Евге ний дани лович аграно вич

Есть авторы, имён которых не знает никто, но тексты их знакомы, так или иначе каждому. Поэт-фронтовик, прозаик, переводчик и бард Евгений Данилович Агранович – один из них.

Песни на его слова знакомы нам по кинофильмам, радиоспектаклям, и просто как звучащие где-то рядом, как что-то знакомое, родное, близкое и в то же время новое, свежее.

От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой…
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы его в груди храним.

Погляди на моих бойцов!
Целый свет только свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю –
Многих старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался как один.
Те, кто брал Берлин!

Нет в России семьи такой,
Где не памятен свой герой.
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
Этот взгляд – словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут,
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.

Евгений Данилович Агранович (13 октября 1918, г.Орёл-29 января 2010, г.Москва) – советский и российский кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, художник.

В 1940 году Евгений Агранович поступил в Литературный институт им. А.М.Горького. Вместе с Павлом Коганом, Михаилом Кульчицким, Николаем Майоровым, Александром Галичем, Борисом Слуцким, Сергеем Наровчатовым, Давидом Самойловым, участвовал в жизни театральной студии Алексея Арбузова.

Евгений Агранович - получил медаль за то, что при наступлении немцев и возникшей среди бойцов панике, бросился за ними в лес, собрал, организовал оборону и дал отпор противнику.
Своим трудом, во фронтовой газете, Евгений Агранович, распространял опыт передовых воинов, снайперов, пулемётчиков, сапёров, на котором учились тысячи защитников Родины.

Евгений Данилович стал членом Союза кинематографистов СССР, а членом Союза писателей так инее стал, Мало печатали.

До последних недель своей жизни, Евгений Агранович продолжал сочинять прозу, стихи и песни, и активно выступать на концертах.

Евгений Данилович Агранович, скончался 29 января в Москве, на 92-ом году жизни. Похоронен на Востряковском кладбище.

Из поэтического наследия Евгения Аграновича.

***
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…
Что имел - потерял, что любил -не сберёг,
Был я смел и удачлив, а счастья не знал.

И носило меня, как осенний листок,
Я менял города и менял имена,
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не блестела луна.

И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей,
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей…

Зачеркнуть бы всю жизнь и с начала начать,
Прилететь к ненаглядной певунье моей!
Да вот только узнает ли Родина-мать
Одного из пропавших своих сыновей?

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…

Хрупкая мишень, добыча случая –
В непроглядном взрывчатом аду
Рядовой надеялся на лучшее
И ещё пожить имел в виду.

Скрёб из котелка он пшёнку горькую,
В лужице мочил он сухари,
Рвал газетку, засыпал махоркою,
А война давала прикурить.

И тогда, прикрыв пилоткой темечко,
Шёл он в драку, грозный и глухой.
Автомат лущил патроны-семечки
И плевался медной шелухой.

…Принимал от баб свои владения,
С головешек поднимал колхоз.
Где-то пили за его терпение,
Он не пил – как раз возил навоз.

День и ночь мотался словно маятник:
Севу, жатве – всё отдай сполна.
А пиджак – негнущийся, как памятник –
В сундуке скрывает ордена.
1951 год.

Земля от разрывов стонала,
Слетала листва от волны,
И шёл, как ни в чём не бывало
Пятнадцатый месяц войны.

Старуха – былинка сухая,
Мой взвод, уложив на полу,
Всю ночь, бормоча и вздыхая,
Скрипела, как нож по стеклу.

Предвидя этап наступлений
И Гитлера близкий провал,
Её стратегический гений
Прогнозы с печи подавал.

Часа через три наша рота
В дальнейший отправится путь.
Кончайте вы политработу,
Позвольте, мамаша, уснуть.

А утром старуха – ну сила! –
Схватила за полу: постой!
И трижды перекрестила
Морщинистой тёмной рукой.

А я никогда не молился,
Не слушал звона церквей,
И сроду я не крестился.
Да я вообще еврей.

И растерял слова я
С покорной стоял головой,
Пока меня Русь вековая
Благословляла на бой.

Да пусть же пулею вражей
Я сбит буду трижды с ног –
Фашистам не дам я даже
Взглянуть на её порог.
1943 год.

Еврей-священник – видели такое?
Не, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.

Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.

Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.

Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой…

Он кончил институт в пятидесятом –
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам –
А он один пороги обивал.

Столетний дед – находка для музея,
Пергаментный и ветхий как талмуд,
Сказал: «Смотрю на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.

Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск отправился еврей.

Крещёный без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.

Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская – пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.

Опять диплом, опять распределенье…
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.

В большой церковной кружке денег много.
Рэб-батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!

Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, -
Так нет: святой районный, кроме шуток,
Он пастырем себя вообразил.

Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям,
Тот жрать не должен слаще, чем они.

Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор…
Падение преступности в районе
Себе в заслугу ставит прокурор.
1962 год.

Советский и Российский кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, художник
Евгений Данилович Агранович родился 13 октября 1918г. в городе Орле.

И ещё один человек, старый добрый знакомый, ушёл в 2010 году навсегда. Он всю жизнь писал, но имя его было мало известным. Его и называли неизвестным автором известных песен.

Познакомились мы с ним в начале семидесятых годов прошлого века. Задолго до этого я длительный период была знакома с кинорежиссером - документалистом Диной Мусатовой и её мужем - кинорежиссером и сценаристом, учеником знаменитого Михаила Ромма, Семёном Тумановым.

Семён Туманов - режиссёр фильмов "Алёшкина любовь", "Павлуха", "Ко мне, Мухтар!", "Заблудший", "Николай Бауман", "Любовь Серафима Фролова", "Жизнь на грешной земле". Он и автор сценариев фильмов "Николай Бауман", "Последний подвиг Камо", "Принимаю огонь на себя".

Они жили недалеко от библиотеки - места моей работы и были активными постоянными читателями. А иногда и выступали в читальном зале, рассказывали о своей работе.

Однажды, на какой-то праздник, вроде бы даже на новоселье, они нас пригласили. Собирались немногочисленные гости в этой новой квартире на последнем этаже. При распределении выбрали они именно эту квартиру, чтоб построить настоящий камин.
Прежде никогда не бывала в такой компании, на таком интересном празднике. Чувствовалась рука режиссёра в каждой мелочи.

Перед каждым гостем лежало индивидуальное поздравление. Разыгрывали фанты и, странное дело, каждый участник получал именно то задание, которое он мог выполнить. После угощения все улеглись в широком и длинном коридоре на меховой подстилке, смотрели на горящий в камине огонь и пели песни, сочинённые одним из гостей - Евгением Аграновичем.

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Что имел — потерял, что любил — не сберёг,
Был я смел и удачлив, а счастья не знал.
……………………………………………

В тумане тают белые огни.
Сегодня мы уходим в море прямо.
Поговорим за берега твои,
Родимая моя Одесса-мама.

Мне здесь родиться было суждено
И каждый день любить тебя впервые.
Одесса, мне не пить твое вино
И клешем не утюжить мостовые.

Мы все хватаем звездочек с небес.
Наш город гениальностью известен:
Утесов Леня - парень фун Одесс,
А Вера Инбер бабель из Одессы.

И неожиданно запели: "Никто нигде не ждет меня – бродяга я. " – песню Раджа Капура из индийского фильма "Бродяга". В начале 50-х годов распевалась по всей стране эта песня.
Оказалось, что ему принадлежали тексты песен в фильмах "Возраст любви", "Уличная серенада", в десятках других.

Нам с мужем дали тексты песен, и мы принимали активное участие в общем хоре.

Закончился этот вечер неожиданным подарком. Женя (с тех пор Евгений Агранович стал для нас Женей) - владелец однокомнатной квартиры, расположенной на этом же этаже, пригласил нас к себе.

Мы оказались в музее миниатюрных резных скульптур. Стены квартиры были отделаны паркетом, на них и располагались эти скульптуры. В тот день скульптур было немного, но за годы знакомства его квартирка постепенно превращалась в музей. Экспонаты прибавлялись.

За самшитовыми корнями Женя ездил на Кавказ, пробирался в ущелье под Гагрой. Иногда пилил тот самый сук, на котором висел над обрывом. В Калифорнии он не был, но обрезки секвойи — калифорнийской сосны — выменял на водку у рабочих в Никитском ботаническом саду. Циничные таможенники крутили пальцем у виска, когда Агранович предъявлял им на таможне неошкуренное полено: мол, в Россию и с дровами. Они и представить не могли, что получится из этих дров.

После каждой поездки он привозил мешок корней. Глядя на корень, он в нем уже предвидел, что из него может получиться. В самом материале он чувствовал будующую скульптуру. В процессе работы возникали новые детали.

Мастерство создавать деревянные скульптуры – это настоящее искусство, складывающееся не только из умения обращаться с деревом, но и из недюжинной фантазии и творческого склада характера.

Женя умел подтрунивать над собой. О себе говорил, что он неизвестный поэт, непризнанный художник, не осуществившийся сценарист.

Когда он встречался с непониманием на киностудии, где он в то время работал, он хватался за резец. Руки заняты. Радуешься придуманному. И через некоторое время возвращается достоинство. Его поделки - это произведение искусства.

Раньше использовали рог как рукоятку для оружия или как вешалку для одежды. И никому не приходило в голову, что из оленьего рога, например, можно воспроизвести кисти рук пианиста-виртуоза Вана Клиберна.
Я была потрясена увиденным.

Тащу корявые корни.
Упорны они, непокорны.
Они угнетают руки
Подобно ржавым оковам.
Костями скрипят с натуги
И пахнут окопом.

А что мне до вашей боли?
Вы немы? Ну и молчите.
Я нанимался, что ли,
От немоты лечить их?
Годами учить их речи
Разборчивой,человечьей?

И без корней бы прожил,
Брошу их. Не брошу.
Мне они не чужие,
Я соком корней пропитан,
Во мне отзываются живо
Безмолвные их обиды.

Как нежно лжет отраженье
Клёна в зеркальной луже.
Что может быть совершенней?
А правда выглядит хуже.
Правда — в подземных клёнах,
Заживо погребённых.

Там без весны, без лета,
Без заката и без рассвета
Корни — бойцы простые —
Сражаются беззаветно.
А ордена золотые
Осень навесит веткам.

Ветер сметёт их в копны,
А то — унесёт с собою.
А голые рудокопы
Так и умрут в забое,
Камень сдавив отчаянно,
Смерти не замечая.

Здесь, под ногами, близко,
Герой погребён без славы.
Служит ему обелиском
Только пенёк трухлявый.

Над пнём пустота голубая,
Под ним — Зазеркалье болотца,
Где борется корень, не зная,
Что не за кого бороться.

Добыв осторожной киркою,
Очищу его и отмою.
Спасу от тлена — от плена
Безвестности и забвенья —
Плечи корней и колена —
Мужество и напряженье.

Тащу корявые корни.
И верю, что, пусть не скоро —
В забытом своём забое
Дождусь за работу платы,
Услышав и над собою
Спасительный звон лопаты.

Первая его песня была написана в 1938 году в соавторстве с Борисом Смоленским, рано погибшем на войне, и называлась она "Одесса-мама".

Эта песня разошлась и долгое время считалась народной.

Приехав в Москву, Агранович поступил в литературный институт. В начале войны пошел на фронт добровольцем. Из студентов, будущих творческих деятелей искусства, был сформирован комсомольский "22-й отдельный истребительный батальон".

…От нас Бонапарт бежал назад,
Роняя знамена свои боевые,
И поступь чугунную русских солдат
Помнят берлинские мостовые.
И пусть даже сердце проколет огнем,
И врежутся в жаркую землю колени,
Мы мертвыми на ноги снова встаем,
Чтобы еще раз пойти в наступленье.

Вот такую войну этот мальчик видел. В первые дни войны он написал эти стихи.

Женя имел звонкий голос и был назначен запевалой "на марше они пели песню Р.Киплинга, имеющую бесконечное число куплетов. и только пыль, пыль, пыль из под шагающих сапог. Отдыха нет на войне". Музыку для песни он придумал сам. К строкам Киплинга он присовокупил несколько своих куплетов. В одном из куплетов звучат слова, что после войны память солдат сохранит не бомбежки и лишения, а только пыль, пыль, пыль. Женя прошел всю войну до конца, но уже военным корреспондентом.

Первые три строфы - по стихам Р.Киплинга
в переводе Я.Ишкевича-Яцаны,
остальные сочинены Е.Аграновичем
на фронте в годы войны

День, ночь, день, ночь,
Мы идем по Африке,
День, ночь, день, ночь,
Всё по той же Африке.
Только пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.

Ты, ты, ты, ты -
Пробуй думать о другом.
Чуть сон взял верх -
Задние тебя сомнут.
Пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.

Я шел сквозь ад
Шесть недель, и я клянусь:
Там нет ни тьмы,
Ни жаровен, ни чертей -
Только пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.

Весь май приказ:
Шире шаг и с марша в бой,
Но дразнит нас
Близкий дым передовой.
Пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отдыха нет на войне.

Года пройдут,
Вспомнит тот, кто уцелел,
Не смертный бой,
Не бомбежку, не обстрел,
А пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог,
И отдыха нет на войне.

Народными считались долгое время песни, написанные им на войне, одна из которых называлась "Лина". В этой песне он, в противовес известному стихотворению Константина Симонова, убеждает женщину - солдатку не ждать пропавшего на войне мужа, а скорее найти себе другого, потому что жизнь продолжается.

После окончания войны он пришел в родной литературный институт в форме, увешанный орденами и медалями. Пришел поинтересоваться расписанием будущих занятий. В ответ он услышал, что в этом институте существует факультет только Русской поэзии.
- Ну да, - сказал Агранович, - именно с этого факультета я и ушел на фронт.
- Да нет, - возразил служащий, - у нас факультет именно Русской поэзии, где могут обучаться исключительно "русские" студенты.

Агранович был человеком горячим, при оружии. Выстрелить из личного оружия Жене помешала только случайность.
В этот день Агранович позвонил Константину Симонову и Павлу Антокольскому, которые приехали незамедлительно и уладили неувязочку с Русской поэзией.

Мы встречались много раз. Бывали у него, он приходил к нам. Беседы велись на наших московских кухнях.

Однажды мы сидели у нас в кухне. Пели, слушали.
Пока мы долго и увлечённо беседовали, произошёл забавный эпизод. Всё это время наша собака крутилась под столом. Время от времени я встревожено спрашивала: "Что она там делает?" Женя успокаивал меня, продолжая рассказывать. Его рассказы были такими интересными: о войне, об мульфильмах , к которым он сочинял стихи, о скульптуре. Но всё хорошее заканчивается. На прощанье он нарисовал на тарелочке каким-то особенным, не смывающимся фломастером оленя, причём так ловко, одной линией. Тут же мы приспособили эту тарелочку на стену в кухне. Стали прощаться. А надо сказать, сидя за столом, он снял ботинки. И оказалось, что всё время беседы моя собака из ботинка изготавливала сабо. Задник был съеден! А что значило в те годы достать ботинки?! Я была в отчаяние. А он легко и просто уговорил меня не расстраиваться. Попрощавшись, ушёл в одном ботинке и сабо. Такая неловкая история произошла.

Во время нашего знакомства Женя работал по договору на Киностудии им. М. Горького, писал сценарии для «Союзмультфильма. Предложил мне попробовать себя на этом поприще. Дал несколько тем. Я долго терзала себя попытками сочинить что-то интересное. Увы!

Мы встречались с ним до конца 90-х годов.

Просматривая литературу о Евгении Аграновиче, нашла интересные сведения, о которых не знала.

Просто крылья устали,
А в долине война.
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна.
И не плачь, я в порядке,
Прикоснулся к огню.
Улетай без оглядки!
Я потом догоню.

Звёзды нас обманули,
Дым нам небо закрыл.
Эта подлая пуля
Тяжелей моих крыл.
Как смеркается, Боже,
Свет последнего дня.
Мне уже не поможешь!
Улетай без меня.

До креста долетели,
Ты - туда, я - сюда.
Что имеем - поделим,
И - прощай навсегда!
Каждый долю вторую
Примет в общей судьбе:
Обе смерти - беру я,
Обе жизни - тебе.

Ждать конца тут не надо.
Нет, пока я живу,
Мой полёт и отраду
Уноси в синеву!
Слышишь - выстрелы ближе?
Видишь - вспышки огня?
Я тебя ненавижу!
Улетай без меня.
1991
________________________________________

От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой.
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов!
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю -
Многих старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался как один,
Те, кто брал Берлин!

Еврей-священник - видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.

Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.

Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.

Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой.

Он кончил институт в пятидесятом -
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам -
А он один пороги обивал.

Столетний дед - находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: «Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.

Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.

Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.

Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская - пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.

Опять диплом, опять распределенье.
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.

В большой церковной кружке денег много.
Рэб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!

Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, -
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.

Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям,
Тот жрать не должен слаще, чем они.

Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор.
Падение преступности в районе -
Себе в заслугу ставит прокурор.
1962
________________________________________
***
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Что имел - потерял, что любил - не сберёг,
Был я смел и удачлив, а счастья не знал.

И носило меня, как осенний листок.
Я менял города и менял имена,
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не блестела луна.

И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей,
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей.

Зачеркнуть бы всю жизнь и с начала начать,
Прилететь к ненаглядной певунье моей!
Да вот только узнает ли Родина-мать
Одного из пропавших своих сыновей?

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок.
1954

Он стал членом Союза кинематографистов СССР, а членом Союза писателей так и не стал. И только в 81-м – страничка в "Новом мире", в 93-м – в "Знамени", "Экран и сцена" – две подборки стихов. И вот книжка – "Шапка на снегу".

В интернете существует много роликов с исполнением песен Евгением Аграновичем.

С поэзией, с песнями Евгения Даниловича Аграновича, участника Великой Отечественной войны, мы познакомились гораздо раньше, чем узнали, что он уроженец нашего города. Так сложилась человеческая и творческая судьба этого удивительного человека.

Право рассказать о нашем легендарном земляке предоставляем Марине Петуховой – человеку, в 2009 году открывшему для орловчан имя и творчество Евгения Аграновича.

Специально для сайта автор любезно пересмотрела текст и внесла некоторые дополнения.

Евгений Агранович. Возвращение

Я бы верил, что услышит завтра
Тот, кто нас не слышал до сих пор.
Только ведь неизданный – не автор,
Так же, как непойманный – не вор.

Солдат и Поэт Евгений Агранович как непосредственный участник сражений, писал о войне и человеке на войне. Искренне, честно, пронзительно – сила его слова могла поспорить с силой оружия. Его статьи и стихи оказывались сильнее вражеских пуль и страха смерти.

Долгие десятилетия стихи Евгения Аграновича практически не попадали на страницы книг, литературных журналов, альманахов. Да и теперь, опубликованные лишь в трёх прижизненных авторских сборниках – не каждому доступны, известны, слышны.

Любовь стараясь удержать,
Как саблю тянем мы её:
Один – к себе – за рукоять,
Другой – к себе – за остриё.

Наши судьбы – две дороги,
Перекрёсток позади.

Фильм-эссе Галины и Сергея Брусницыных "Автор сценария - Евгений Агранович",
снятый к 100-летию Е.Д. Аграновича

29 работ в 29 проектах (1961-1984).

Чтоб людям нести своё честное слово,
Чтоб звать и грозить, и приказывать нам.

Павел Антокольский с тревогой предостерегал юного автора: со словом надо быть осторожней, иначе поэт может невольно предопределить трагизм в своей собственной судьбе…

…И верю, что, пусть не скоро –
В забытом своём забое
Дождусь за работу платы,
Услышав и над собою
Спасительный звон лопаты.

…посмертное признанье
прижизненным изданьем заменить.

Шанс помочь читателю дали друзья Евгения Даниловича. В мае 2006 года по их инициативе Александр Силонов создал в интернете сайт, посвящённый творчеству Евгения Аграновича: e-agranovich.narod.ru

Все желающие смогут найти на его электронных страницах тексты стихов и ноты, звуковые мелодии песен Аграновича. Увидят его фотографии. Смогут прочесть прозаические произведения, опубликованные при жизни автора. А работу над литературным архивом Евгения Аграновича продолжает по-настоящему родной для него человек – Анна Яковлевна Пиотровская.

Творец искренне верил:

Мои скульптурные скрижали –
Их кроткой плоти тёплый свет –
Уже над смертью одержали
Десятки крохотных побед…

Так оно и случилось!

К нашей великой радости, скульптуры Аграновича блестяще запечатлел на своих фотографиях его друг Андрей Викторович Яновский.

Многие из этих скульптур рождались в часы отчаяния, когда на последней редакционной ступеньке вдруг отвергались стихи, повести, сценарии их создателя – именно так Агранович отвечал судьбе на жестокие удары, исцеляясь спасительным творчеством.

Документальный фильм Олега Дормана "Евгений Агранович. Победитель" (1995)

В 2006 году триумфально прошли гастроли Евгения Аграновича в Германии. 87-летний ветеран войны и бард – правда, уже не с автоматом в руках, а с мастерским аккомпанементом гитариста Александра Костромина – вновь стал Победителем в этой стране! Мюнхен, Нюрнберг, Франкфурт, Марбург, Вецлар, Трир, Вупперталь были потрясены этими выступлениями.

Просто крылья устали,
А в долине война…
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна.
И не плачь, я в порядке,
Прикоснулся к огню…
Улетай без оглядки!
Я потом догоню.

Звёзды нас обманули,
Дым нам небо закрыл.
Эта подлая пуля
Тяжелей моих крыл.
Как смеркается, Боже,
Свет последнего дня…
Мне уже не поможешь!
Улетай без меня.

До креста долетели,
Ты – туда, я – сюда.
Что имеем – поделим,
И – прощай навсегда!
Каждый долю вторую
Примет в общей судьбе:
Обе смерти – беру я,
Обе жизни – тебе.

Ждать конца тут не надо.
Нет, пока я живу,
Мой полёт и отраду
Уноси в синеву!
Слышишь – выстрелы ближе?
Видишь – вспышки огня?
Я тебя ненавижу!
Улетай без меня.

Счастливейшее для Аграновича десятилетие, увы, не вместило в себя важнейшего события – предстоявшей встречи с городом рождения и детства. 29 января 2010 года сердце Евгения Аграновича остановилось… Но имя и творчество его возвратилось на родину!

29 июля 2016 года во вновь открывшемся после реставрации Музее писателей-орловцев на стене одного из залов появилась и фотография Евгения Аграновича, мастерски сделанная Вадимом Кантором, чьи портреты Аграновича последних лет жизни по праву считаются лучшими. Материалы о Е.Д. Аграновиче включены в раздел постоянной экспозиции зала, посвящённого выдающимся писателям XX-XXI веков.

А живые песни Аграновича привезли орловцам московские барды Владимир Альер и Михаил Альтшуллер 10 июня 2010 года. Владимир Альер исполняет святую миссию сбережения памяти Евгения Аграновича всюду, где звучит поэтическое слово и авторская песня. На концертах Владимир не только исполняет песни Евгения Даниловича, но и рассказывает о нем. На том первом концерте, состоявшемся в просторном светлом зале библиотеки имени Бунина пришедшие, затаив дыхание, буквально впитывали в себя музыкально-поэтический рассказ Владимира о жизни и судьбе нашего легендарного земляка. Впечатление было огромно. Многие давно известные и любимые песни не связывались раньше для зрителей с именем Аграновича. Зал очень тепло, бурно отзывался на каждую из прозвучавших песен. Но главное – все задумывались над тем, как мужественно и достойно прожил свою жизнь Агранович, как боролся и побеждал.

Концерт Владимира Альера "Невероятная жизнь Евгения Аграновича",

(21 сентября 2017 года, театр "Русский стиль")

…За прошедшие годы были новые встречи с Владимиром Альером, снимались репортажи на телевидении и радио, книги Аграновича появились в областной библиотеке им. И.А. Бунина, вышли публикации в периодической печати и научных сборниках областного архива и музея Тургенева.

На месте рождения поэта (ул. 4-я Курская, д. 2) была открыта мемориальная доска.

На одноименной странице нашего форума вы можете найти дополнительную информацию о нашем земляке, посмотреть фотографии других его скульптурных работ, а также узнать свежие новости о мероприятиях, посвященных его творчеству.