Генетическая эпидемиология: задачи, методы

Добавил пользователь Валентин П.
Обновлено: 21.12.2024

ГБОУ ВПО «Первый МГМУ им. И.М. Сеченова» Минздрава России, Москва, Россия

ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России, Москва, Россия

Клиническая эпидемиология: теория и практика

Журнал: Терапевтический архив. 2013;85(11): 73‑74

Полибин Р.В., Брико Н.И., Миндлина А.Я. Клиническая эпидемиология: теория и практика. Терапевтический архив. 2013;85(11):73‑74.
Polibin RV, Briko NI, Mindlina AYa. Clinical epidemiology: Theory and practice. Terapevticheskii Arkhiv. 2013;85(11):73‑74. (In Russ.).

Аннотация. В статье даны определение, цель и задачи клинической эпидемиологии. Показано, что клиническая эпидемиология является разделом эпидемиологии, который позволяет разрабатывать стандарты диагностики, лечения и профилактики, основанные на доказательствах, и подбирать соответствующий алгоритм действий для каждого конкретного клинического случая. "Золотым стандартом" получения доказательной информации являются рандомизированные контролируемые исследования (испытания). Предложены шкалы для оценки эффективности профилактических и лекарственных препаратов: уровней доказательности эффективности и уровня убедительности доказательств эффективности. Сформулировано предложение о создании центров по клинической эпидемиологии, одной из целей которых должно быть внедрение унифицированной системы по оценке эффективности профилактических и лекарственных препаратов с использованием принципов доказательной медицины и методов клинической эпидемиологии.

Появление в 80—90-х годах ХХ века нового направления — доказательной медицины, или медицины, основанной на доказательствах, — во многом состоялось благодаря подходам и методическому инструментарию, сформировавшимся в недрах эпидемиологии [1]. Методологической основой медицины, основанной на доказательствах, стала клиническая эпидемиология, которая, успешно интегрировав клинические и эпидемиологические методы, позволяет найти рациональные решения для клинической практики, создавая возможность прогресса в области здравоохранения.

Клиническая эпидемиология — раздел эпидемиологии, включающий методологию получения в эпидемиологических исследованиях научно-обоснованной доказательной информации о закономерностях клинических проявлений болезни, методах диагностики, лечения и профилактики, для принятия оптимального клинического решения в отношении конкретного пациента [2].

Вопрос, является медицина наукой или искусством, волновал врачей со времен глубокой древности. Традиционный ответ на него примерно таков: «. врачебное искусство складывается из объема знаний, необходимых для понимания причин и патофизиологических звеньев заболеваний, из клинического опыта, интуиции и набора качеств, которые в совокупности составляют так называемое клиническое мышление. » [3]. Культивируемое в рамках традиционного врачебного образования понятие «клиническое мышление» не означает четкой и целостной концепции врачевания и основано на аналогиях и эмпирическом опыте. Традиционное медицинское мировоззрение и научно-обоснованная медицинская практика, клинический опыт и интуиция — необходимые составляющие врачебного искусства. Врач постоянно стоит перед проблемой выбора наиболее эффективного и безопасного лекарственного или профилактического средства, метода диагностики и лечения. Однако ни один клиницист не может иметь достаточного опыта, чтобы свободно ориентироваться во всем многообразии клинических ситуаций.

В настоящее время эпидемиология является одной из наиболее бурно развивающихся дисциплин во всем мире. Появляются новые разделы и направления, одно из которых — клиническая эпидемиология. Считается, что существует противоречие в самом словосочетании «клиническая эпидемиология», так как предметом изучения эпидемиологии является заболеваемость инфекционными и неинфекционными болезнями (популяционный уровень организации жизни), а клиническая эпидемиология подразумевает принятие клинического решения в отношении конкретного больного (организменный уровень). Однако именно эпидемиологические исследования лежат в основе выбора наиболее эффективного и безопасного лекарственного или профилактического средства, метода диагностики и лечения.

В рамках жесткой конкуренции в связи с обилием различных профилактических и лекарственных препаратов на российском фармацевтическом рынке каждая фармацевтическая компания сообщает о наибольшей эффективности именно своего препарата, приводя при этом результаты отдельных клинических исследований.

