Сыпной тиф на фронте
Сыпной тиф представляет собой инфекционную болезнь, легко принимающую эпидемическая формы, дающую при известных условиях большую смертность, и служит показателем значительных дефектов как в санитарной обстановке, строе жизни и бытовом укладе населения, так и в питании его. Сыпной тиф длится от 2 до 4 недель и обычно сопровождается высокой температурой и рано выступающей высыпью на теле, часто петехиального характера.
При сыпном тифе заразное начало преимущественно поражает нервную и сосудистую систему.
Сыпной тиф встречается не во всех странах. СССР, Венгрия, Италия, Ирландия, Испания и Польша хорошо знакомы с этой болезнью, в то время как некоторые страны, как Англия, Швеция, Норвегия и другие, совершенно не знают ее. Нужно думать, что еще в XI веке эпидемия в монастыре близ Солерно, описанная как пятнистая горячка, была сыпным тифом.
Первую серьезную работу по сыпному тифу следует отнести к XVI столетию, когда эпидемия, унесшая 30000 человек в армии Лотрека, была описана Fracastorius'om. В XVII столетии, во время тридцатилетней войны, сыпной тиф свирепствовал во всех армиях. Значительно пострадали от него армии во время Наполеоновских войн, Крымской, Русско-турецкой, мировой войны 1914—1918 гг. и русская армия в гражданскую войну. Несомненно, что во время войны сыпной тиф уносил много жертв, но до последних лет его смешивали как с брюшным тифом, так и с возвратным тифом и даже с малярией. Это объясняется несовершенством в прежнее время диагностических методов и частым появлением атипичных форм во время длительных эпидемий.
Только благодаря Gerhard'y (Филадельфия) и Griesinger'у, с одной стороны, и французским врачам, наблюдавшим в Крымскую войну сыпной тиф, с другой стороны, сыпной тиф был признан самостоятельной болезнью, отличной как от брюшного тифа, так и от других инфекций.
В Ирландии в 1826 г. впервые было указано на отличие сыпного тифа от возвратного. С тех пор отличие тифов базировалось только на клинических симптомах, пока Weil и Felix своей реакцией агглютинации с культурой X18 не поставили распознавания сыпного тифа на точную научную базу (1916 г.).
Во время войны от сыпного тифа погибало больше, чем от оружия. Так, в Русско-турецкую войну (1877-1878 гг.) в русских войсках больных различными тифами было 199537, из них умерло 43985 человек, от оружия погибло 34742. В гражданскую войну (1918—1921 г.) в Красной армии заболело 6916893 человека, из них умерло (1920—1921 г.) — 249871 человек, от оружия же погибло 16827 человек. Сыпным тифом из них заболело (на 1000 чел.): в 1917 г. — 130,7, в 1920 г. — 115,9, в 1921 г. — 23,3, в 1922 г. — 29,3, в то время как в 1913 г. заболевание сыпным тифом в армии выразилось в 013 на 1.000 чел. наличного состава. Таким образом, всякая война является благоприятным моментом в появлении и распространении сыпного тифа, так как обычно во время войны страна переживает экономический кризис и голод. К этому присоединяется еще физическое переутомление, которое значительно понижает резистентность организма и повышает его восприимчивость к различным инфекциям. С театра военных действий сыпной тиф быстро перебрасывается вглубь страны, где также уносит огромное количество жертв; так, в годы гражданской войны среди населения РСФСР заболело на 1000 чел.: в 1919 г. — 34,0 (2119549 ч.); в 1920 г. — 33,9 (2466375 ч.) в 1921 г. — 6,0 (578209 человек); в 1922 г. — 15,8 (1556342 чел.), по Украине — за 1920—1924 гг. — 9,35 (1202548 чел.).
Таким образом, фронт и тыл находятся в тесном контакте, и первый, завися экономически от второго, передает стране заболевание — сыпной тиф. Благодаря войне и тяжелым социально - экономическим условиям, сыпной тиф свил себе гнездо в Италии, Ирландии, Испании, Венгрии, Турции, Алжире, Тунисе, Египте и т. д. Болезнь встречается также в Америке, Азии, Индии, Индо-Китае и Китае. В Индии, как и в Мексике (Goldberger и Anderson), она обыкновенно встречается только на высотах. Сыпной тиф совершенно неизвестен в тропической Америке, Южной Африке и Австралии.
При изучении истории эпидемий сыпного тифа мы встречаемся с фактами, говорящими о смешении сыпного тифа с чумой, брюшным тифом, возвратным тифом и даже малярией. Так называемые голодные тифы XVII столетия в Англии были сыпным тифом вместе с возвратным. Однако, если строго руководствоваться типичной клинической картиной и высыпью, от которой болезнь и получила название (сыпной тиф), то нужно признать, что и чистые эпидемии сыпного тифа наблюдались в прежние времена. Корабельный, военный, голодный, тюремный тиф являются синонимами сыпного тифа. Но все эти названия лишь характеризуют ту социально-бытовую обстановку, в которой развивается эта болезнь. Так, большая эпидемия сыпного тифа в Англии была в 1862 году и в течение 7 лет в Лондоне было до 14000 больных. Эпидемия возникла благодаря промышленному кризису, повлекшему за собой обеднение населения. Немало страдала от сыпного тифа и Германия. По Curschmann'y за 5 лет (с 1877 по 1882 г.) прусскими больницами было принято 10600 больных сыпным тифом. На территории СССР до сего времени имеются отдельные эпидемические очаги сыпного тифа, как наследие всегда бывшего в России сыпного тифа. В Москве с 1886 по 1910 г. больных сыпным тифом было 23434, что составляет 47,2 на 1000 заразных больных. Во всей России за 9 лет (с 1900 по 1908 г.), заболело сыпным тифом 574292 и умерло 41540 человек.
С 1909 по 1928 г.г. заболеваемость сыпным тифом по России и СССР выразилась:
| Год | Абс. числа | На 10000 | Год | Абс. числа | На 10000 |
| 1909 1910 1911 1912 1913 1914 1915 1916 1917 1918 1919 | 180724 138577 120671 100929 118419 89463 95476 115874 55524 130164 2119549 | 11,6 8,8 7,5 6,2 7,3 5,9 6,5 8,3 - - 340,0 | 1920 1921 1922 1923 1924 1925 1926 1927 1928 1929(с 1 янв. по 31 мая) | 2284452 578196 1396937 244424 125474 71010 55385 41149 31090 18461 | 399,0 60,0 158,9 18,4 9,4 5,2 3,8 2,8 2,0 - |
С 1925 по 1929 г.г. заболеваемость сыпным тифом по РСФСР и Украине выразилась:
| Год | Абс. числа РСФСР | На 10000 | Абс. числа УССР | На 10000 |
| 1925 1926 1927 1928 1929 | 55539 42367 32214 22634 - | 5,7 4,2 3,2 2,1 - | 9332 7936 4681 3700 3988 | 3,4 2,7 1,6 1,2 - |
Заболеваемость сыпным тифом в РККА выразилась:
| Годы | Рядовой состав (абсолютные цифры) РСФСР | Начальств. состав | Всего |
| 1924-25 1925-26 1926-27 1927-28 1928-29 1929-30(октябрь-март) | 90 79 51 33 57 27 | 17 11 9 10 5 7 | 107 90 60 43 62 34 |
По различным странам сыпной тиф с 1919 по 1929 гг. выразился в цифрах, приведенных на страницах 14 и 13.
Если во многих странах, как видно из приведенных ниже цифр, сыпной тиф в настоящее время совершенно исчез, то в СССР, Польше, Румынии, Мексике, Чили и некоторых других он является эндемичным заболеванием.
| Страны | 1919 г. | 1920 г. | 1921 г. | 1922 г. | 1923 г. | 1924 г. | 1925 г. | 1926 г. | 1927 г. | 1928 г. | 1929 г. |
| Германия Англия Болгария Шотландия Эстония Италия Латвия Лифляндия Нидерланды Польша Румыния Швейцария Чехословакия СССР Югославия Африка Алжир Египет Южно-афр. союз Америка Чили САСШ Азия Корея Ирак Япония Малоазиатская федерация Палестина | 3549 3 5671 38 1232 635 - - 758 219088 56242 0 2457 2340091 - - 16970 4826 14517 16 - - 225 - - | 483 2 2885 79 4125 113 1631 5302 3 168097 46206 1 3019 3945374 1582 1078 13279 11276 7138 29 - - 66 - - | 533 3 874 9 356 60 1288 3004 8 49547 8189 2 970 698449 1054 6360 4476 9157 4503 143 73 61 171 0 63 | 386 13 488 42 247 0 1480 3409 1 42724 3902 0 321 1941433 232 1233 2484 8531 4469 48 63 48 23 0 33 | 27 1 413 2 63 1 430 830 14 11185 5173 0 366 244124 351 1666 1935 2923 3294 62 27 27 14 0 35 | 8 8 197 0 43 3 290 618 1 7706 3312 0 44 125474 319 471 1683 1570 2074 102 540 9 14 11 38 | 3 0 217 14 21 0 96 221 0 4196 1892 0 204 71010 388 540 1314 1114 965 155 225 2 28 48 50 | 3 1 238 30 24 34 72 325 1 3568 2355 0 167 55841 199 311 966 985 217 160 1239 89 36 60 86 | 7 2 297 4 18 16 30 450 0 2950 2787 0 199 40818 137 909 794 1044 86 199 952 34 7 84 83 | 2 3 383 0 0 0 34 519 0 2369 950 1 25 31090 133 662 595 1436 - 196 1761 10 23 57 100 | 1 1 184 0 0 0 26 396 0 1726 1221 0 100 18461 104 148 1204 1232 - 162 1023 9 11 0 24 |
Ремонт телевизоров купить в самаре mipochinim.ru.
Лучшие развратные красотки . Регулярные обновления.
Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Есауленко Игорь Эдуардович, Маркова Светлана Васильевна
В годы Великой Отечественной войны в результате фашистской оккупации в Воронежской области появилась опасность возникновения эпидемии сыпного тифа . Гражданское и военное здравоохранение ликвидировали угрозу эпидемии среди населения и бойцов Красной Армии.
Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Есауленко Игорь Эдуардович, Маркова Светлана Васильевна
THREAT OF TYPHUS EPIDEMICS IN THE VORONEZH REGION DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR (1942-1944)
The article describes the threat of typhus epidemics in the area due to the fascist occupation in the Voronezh Region during the Great Patriotic War. The authors present the facts concerning attempts of civil and military healthcare to eliminate the threat of the epidemics among the civilian population and the Red Army soldiers.
Эпидемиология и инфекционные болезни. 2017; 22(4)
Есауленко И.Э., Маркова С.В.
опасность развития эпидемии сыпного тифа в воронежской ОБЛАСТИ В годы ВЕЛикоЙ отечественной войны (1942-1944 гг.)
В годы Великой Отечественной войны в результате фашистской оккупации в Воронежской области появилась опасность возникновения эпидемии сыпного тифа. Гражданское и военное здравоохранение ликвидировали угрозу эпидемии среди населения и бойцов Красной Армии.
Ключевые слова: здравоохранение в годы Великой Отечественной войны; фашистская оккупация; Воронежская область; эпидемия; сыпной тиф.
THREAT OF TYPHUS EPIDEMICS IN THE VORONEZH REGION DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR (1942-1944)
N.N. Burdenko Voronezh State Medical University, 12, Studencheskaya str., Voronezh, 394036, Russian Federation
The article describes the threat of typhus epidemics in the area due to the fascist occupation in the Voronezh Region during the Great Patriotic War. The authors present the facts concerning attempts of civil and military healthcare to eliminate the threat of the epidemics among the civilian population and the Red Army soldiers.
Keywords: health care during the Great Patriotic War; occupation; Voronezh region; typhus epidemic.
For correspondence: Svetlana V Markova - MD, PhD, Head of the History Museum of the N.N. Burdenko Voronezh State Medical University, 12, Studencheskaya str., Voronezh, 394036, Russian Federation. E-mail: [email protected]
Information about authors:
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Acknowledgement. The study had no sponsorship.
Received 25.11.2016 Accepted 20.07.2017
В годы Великой Отечественной войны среди гражданского населения в Воронежской области была зарегистрирована вспышка инфекционных болезней, наибольше количество заболеваний по статистике приходилось на сыпной тиф. В предвоенном 1940 г. в области было зарегистрировано 1590 случаев сыпного тифа, или 4,7 на 10 000 тыс. населения. В основном тиф выявлялся на северо-востоке Воронежской области [3]. Санитарная организация Воронежской области к началу Великой Отечественной войны насчитывала 28 станций, 21
Для корреспонденции: Маркова Светлана Васильевна,
канд. истор. наук, зав. музейным комплексом ВГМУ им. Н.Н. Бурденко, 394036, г. Воронеж, Россия, ул. Студенческая, д. 10; e-mail: [email protected]
санбаклабораторию, 2 санитарно-гигиенические лаборатории, 1 пастеровскую станцию, 7 пастеровских пунктов в районах, 14 малярийных станций, 18 малярийных пунктов, 3 дезпункта и 1 дез-станцию [1]. В первые дни начала войны ведущие санитарные врачи Воронежской области были мобилизованы на фронт, что чрезвычайно ослабило санэпидслужбу области. Обстановка еще больше осложнилась, когда в Воронеж и область стало прибывать эвакуированное население из западных районов СССР [2]. В феврале 1942 г., как и по всей стране, в Воронеже созданы областная, городские и районные чрезвычайные противоэпидемические комиссии (ЧПК), деятельность которых регулировалась уполномоченным ГКО. ЧПК обладали большими полномочиями, что позволяло привле-
Epidemiology and Infectious Diseases (Russian Journal). 2017; 22(4)
кать все местные партийные и советские органы, а также население к проведению санитарных и противоэпидемических мероприятий.
После освобождения Воронежской области в январе-феврале 1943 г. по неполным данным зарегистрировано 18 988 случаев сыпного тифа среди гражданского населения. На 30 западных районов Воронежской области, подвергшихся
history of medicine
оккупации, приходилось 52,4% заболевших сыпным тифом, на 53 восточных неоккупированных района - 47,6% [3]. Перемещение сыпного тифа, его резкое распространение по сравнению с 1940 г. связано с последствиями оккупации. Наибольшее количество вспышек сыпного тифа пришлись именно на оккупированные районы, а также районы, расположенные рядом с фронтом. Каждое освобожденное воронежское село нуждалось в противоэпидемической работе. Военная обстановка затрудняла возможности оказания медицинской помощи. Госпитализация запаздывала, больные оставались дома, не хватало дезинсекционных камер, медицинского персонала, что способствовало дальнейшему быстрому распространению инфекции. Большой процент заболевания тифом связан и с миграцией гражданского населения.
Увеличение числа больных сыпным тифом в Воронежской области фиксировалось весь 1943 г. с небольшим сезонным снижением (май-сентябрь).
В районах, не бывших в оккупации, в результате бомбардировок и приближенности к фронту была нарушена работа советских и хозяйственных органов, органов здравоохранения. В помощь местным медицинским работникам в ликвидации вспышки сыпного тифа в наиболее опасные районы Воронежской области Наркомздравом РСФСР были командированы 4 эпидбригады, организованы 73 эпидбригады из работников Областной противоэпидемиологической станции и крупных городов области [3].
Если в 1943 г. наибольшее количество сыпнотифозных больных зарегистрировано в западных оккупированных районах Воронежской области, то в 1944 г. - в тыловых северных и северо-восточных районах. Это связано с тем, что основное внимание санитарных служб было сосредоточено на освобожденных районах, которым угрожали эпидемии. В районах, не бывших в оккупации, не было обращено достаточного внимания на регулярность и планомерность противоэпидемических мероприятий. Примером может служить вспышка сыпного тифа в Новохоперском районе, этот район давал самые высокие показатели по тифу в первой половине 1944 г. Район был перегружен эвакуированным населением и тыловыми частями. Из-за отсутствия топлива бани не работали или работали нерегулярно. Отмечалось, что часть населения завшивлена. Дезинсекционных камер было достаточно, но они не применялись, не было специалистов. Кроме того, в районе регистрировалась высокая миграция населения из Сталинградской области. Для ликвидации вспышки сыпного тифа в Новохоперский район были высланы эпидемиологи Областной противоэпидемической станции и дезинструктор, было организовано 3 эпидемических отряда в Краснянском и Сторожиловском
Эпидемиология и инфекционные болезни. 2017; 22(4)
сельских советах, созданы заразные бараки для госпитализации сыпнотифозных больных. Заболеваемость стала снижаться.
Большой показатель в 1944 г. от 100 до 500 заболевших был зафиксирован в Добринском и Липецком районах (Липецкая область была образована в 1954 г., до этого Липецк и ряд районов входили в состав Воронежской области). В Липецком районе на 1942 г. было 19 сельских советов, 65 колхозов, 44 147 человек населения. За 1944 г. в районе бригадой из Воронежского института эпидемиологии и микробиологии отмечено 189 случаев сыпного тифа [3]. Все зарегистрированные больные были госпитализированы, летальность составила 3,6%. Выявились и незарегистрированные очаги, когда тифом болели члены семьи дома, не обращаясь к врачу. Часто сыпной тиф неправильно диагностировался особенно среди детей как грипп, воспаление легких, малярия, корь, выявлялись и атипичные формы.
Таким образом, можно сделать вывод о влиянии фашистской оккупации на стремительный рост количества инфекционных заболеваний в Воронежской области. Так, по сравнению с 1940 г. заболеваемость сыпным тифом увеличилась в 1943 г. более чем в 16 раз [5]. Вспышка сыпного тифа с опасностью разрастания в эпидемию появилась зимой 1942 г. прежде всего в оккупированных районах и районах, расположенных рядом с фронтом. В феврале-марте 1943 г. при освобождении Воронежской области появилась угроза эпидемии для бойцов Красной Армии. В 1944 г. территориальное распределение сыпного тифа изменилось. Болезнь стала распространяться в тыловые восточные и северо-восточные районы Воронежской области. Военной медицине и гражданскому здравоохранению потребовалось колоссальное количество сил и средств, чтобы остановить угрозу эпидемии. Командование и Военно-санитарное управление Воронежского фронта приняли беспрецедентное решение об организации внештатных противоэпидемических отрядов, в то время когда армии фронта участвовали в Воронежско-Харьковской стратегической операции. Главное Военно-санитарное Управление РККА, учитывая опыт санитарно-эпидемиологической работы и динамику заболеваемости сыпным тифом, ходатайствовало об издании директивы ГКО от 3 марта 1943 г. Она предусматривала формирование дополнительно 50 санитарно-контрольных пунктов, 24 санитарно-эпидемиологических отрядов, 58 инфекционных полевых передвижных госпиталей, 29 отдельных дезинфекционных рот, санитарно-эпидемиологических лабораторий, прачечно-дезинфекционных отрядов, гарнизон-
ных банно-прачечно-дезинфекционных отрядов и дезинфекционно-инструкторских отрядов [6].
При поддержке Наркомздрава РСФСР были восстановлены санэпидслужбы во всех районах Воронежской области. Уже в 1944 г. воронежскому здравоохранению при поддержке партийно-хозяйственных органов и населения удалось снизить в 8 раз заболеваемость сыпным тифом, предотвратить его широкое распространение в тылу Красной Армии [3].
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
1. Бахарева Н. Деятельность санэпидслужбы Воронежской области в 1941-1945 годах. В кн.: Здравоохранение Воронежской области за 40 лет. 1917-1957 гг. Воронеж; 1958: 132-8.
2. История здравоохранения Воронежской области. Воронеж; 2004.
3. Маркова С.В. Борьба санитарных служб Воронежского фронта с угрозами эпидемий (июль 1942 - март 1943 гг.). Вестник архивиста. 2015; (1): 162-76.
4. Шешенев А.А. Санитарно-эпидемиологическая служба Воронежской области и ее деятельность в послевоенный период. В кн.: Здравоохранение Воронежской области за 40 лет. 1917-1957 гг. Воронеж; 1958: 140-50.
5. Гладких П.Ф. Медицинская служба Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (История строительства): Перелом. 19 ноября 1942 г. - 31 декабря 1943 г. СПб.: Наука; 1995.
1. Bakhareva N. Sanitation service activity in the Voronezh Region in 1941-1945. In: Zdravookhranenie Voronezhskoy oblasti za 40 let. 1917-1957 gg. [40 years of Healthcare of the Voronezh Region: 1917-1957]. Voronezh; 1958: 132-8. (in Russian)
2. History of Healthcare of the Voronezh Region [Istoriya zdra-vookhraneniya Voronezhskoy oblasti]. Voronezh; 2004. (in Russian)
3. Markova S.V. Struggle of sanitation service of the Voronezh Region against epidemics (July' 1942 - March 1943). Vestnik arkhi-vista. 2015; (1): 162-76. (in Russian)
4. Sheshenev A.A. Sanitation-epidemiological service of the Voronezh Region and its activity in the post-war period. In: 40 Years of Healthcare of the Voronezh Region. 1917-1957. [Zdravookhranenie Voronezhskoy oblasti za 40 let. 1917-1957 gg.]. Voronezh; 1958:140-50. (in Russian)
5. Gladkikh P.F. Medical Service of the Red Army during the Great Patriotic War 1941-1945 (History of Foundation). Turning of the Tide. 19th November 1942 - 31st December 1943. [Meditsinskaya sluzhba Krasnoy Armii v Velikoy Otechestvennoy voyne 19411945 gg. (Istoriya stroitel'stva): Perelom. 19 noyabrya 1942 g. -31 dekabrya 1943 g.]. St. Petersburg: Nauka; 1995. (in Russian)
Поступила 25.11.2016 Принята в печать 20.07.2017
Сведения об авторах:
Есауленко Игорь Эдуардович, доктор мед. наук, проф., ректор ВГМУ им. Н.Н. Бурденко.
Обо всяком
Сыпной тиф — болезнь, насчитывающая многовековую историю. Уже за четыреста лет до нашей эры среди прочих эпидемий он опустошал города во время Пелопонесской войны. Также с глубокой древности был широко распространен и брюшной тиф, особенно крупные эпидемии которого возникали тоже во время войн и голода.
Впервые в военной хронике тиф упоминается в 1489 году, когда испанцы осаждали маврскую Гранаду. Тогда они потеряли от болезни 17000 человек, в то время как в самих боевых действиях погибло всего 3000. Подобное же соотношение потерь наблюдал в первой половине 16 века и венецианский врач Джироламо Фракасторо. Затем последовали Тридцатилетняя война (1618—1648) и Четырёхлетняя война (1521—1526). В последней французы практически одержали победу над Священной Римской империей, но во время стратегически важной осады Неаполя разгоревшийся тиф уничтожил 30000 солдат, из-за чего выжившие вынуждены были отступить.
В 1576—1577 годах тиф добрался и до Америки, где его жертвой стали 2.000.000 мексиканских индейцев. На этом болезнь стихла и разгорелась с новой силой лишь в 19 веке. Новому распространению тифа по Европе стали способствовать походы Наполеона. В 1808 году в осажденной французами Сарагосе от сыпного тифа погибло около 40 тысяч человек. В Германии к 1814 году им переболело от двух до трёх миллионов человек. 25000 французских солдат погибло от тифа находясь в 1812 в плене в Вильне. Была заражена и армия Кутузова, в которой за период с 20 октября по 14 декабря выбыло из-за болезни три пятых состава.
Большими вспышками сыпного тифа сопровождались Русско-персидская кампания (1827–1828), Русско-турецкая война (1828–1829), Крымская война (1854–1856), во время которой в русской армии заболело сыпным тифом 79533 нижних чина и умерло более 15000 человек, и снова Русско-турецкая война (1877-1878), где от сыпного тифа умерло 16587 человек. Значительные подъемы заболеваемости отмечались в 1881, 1892–1893 и 1908–1911 годах. Огромные потери из-за тифа наблюдались во время Первой мировой войны. Тогда им страдало большинство стран. Только за один 1915 год в Сербии от сыпного тифа погибло 150000 человек. А после войны часто стал встречаться возвратный тиф, например, уничтоживший в Судане почти 10% населения (100.000 чел.).
В России в период между 1917 и 1921 от сыпного тифа погибло около 3.000.000 человек, а переболело им по разным оценкам 20-30 миллионов. Даже в Москве в 1919 году можно было встретить горы трупов людей, скошенных этой эпидемией. 28 января 1919 года Председатель Совнаркома Ленин, нарком здравоохранения Семашко, управляющий делами Совнаркома Бонч-Бруевич и секретарь Совнаркома Фотиева подписали декрет "О мероприятиях по сыпному тифу". Характеризуя создавшееся положение, Ленин на VII Всероссийском съезде Советов выдвинул борьбу с сыпным тифом как одну из важнейших государственных задач. Естественно связанно такое положение было с идущий Гражданской войной, когда красные и белые умирали тысячами, в особенности на Юге страны, где тифом был болен и один из лидеров белогвардейцев Врангель. Продолжался тиф и в межвоенный период, но жертв было значительно меньше. Создавались специальные комиссии по борьбе с ним. В начале 1922 года заразился и умер начальник как раз такой комиссии в Киеве.
Во время Второй мировой войны благодаря широкомасштабной вакцинации войск и повсеместному использованию порошковых инсектицидов (ДДТ) заболеваемость тифом сохранялась на низком уровне. Многих солдат Вермахта и Красной армии спасла также вакцина немецкого профессора Вайгля, который работал в своей лаборатории во Львове. Но среди населения заболеваемость только возрастала. Когда советские войска освободили Украину и Белоруссию, оказалось, что заболеваемость сыпным тифом возросла на Украине по сравнению с предвоенным 1940 годом в 28 раз, а в Белоруссии — в 44 раза. В других странах возросла заболеваемость брюшным тифом: в Италии в 1945 г. его было зарегистрировано в 1,8 раза больше, чем в 1940 г., в ФРГ в 4,2 раза, во Франции в 2,7 раза, в Японии в 1,4 раза, в Иране в 1,5 раза; в США и Канаде заболеваемость несколько снизилась.
Особо тиф из-за антисанитарных условий бушевал в немецких концлагерях, где от него погибали тысячами. В некоторых местах их правда губили не вши и мухи, а опыты, когда узников заражали и позже испытывали на них новые лекарства.
Также как и после Первой мировой в послевоенные годы участились случаи повторного сыпного тифа. Оказалось, что здесь вши уже не причём — источник повторного заболевания находится в самом человеке.
Доктор Решетилов осматривает больного сыпным тифом Кузьму Кашина в селе Накрусове 1891-92
Больная семья. Село Протасово, Лукояновский уезд 1891-92
Больные тифом крестьяне 1921
Знак, предупреждающий о тифозной области (Берген Бельзен, Германия, апрель 1945)
Британские военные врачи (Берген Бельзен)
Противотифозная обработка дустом (ДДТ)
Противотифозная обработка дустом (ДДТ)
Умерли от тифа (Берген Бельзен, 1.05.1945)
Умирающие от тифа
Американский врач лечит больного тифом (Бухенвальд, Германия)
Больная тифом и туберкулёзом 13-летняя Вера Бергер (1945)
Источники, относящиеся к периоду Гражданской войны, полны упоминаний об эпидемии тифа, поэтому обойти вопрос о влиянии этого фактора на военно-политические события невозможно. Статистические данные о видах потерь в годы Гражданской войны в России свидетельствуют, что доля санитарных превышало боевые. Исследование, проведенное под руководством генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева, показало, что если в 1918 г. потери заболевшими и умершими от болезней составляли около 138 тыс. чел., то уже в 1919 г. выросли до 1 млн. 275 тыс., а в 1920 г. – до 2 млн. 908 тыс. человек [1]. Основной причиной их роста был тиф, который опередил все другие виды эпидемических инфекций: холеру, дизентерию, оспу и пр. Только по зафиксированным данным в 1918-1923 гг. было зарегистрировано свыше 7,5 млн. случаев заболеваний сыпным тифом; умерло от него более 700 тыс. чел. Но и эти данные не являются полными.
Во время Первой мировой войны случаи тифа зафиксированы на Кавказском фронте и в Туркестане – в районах, которые являются природными очагами ряда инфекционных болезней. Благодаря тому, что санитарная служба выполняла свои функции, эти вспышки достаточно быстро гасились [3]. Майкопский врач В.Ф. Соловьев прибыл на Турецкий фронт на берега Аракса в начале 1915 г. В письмах домой он сообщал о грязи в жилищах местных турок и курдов, о массе крупных вшей и блох. В связи с тем, что казармы для армии не были подготовлены, солдаты и офицеры вынуждены были жить зимой вместе с туземцами в их землянках [4]. В это время среди нижних чинов появился возвратный тиф, а в мае – сыпной тиф и холера [5]. Следующей зимой 1916-1917 гг. число заболевших не стало меньше. Военные врачи и фельдшеры не избежали заражения. Соловьев описывает военно-медицинский пункт, весь персонал которого лежал в тифозном бреду, и только случайно пробравшийся туда через снежные заносы врач из другого лазарета смог оказать им помощь. Нужно отметить, что тиф воспринимался доктором Соловьевым в тот момент как болезнь тяжелая, но не смертельная. При том состоянии медицины летальным исходом заканчивалось не более 3-4% случаев заболевания. Когда младший зауряд-врач заболел сыпным тифом, Соловьев находился около него и ждал кризиса его болезни, не слишком переживая об исходе [6].
После развала фронта масса солдат устремилась домой, увозя с собой и возбудителей острозаразных заболеваний. Первые случаи заболевания тифом эпидемического характера на Северном Кавказе, Дону и Украине появились в самом начале 1918 г., во время демобилизации армии, когда тысячи солдат из-за снежных заносов скапливались в помещениях вокзалов [7]. Первое время тиф был профессиональной болезнью военных. Среди выступивших в корниловский поход добровольцев оказались уже инфицированные им. А к лету 1918 г. он уже распространился и на обывателей, хотя и очень медленно [8]. Первые случаи дизентерии и тифа в селах и станицах левобережья Кубани относятся к концу июля 1918 г., т.е. кануну общего исхода большевиков из Черноморья и Кубани (Асеев А.Д.) [9].
Распространению эпидемии способствовала погодная аномалия. С 7 (20) декабря 1918 г. по 13 (25) января 1919 г. в регионе установилась необычайно теплая погода. Это способствовало тому, что заболевшие тифом дольше находились среди здоровых, заражая их. Распространение тифа первоначально было связано с изъянами в работе медицинских и интендантских служб армии и скученностью больших масс людей; отсутствовали факторы недоедания и переохлаждения. Но только отряды вступили на территорию Элистинского уезда, как начались сильнейшие морозы и песчаные бури[14].
Люди пытались согреться под еще теплыми брюхами павших лошадей (Швец В.А., 1956) [16]. Подводы были заняты тифозными больными. Пушки, пулеметы и винтовки оставлялись по пути. Но затем стали бросать и подводы с тифозными больными. Не хватало медицинского персонала. Мобилизованные врачи и фельдшера дезертировали из армии, оставшись на зимовку в селах Ставрополья. Жители в страхе перед мором не пускали солдат в дома, и те ночевали в холодных банях и в сараях (Триандафилов С., 1919) [17].
Размах эпидемии не только ослаблял армию как боевую силу, но он подрывал доверие армии к своему командованию. Сотрудник политотдела 12-й армии Степан Триандафилов сообщал о высказываниях красноармейцев 11-й армии во время отступления зимой 1918-1919 г., что это им урок за то, что пошли за революцией [22].
Остатки 11-й Красной армии подошли к зоне расположения советских войск в начале февраля 1919 г. И к этому времени относятся первые случаи тифа в частях Красной армии, расположенных в районе Царицына и Астрахани [25]. В марте 1919 г. заболел тифом Д.П. Жлоба, покинувший со своей дивизией Северный Кавказ до начала эпидемии. Вместе с ним тиф вывел из строя 40% личного состава его части [26].
Но в целом зимой 1919 г. армия Деникина еще не была поражена тифом в той мере, что Красная армия. Продолжала работать санитарно-эпидемиологическая служба. По сообщению врача А.Х. Бжассо, в больницах Екатеринодара смертность сыптотифозных больных не превышала 5-6%, в то время как в адыгских аулах умирало до 60% заболевших [35].
Сибирский историк В.С. Познанский установил, что движение пандемии шло на восток, а не в обратном направлении, как утверждал нарком Семашко. И это при том, что Казахстан и Средняя Азия действительно являются районами, эндемичными по тифу. В 1919 г. сначала тиф попал вместе с пленными красноармейцами в тюрьмы, потом был разнесен по городам освобождавшимися из-под стражи уголовными, которые забирали с собой для перепродажи вещи заболевших и умерших в тюрьмах. Это подтверждают воспоминания Ф.А. Калинина, советского работника из г. Белебей Уфимской губ., арестованного властями Директории, о пребывании в плену. В начале осени 1918 г. в Сибири тифа не было. В товарном вагоне в массе других арестованных Калинина везли из Уфы до Иркутска. Он описывал тяготы месячного пути: скученность, холод, плохое питание, антисанитарию. Узники умирали от разных причин кроме болезней. Тиф в Иркутске появился в ноябре 1918 г. сначала в тюрьмах, а потом и в лагере военнопленных (1920)[44].
Таким образом, картина эпидемии, представленная наркомом здравоохранения, не отражает всей действительности. Движение инфекции было связано с миграционными потоками, к которым следует отнести и движения армий, с санитарным состоянием публичных зон и степенью организованности транспортных систем и медицинских служб.
С середины октября 1918 г. в архангельских селах появилась испанка, завезенная интервентами. Многие крестьяне болели и умирали. Кое-кто специально не жил дома, укрываясь от болезни на лесных заимках. Село Тарасовское, поддерживавшее тесные контакты с белым Архангельском, постигла настоящая эпидемия гриппа: от нее умерло 60 чел. Во время этого массового заболевания, перекинувшегося на враждебное тарасовцам соседнее красное село Церковное, между ними установилось вынужденное перемирие. Испанка вскоре прекратилась сама собой, а вместе с этим возобновились бои между двумя селами[52].
Весной-летом 1920 г. в освобожденном Красной армией Ростове-на-Дону среди гражданского населения и частей, переводившихся с Кавказского театра военных действий в Причерноморье, появились случаи заболевания холерой, отличавшейся высокой летальностью – до 30%, но настоящей эпидемии удалось избежать.
Меры противоэпидемического характера в армиях Деникина, Колчака, Юденича не проводились, несмотря на то, что в Ростов эвакуировался цвет отечественной медицины, в том числе и эпидемиологии. Осуществляемые меры по борьбе с тифом носили полукустарный характер: по ночам проводилась дезинфекция вокзала; а население использовало ладанки с нафталином и камфарой как средство для отпугивания вшей[55].
Выздоровление тифозного больного не означало его полной реабилитации. Тиф, особенно возвратный, сопровождается многочисленными осложнениями, среди которых наиболее распространенными и тяжелыми были поражения сердца – миокардит – и нервной системы – головные боли, параличи, парезы, разнообразные психические нарушения от сумеречного сознания до маниакальных состояний. Очевидцы описывали случаи сумасшествия, наступившего после тифа, – у людей развивалась мания преследования, галлюцинации, депрессия[56].
Заболевание, ставшее причиной смерти, было получено этими молодыми красноармейцами за время пребывания на фронте. Это могло быть токсическое поражение сердца вследствие перенесенного тифа. Возможно, это является свидетельством того, что ресурс нации, воевавшей на тот момент уже шесть лет, был близок к исчерпанию. Результаты медицинского освидетельствования курсантов Саратовских военно-хозяйственных курсов в 1920 г. показали, что все без исключения курсанты причислены по здоровью к 3-й категории, т.к. имели те или иные физические недостатки, преимущественно порок сердца и грыжу[59].
Таким образом, картина эпидемии, представленная наркомом здравоохранения, не отражает всей действительности. Движение инфекции было связано с миграционными потоками, степенью организованности транспортных систем и медицинских служб, т.е. с факторами социального характера. Кроме того, оно влияло на ход военных действий и боевой потенциал армий. Если пик потерь от эпидемий у Красной армии пришелся на зиму 1918-1919 гг., то в армии Деникина и Колчака – на зиму 1919-1920 гг.
Закономерен вопрос о характере влияния естественноисторических процессов на общеисторические. В западной историографии утвердилась версия о том, что эпидемия Черной смерти (чумы), унесшая жизни трети жителей Европы в XIV в., вынесла приговор и системе крепостного права. Сократившаяся численность рабочих рук вызвала рост стоимости наемного труда, а расстроенные структуры государственного принуждения не смогли заставить бывших крепостных подчиняться старым правилам жизни[60]. Но эпидемия чумы, прокатившаяся в 1806 г. по Северному Кавказу и также сильно уменьшившая число работников, привела к обратным результатам на территории Кабарды. Народ обеднел и пошел в кабалу к князьям и узденям. Были приняты новые адатные постановления, отражающие новую социальную ситуацию. При этом также пострадавшие от мора вайнахи сохранили основные устои родового строя[61]. Таким образом, эпидемия выступила катализатором уже наметившихся тенденций.
Итак, тиф и война занимают в нашей истории один общий период. Война спровоцировала рост числа инфекционных заболеваний; они влияли на ее ход. Более инфицированная армия проигрывала и отступала. Иногда победа – занятие территории противника, где свирепствует эпидемия, или захват зараженных пленников, или переход больной армии на сторону бывшего противника, – становилась причиной изменения хода войны.
Источники и примечания:
Читайте также: