых смысла в этом попросту нет.
Методы лечения чумы
К сожалению, но в средние века черная смерть почти не поддавалась лечению, тем более если учитывать методы, которые использовали. Врачи могли пускать кровь, прижигать язвы или просто класть лягушек на человека, но если пациент и излечивался. То только благодаря сильнейшему иммунитету или просто счастливой случайности.
В современном же мире настоящими первооткрывателями стали советские врачи, которые применили стрептомицин. При его использовании все больные выздоровели и случилось это только в 1947 году.
Еще один врач Валерий Хавкин в начале 20 века создал вакцину против черной смерти. Он получил ее из убитых температурой чумных палочек, а испытала на себе в 1934 Покровская Магдалина.
После этого больных чумой практически не осталось, по крайней мере пандемий не случалось и болезнь теперь знают, как лечить.
Чумной остров в Венеции
Слыша слово Венеция практически у всех людей возникают в голове гондолы, узкие улочки и красивые места, но каждый город хранит свои тайны и этот не исключение. На территории есть остров под название Повелья, который охраняется местной полицией и на данный момент полностью заброшен.
Его история начинается еще в 5 веке, на нем крестьяне укрывались от набегов врагов и со временем начали его обустраивать. Некоторые из этих укреплений можно увидеть и сегодня, правда находятся они в плачевном состоянии.
Ситуация в корне изменилось, когда на земли Италии пришла черная смерть. Люди умирали тысячами, а трупы некуда было девать и тогда местные власти приняли решение, вывозить тела умерших на Повелью. Туда свозили не только уже умерших людей, но и тех, у кого появлялись хоть какие признаки заражения. По некоторым данным там нашли последние пристанище более 160 тысяч человек, но эти цифры вряд ли соответствуют действительности.
Но это был еще не конец кровавого острова, после того как в 20 веке эпидемия стихла, на костях жертв была построена психиатрическая лечебница, которая не отличалась лояльностью к пациентам. О нем есть еще много слухов, теорий, догадок и правдивых фактов, которые я выписала в отдельную статью о Повелье.
Венецианская маска доктора чумы
Кто не слышал о венецианском карнавале? На этом празднике каких только масок и костюмов не увидишь, люди настолько преображаются, что и правда невозможно узнать, но есть одна маска, которая выделяется из всех. Это маска доктора чумы. Так откуда пошла такая мода и какая история за этим скрывается?
Почему именно такая форма полюбилась венецианцам и туристам достоверно неизвестно, есть только несколько теорий на этот счет. Первая: маски венецианской комедии дель арте, это своеобразный вид театрального искусства Возрождения, к ним можно отнести Арлекина и прочих.
И второй: маска Баута – она пригождалась для знатных людей, которые хотели скрыть свое лицо и происхождение, и для бедняков, которые хотели того же, но по другим причинам.
ЧУМА: СПАСИБО ЗА ПОБЕДУ КРАСНОЙ АРМИИ
Первой из страшнейших зарегистрированных эпидемий стала Юстинианова чума. Она охватила всю территорию тогдашнего цивилизованного мира во время правления византийского императора Юстиниана I, свирепствовала в 541—750 гг. и унесла жизни более 100 млн человек. В XIV веке случилась вторая крупнейшая эпидемия, которая прокатилась по Европе , Азии и Северной Африке , погибло 60 млн больных. Всего жертвами чумы по оценкам экспертов стало от 200 до 300 млн человек.
Чумная палочка (Yersinia pestis) живет в организмах грызунов , а ее переносчиком являются блохи. Болезнетворная бактерия размножается в пищеводе блохи и создает чумной блок (пробку). При укусах часть микробов смывается током крови и попадает в организм жертвы, вызывая заражение.
Победить чуму удалось благодаря разработкам советских ученых из НИИ эпидемиологии и гигиены Красной Армии. Они создали антибиотик стрептомицин, в 1947 году лекарство помогло полностью излечить первых пациентов. Сейчас в мире случаются отдельные вспышки чумы, при правильном лечении смертность не превышает 5 - 10%.
ОСПА: БОЛЕЮТ ВСЕ
Натуральной оспой страдают только люди, ее возбудитель - вирус variola. Инфекция передается воздушно-капельным путем и через предметы обихода. Сначала на коже появляются пузырьки (оспины), вскоре они превращаются в эрозии. Также оспины развиваются на слизистых оболочках носа, ротоглотки, гортани, на внутренних органах. У больного может развиться инфекционно-токсический шок и внутренние кровотечения.
Победить оспу удалось благодаря вакцинации. Еще в 1796 году английский врач Эдуард Дженнер втер в надрез на руке восьмилетнего мальчика содержимое из пузырьков с кожи доярки, заразившейся коровьей оспой (это легкая форма болезни, передающаяся людям от коров). Затем ребенку привили натуральную человеческую оспу, мальчик не заболел.
В 1800 г. ввели обязательную вакцинацию в английской армии и на флоте, в 1807 г. началось первое в мире всеобщее оспопрививание в Баварии . В Советском Союзе обязательная прививка от оспы появилась в 1924 году, а в 1958 году СССР предложил программу искоренения оспы во всем мире. ВОЗ поддержала разработки советских медиков, приняв соответствующую резолюцию. Благодаря всеобщей вакцинации человечества оспу удалось полностью уничтожить, о чем ВОЗ торжественно объявила в 1980 г.
ТИФ: СПУТНИК ВОЙН ПАЛ ЖЕРТВОЙ АНТИБИОТИКОВ
Эта лихорадка, которая сопровождается помрачением сознания, часто была спутником войн. Историки отмечают, что в Русско-турецкую войну 1768 - 1774 гг. от сыпного тифа людей погибло больше чем на поле сражений. В голодное послереволюционное время в 1917 - 1921 гг. в России тиф унес жизни более 3 млн человек.
Сыпной тиф переносят платяные вши, брюшной передается через продукты питания. Возбудители сыпного тифа поражают стенки сосудов, в том числе в центральной нервной системе, что ведет к появлению бреда , помутнению сознания. Высок риск внутренних кровотечений, в том числе мозговых, в результате которых больные погибают.
При брюшном тифе быстро происходит интоксикация организма, пациент страдает от диареи, развивается обезвоживание, часто также происходит нарушение сознания, начинаются бред и галлюцинации.
В 1942 году в СССР появилась эффективная вакцина от инфекции, а полностью победить болезнь удалось благодаря антибиотикам. Сейчас вспышки тифа встречаются в Северной Африке и Юго-Восточной Азии. Чаще всего люди заражаются через воду и продукты. Туристам рекомендуется делать прививки против брюшного тифа и строго соблюдать правила гигиены.
ХОЛЕРА: СПАСЛА ВАКЦИНА ОТ УЧЕНИКА ИЛЬИ МЕЧНИКОВА
Об этой болезни писал еще Гиппократ, она очень быстро распространялась и уносила миллионы жизней. Крупнейшая эпидемия в России случилась в 1848 г., когда официально было зарегистрировано более 1,8 млн заболевших и 690 150 случаев смерти.
В конце XIX века появилась первая вакцина от холеры. Ее создал Владимир Хавкин , ученик знаменитого биолога, нобелевского лауреата Ильи Мечникова . Хавкин эмигрировал в Париж , устроился в Институт Пастера , и в 1892 г. испытал на себе и нескольких друзьях новую вакцину. Эксперимент прошел успешно. Сейчас ВОЗ считает вакцинацию основным средством борьбы в очагах холеры. Лечится инфекция антибиотиками.
Вспышки холеры регулярно случаются в развивающихся странах. Этим летом инфекция свирепствует в Южном Судане , где по официальным данным зарегистрировано больше 1700 больных и несколько десятков умерших.
ВОПРОС-РЕБРОМ:
Могут ли вернуться в нашу жизнь катастрофические эпидемии?
КСТАТИ
История показывает, что даже при самых страшных эпидемиях человечество всегда как-то выживало, приспосабливалось. Например, когда свирепствовала чума, около 3% заболевших выздоравливали благодаря особым вариантам генов. А еще было замечено, что болезнь часто обходит стороной кавалеристов - оказалось, чумные блохи не выносят конский пот. В общем, выход так или иначе находится. Когда-то казалось, что люди могут вымереть от сифилиса, а сейчас его без особых сложностей полностью вылечивают антибиотиками.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Всемирная организация здравоохранения объявила о том, что лихорадка Эбола опасна для всей планеты. Но, как выясняется, не только она
САМАЯ ЗЛАЯ ЛИХОРАДКА
Читайте также: