Ведущая роль в борьбе с вич

ВИЧ-инфекция — антропоноз. Животные в естественных условиях ВИЧ-1 не заражаются, а попытки экспериментального заражения обезьян заканчиваются их быстрым выздоровлением.

Источник ВИЧ-инфекции — зараженный человек, находящийся в любой стадии болезни, в том числе и в периоде инкубации.

Наиболее вероятна передача ВИЧ от человека, находящегося в конце инкубационного периода, в периоде первичных проявлений и в поздней стадии инфекции, когда концентрация вируса достигает своего максимума.

ВИЧ-инфекция относится к долготекущим заболеваниям. С момента заражения до момента смерти без высокоактивной антиретровирусной терапии может пройти от 2-3 до 10-15 лет. Естественно, что это усредненные показатели.

Вирус иммунодефицита человека может находиться во всех биологических жидкостях (кровь, сперма, вагинальный секрет, грудное молоко, слюна, слезы, пот и др.), преодолевает трансплацентарный барьер. Однако содержание вирусных частиц в биологических жидкостях различно, что и определяет их неодинаковое эпидемиологическое значение. Вирус иммунодефицита человека поражает все клетки имеющие CD4 + -рецептор. Тропизм к CD4 + Т-лимфоцитам приводит к прогрессированию ВИЧ-инфекции за счет развития иммунодефицита. В организме инфицированного человека ВИЧ находится в различных средах и тканях. Например, лимфоидная ткань в головном мозге и внутренних органах.

Биологические субстраты человека, содержащие ВИЧ и имеющие наибольшее эпидемиологическое значение в распространении ВИЧ-инфекции:

• кровь
• сперма и предъэякулят
• вагинальный и цервикальный секрет
• материнское грудное молоко

Вирус может находиться и в других субстратах (но его концентрация в них мала или субстрат недоступен, как, например, ликвор):

Различное содержание ВИЧ в биологических жидкостях определяет их эпидемиологическое значение в качестве факторов реализующих путь передачи возбудителя.

Восприимчивость к ВИЧ у людей всеобщая и определяется гено-, фенотипическим полиморфизмом индивидуумов, что может проявиться как в полном (или неполном) ограничении возможности инфицирования ВИЧ, так и в ускорении либо снижении темпов развития клинических симптомов инфекции.

В ходе эпидемиологического анализа глобальной ситуации в отношении ВИЧ-инфекции было установлено, что существуют определенные межрасовые различия в динамике заражения и прогрессирования ВИЧ-инфекции, при этом доминирующая роль принадлежит антигенам главного комплекса гистосовместимости. Оказалось, что наиболее чувствительными (восприимчивыми) к ВИЧ были представители негроидной расы, менее — европейцы и наименее — монголоиды.

В настоящее время описаны три гена (CCR5, CCR2 и SDF1), контролирующих синтез молекул и участвующих в проникновении ВИЧ в клетки хозяина, т.е. люди с гомозиготной формой по этим генам устойчивы к заражению ВИЧ половым путем, а с гетерозиготной — несколько менее устойчивы. Однако этот признак не ассоциируется с невосприимчивостью к ВИЧ при переливании крови и употреблении психоактивных веществ парентерально.

Для передачи ВИЧ необходимо не только наличие источника инфекции и восприимчивого субъекта, но и возникновение соответствующих условий, обеспечивающих эту передачу. С одной стороны, выделение ВИЧ из инфицированного организма в естественных ситуациях происходит ограниченными путями: со спермой, выделениями половых путей, с грудным молоком, а в патологических условиях — с кровью и различными экссудатами. С другой стороны, для заражения ВИЧ с последующим развитием инфекционного процесса необходимо попадание возбудителя во внутренние среды организма.

Передача ВИЧ осуществляется следующими механизмами: естественными — контактным, вертикальным и искусственным (артифициальным). Пути реализации механизмов передачи возбудителя разнообразны: половой, трансплацентарный, парентеральный (инъекционный, трансфузионный, трансплантационный). Доминирующим механизмом передачи возбудителя является контактный, реализуемый половым путем. Ведущая роль полового пути передачи обусловлена высокой концентрацией вируса в сперме и вагинальном секрете инфицированных лиц.

Считают, что на долю полового пути передачи вируса приходится 86 % всех случаев заражения, из них 71% — при гетеросексуальных и 15% — гомосексуальных контактах. Реальность передачи ВИЧ в направлении мужчина–мужчине, мужчина–женщине и женщина–мужчине общепризнанна. В то же время соотношение инфицированных мужчин и женщин различно. В начале эпидемии это соотношение было 5:1, затем 3:1, сейчас на территории России этот показатель приблизился к 1,7:1.

Вертикальный механизм передачи ВИЧ реализуется у инфицированных беременных (антенатальный путь). Заражение ребенка может произойти и во время акта родов (интранатальный путь), а затем постнатально, при грудном вскармливании.

Основной путь заражения ВИЧ-инфекцией новорожденных — перинатальный. Удельный вес передачи ВИЧ в разные сроки перинатального периода точно не определен, однако внутриутробное инфицирование на ранних сроках беременности происходит в 30-50% случаев при отсутствии профилактики перинатальной передачи ВИЧ.

Вероятность инфицирования ребенка при грудном вскармливании составляет около 12-20%. Причем передача вируса может происходить не только от инфицированной матери ребенку, но и от инфицированного ребенка кормящей женщине в случае, если ребенок, рожденный здоровой женщиной, был инфицирован ВИЧ, как это было описано при эпидемиологическом расследовании внутрибольничной вспышки в г. Элисте.

Вирус иммунодефицита передается при переливании инфицированной цельной крови и изготовленных из нее продуктов (эритроцитарной массы, тромбоцитов, свежей и замороженной плазмы). При переливании крови от ВИЧ-серопозитивных доноров реципиенты инфицируются в 90% случаев. Нормальный человеческий иммуноглобулин, альбумин не представляют опасности, т.к. технология получения этих препаратов и этапы контроля сырья исключают инфицированность ВИЧ.

Относительно редким, но возможным вариантом заражения являются трансплантация органов, тканей и искусственное оплодотворение женщин.

Передача ВИЧ воздушно-капельным, пищевым, водным, трансмиссивным путями не доказана.

Примером реализации артифициального механизма распространения ВИЧ-инфекции может служить внутрибольничное заражение детей ВИЧ в городах Элисте, Ростове-на-Дону, Волгограде.

В настоящее время этот путь распространения ВИЧ-инфекции не реализуется в силу того, что введен строгий контроль препаратов крови и проведения всех инвазивных диагностических вмешательств с соблюдением предстерилизационной очистки и стерилизации медицинского инструментария, применения одноразовых медицинских инструментов (например, шприцы).

Роль и значение этих факторов риска неоднозначны, часто отмечается их сочетанное действие, и вычленить ведущий из единого комплекса факторов риска, действующих на территории в данное время, не представляется возможным.

— В докладах Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД Россия неоднократно фигурировала как страна с крупнейшей эпидемией ВИЧ в мире. Какова сейчас ваша оценка ситуации?

— Я бы предпочел начать с ситуации в мире. Впервые в истории борьбы с распространением ВИЧ-инфекции мы можем сказать, что мы действительно добились перелома в развитии эпидемии. Есть хорошие новости: число тех, кто получает лечение, больше, чем тех, кто ожидает его. Мы видим снижение смертности в связи со СПИДом на 50%, резко уменьшается число новых случаев ВИЧ-инфекции среди детей, все больше стран заявляет об элиминации (устранении.— “Ъ” ) вертикальной передачи ВИЧ-инфекции (от ВИЧ-инфицированной матери ребенку.— “Ъ” ). Люди должны понимать: мир ушел от отчаяния и пришел к надежде.

— В каких странах сохраняется ситуация эпидемии?

— Самым большим вызовом в работе UNAIDS является нынешняя ситуация в Восточной Европе и Центральной Азии (в ВЕЦА входят, в частности, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Украина, Узбекистан.— “Ъ” ). Это тот регион, который вызывает у нас наибольшее волнение в связи с ухудшением эпидемии. В этом регионе эпидемия началась с ключевых групп, в первую очередь с людей, которые употребляют инъекционные наркотики. Но сейчас особую озабоченность вызывает то, что эпидемия расширяется на все население. С 2010 года эпидемия в странах ВЕЦА выросла на 60%, это все новые случаи ВИЧ-инфекции, и 80% этих случаев зарегистрировано только в России.

При этом я считаю, что именно Россия является единственной страной ВЕЦА, которая в состоянии и остановить эпидемию внутри страны, и помочь другим странам региона. У России для этого есть все: научные достижения, ресурсы, четкое понимание характера эпидемии. Но чтобы остановить эпидемию, нужна политическая воля и новая стратегия по ускоренной борьбе с распространением ВИЧ-инфекции.

— Как вы оцениваете ситуацию с борьбой с ВИЧ в России?

— Россия — одна из первых стран региона ВЕЦА, которая сумела сократить передачу ВИЧ-инфекции от матери к ребенку до менее 2% (пороговая цифра для элиминации передачи ВИЧ от матери ребенку.— “Ъ” ). В России самое больше количество людей в регионе ВЕЦА, которые ежегодно проходят тестирование на ВИЧ: более 30 млн людей в прошлом году.

Но чтобы остановить эпидемию, России нужен президентский план ускоренных мер по борьбе с ВИЧ. В России умирают от СПИДа как раз люди трудоспособного возраста. И сейчас смертность людей, живущих с ВИЧ, продолжает расти, в то время как в большинстве стран мира она снижается. Боюсь, что если мы сейчас не возьмем под контроль эту эпидемию, то она будет распространяться на все население. Россия уже является третьей страной в мире по числу новых случаев ВИЧ-инфекции после ЮАР и Нигерии.

Прекращение эпидемии ВИЧ-инфекции также важно для борьбы с сопутствующими заболеваниями: 40% смертей ВИЧ-положительных людей было вызвано туберкулезом. Другая быстро растущая эпидемия сопутствующей инфекции, которая тоже требует нашего внимания, это гепатит С.

— Какие еще рекомендации были бы актуальны для России?

— Очень важно, чтобы Россия сняла оставшиеся ограничения на въезд иностранных граждан, имеющих ВИЧ-инфекцию. Знаю, что российское правительство и парламент уже снизили эти барьеры, разрешив въезд тем, у кого в стране есть близкие родственники. Если Россия снимет все оставшиеся ограничения до чемпионата мира по футболу 2018 года, это станет важным достижением. Чемпионат станет огромным международным событием, и он должен быть символом свободы передвижения для всех, независимо от ВИЧ-статуса. Для нас это очень важно: это не только показатель отношения к туристам и мигрантам, но и знак справедливости по отношению к более чем 160 странам, которые принимают граждан России, вне зависимости от их ВИЧ-статуса.

— Планирует ли UNAIDS направить соответствующие рекомендации российским властям?

— Я бы не хотел быть высокомерным. Российские специалисты и лица, принимающие решения, знают лучше, что необходимо делать, у них есть и знание, и понимание ситуации. Но мой скромный опыт научил меня: какую бы страну мы ни взяли, невозможно изменить ход эпидемии ВИЧ-инфекции без политической воли. Когда я вижу радикальное снижение новых случаев ВИЧ, это всегда связано с тем, что власти взяли на себя руководящую роль в этом процессе.

Но люди из этих ключевых групп — такие же граждане страны, им необходимо иметь доступ к услугам профилактики, медицинской помощи, лечению. Их жизни тоже нужно спасать! Если не бороться со стигматизацией, дискриминацией, предвзятым отношением, те, кто употребляет инъекционные наркотики, работники коммерческого секса, мигранты, заключенные, мужчины, имеющие секс с мужчинами, не смогут получить услуги по профилактике и лечению ВИЧ и ВИЧ продолжит распространяться. Программы профилактики ВИЧ в этих группах необходимо усиливать, и это приносит немедленные результаты. Например, программы обмена шприцев в Санкт-Петербурге позволили резко снизить число новых случаев ВИЧ среди людей, употребляющих инъекционные наркотики.

Десять лет назад в Китае была вспышка новых случаев ВИЧ-инфекции среди людей, употребляющих инъекционные наркотики, а в обществе была нулевая терпимость к наркопотребителям. Мы встречались с председателем КНР, с премьером Госсовета, с министром здравоохранения, членами правительства и выработали комплексную программу по борьбе с такой ситуацией. Сегодня в Китае количество новых случаев среди людей, употребляющих инъекционные наркотики, близко к нулю. Этого никогда бы не произошло, если бы политическое руководство не вмешалось в ситуацию и не были внедрены программы, основанные на доказательствах.

— В России обменом шприцев и раздачей презервативов занимаются главным образом ВИЧ-сервисные НКО, государственных программ практически нет.

— Они есть, но их доля с учетом потребностей не достаточна для влияния на эпидемию (программы есть в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Татарстане, они финансируются из региональных бюджетов.— “Ъ” ). Есть три составляющие, которые вместе могут переломить ситуацию: политическая воля, гражданское общество и инновации. Скажем, совсем недавно цены на лекарства для лечения ВИЧ-инфекции в России были очень высокими, но правительство приняло меры, и цены снизились в несколько раз, что позволило охватить лечением большее количество людей.

— Конечно, он недостаточен. Да, правительство РФ делает большие усилия по снижению стоимости препаратов и увеличению доступа к лечению. Но если терапию получает лишь треть ВИЧ-инфицированных, то это говорит о серьезном пробеле в сфере доступа к лечению. За целями UNAIDS стоит огромная работа по моделирования того, как эпидемию можно взять под контроль.

— Какие есть рычаги влияния на ситуацию у общественных организаций?

— Могу привести в пример ситуацию в другой стране БРИКС — ЮАР. Именно гражданское общество было основной движущей силой в снижении цен на лекарства. Общественные организации судились с фармацевтическими компаниями, в результате чего сегодня в ЮАР стоимость лечения одного пациента в год около $75 — самая низкая в мире.

— В ряде стран проблема инфицирования наркопотребителей решается с помощью заместительной терапии. Российские власти относятся к такому варианту решения проблемы негативно. Каково ваше мнение о заместительной терапии?

— Есть международный опыт, и он показывает, что заместительная терапия помогает людям, которые инъекционно употребляют героин. Им вместо инъекций героина дают метадон перорально под наблюдением врача. В Белоруссии, в Иране, в Казахстане и во многих других странах внедрили заместительную терапию в рамках государственных программ. Мы видим, что эти программы приносят моментальные результаты — ВИЧ-отрицательные клиенты защищены от заражения ВИЧ и гепатитом, ВИЧ-положительные пациенты лучше соблюдают схемы лечения антиретровирусными препаратами. Но только заместительная терапия не панацея, это лишь часть программ снижения вреда. Это комплексные программы, которые включают в себя обмен шприцев, тестирование, консультирование, лечение и доступ к презервативам.

Я озабочен тем, что в регионе ВЕЦА растет использование наркотика амфетамина, его кратковременное действие приводит к более частому употреблению, росту сексуального влечения и активизации половой жизни под воздействием наркотика. А это, в свою очередь, существенно увеличивает риск распространения ВИЧ-инфекции. Если не будет широкой программы по использованию презервативов среди молодежи, опасность первичного инфицирования будет постоянно возрастать.

— Если мы говорим о профилактике среди несовершеннолетних, как нужно работать с ними? В частности, одной из известных историй были рекомендации российских чиновников при проведении онлайн-урока по профилактике ВИЧ-инфекции избегать упоминания презервативов?

— Если нет полового воспитания, молодые люди будет черпать информацию из интернета и смартфона, а там можно найти действительно аморальные вещи. Наш долг предоставлять достоверную информацию, чтобы молодые люди могли себя защитить. Это можно и нужно делать с помощью неправительственных, общественных организаций, которым иногда легче достучаться до молодежи. Если у вас нет информации, если вы не владеете навыками ее использования, вы уязвимы к рискам современного мира. Школа должна создавать защитную среду, а половое воспитание должно быть таким же важным, как, скажем, финансовая грамотность в современном мире.

— В России достаточно распространено движение ВИЧ-диссидентов, которые отрицают существование инфекции. Какой есть мировой опыт по решению проблемы?

— Это движение было активным в Южной Африке в начале эпидемии. Я не хочу каким-то образом смешивать эту ситуацию с ситуацией в России. Но хочу только сказать, что на нашей стороне наука. Мы видим, что эти группы отрицателей возникают и уходят. И как раз этим людям нужно оказывать как можно больше помощи и внимания, потому что они очень опасны для собственного здоровья и распространяют мифы о ВИЧ, которые не соответствуют действительности.

— В России отличаются стандарты лечения и список закупаемых препаратов для ВИЧ-инфицированных, если сравнивать, например с Европой. В частности, закупаются препараты, которые в других странах вытеснены более инновационными. Необходимо ли в России принудительное лицензирование современных препаратов?

Для меня совершенно скандальной сейчас является ситуация с ценами на инновационные препараты для лечения гепатита С. Мы не можем принять это и не можем заставлять страны покупать лекарства за $80 тыс. за курс, чтобы вылечить одного человека, когда у нас сотни миллионов людей болеют гепатитом C по всему миру. Ситуация неприемлемая. Речь идет об общественном благе, спасении миллионов жизней, поэтому нельзя предоставлять лекарства по таким высоким ценам. Здесь надо брать на вооружение успех движения по борьбе со СПИДом в снижении стоимости лекарств и бороться за снижение цен. Сейчас UNAIDS вместе с другими партнерами ведет переговоры о снижении цен на антиретровирусные препараты, и впервые в более чем 90 странах мира стоимость комбинированного лечения, которое включает один из наиболее современных препаратов, снизилась до $75 на человека в год. России тоже нужно этого добиваться. Минздрав России так не только сэкономит огромные государственные ресурсы, но и сможет резко снизить передачу вируса, уменьшить и заболеваемость, и смертность.

— Как вы видите развитие программы профилактики в условиях мирового финансового кризиса, и в России в частности?

— Я считаю, что профилактика должна быть в центре внимания. Всегда лучше и дешевле предотвратить, чем лечить. Но профилактика, к сожалению, не занимает большое место в приоритетах политиков. Из всех средств, направленных на программы по борьбе со СПИДом, не менее 25% должно направляться на профилактику. Но этого не происходит, и профилактика финансируется крайне недостаточно. Все должны быть осведомлены, как избежать рискованного поведения. И здесь должны быть активно задействованы общественные организации.

Необходимо менять законы, связанные с наказанием, предоставлять больше защиты и профилактических услуг людям из ключевых групп.

— В России ранее работали международные программы по туберкулезу, ВИЧ, но из-за закона об иностранных агентах, который усложнил деятельность таких организаций, многие организации закрылись, в том числе и десятки НКО. Можете ли вы оценить последствия?

— Россия давно стала страной с высоким уровнем дохода, у страны есть право определять свои партнерские связи и свои донорские приоритеты. Россия уже начала серьезное внимание уделять тому, каким образом организовать, финансировать и поддерживать отечественные общественные организации, которые работают в сфере профилактики и борьбы с ВИЧ-инфекцией. Это особенно актуально для тех организаций, которые работают с ключевыми группами и имеют к ним непосредственный доступ. В рамках президентских грантов и работы социально ориентированных организаций правительство РФ сможет усиливать эту деятельность. Меры по борьбе с социально значимыми заболеваниями тогда станут более успешными.

У нас долгий опыт работы с обществом, с бизнесом, с инновационными центрами, и борьба со СПИДом дает свои плоды именно таким образом. Необходимо создать такой механизм, который создавал бы благоприятную среду для лучшего взаимодействия официальных структур с обществом. Это происходит везде, во всем мире. Доказано, что такое взаимодействие эффективно. И лично я уверен, что если Россия возьмет курс на fast track, то есть на ускоренную реализацию мер по борьбе ВИЧ, мы к 2020 году на 50% снизим эпидемию, достигнем перелома в развитии эпидемии и возьмем ее под контроль.

Беседовала Валерия Мишина

Создана резолюцией Экономического и социального совета ООН в 1994 году. В январе 1996 года начала работу, представительство в России было открыто в 1997 году. Штаб-квартира организации располагается в Женеве (Швейцария). Основной сферой деятельности организации является поддержка и развитие программ по борьбе со СПИДом и ВИЧ, противодействие распространению эпидемии.

Действует под руководством координационного совета программы, в который входят 22 правительственных деятеля из разных регионов, спонсоры и пятеро представителей неправительственных организаций. С 1 января 2009 года исполнительным директором организации является Мишель Сидибе.

По данным организации, в мире проживает 36,7 млн инфицированных ВИЧ, большинство из которых — в странах Восточной и Южной Африки (19,4 млн), антиретровирусную терапию получают 20,9 млн человек.

В 1980 году начал отстаивать интересы кочевых племен туарегов в Мали, позже стал страновым директором организации Terre des Hommes. С 1987 по 2001 год работал для ЮНИСЕФ в Заире (ныне — Демократическая Республика Конго), где следил за реализацией программ в десяти странах Африки и представлял организацию в Бурунди, Свазиленде, Уганде и других странах. В 2001 году был назначен директором ЮНЭЙДС (объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу) по вопросам страновой и региональной поддержки. В 2007 году — заместитель исполнительного директора по программам ЮНЭЙДС и помощник генсека ООН Пан Ги Муна.1 января 2009 года назначен заместителем генсека ООН, исполнительным директором ЮНЭЙДС. Награжден орденом Почетного легиона Франции, национальным орденом Мали и орденом Святого Карла Монако. Женат, четверо детей.

Антон Красовский, 43 года, журналист

Телеведущий признался в 2017 году, что у него положительный ВИЧ-статус. Об этом он рассказал в интервью Zag.

Джерри Герман, 87 лет, композитор

Герман — пример того, что экспериментальные препараты и новые методы лечения ВИЧ на самом деле работают. Композитор принимает лекарства, с помощью которых ему удается по сей день наслаждаться жизнью.

Энди Белл, 54 года, музыкант

Вокалист синтипоп-дуэта Erasure и открытый гей узнал о своем заболевании в 1990 году. Тогда врачи назначили звезде лечение от пневмонии.

Сейчас Белл регулярно проходит курс комбинаторной терапии, позволяющей ему вести жизнь обычного человека.

Павел Лобков, 51 год, журналист

Бывший телеведущий НТВ и автор ряда телепередач — один из редчайших смельчаков среди Россиян, кто признался в страшном заболевании.

Ларри Крамер, 83 года, драматург

Лауреат Пулитцеровской премии, борец за права ЛГБТ и ВИЧ-инфицированных, один из самых эпатажных писателей США с 1991 года ведет активистскую деятельность.

Грег Луганис, 58 лет, спортсмен

Сейчас Луганис преподает в школе актерского мастерства, снимается в фильмах, играет в театре. Вирус в его крови снизился до неопределимого. Спустя несколько лет Луганис заключил брак со своим мужем Джонни Шайо.

Чарли Шин, 53 года, актер

Голливудская звезда в 2015 году переполошила весь мир своим признанием о том, что у него вирус иммунодефицита человека. По его словам, ему поставили диагноз за четыре года до этого.

Актер пообещал поклонникам, что на фоне болезни он, разумеется, начнет придерживаться ЗОЖ, бросит курить и чуть ли не в монастырь уйдет. Однако папарацци на днях застали его выходящим из аэропорта уже с сигаретой в зубах.

Крис Смит, 67 лет, политик

Экс-министр культуры Великобритании Крис Смит — первый политик, который не побоялся рассказать о своей гомосексуальной ориентации. А в начале 2005 года Смит привел общественность в шок, заявив, что он живет с ВИЧ с 1987 года.

В рамках международного проекта по борьбе со СПИДом Крис побывал в РФ. На семинарах он рассказывал о жизни людей с положительным ВИЧ-статусом и их проблемах.

Андреас Лундстедт, 46 лет, музыкант

Основатель шведской группы Alcazar в декабре 2007 года признался, что слухи о его положительном ВИЧ-статусе являются правдой. Практически сразу певец приступил к прохождению поддерживающей терапии.

Сейчас Андреас говорит, что его жизнь наладилась: он прекрасно себя чувствует, а на его творчестве вирус никак не отражается.

Правда, несмотря на это на прошлой неделе появилась информация, что Alcazar прекращает свое существование после 20 лет деятельности. 16 ноября состоялся их прощальный концерт. Связано ли это со здоровьем фронтмена — неизвестно.

• 
  

Борьба с ВИЧ в России, к сожалению, часто сводится к борьбе с нравственностью. Официальная и неофициальная статистика по ВИЧ рисуют подчас диаметрально противоположные картины, а СМИ запутывают цифры из разных источников. Между тем проблема есть, и ее необходимо решать. Что на самом деле происходит с ВИЧ в России – разбирался Царьград

Владимир Маяновский узнал о своем диагнозе в 2000-м году. Всю жизнь он был обычным человеком, не наркоманом, не алкоголиком. Работал, гулял на природе, ездил на рыбалку, встречался с друзьями – словом, ничего необычного. Но однажды он попал в больницу, где нужно было сдавать анализы. Там ему и сказали это страшное слово – ВИЧ. Тогда, в начале нулевых, это прозвучало для мужчины как приговор.

Умирать собрался потихонечку. Потом в больнице мне дали направление, попал в Московский городской центр СПИДа, там мне уже начали помогать по профилю. Состояние немножко стало улучшаться, и через какое-то время я понял, что не умираю. Начал полноценно жить. Попал в группу взаимопомощи,

По словам Маяновского, помогать ему начали сразу. После того, как встал на учет в московском эпидемцентре и получил показания для терапии, сразу стал получать помощь – в полном объеме и бесплатно.

Однако Владимир столкнулся с другой проблемой – непониманием окружающих. Не все врачи достаточно хорошо понимают, что такое ВИЧ-инфекция. Некоторые начинают необоснованно отказывать в лечении пациентам с ВИЧ. Могут отказать в приеме на работу и некоторые работодатели.

Но тут нужно набраться терпения и объяснять, что ВИЧ-положительный человек социально не опасен. Единственные три способа, как можно заразиться – это прямая передача вируса из крови в кровь, половой акт и грудное вскармливание. А это при посещении врача и тем более приеме на работу не грозит.

Борьба с ВИЧ в России: Куда движемся?

В России сегодня сложилась довольно странная ситуация с данными по распространению ВИЧ-инфекции. Одни говорят, что заболеваемость растет, другие – что падает. Попробуем разобраться.

Есть три наиболее популярных источника информации о ВИЧ в России. Первый и официальный – это государственные ведомства Минздрав и Роспотребнадзор. Второй – это некий Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом, возглавляемый академиком Вадимом Покровским. Третий – международные исследования. Все эти источники дают разную информацию по масштабу заражения и динамике ВИЧ в нашей стране.

Так, на днях был опубликован совместный доклад Европейского центра по профилактике и контролю заболеваний (ECDC) и Европейского бюро ВОЗ, в котором Россия была названа лидером по темпам распространения ВИЧ в 2017 году в Европе. В ней было зафиксировано 104 тысячи новых диагнозов, или 71,1 новый случай на 100 тысяч человек.

Однако российские ведомства Минздрав и Роспотребнадзор опровергли эту информацию, опубликовав совместный комментарий. По их данным, заболеваемость ВИЧ в России по итогам 2017 года составила не 71,1, а 58,4 случая на 100 тысяч граждан, при охвате более 30% (а в некоторых регионах до 40%) населения. В то же время в Европе охват населения тестированием на ВИЧ не превышает 10%. При этом большинство европейских стран не предоставляют в ВОЗ сведения об обследованных на ВИЧ.

При пересчете заболеваемости в странах Европы с учетом охвата населения обследованием на ВИЧ данные Российской Федерации будут ниже европейских. В данной связи рекомендуем Европейскому бюро ВОЗ использовать опыт Российской Федерации по охвату не 8-10% населения тестированием на ВИЧ, а как минимум в 3 раза больше,

Вот только цифры у Роспотребнадзора и Центра Вадима Покровского разные. Так, по данным Центра, в 2016 году было выявлено 103 438 новых случаев заражения ВИЧ, тогда как по данным Роспотребнадзора их только 87 670. При этом Покровский считает, что официальные цифры занижены в 5-10 раз:

Надеюсь, что понятно, для получения представления о реальных масштабах эпидемии ВИЧ-инфекции нужно официальные цифры умножать на 5-10, т.к. это только верхушка айсберга,

Таким образом, академик Покровский нагнетает ситуацию вокруг ВИЧ-эпидемии в России. Какими же мерами он предлагает бороться с ВИЧ?

То есть, по его мнению, чтобы победить ВИЧ, надо ввести обязательный секспросвет в школе и принудительно учить детей пользоваться презервативами. Второе, что предлагает академик Покровский – раздавать наркоманам чистые шприцы, а лучше поставить специальные автоматы со шприцами на улицах.

А в другом своем интервью Вадим Покровский намекает, что бороться с ВИЧ в России мешает… Церковь.

Но вернемся к официальной статистике. Действительно, число ВИЧ-инфицированных в нашей стране непрерывно росло с 2013 по 2017 год. Однако в 2016 году, когда была принята Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции, темпы этого роста снизились, а в этом году и вовсе пошли на убыль. Без всякого секспросвета и раздачи шприцев. Хотя, конечно, до решения проблемы еще далеко.