Как можно быть уверенным что у тебя нет вич

Лайф пообщался с врачами и эпидемиологами и выяснил, каковы опасные признаки заражения.

Большинству из нас кажется, что проблема ВИЧ их никогда не коснётся, ведь даже в свободных отношениях нормальные взрослые люди следят за своим здоровьем и не ведут асоциальный образ жизни. Но врачи бьют тревогу, положительный результат теста на ВИЧ становится нормой практически для каждого второго заражённого.

Фильм Юрия Дудя "ВИЧ в России — эпидемия, про которую не говорят" вызвал резонанс и привлёк большое внимание к этой проблеме. В нашей стране уже больше миллиона ВИЧ-заражённых, и число их растёт. Несмотря на то что часто на ранней стадии болезнь протекает бессимптомно, некоторые "тревожные звоночки" могут дать понять, что вы заразились.

— Длительное время инфекция может вообще не проявляться. И человек может понять, что он заражён, только если пройдёт тест на ВИЧ, — отметила заведующая отделом эпидемиологии и профилактики Московского областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом Евгения Жукова. — Однако некоторые признаки могут прояснить ситуацию.

По словам врача-эпидемиолога по профилактике ВИЧ Вячеслава Троцака, первые признаки заражения ВИЧ у мужчин и женщин могут появиться только через один-два месяца после контакта с носителем вируса. Иногда болезнь протекает бессимптомно годами.

Хроническая простуда, грипп или ангина

Пациента могут беспокоить симптомы, которые обычно проявляются при гриппе и ангине. Нёбные миндалины отекают, покрываются белесоватым налётом. Если у человека хронический тонзиллит, то у него может наблюдаться обострение. По статистике, около половины мужчин и женщин испытывают "гриппоподобный" синдром при ВИЧ-инфекции.

— Коварство ВИЧ заключается в том, что первые признаки очень напоминают обычную простуду и так же быстро проходят, — отметил руководитель программ фонда по борьбе со СПИДом "Шаги" Кирилл Барский.

Длительное время высокая температура

Может наблюдаться повышающаяся длительное время температура от 37,1 до 38 °C. Это реакция организма на вторжение вируса. Если температура наблюдается на фоне пониженного уровня лейкоцитов — это плохой знак.

Беспричинная хроническая усталость

Она проявляется, когда отдых не помогает восстановиться. Может наблюдаться нарушения сна, концентрация внимания снижается, возможны нарушения памяти. При хронической усталости может также наблюдаться смена настроения от апатии до агрессии.

Боль в мышцах и суставах

Артралгия, или боль в суставах, наблюдается у 45% людей, заболевших ВИЧ. У трети инфицированных может наблюдаться мышечная боль. На ранней стадии это доставляет дискомфорт, на поздней стадии болезни (если не приняты меры) любое движение будет вызывать нестерпимую боль.

Лимфатическая система стоит на страже организма, очищая его от токсинов, микробов и инородных тел. Всё это накапливается в лимфоузлах, а затем уничтожается с помощью клеток иммунной системы. Если количество токсинов, микробов и инородных тел резко увеличивается так, что иммунная система не справляется, лимфоузлы увеличиваются и воспаляются.

Сыпь на теле, сухость кожи

Кожа — важнейший индикатор состояния здоровья. ВИЧ наносит серьёзный удар по иммунитету, что отражается в том числе на кожном покрове. Практически у всех заболевших ВИЧ на ранней стадии наблюдаются высыпания. На раннем этапе развития болезни такая сыпь может быть воспринята как обычная аллергическая реакция. Сначала появляются небольшие покраснения, крапивница, шелушение кожи. Впоследствии это может перерасти в волдыри, гнойники, язвочки.

Повышенное потоотделение по ночам

Это довольно распространённый симптом у ВИЧ-положительных людей. Во время инкубационного периода повышенная потливость может быть не очень продолжительной и проявляться в течение одной недели. На более поздних стадиях она проявляется, если делать перерывы в приёме антиретровирусных лекарств. В любом случае повышенная ночная потливость, проявляющаяся на протяжении длительного времени, свидетельствует о серьёзных проблемах со здоровьем.

Потеря веса и мышечной массы

На ранней стадии этот симптом может не проявляться так резко, как в хронической и терминальной стадии. Потеря веса объясняется тем, что организм заражённого человека даже в стадии покоя расходует на 10% больше энергии, чем организм здорового. Потеря веса при ВИЧ отличается от потери веса при голодании. Соблюдая диету, вы сжигаете жир. При заражении ВИЧ страдают мышечные ткани, что сильно деформирует массу тела.

По статистике, около половины ВИЧ-положительных пациентов жалуются на регулярные головные боли. Около половины из них сталкиваются с хронической мигренью, для которой характерны тошнота, болезненная реакция на свет, пульсирующая боль. Регулярная головная боль может быть побочным эффектом антивирусной терапии.

На более поздних стадиях больные могут испытывать сильный озноб, проблемы с дыханием, проблемы с памятью, на теле могут появляться язвы. Нередко проявляются токсоплазмоз и пневмония. Современная медицина позволяет избежать этих последствий, если вовремя начать лечение.

Специалист Евгения Жукова рекомендует не заниматься самодиагностикой, если вы подозреваете возможность заражения через половой контакт с непроверенным партнёром или в случае инъекций без соблюдения правил гигиены. Анализ можно сдать бесплатно и анонимно в любом СПИД-центре.

Все новости

Они живут с вирусом и помогают другим сохранить здоровье и вести полноценную жизнь, несмотря на болезнь

Равные консультанты начали регулярно консультировать в СПИД-центре Новосибирска меньше года назад

Фото: предоставлено Дмитрием Народневым и Таисией Ланюговой

Каждый сотый житель Новосибирской области инфицирован ВИЧ. В последние годы о болезни стали говорить чаще, терапия стала доступнее, но узнать о своём положительном статусе страшно до сих пор. Информации, как дальше жить и как лечиться, мало, а найти что-то полезное сложно. Меньше года назад в Новосибирске начали работать равные консультанты — люди с диагнозом ВИЧ, которые научились жить с заболеванием и сейчас помогают другим. Во Всемирный день борьбы со СПИДом обозреватель НГС Дарья Януш поговорила с двумя равными консультантами о том, как они сами столкнулись с ВИЧ, и в чём нуждаются те, кто только что узнал о своём положительном статусе.

Заразилась в 18 лет от парня

Подозрений у меня никаких не было, в 2004 году я училась на первом курсе. Всё было хорошо. Я сдала кровь как донор, кровь проверили, и ко мне пришла участковая медсестра. Она вручила справку с печатью СПИД-центра, я даже не поняла, что это такое. Медсестра так засмущалась, ей хотелось скорее сбежать, поэтому она невнятно наговорила, что у меня есть подозрения на гепатиты и прочее, что нужно к врачу, и я только пятки на лестничной клетке видела.

Тогда о ВИЧ я знала только из телевизора — кто-то умер от СПИДа, картинки страшно худых умирающих людей, что он распространён среди геев. Думала, что это что-то далёкое от меня. Знаю, что заразилась от бывшего парня, в прошлом он употреблял наркотики. Когда я узнала о диагнозе, мы уже не были вместе. Я позвонила сестре посоветоваться, она убедила, что нужно сходить к врачу.

Таисия принимает терапию — благодаря лекарствам она родила здорового сына

Фото: Таисия Ланюгова

Я пересдала кровь, ждала неделю и надеялась, что это ошибка. В то время на учёте стояло очень мало ВИЧ-инфицированных — я была в первой тысяче выявленных в Новосибирске. Очевидно, что их хуже выявляли, и люди были просто не в курсе. Когда диагноз поставили окончательно, думала — вот и всё, зачем дальше жить. Думала, что жить мне осталось 5 лет.

Только спустя год я вновь пришла к врачу с вопросом, а есть ли жизнь дальше. Тогда сложно было кому-то рассказать, дискриминации было больше, чем сейчас. Я сразу выпала из учёбы — зачем учиться, если я умру? Год я была в депрессивном состоянии, выпала из жизни. Сейчас вижу, что клиническая картина инфекции другая, у многих нет этого времени на депрессию и раздумья.

9 лет я не принимала лекарства, такая политика была в стране. Только последние два года в нашем регионе принята стратегия, что человека сразу же надо начинать лечить. До сих пор в стране есть рекомендация Минздрава, которая звучит так: человеку назначают терапию, когда его иммунный статус снижается до критического уровня, когда начинается иммунодефицит, а вируса в крови слишком много. Это достаточно заразный человек, у него СПИД. Когда иммунная система начинает сыпаться, проявляются сопутствующие заболевания, они переходят в хронику. Это отвратительная, ужасная политика.

Когда ВОЗ ввёл стратегию 90–90–90 (90% населения протестировано на ВИЧ, далее 90% состоит на диспансерном учёте и 90% охваченных терапией добились неопределяемой вирусной нагрузки, при реализации стратегии роста новых случаев заражения не будет. — Прим. ред.), страна подписала стратегию, и мы видим за последние годы изменения. К сожалению, у нас есть достаточно много выявленных пациентов, которые ни разу не приходили в СПИД-центр. Они могут и не знать — сдали анализ у венеролога или гинеколога, им могли и не сообщить о результатах, а данные передали в СПИД-центр.

Сейчас в Новосибирской области 43 тысячи выявленных. 8 тысяч из них уже умерли, живых почти 36 тысяч, наблюдаются около 26 тысяч человек. 9 тысяч инфицированных просто не доходят до СПИД-центра. Кто-то не знает, кто-то раздумывает, пока здоровье позволяет, а есть ещё областники, которым сложно приехать. Есть уязвимые группы. Понятно, что среди них есть активные потребители, им не до этого. Протрезвеет, жить захочет — придёт. Я вижу таких каждый день. Все, кто трезвеет, жить хотят. Кто не хочет, они дальше торчат и умирают от передоза.

Зато бывшие наркоманы самые дисциплинированные. Они соблюдают приём таблеток, вовремя приезжают к врачу. Хуже соблюдают режим социально благополучные, которые думали, что это их не касается, которые сейчас себя нормально чувствуют. Если человек начал лечиться в тяжёлом состоянии, он более дисциплинированный. Если человек принимает лекарства и соблюдает режим, то с помощью антиретровирусной терапии он может добиться неопределяемой вирусной нагрузки — не сможет передавать вирус другим.

Выйти из депрессии мне помогла группа поддержки, я долго на неё собиралась. До сих пор этот сервис — основной источник информации для ВИЧ-положительных людей о том, как жить дальше. Врач физически не может с каждым поговорить. Он принимает 40–50 человек за смену, а на один такой разговор нужен час. Врач не может в день сидеть по 50 часов и разговаривать.

Равный консультант — такой же человек с ВИЧ, который прошёл путь принятия диагноза. Он не оценивает и не осуждает, а помогает найти нужную информацию — как работает терапия, почему её нельзя пропускать, почему один партнёр положительный, а другой отрицательный, можно ли родить здорового ребёнка. Женщина с ВИЧ может родить ребёнка и не передать ему вирус — у меня есть сын, он здоров.

Будем честными: адекватной информации о жизни с ВИЧ нет, а всё, что тратится на профилактику, — это страшилки или мотивации сдать тест, а не о том, как жить дальше. Плюс консультанта в СПИД-центре в том, что я могу человеку прямо сейчас адресно помочь: нужно к врачу — записываем на приём, нужен психолог — идём к специалисту, нужна социальная помощь — передаём соцработнику.

Диагноз Дмитрию поставили 12 лет назад. Сейчас он помогает тем, кто только узнал о болезни

Фото: предоставлено Дмитрием Народневым

Узнал случайно 13 лет назад

Долго не придавал значения диагнозу, продолжал жить обычной жизнью, ведь никаких проявлений болезни не было. В 2014-м я решил прекратить употреблять вещества, поехал в реабилитационный центр. Мне хотелось жить, я понял, что от наркотиков умру. Я прошёл реабилитацию, стал работать консультантом по химической зависимости. Постепенно я начал принимать медикаменты, стал внимательнее относиться к здоровью.

За 12 лет сильно изменилось отношение к людям с ВИЧ, появилась достоверная информация. Люди с ВИЧ не одиноки, есть группы взаимопомощи. Если человек сегодня ищет поддержку, то он её найдёт. Если бы я сегодня узнал о диагнозе, то сразу бы начал принимать терапию. Тогда же никому не хотелось об этом говорить. Было стыдно и страшно. Мне никто не объяснил, что с этим можно жить полноценной жизнью. Сегодня такая жизнь доступна всем.

За неделю я консультирую больше 200 человек. На моём счету не один человек, которого я буквально за руку привёл в СПИД-центр, и сегодня все они принимают медикаменты.

Равные консультанты — это звено стратегии 90–90–90, лишь вместе мы сможем победить. Мы не убеждаем людей принимать лекарства. Задача равного консультанта дать информацию, а человек сам выбирает, что делать со своим здоровьем. Я не придаю значимости, что это моё достижение, но мне нравится понимать, что мир благодаря консультантам становится чуточку добрее.

Вы живете с ВИЧ? И готовы рассказать свою историю другим (возможно, анонимно)? Свяжитесь с редакцией НГС по WhatsApp, Viber, Telegram, привязанным к номеру . Ваша история может спасти кому-то жизнь.

Сколько живут с ВИЧ и почему грудное молоко опаснее шприца? Почитайте 8 фактов о вирусе, которые обязательно надо знать.

Герои этой истории тоже думали, что здоровы и ВИЧ их не коснется, а сегодня расплачиваются своей жизнью. И все бы было по-другому, если бы они вовремя сдали анализ на ВИЧ.

Они знали, что ВИЧ-инфекция – это вирус, который поражает иммунную систему. Но даже не подозревали, что это бомба замедленного действия. Человек может выглядеть здоровым, хорошо себя чувствовать, но при этом заражать других людей, близких людей.

Казалось бы, об этом слышали все, но почему-то в порыве страсти забывают о мерах предосторожности. Так случилось и с нашими героями, которые стали жертвами ВИЧ по стечению разных обстоятельств. И они могли бы этого избежать, если бы больше знали о ВИЧ.

Б., домохозяйка, 24 года

Помню тот день, когда гинеколог на приеме сказала, что анализ на ВИЧ положительный. Я не поверила и пересдала, но результат не изменился. Проплакала неделю, через пару дней с вахты приехал муж. Конечно, я ему все рассказала. Он долго молчал, а потом опустился на колени и зарыдал. Я все поняла, он мне изменял все это время. По его словам, пару раз и в нетрезвом состоянии, ничего серьезного. Не буду вдаваться в подробности, сейчас диагноз ВИЧ подтвержден у нас обоих, второго ребенка мы так и не родили. Я не стала требовать развода, кому я такая нужна, да и дочку жалко, мы живем только ради нее.

Много! В России по неофициальным оценкам специалистов проживает около 2 миллионов инфицированных. За этой ужасающей статистикой стоят простые человеческие истории. Часто необдуманные поступки приводят к печальным необратимым последствиям. Поэтому в любой ситуации необходимо соблюдать правила защиты и помнить, что ВИЧ передается тремя способами:

• через незащищенные половые контакты;
• через кровь, при употреблении наркотиков;
• от матери к ребенку во время беременности, родов и грудного скармливания.

М., сторонница ЗОЖ, 37 лет

Позже врач объяснил, что причина этого вида пневмонии – грибок, распространенный у людей с иммунодефицитом, а это либо рак, либо СПИД. Анализ показал, что у меня поздно выявленный СПИД.

Я не могла поверить! Я ж не принимала наркотики, не вела беспорядочную половую жизнь, да последние 5 лет я ее вообще не вела, занималась спортом, следила за питанием, тогда откуда? В целом чувствовала себя здоровой, ну да пару раз тяжело болела по 3 месяца, но никто из врачей даже не заподозрил ВИЧ.

Отматывая пленку назад, вычислила тот роковой момент – роман с парнем аж 10 лет назад, который закончился разбитым сердцем и, как выяснилось сейчас, страшным диагнозом. Тогда я была озабочена лишь тем, чтобы не забеременеть, а с этим отлично справлялись таблетки, презервативы были не нужны. О, как я ошибалась, боясь только этого. Парень сам не знал, что болен ВИЧ. Теперь уже ничего не изменить, просто так случилось и в этом лишь моя вина.

Раньше думала, что ВИЧ – это болезнь наркоманов, гомосексуалистов и представительниц древнейшей профессии, поэтому даже и мысли не было провериться, я ж к ним не имею никакого отношения. Ели бы я вовремя сдала анализ, то выиграла бы время и прожила еще много лет. Если бы…

ВИЧ-инфекцию можно выявить только одним способом – сдать анализ крови. Он проводится бесплатно и анонимно. Ежегодное прохождение теста – это 100% гарантия отсутствия в организме разрушительного вируса.

Лекарства от ВИЧ до сих пор нет, поэтому лечение сводится к снижению скорости размножения вируса в организме. И оно предоставляется абсолютно бесплатно! При своевременной выявлении, правильном и регулярном лечении ВИЧ-инфицированный может жить полноценной жизнью долгие годы.

ВИЧ-инфекция может передаваться от матери к ребенку во время беременности, родов и при грудном вскармливании. В таком случае вероятность заражения ребенка более 60%. Но ее можно снизить до 1,5%, если будущая мама встанет на учет по беременности до 12 недель. При прохождении лечения, отказе от грудного вскармливания и соблюдении всех рекомендаций инфицированная женщина может родить здорового ребенка с вероятностью 98%.

Две истории, отражающие реальность, в которой ВИЧ и СПИД стали эпидемией, которую мы сами допустили, пренебрегая элементарными правилами защиты. И только совместными усилиями мы можем ее остановить!

Помни о простых правилах защиты! Береги себя и свое здоровье!

Зачем знать ВИЧ-статус

Экспресс-тест

Оказывается, свой ВИЧ-статус можно узнать моментально. Гугл выдал, что в аптеках продаются экспресс-тесты на ВИЧ по слюне. Цена вопроса от 600 рублей до 1500 тысяч, ого! Это вам не тест на беременность за 8 целковых. Зато узнать результат можно всего через 20 минут.

Вот так выглядит экспресс-тест на ВИЧ. Фото - Keystone

Специалисты уверяют: чувствительность таких тестов – почти 99%. Но не стоит забывать, что могут быть как ложноположительные, так и ложноотрицательные результаты. Хотя самое привлекательное в этом способе то, что не надо покидать зону комфорта, идти к врачу за направлением и изливать душу про перипетии личной жизни.

СПИД-центр

Бесплатно и анонимно узнать свой ВИЧ-статус можно в любой поликлинике через запись к терапевту и в региональном СПИД-центре. В последнем, который находится на улице Пушкина , 103 в Сыктывкаре, совсем рядом с Перинатальным центром, анализы принимают с 9 утра до 15 часов дня с понедельника по пятницу. По ошибке зарулила в отделение, где выдавали анализы. И оказалась свидетелем ситуации, когда девушке отказались выдавать справку подруги.

Вот в эту дверь нужно зайти, если вы собираетесь сдать тест на ВИЧ Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА

– А почему нельзя-то? – вопрошала девушка. – Мы же вместе приходили и сдавали! А давайте я ей позвоню по видеосвязи, она вам паспорт онлайн покажет?

Но как ни упрашивала она, правила есть правила. Справку со своим результатом человек может получить только лично и после предъявления паспорта.

Направление и анализ

Из процедурной меня направили к врачу. Сначала надо было заполнить согласие на проведение обследования на ВИЧ-инфекцию – расписать все паспортные данные, СНИЛС , медполис, а с этой бумажкой – к врачу-инфекционисту. За закрытыми дверями кабинета под внимательным взглядом доктора чувствуешь себя как минимум не совсем уютно. Понимаю, что это игры разума, и пытаюсь не смущаться.

Сначала надо было заполнить согласие на проведение обследования на ВИЧ-инфекцию – расписать все паспортные данные, СНИЛС, медполис Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА

– Какими судьбами к нам? – спрашивает врач.

– Фильм Дудя посмотрела. Хочу узнать свой статус, – говорю.

Врач расспросил о причинах страха, возможности незащищенных контактов и общения с людьми из группы риска, наркозависимыми, например. Затем рассказал, что инкубационный период ВИЧ-инфекции колеблется от трех недель до трех месяцев, поэтому если, к примеру, необдуманный половой акт был позавчера, то тест может совершенно ничего не рассказать о ВИЧ-статусе.

За дверями этого кабинета берут анализ на ВИЧ Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА

С направлением я снова спустилась в процедурный кабинет, где у меня взяли кровь из вены . Я смотрела, как она, бурля и пузырясь, заполняла колбу, думала о своем страхе и уже мечтала о том, что скоро положу конец этой неопределенности ВИЧ-статуса.

– Если все хорошо, то результаты получите завтра, – говорит медсестра.

– А если не все хорошо?

– Обследование длится до десяти дней.

Ожидание

P.S.

Мнение специалиста

Главный врач регионального Центра СПИД Сергей Поган:

– Юрий Дудь нашел форму подачи, которая тронула людей, обратила на себя внимание мира. Это положительная реакция на этот фильм. Тем не менее, содержательная часть с дискуссионными вопросами, которые в обществе имеют неоднозначную трактовку, еще требует внимательного понимания, обсуждения и осмысления.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Интервью с врачом-инфекционистом Центра СПИД в Коми Ириной Стариковой (подробности).

Вероятно, есть те, у кого нет знакомых с ВИЧ-инфекцией. Наверное, есть те, кто считает, что ВИЧ/СПИДа нет. Или он есть, но где-то очень далеко — в Африке, в зоне риска. Мы с моим другом решили рассказать, как он живет. Это был очень честный и максимально откровенный разговор, результат которого мы решили опубликовать в надежде, что сможем кому-то помочь.

– Весьма распространенная точка зрения в нашей стране, что ВИЧ – удел гомосексуалистов и наркоманов. Но я-то знаю, что это далеко не так. Лет 10 назад я получила грант на написание статей на тему “ВИЧ-подростки в точках выхода наркотрафика”. Я была в разных местах, соответствующих заявленной теме, говорила там с врачами, подростками, с прохожими и убедилась, что ситуация пугающая. Но утверждать, что все заболевшие только из группы риска, было бы полной глупостью.

– Когда я первый раз попал в спидцентр (это был конец 2014 года), я видел там наркоманов. На тот момент их было процента 2-3 от общего числа. Куча молодых людей. Некоторые парни пришли с матерями. Очень много беременных женщин: в процентном соотношении, наверное, процентов 15 из очереди. Мужики с портфелями Gucci приезжают на “Лексусах”. Иногда приезжают целыми семьями: маленький ребенок, жена беременная, муж. Я раньше тоже думал, что ВИЧ — это наркоманы, гомосексуалисты. По себе могу сказать: это опасный путь, если не соблюдать осторожность. Но сейчас ситуация страшна тем, что среди инфицированных полно молодых, красивых, хорошо одетых женщин из приличных семьей. Немалое количество, кстати, и пожилых людей ставят печать на рецепт, стоят в очереди за лекарствами. Прежнего количества наркоманов в спидцентре я более не наблюдаю, либо они теряются на фоне остальных.. Правду говорят, что ВИЧ перешел из зоны риска на обычное население, которое всегда было уверено, что их это не коснется.

– Если можно рассказать о том, как ты заподозрил у себя…

– У меня была долгая история. Я два года жил с человеком. Спустя примерно год он сдал анализ, и у него нашли ВИЧ. Хотя до этого мы оба сдавали анализы. У меня был отрицательный, у него, якобы, тоже: я не видел его результатов. Он сказал, что результат пришел по почте. Позже я понял, что вряд ли в 2006 году такой анализ высылали по почте, так что остается лишь гадать, сдавал он или не сдавал. А через год у него началась стадия СПИД. И я прошел с ним огонь, воду и медные трубы, и туберкулезный диспансер, и больницы. В результате все закончилось плачевно. Может, врачи недоглядели, а может он плохо пил терапию, потому что уследить было невозможно. Когда я пришел в себя после похорон, я сдал анализ. Но в тот момент (могу только об этом рассуждать с точки зрения случайности) я попал в серологическое окно, когда вирус уже в крови, но антитела могут не обнаруживаться до 6 месяцев. И я успокоился. Ходил, сдавал на туберкулез, но как-то вяло, мне все было безразлично.

В 2014 году я попал в больницу. До того я чувствовал себя практически нормально. Единственное, недели за две до того появилась странная одышка, а еще раньше начались проблемы с почками и с давлением. Но никто из врачей ни разу не предложил мне сдать анализ на ВИЧ. У меня было какое-то смутное подозрение, но я боялся его сдавать.

– Я уточню: если не сдавать специальный анализ, выявить ВИЧ невозможно?

– Пока не наступит стадия СПИД. Ты можешь даже чувствовать себя замечательно, вести привычный образ жизни…

– Ты можешь сдавать общие анализы, и они ничего не покажут?

– Я миллион раз сдавал кровь, и у меня были замечательные результаты. Но однажды утром в субботу проснулся весь желтый. Я поехал в ближайшую платную клинику, сдал анализы цито… Потом народ забегал. Оказалось, что у меня печеночные ферменты повышены в 20 или в 30 раз. То есть, с такими показателями можно было скопытиться, не доехав до клиники. Сказали, что нужно срочно вызывать скорую. Но в субботу оказалось невозможно попасть ни в одну больницу, почему-то никто меня не брал. Попал я в Инфекционку при Управделами президента за деньги. Там спросили: “Заплатишь 140 тысяч за две недели? Мы приезжаем и забираем тебя”. Я сдал все анализы и на Эпштейна-Барра, и на ЦМВ, и на ВИЧ. ВИЧ, естественно, пришел дней через 10-11, когда было точно понятно: все, приехали. Ко мне пришли врачи, человек 5, сели в полукруг: “У вас ВИЧ”. А перед тем у меня еще взяли анализ на иммунный статус “на всякий случай”. И они сказали: “У нормального человека в среднем 700-800 клеток, а у вас – 14. Но поскольку такой диагноз, мы не имеем права лечить вас у себя”.

Честно говоря, я тогда не понимал, что делать и как дальше быть. Девочка — лечащий врач — сказала, что проходила практику во Второй инфекционке, и врач, у которого она проходила практику — гений. Буквально вытаскивает людей с того света: “Я позвоню и договорюсь”, — сказала. И позвонила. В тот же день я вернулся домой, собрал вещи, вызвал скорую и поехал в больницу.

Месяц лечили: терапию мне нельзя было давать, потому что она действует на печень, я бы умер. Хотя мне и без того было понятно, что скоро придется прощаться со всеми. Жалко было родителей, а так — все равно. В течение целого месяца врачи пытались поймать вирусы, потому что ЦМВИ (Цитомегаловирусная инфекция) будто пряталась. А еще врачи не могли понять, почему желтуха такого странного лимонного цвета. Потом выяснили, что это цитомегаловирусный гепатит, а не обычный. Когда выявили, я воспрянул духом: уже результат.

Еще какое-то время лечили печенку, потом муж моего доктора, врач, подобрал терапию, но надо было ждать еще две недели, пока не придет анализ на совместимость. Только тогда я начал пить таблетки, не зная, как они подействуют. Не все могут их принимать: у одного кожа слезает кусками, у другого гепатит начинается. У меня начался синдром восстановления иммунитета. Это когда иммунитет пытается набрать свою силу со скоростью поезда. И в этот момент у тебя вылезает, что ты нахватал за жизнь: туберкулез, менингит. Температура 40 градусов держалась три дня, и ничем не сбивалась, потом я стал задыхаться, и меня отправили на рентген. Врач посмотрела и поставил пневмоцистную пневмонию, от которой и умирает большинство. Еще месяц я провел в кислородных масках, с антибиотиками. Наконец, стал набирать вес: организм начал приходить в себя, и я хотел страшно есть, даже просил лишнюю порцию хлеба. Готов был сожрать все, что не прибито.

КТ показывала множественные очаги в легких. Прошел еще месяц, меня отправили на КТ повторно, а ситуация та же. Очаги в легких. Начали подозревать туберкулез. Памятуя о том, что я видел в туберкулезных диспансерах, меня больше, чем ВИЧ, беспокоили побочные заболевания. Когда я представил себе туберкулез, мне стало плохо, потому что я видел, как он протекает. Я пил таблетки от туберкулеза — мало приятного, но мне повезло: никаких побочек не было, кроме желания убить себя в первый месяц. Сделали КТ. Опять пятна. Решили, что пришло время отправлять меня в туберкулезную больницу. И только тогда вызвали пульмонолога. Она посмотрела и говорит: “Нет. Это после пневмоцистной пневмонии, все пройдет”. Но таблетки от туберкулеза велено было пить еще полгода. После этого я пролежал еще полмесяца. В общей сложности, учитывая первую и вторую больницу, я провел на больничной койке практически полгода. И тут я взвыл: хочу домой. Не могу больше!

И меня отпустили домой. Где-то неделю я хотел обратно, дома было страшно. Я не мог найти себе место, ни спать, ни есть. Потом успокоился. Что касается разных стадий принятия-отрицания вируса, у меня этого не было.

– Все было так плохо?

– У меня просто не было на это времени. Каждый день я ждал новостей по поводу всяких болячек, а о самом заболевании и не думал. Честно говоря, я до сих пор о нем забываю. И я не злился, не пытался кого-то обвинить во всем, я понимал, что если кто-то виноват, то только я. А как? Знаете, самый дурацкий вопрос, который можно задать человеку с ВИЧ — как ты заразился. Какая разница — как?!

– А есть ли смысл проверяться людям не из зоны риска?

– Всем нужно проверяться.

– Раз в полгода достаточно. Сейчас основная масса с ВИЧ — гетеросексуальные пары. Мужик погулял, набухался, потрахался без презерватива, вернулся домой — жена ничего не подозревает. Заводят ребенка,бац – сюрприз… ВИЧ давно вышел из первоначального ореола обитания. Конечно, наркоманы и геи — главная группа. У геев сексуальная культура всегда была более раскрепощена. Но сейчас это совершенно не так.

– Насчет сексуального раскрепощения — сегодня ни одна среда не ставит барьеров. Мне рассказывал врач-инфекционист в одном городе, что у них есть дома с полуподвальными этажами. Стучишь в форточку, просовываешь руку с деньгами и… Чем тебя колют, сколько раз использовалась эта игла — никто не скажет. И можно вообще не иметь половых связей, чтобы инфицироваться.

– Как относятся к ВИЧ-инфицированному в больнице?

– Я ни разу не столкнулся с негативной реакцией. После больницы я пошел делать инвалидность: если лежишь более четырех месяцев, тебе положена инвалидность. Я не знал, как будет. Одно дело, когда ты в спидцентре, и люди с этим работают (там на самом деле одни из милейших врачей работают). Я прошел инфекциониста и далее череду врачей: никто не задавал лишних вопросов. Все улыбались, были предельно вежливы.

– А как к тебе относятся в обществе? Ты упомянул, что для тебя каждый раз проблема признаваться или нет. И зачем признаваться? Если это проблема, значит, отношение к ВИЧ-инфицированным неоднозначное?

– Если судить по тому, что все старается не говорить о ВИЧ-инфекции, так и есть. Хотя, по моим предположениям, в Москве инфицирован каждый пятый гомосексуальный парень (официальная статистика правдива процентов на 30-40). Сколько раз было: умер парень, и народ пишет – у него был рак. А когда узнаешь, что он умер во второй инфекционке, понимаешь, какой это был рак… Стыдно. Люди не хотят признаваться. Среди моих друзей ни у кого никаких предрассудков нет. У меня разные знакомые, но я не слышал, чтобы кто-то произнес: он спиданулся.

По поводу того, нужно ли признаваться. Одно дело, когда ты общаешься с кем-то, пьешь кофе, ходишь в кино и совсем другое, если начинаешь встречаться. Получится что-то или нет, я все равно чувствую в себе потребность сказать. И лучше сразу. Если что-то пойдет не так, если человек ответит: не могу, боюсь, — я это пойму. Это нормально. Поэтому предпочитаю говорить сразу. Естественно, не всем. Я на терапии несколько лет, у меня нулевая нагрузка, и с точки зрения опасений заразиться, я безопаснее многих, кто не сдает анализы и ничего о себе не знает. Но когда подходит момент, когда ты понимаешь, что из отношений может что-то получиться, приходится говорить. Не то, что страшно… Мне не обидно за себя, что я такой, но обидно было бы лишится возможности стать частью жизни человека. Но каждый раз, когда ты признаешься, внутри что-то умирает. И никуда от этого не деться. Но пока негативных прецедентов не было.

– Ты научился принимать себя?

– Абсолютно. Я даже таблетки пью настолько на автомате, будто о них не думаю Я не просыпаюсь каждое утро с мыслью: черт, я же болею, надо сейчас же пить таблетки, все плохо. Нет. Я вообще не помню об этом, меня это не гнетет. Я вспоминаю, только когда понимаю, что я немножко не такой.

– На работе знают? Или скрываешь?

– Знает одна моя коллега – начальница.

– Нет необходимости говорить?

– Абсолютно. Это никого не должно беспокоить. У меня был недолгий период, когда я думал: до этого момента все было круто, жизнь была счастливой, а теперь она стала менее счастливой. Но потом я понял: стало как раз наоборот. Я не начал относиться к жизни иначе, не стал ценить каждый свой день, как единственный. Даже в больнице, я думал: Господи, если я не сдохну, то, наверное, изменю себя. Но ничего не случилось. В принципе, ничего вообще не поменялось. Как жил, так и живу. Единственное, я теперь по-другому отношусь к людям. Стал более участлив, что ли.

– А говоришь, не изменился.

– Изменился, конечно, но не сильно, не кардинально. Наверное, я и раньше был таким, поэтому, когда случился первый в жизни опыт встречи с ВИЧ-инфекцией, я не ушел. Любой другой, наверное, сбежал бы. Я знаю таких категоричных людей: если узнаю, что у тебя ВИЧ, я тебя тут же брошу. Конечно, я любил человека, но даже если бы я очень сильно боялся за свое здоровье, я бы не слился.

– Ты сказал о своей участливости. Ты не хотел бы пойти работать в фонд, занимающийся ВИЧ/СПИДом?

– Я думал об этом. Мне предлагали поработать в фонде на общественных началах консультантом, но я не готов. Пока не готов. Я могу помочь людям, рассказать, посоветовать. Если человек запутался, не понимает, как быть дальше, я мог бы стать живым примером того, что можно жить дальше. Я живу спокойно, кроме как выпить пару таблеток с утра, ни о чем не беспокоюсь. Я всегда готов помочь, если меня просят. Иногда я помогаю ребятам, которые недавно узнали о болезни. Мы встречаемся, разговариваем, я пытаюсь объяснить, что жизнь не кончилась. И еще. В чем была и моя ошибка, а также многих других людей – не читать об этом в Интернете, на форумах, не убивать нервы. В жизни все будет совсем не так.

– Я так понимаю, ты сейчас находишься на государственном обеспечении, то есть тебе лекарства выдаются бесплатно.

– А что будешь делать, если государство перестанет давать дотации?

– Единственный вариант – покупать самому.

– Сколько это примерно стоит? Насколько это посильные деньги?

– Многое зависит от схемы. Есть дешевые. У меня многие знакомые ребята в Питере пьют такую схему, что если ее покупать, выйдет 8 тысяч рублей. У меня, к сожалению, не очень дешевая. Потому что только один оригинальный препарат из схемы стоит 15-17 тысяч, и русские аналоги стоят примерно столько же, что не совсем понятно, но как есть. Если исхитриться, выбирая аптеки, то будет 20 с копейками, а если не заморачиваться, то в 30 тысяч рублей выльется. Для регионов — безумные деньги.

– Но пока, если я правильно понимаю, всем положены бесплатные лекарства?

– И все действительно получают бесплатно? Или в регионах трудно добиться этого?

– Получают бесплатно, единственное, часто оттягивают до последнего. То есть, если у тебя 350 клеток, то тебе положена терапия, но тянут, не прописывая, до 200, а то и меньше. А 200 – это уже пограничная стадия. Экономят. Кроме того, сейчас во многих регионах препараты заканчиваются, денег на новые нет. Остаются только для беременных и какие-то детские препараты в жидких формах. Честно говоря, даже не представляю, что происходит в регионах, потому что перерывы недопустимы.

– Ты сказал про пару таблеток, но на самом деле…

– На самом деле – это не пара.

– Я видела. Их шесть как минимум.

– При том, что на Западе, в Америке, например, человек действительно выпивает одну таблетку. Какова сейчас ситуация с медикаментами?

– Расскажу. Когда я только начал получать в больнице терапию, я пил ее два раза в день – утром и вечером. Тех, иностранных, нормальных препаратов уже сто лет как нет. Но там было тоже таблетки четыре с утра и, по-моему, еще две вечером. Потом я встал на учет в спидцентр, где мне выписали три таблетки в день. Постепенно, когда стала рушиться ситуация с обеспечением лекарствами, когда из экономии стали закупать монопрепараты (потому что они дешевле), вместо одной таблетки я стал получать две, а эти две превратились в четыре.

– Как же это дешевле, если надо купить вместо одной четыре таблетки?

– Это российские препараты, которые на самом деле, конечно, нероссийские: фармакологической промышленности у нас нет как таковой. Закупаются индийские субстанции, а фасуются здесь.

– Они равнозначны той, одной? Что ты ощущаешь?

– Ничего не ощущаю.

– Кроме того, что у тебя портится желудок и садится печень, оттого, что ты поедаешь тонны таблеток.

– Это не очень удобно, потому что раньше собираясь на отдых можно было взять таблетницу и все компактно разложить, а когда таблеток много – приходится брать несколько таблетниц, потому что ничего в одну не помещается. Что касается их действия, я не заметил по результатам анализа каких-либо различий. Хотя некоторые друзья жалуются, что им плохо, что-то болит, что-то не так, как было раньше, когда пили нормальные препараты.

– Тебя ждет ранняя смерть?

– Понятно, мы можем сейчас выйти на улицу, и на нас наедет трамвай. Синдром “Аннушки” никто не отменял.

– Если честно, я об этом не задумывался.

– А какие у тебя перспективы? Что говорят врачи?

– Такие же, как у всех остальных.

– То есть, ты можешь дожить до ста лет?

– Да. Конечно, я иногда думаю, что было бы круто, если бы придумали панацею. Но не могу сказать, что меня это гнетет настолько сильно, что я боюсь, что умру раньше других. И, судя по всему, – это вряд ли произойдет

– Потому что некоторые уже умерли раньше тебя?

– Да. Единственное, меня беспокоят побочки от лекарств, потому что у них есть накопительный эффект: что-то действует на кости, что-то на печень. В остальном я спокойно живу, работаю. Конечно, было бы круто, если бы что-то придумали.

– Ты стал аккуратней и внимательней теперь? Или все на авось?

– Стал. Потому что, во-первых, никто не отменяет другие болячки – венерические заболевания, гепатиты, которые можно подцепить, даже когда тебе маникюр делают. Это крайне нежелательно, поэтому я не планирую никаких безумных поступков. А так… Я слежу за своим здоровьем в силу необходимости. Раз в полгода сдаю анализы, так положено. Всегда лучше поймать болезнь на ранней стадии.

Да, наверное, я не готов на безумства. Но мне этого и не надо.