Цель клинической эпидемиологии — оптимизировать процессы диагностики, лечения и профилактики в отношении конкретного пациента на основе результатов оценки лечебно-диагностического процесса с использованием данных эпидемиологических исследований [4]. Главный постулат клинической эпидемиологии — каждое клиническое решение должно базироваться на строго доказанных научных фактах.

Задачами клинической эпидемиологии прежде всего является разработка эпидемиологически обоснованных клинических рекомендаций и стандартов диагностики, развития, прогноза течения болезни, методов лечения и профилактики. Данные, получаемые в эпидемиологических исследованиях, применимы также для эпидемиологического обоснования профилактических программ в отношении инфекционных и неинфекционных болезней.

В эпидемиологии используются различные виды эпидемиологических исследований: случай—контроль, когортные исследования, экспериментальные контролируемые рандомизированные исследования (испытания) — РКИ.

Эксперимент (опыт) в общем случае — общенаучный метод проверки причинно-следственных гипотез с помощью вмешательства (контролируемого воздействия) в естественное течение изучаемого явления. Чтобы оценить полученный результат вмешательства, в эксперименте обязательно участвуют сравниваемые группы — опытная и контрольная, т.е. исследование является контролируемым. При этом разделение пациентов на группы должно проводиться случайным образом — рандомизированно.

Ключевым аспектом клинической эпидемиологии является направление по оценке эффективности лекарственных и профилактических препаратов.

Эффективность профилактических и лекарственных препаратов подразделяют на потенциальную (максимально достижимый эффект от проводимых мероприятий на данном уровне развития науки) и реальную (эффект, который имеется на практике).

Для оценки эффективности профилактических и лекарственных препаратов «золотым стандартом» считаются РКИ. Чем тщательнее поставлен эксперимент, тем выше вероятность, что его результаты обусловлены реально существующей связью между явлениями, а не артефактом и не случайным стечением обстоятельств и тем меньше вероятность возникновения случайных и систематических ошибок.

При этом потенциальная эффективность оценивается в ходе выборочных РКИ и полевых исследований (для медицинских микробиологических препаратов — МИБП), а реальная эффективность — при проведении сплошного полевого исследования, т.е. после активного применения препарата на практике.

В настоящее время разрабатываются стандарты и порядки оказания медицинской помощи при различных заболеваниях, которые, к сожалению, не всегда эпидемиологически обоснованы. При их составлении необходимо использовать принципы доказательной медицины и методы клинической эпидемиологии.

В частности, выбор лекарственного и профилактического препарата должен осуществляться по следующим направлениям: оценка безопасности, эффективности и экономической целесообразности его использования. С нашей точки зрения, необходима разработка единых требований к представлению этой информации. При этом процедура рассмотрения должна включать как минимум два этапа: проведение эпидемиологической и экономической экспертизы.

В связи с этим необходимо решить следующие важные задачи:

— определить требования к предоставлению информации о клинической, иммунологической (для МИБП), эпидемиологической эффективности, безопасности и экономической целесообразности;

— определить требования к предоставлению информации о практике применения;

— определить порядок проведения и критерии оценки эпидемиологической и экономической экспертизы.

Цель эпидемиологической экспертизы — оценка достоверности и убедительности информации о клинической, иммунологической (для МИБП), эпидемиологической эффективности и безопасности препаратов. Эпидемиологическая экспертиза должна включать экспертизу рандомизированных контролируемых полевых исследований, РКИ и неконтролируемых клинических исследований, в том числе исследований с малым числом пациентов. Сведения об эффективности и безопасности препаратов предпочтительнее предоставлять на основании результатов рандомизированных контролируемых полевых (для МИБП) или клинических (для лекарственных средств) исследований с использованием показателей эффективности и метаанализов таких исследований. Сведения о безопасности следует предоставлять также на основании данных национальной и зарубежной систем фармакологического надзора.

При проведении экспертизы эпидемиологических исследований эксперты могут руководствоваться двумя шкалами оценки: шкалой уровней доказательности эффективности и шкалой уровня убедительности доказательств эффективности.

Уровни доказательности эффективности:

Iа — доказательство на основе метаанализа РКИ;

Ib — доказательство на основе по крайней мере одного РКИ;

IIа — доказательство на основе хотя бы одного хорошо спланированного контролируемого полевого исследования без рандомизации;

IIb — доказательство на основе хотя бы одного хорошо спланированного псевдоэкспериментального исследования другого типа;

III — доказательство на основе хорошо спланированного неэкспериментального описательного исследования, такого как сравнительное исследование, исследование корреляции и исследование случай—контроль;

IV — доказательство на основе отчета экспертного комитета или точки зрения или клинического опыта авторитетных исследователей (не основанных на критериях доказательной медицины).

Шкала уровня убедительности доказательств эффективности:

А — доказательства убедительны: есть веские доказательства предлагаемому утверждению (соответствует уровням доказательности Iа; Ib);

В — относительная убедительность доказательств: есть достаточно доказательств в пользу того, чтобы рекомендовать данное предложение (соответствует уровням доказательности Ib; IIa; IIb);

С — достаточных доказательств нет: имеющихся доказательств недостаточно для вынесения рекомендации, но рекомендации могут быть даны с учетом иных обстоятельств (соответствует уровням доказательности IIb; III, IV).

В настоящее время инициатором и организатором клинических и полевых исследований чаще всего является фирма-производитель или ее представительство. С нашей точки зрения, необходимо создание центров по клинической эпидемиологии, одной из целей которых должно быть внедрение унифицированной системы по оценке эффективности профилактических и лекарственных препаратов с использованием принципов доказательной медицины и методов клинической эпидемиологии.

Генетическая эпидемиология: задачи, методы

Эпидемиологические исследования факторов риска болезни полностью относятся к исследованиям популяции, измеряющим распространенность или встречаемость болезни и определяют независимые факторы риска (генетические, окружающей среды, социальные и другие), присутствующие у людей с болезнью и без нее.

Генетическая эпидемиология имеет дело с тем, как взаимодействуют генотип и факторы окружающей среды, увеличивая или уменьшая предрасположенность к болезни. Эпидемиологические исследования обычно проводят по одной из трех следующих стратегий: типа случай-контроль, кросс-секционные и когортные исследования.

Когортные и кросс-секционные исследования не только дают информацию об относительном риске, присущем разным генотипам, но, если используются случайные выборки, также предоставляют информацию о распространенности болезни и частоте различных изучаемых генотипов.

Анализ произвольно выбранный когорты — наиболее точный и полный при фенотипах, проявляющихся с течением времени, и имеющий лучшие шансы обнаружить и учесть их; тем не менее эти исследования более дорогие и трудоемкие. Кросс-секционные исследования, в свою очередь, страдают от недооценки частоты болезни.

Во-первых, если болезнь быстро приводит к смерти, могут быть пропущены многие пациенты с болезнью, несущие факторы риска. Во-вторых, если болезнь проявляет зависимую от возраста пенетрантность, пациенты, имеющие фактор риска, в действительности не всегда достигают возраста развития болезни.

Исследования типа случай-контроль позволяют эффективно выявлять индивидуумов, особенно со сравнительно редкими фенотипами, требующих очень больших выборок при кросс-секционном или когортном анализе. В то же время, если исследование не основано на полном учете индивидуумов с болезнью, как при сплошной популяционной регистрации, или не используется схема случайной выборки, анализ типа «случай-контроль» не может дать информации о распространенности болезни в популяции.

Методы, используемые в генетической эпидемиологии:
• Случай-контроль — выбирают индивидуумов с болезнью и без нее, в этих двух группах определяют и сравнивают генотипы и факторы окружающей среды.
• Кросс-секционное исследование: выбирают произвольное число лиц из популяции и подразделяют на больных и здоровых, затем определяют и сравнивают их генотипы и факторы окружающей среды.
• Когортное исследование: выбирают часть популяции и наблюдают в течение некоторого времени, разовьется ли у обследуемых лиц болезнь, определяют и сравнивают их генотипы и факторы окружающей среды. Когорта может выбираться произвольно или прицельно по индивидуумам, имеющим одинаковый генотип или факторы окружающей среды.

Редактор: Искандер Милевски. Дата обновления публикации: 18.3.2021

Персонализированная генетическая медицина. Анамнез и наследственные болезни

Более столетия тому назад британский врач-ученый Арчибальд Гаррод применил законы наследственности Менделя к наследованию болезней человека и ввел термин «врожденные ошибки метаболизма», создав тем самым раздел биохимической генетики. Тем не менее Гаррод имел в виду больше, чем необычные биохимические изменения у больных с аутосомно-рецессивными нарушениями метаболизма.

Показав свою научную и клиническую проницательность, он предложил значительно более широкое понятие химической индивидуальности, отличающей каждого из нас по состоянию здоровья и предрасположенности к различным болезням вследствие индивидуальных генетических характеристик. И в самом деле, в 1902 г. он писал: «. факторы, определяющие нашу склонность и устойчивостъ к болезням, унаследованы в нашей химической структуре, и даже в молекулярных группах, пришедших из хромосом».

Теперь, более чем 100 лет спустя, в эру геномики человека, у нас есть средства, чтобы оценить важные индивидуальные локусы генотипа и охарактеризовать генетические признаки каждого человека в виде уникальной «химической индивидуальности». Когда станут известны генетические варианты, важные для поддержки здоровья и предотвращения или лечения болезней у каждого человека, и когда это знание будут использовать при принятии важных клинических решений как обычную часть медицинской помощи, мы войдем в эру персонализированной генетической медицины, одну из основных целей проекта «Геном человека».

Тем не менее персонализированная генетическая медицина — только один компонент в широком значении единой службы медицинской помощи больным, когда врачи должны также учитывать индивидуальную историю развития, влияние факторов окружающей среды и общественный опыт при проведении диагностики, консультирования, профилактики и лечения.

Врачи издавна практикуют одну из форм персонализированной генетической медицины, когда собирают семейный анамнез и используют его в клинической практике. Семейный анамнез имеет большое значение в работе с моногенными заболеваниями. Применение известных правил менделирующего наследования позволяет генетикам давать точные оценки риска болезни у родственников больных. Семейная история также важна, когда генетик оценивает риск для комплексных болезней.

Поскольку у родственников имеются общие гены, семейный анамнез дает клиницисту информацию о влиянии на здоровье индивидуальных генетических признаков, что позволяет использовать медицинскую историю родственников как показатель генетической предрасположенности. Кроме того, члены семьи часто имеют общие факторы влияния окружающей среды, например диету и поведение, и, таким образом, родственники могут предоставить информацию как об общих генах, так и общих факторах окружающей среды, способных взаимодействовать, вызывая болезни с многофакторным наследованием.

Наличие родственников первой степени родства с типичной болезнью взрослого возраста, например ИБС, раком молочной железы, опухолями кишечника или простаты, сахарным диабетом II типа, остеопорозом или бронхиальной астмой, — повышает индивидуальный риск для этой болезни приблизительно в 2-3 раза относительно общей популяции.

Чем больше у человека родственников первой степени с многофакторным заболеванием и чем раньше проявляется болезнь у членов семьи, тем больший генетический груз предрасположенности и влияния окружающей среды, вероятно, присутствует в семье пациента, приводя его в группу высокого риска по болезни на основе семейного анамнеза. Например, мужчина с тремя родственниками мужского пола первой степени родства с опухолью простаты имеет в 11 раз более высокий относительный риск развития болезни, чем человек без семейной истории.

Семейный анамнез при оценке риска

I. Высокий риск наследственных болезней:
• Раннее начало болезни у родственников первой степени родства.
• Раннее начало болезни у родственников второй степени (только при ИБС).
• Два пораженных родственника первой степени.
• Один родственник первой степени с поздним или неизвестным началом болезни и больной второй степени родства с ранним началом болезни того же происхождения.
• Два родственника второй степени родства по материнский или отцовской линии, по крайней мере, один с ранним началом болезни.
• Три или более больных родственников по матери или отцу.
• Присутствие семейного анамнеза «умеренного риска» в обеих сторонах родословной.

II. Умеренный риск наследственных болезней:
• Один родственник первой степени родства с поздним или неизвестным началом болезни.
• Два родственника второй степени по одной линии с поздним или неизвестным началом болезни.

III. Средний риск наследственных болезней:
• Отсутствие больных среди родственников.
• Только один больной второй степени родства с одной или обеих сторон родословной.
• Отсутствие семейного анамнеза.
• Приемный ребенок с неизвестным семейным анамнезом

Определение на основе семейного анамнеза того, что человек имеет повышенный риск какого-либо заболевания, может влиять на оказание индивидуальной медицинской помощи. Например, два человека с ГВТ: один с семейной историей необъяснимого ГВТ в относительно молодом возрасте (до 50 лет) и второй без семейной истории любой патологии свертывающей системы, получат разные рекомендации относительно обследования на фактор V Лейдена или мутацию протромбина 20210G>A и противосвертывающей терапии.

Аналогично наличие в семейном анамнезе опухоли толстого кишечника служит основанием для проведения скрининга на опухоли кишечника с применением более сложных методов обследования в возрасте 40 лет, на 10 лет раньше, чем для общей популяции. Дело в том, что совокупная встречаемость болезни у лиц в 40 лет с положительным семейным анамнезом равна риску для 50-летнего человека без такого анамнеза. Увеличение риска будет еще более заметным, если болезнь имеется у двух или более родственников.

Семейный анамнез, к сожалению, сравнительно мало учитывают в клинической медицине. В одном исследовании оказалось, что участковые врачи обсуждают семейную историю только с половиной новых пациентов, и менее чем с четвертью повторных. Только у одного пациента из девяти, наблюдаемых врачами в этом исследовании, в медицинской карте имелась диаграмма родословной.

В другом исследовании, выполненном для проверки состояния медицинской помощи, выяснилось, что наличие у пациента одного или более родственников первой степени родства с болезнью и, следовательно, повышенного риска одного из частых заболеваний взрослого возраста, наследуемого как многофакторный признак, было пропущено почти у двух третей пациентов. Имеет смысл повторить замечание, высказанное выдающимся педиатром и генетиком Бартоном Чайлдсом, приведенное в главе 1: «отсутствие хорошего семейного анамнеза — это плохая медицина».

Конечно, за исключением монозиготных близнецов, никто не обладает всеми одинаковыми генами со своими родственниками. Следовательно, семейный анамнез — лишь косвенное средство оценки вклада индивидуальной комбинации генетических факторов, производимого в развитие болезни. Семейный анамнез так же нечувствителен, как показатель предрасположенности, поскольку он зависит от явной болезни, действительно имеющейся у родственников конкретного пациента.

Будущее принадлежит исследованиям, проводимым независимо от семейной отягощенности, в рамках популяционного скрининга по выявлению вариантов, важных для нормы и патологии, и использованию полученной информации для оценки риска с целью улучшения медицинской помощи конкретному пациенту и его семье. Для применения этой информации необходимо, чтобы генетические факторы были эффективными маркерами фактического риска у конкретного пациента, а сама информация полезна для оказания медицинской помощи.

Генетический скрининг. Генетическая ассоциация болезни

Генетический скрининг — основной метод обследования популяции для определения лиц с повышенной предрасположенностью или риском генетической патологии. Скрининг на уровне популяции нельзя путать с обследованием больных или поиском носителей в семьях, уже идентифицированных по семейному анамнезу. Цель популяционного скрининга — изучить всех участников определенной популяции, независимо от семейного анамнеза.

Генетический скрининг — важный раздел организации здравоохранения, все более значимый, по мере того как становится доступным большее число качественных скрининг-тестов для определения генетической предрасположенности к болезням.

Обнаружение генетического вклада в здоровье или болезнь имеет очевидную значимость для исследований этиологии и патогенеза болезни, а также для определения потенциальных целей для хирургических и терапевтических вмешательств. Тем не менее в медицинской практике решение о возможности выявления индивидуумов с повышенной предрасположенностью к болезни зависит от клинической достоверности и клинической полезности теста.

Клиническая достоверность — вероятность предсказания болезни в результате теста.

Клиническая полезность теста — степень, с которой результаты теста изменяют медицинскую помощь конкретному больному и, как следствие, улучшают медицинские и экономические результаты. Клиническую полезность можно оценивать как для скринируемой личности, так и для популяции в целом.

Генетическая ассоциация болезни — отношение между генотипом предрасположенности (или защищенности) и фенотипом болезни. Генотип предрасположенности (защищенности) может быть определен как присутствие аллеля (у гетерозигот или гомозигот), только гомозиготный генотип, гаплотип, содержащий аллели в граничных локусах, или одинаковые комбинации генотипов в разных локусах.

Тем не менее при встрече с конкретным пациентом врачу, практикующему персонализированную генетическую помощь, хотелось бы знать больше, чем то, насколько чувствителен или специфичен используемый тест. Третья сторона клинической достоверности также представляет интерес: какова достоверность того, что конкретный генотип дает информацию о риске для пациента по конкретной болезни, не относительно лиц без такого генотипа, а в абсолютных цифрах?

Эта сторона клинической достоверности определяется прогностической ценностью положительного результата и прогностической ценностью отрицательного результата теста для этой болезни. Соотношение между некоторыми из таких понятий наилучшим образом может быть показано в помощью таблицы 2x2.

• Частота генотипа предрасположенности = (a+b)/N.
• Распространенность болезни = (a+c)/N (случайная выборка или полное обследование популяции).
• Относительный риск — отношение частоты болезни у носителей генотипа предрасположенности к частоте болезни у неносителей генотипа предрасположенности: Относительный риск = (a/(a+b)/c(c+d).

• Чувствительность — доля индивидуумов с генотипом предрасположенности, у которых развилась болезнь =а/(а+с).
• Специфичность — доля лиц, не имеющих генотипа предрасположенности среди здоровых =d/(b+d).
• Прогностическая ценность положительного результата — доля больных конкретным заболеванием среди индивидуумов с генотипом предрасположенности =а/(а+b).
• Прогностическая ценность отрицательного результата — доля здоровых по конкретному заболеванию среди индивидуумов без генотипа предрасположенности =d/(c+d).

Генетическая эпидемиология психических расстройств

Синдром дефицита внимания и повышенной двигательной активности ( СДВГ, ADHD) имеет текущий уровень риска для первой степени - 2-8 ( риск расстройства в отношении первой линии родства отражает сравнение индивидуума с общей популяцией населения) , оценка конкордантного уровня для монозиготных близнецов ( MZ) составляет - 51%-58% , для дизиготных ( DZ) - 31%-33% , приблизительная оценка наследования соответствует - 75% , при СДВГ обнаруживаются сравнительно редко копии числа вариантов ( CNVs) , GRM1, GRM5, GRM7, GRM8.

Аутизм имеет текущий уровень риска для первой степени - 50-100 , оценка уровня конкордантности для MZ - 40%-90%, для DZ - 0%-30% , приблизительная оценка наследования - 60%-90% , редко выявляется CNVs , de novo CNVs, NRXN1. NLGN3 , NRXN1, SHANK2, SHANK3, CNTNAP2, MECP2, CHD8 .

Болезнь Альцгеймера ( позднее начало) - текущий уровень риска первой степени - 2 , оценка уровня конкордантности для MZ - 21% , для DZ - 11% , приблизительная оценка наследования - 60% , только раннее начало : presenilin 1, presenilin - 2, amiloid precursor protein ; только для поздней стадии - APOE ( эпсилон - 4) , SORL1.

Шизофрения имеет текущий уровень риска относительно первой степени - 10, оценка уровня конкордантности у MZ - 46% , у DZ - 14%, оценка уровня наследования - 70%-89% , редко выявляется CNVs, de novo CNVs, TGF4 , NRGN, ZNF804A, microRNA MIR137.

Биполярное расстройство - текущий уровень риска для первой степени - 7-10; оценка уровня конкордантности для MZ - 40%-45% , для DZ - 5% , приблизительная оценка наследования - 60%-85% , при генетическом исследовании обнаружено: CACNA1C, ANK3, NCAN.

Большое депрессивное расстройство имеет текущий уровень риска первой степени - 3, оценка конкордантного уровня у MZ - 23%-49% ; DZ - 16%-24% , предполгается , что ключевую роль играет взаимодействие генов с факторами окружающей среды.

Панические расстройства имеют текущий уровень риска первой степени - 5-7 , оценка уровня конкордантности для MZ - 24% , DZ - 11% , оценка наследования - 45% , с помощью современных молекулярно - генетических методов исследования маркеров не выявлено.

Фобические расстройства - текущий уровень риска для первой степени - 4, оценка конкордантного уровня для MZ - 13%-26%, для DZ - 4%-12%, приблизительная оценка наследования - 10%-39% , генетических маркеров не выявлено.

Обсессивно - компульсивное расстройство , текущий уровень риска для первой степени отношения - 4, оценка конкордантного уровня носит недостоверный характер , приблизительная оценка наследования - 30%-45% , выявленные генетические маркеры - SAPAP3 , SLC1A1.

Алкогольная зависимость имеет текущий уровень риска для первой - стпени отношений - 2-4 , оценка конкордантного уровня для MZ - 50%-58%, DZ - 32%-50% , приблизительная оценка наследования - 30%-45% , выявлены алели ADH , ADLH GABRA2.

Читайте также: