Лучшие спинальные нейрохирурги россии

Федеральные центры нейрохирургии: ведущие медицинские учреждения

По данным за 2017 год, в России 334 государственных отделения нейрохирургии. 49 из них финансируются из федерального, остальные 285 — из регионального бюджета [1] .

Мы проведем краткий обзор ведущих федеральных центров нейрохирургии в России. Как правило, это клиники и отделения при вузах и научно-исследовательских институтах. Основная часть таких учреждений находится в Москве и Санкт-Петербурге. Но и в регионах есть крупные центры нейрохирургии.

Сегодня в Санкт-Петербурге, по сравнению с 1897 годом, изучением и лечением болезней ЦНС занимаются крупные медицинские центры и НИИ, известные на всю Россию.

Первопроходец российской нейрохирургии — НИПНИ им. В. М. Бехтерева — был основан в 1907 году. Сейчас это один из самых авторитетных в стране научных центров, исследующих проблемы психиатрии и неврологии. В составе клиники при НИПНИ — 11 отделений, в том числе нейрохирургическое. Здесь проводят операции на головном мозге и позвоночнике разного уровня сложности. Предпочтение отдается малоинвазивным манипуляциям.

Лицензия № ФС-78-01-003019 от 29 августа 2017 года.

Национальный медицинский исследовательский центр имени В. А. Алмазова начал работу в 1980 году как кардиологический центр. Сейчас это многопрофильное научное, образовательное и клиническое учреждение всероссийского масштаба. Нейрохирургия — одно из ведущих направлений деятельности центра с 2014 года, когда в его состав вошел НИИ им. проф. А. Л. Поленова.

Лицензия № ФС-78-01-003058 от 25 мая 2018 года.

Нейрохирургический институт, ныне носящий имя профессора А. Л. Поленова, был основан в 1926 году — один из первых в России и во всем мире. В клинике при НИИ лечат сосудистые заболевания, опухоли, травмы ЦНС. В стационаре есть отделение интенсивной терапии, детское отделение. Каждый год нейрохирурги НИИ Поленова выполняют около 3500 сложных операций на головном и спинном мозге.

В клинике работают высококвалифицированные нейрохирурги, неврологи, реаниматологи, специалисты по лучевой диагностике, педиатры. Среди врачей — 36 кандидатов и 22 доктора медицинских наук.

Лицензия доступна по запросу.

История Института мозга, основанного в 1990 году, тесно связана с деятельностью всемирно известного ученого, академика Н. П. Бехтеревой, чье имя учреждение носит с 2009 года.

Особенность работы института отражена в его названии: это изучение мозга человека, то есть высшей психической деятельности, не присущей животным, — речи, мышления, памяти, эмоций. Своей главной задачей сотрудники института видят разработку высокотехнологичных методов диагностики и лечения нарушений этих функций.

В составе клиники при ИМЧ РАН — 11 отделений. Проводятся психохирургические операции, открытые и малоинвазивные вмешательства на головном и спинном мозге.

Лицензия № ФС-78-01-003015 от 10 августа 2017 года.

Первая клиника нейрохирургии в Москве появилась в 1929 году. Теперь в столице несколько крупных федеральных центров, где проводят операции на головном и спинном мозге. Это клиники всероссийского значения, о которых слышали даже далекие от медицины люди. Представляем краткий обзор лучших государственных центров нейрохирургии в Москве.

В клинике проводится лечение широкого спектра заболеваний нервной системы, в том числе опухолей головного и спинного мозга, артериовенозных мальформаций (аномалии кровеносных сосудов), черепно-мозговых и спинальных травм, спастичности (нарушения мышечного тонуса), болезни Паркинсона и торсионной дистонии (функциональная нейрохирургия), врожденных аномалий развития нервной системы и так далее.

Клиникой нейрохирургии ЕМС руководит нейрохирург с мировым именем, член-корреспондент РАН, профессор, доктор медицинских наук Алексей Кривошапкин. Здесь работают ведущие российские специалисты, опытные нейрохирурги и спинальные хирурги из Франции и Швейцарии. Врачи Европейского медицинского центра внедрили и запатентовали инновационную технологию лечения рецидивов злокачественных глиом головного мозга, основанную на использовании интраоперационной лучевой терапии.

Лицензия № ЛО-77-01-019107 от 15 ноября 2019 года.

Институт нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко открылся в 1932 году. Это крупнейшее в России медицинское учреждение, где оказывают помощь больным с патологией нервной системы.

В национальном медицинском исследовательском центре нейрохирургии им. Бурденко работает около 300 врачей 34 различных специализаций: нейрохирурги, неврологи, реаниматологи, анестезиологи, врачи лабораторной диагностики и т. д. В их арсенале — 70 компетенций, включая редкие патологии ЦНС у детей и взрослых.

Центр нейрохирургии Бурденко включает 39 подразделений. 10-е нейрохирургическое отделение специализируется на лечении спинальных травм и периферических нервов.

Лицензия № ФС-99-01-009492 от 21 февраля 2018 года.

ФМБЦ им. А. И. Бурназяна ведет свою историю с 1946 года. Он занимается научными изысканиями и врачебной практикой в области радиационной и ядерной медицины, биофизики, трансплантологии, онкогематологии, неврологии, нейрохирургии и нейрореабилитации, реаниматологии и других направлений. Большое внимание центр уделяет разработке новейших биомедицинских технологий диагностики и лечения.

Штат клиники включает около 500 врачей и научных работников, среди которых 40 профессоров, 18 докторов медицинских наук и 7 заслуженных врачей России.

Лицензия № ФС-77-01-007245 от 27 ноября 2017 года.

Центр хирургии им. Б. В. Петровского, основанный в 1963 году, — многопрофильная клиника, где делают уникальные операции с использованием передовых технологий. РНЦХ включает более 40 отделений, где трудятся порядка 200 врачей.

В 2005 году в структуре клиники появилось нейрохирургическое отделение, которое оснастили высокотехнологичным оборудованием. Здесь выполняют большинство видов операций на головном и спинном мозге.

Лицензия № ФС-99-01-008938 от 15 сентября 2015 года.

Это главное в России научное и клиническое учреждение, работающее в области изучения, диагностики и лечения неврологических заболеваний. За долгие годы истории — с 1945 года — в его стенах сделано множество ценных открытий, и сегодня самые передовые из них применяются в клинической деятельности. В нейрохирургическом отделении центра многие операции были проведены впервые в стране.

Лицензия № ФС-99-01-008970 от 12 декабря 2014 года.

НИИ НДХиТ, созданный в 2003 году, — основная клиника Москвы, где оказывают помощь детям с неотложными состояниями. Особое внимание уделяется пациентам с черепно-мозговыми и позвоночными травмами. Экстренную помощь детям оказывают круглосуточно.

Штат центра включает более 400 сотрудников, среди которых — профессора и доктора наук. В клинике проводится до 4000 операций в год.

Лицензия № ЛО-77-01-014727 от 25 августа 2017 года.

В столице Сибири два крупных федеральных центра нейрохирургии. Они оказывают высокотехнологичную медицинскую помощь жителям Сибирского округа, а также других регионов России.

Крупнейший многопрофильный медицинский центр в Сибирском федеральном округе создан в 1957 году. Основные направления работы — кардиохирургия, нейрохирургия, онкология.

В нейрохирургическом отделении установлено высокоточное оборудование, чтобы проводить сложные операции с минимальным вмешательством.

Лицензия № ФС-54-01-002154 от 1 сентября 2017 года.

Федеральная клиника нейрохирургии в Новосибирске была создана не так давно — в 2012 году, но уже зарекомендовала себя как одно из ведущих учреждений данного профиля в стране. В центре граждане России могут бесплатно получить высокотехнологичную медицинскую помощь.

Лицензия № ФС-54-01-002170 от 15 марта 2018 года.

Жителям Уральского федерального округа доступна высокотехнологичная медицинская помощь в центрах нейрохирургии Екатеринбурга. Одна из основных клиник региона — центр нейроонкологии.

Центр нейрохирургии, созданный на базе Свердловского областного онкодиспансера, специализируется на оказании помощи больным с опухолями головного и спинного мозга. При необходимости операцию дополняют лучевой и химиотерапией. Также здесь оперативно лечат дегенеративные заболевания позвоночника, паркинсонизм, гиперкинезы, эпилепсию. Клиника располагает высокотехнологичным оборудованием, которое позволяет проводить операции с малоинвазивным доступом.

Лицензия доступна по запросу.

Еще один крупный государственный центр нейрохирургии в Уральском федеральном округе находится в Тюмени. Он также участвует в программе оказания высокотехнологичной медицинской помощи гражданам России.

Федеральный центр нейрохирургии в Тюмени создан в 2010 году. Его основная специализация — бесплатная высокотехнологичная помощь пациентам с заболеваниями ЦНС. В клинике 5 отделений, в том числе детское. Ультрасовременное оснащение центра позволяет выполнять малоинвазивные хирургические вмешательства на головном и спинном мозге. За год в клинике проводится около 3500 операций.

Лицензия № ФС-72-01-001129 от 14 ноября 2017 года.

Знаменитый на всю Россию центр восстановительной травматологии и ортопедии им. Г. А. Илизарова находится в Кургане. В настоящее время здесь также проводят и сложные нейрохирургические операции.

Клиника открыта в 1971 году, специализируется на лечении болезней и повреждений опорно-двигательного аппарата. Центр располагает современным нейрохирургическим отделением, где выполняют сложные восстановительные операции на позвоночнике. Спектр патологий включает спинальные травмы и их последствия, врожденные пороки развития, дегенеративные заболевания.

Лицензия № ФС-45-01-000736 от 19 января 2015 года.

Частных нейрохирургических клиник еще больше, чем государственных: только в Москве их порядка 20 (включая сетевые). Это и учреждения узкой специализации, и отделения при многопрофильных центрах. Частные клиники работают на коммерческой основе, зато пациенты получают помощь быстро и не тратят время на ожидание квоты.

Мы отобрали 5 лучших частных московских клиник нейрохирургии, заслуживших хорошую репутацию в медицинском сообществе.

Центр был основан в 2002 году профессором нейрохирургии, доктором медицинских наук Г. С. Тиглиевым. Сегодня здесь проводятся все виды операций на головном мозге и позвоночнике при новообразованиях, грыжах диска, травмах и других патологиях ЦНС. Оборудование клиники позволяет проводить сложные операции. В центре работают врачи из НИИ нейрохирургии им. проф. А. Л. Поленова.

Лицензия № ЛО-78-01-003026 от 7 сентября 2012 года.

Многопрофильная клиника EMC специализируется на оказании высокотехнологичной помощи более чем по 50 направлениям. В нейрохирургическом отделении лечат новообразования и кисты головного и спинного мозга, аневризмы, травмы головы и спины, паркинсонизм и другие заболевания ЦНС. Больным с неотложными состояниями оказывают экстренную помощь. Операционные оснащены современным оборудованием.

Лицензия № ЛО-77-01-015968 от 24 апреля 2018 года.

Лицензия № ЛО-77-01-005645 от 11 января 2013 г.

Специализированная клиника нейрохирургии позвоночника открылась в 2006 году. Здесь выполняют операции с минимальным нарушением целостности здоровых тканей, благодаря чему пациенты быстрее возвращаются к нормальной жизни.

В клинике лечат межпозвонковые грыжи, переломы позвонков, спондилолистез, стеноз, опухоли и другие патологии. Среди медицинских услуг клиники — удаление грыжи межпозвонкового диска с использованием видеоэндоскопических технологий, декомпрессия межпозвоночного диска пункционная, вертебро- и кифопластика, дискэктомия с использованием микрохирургической техники и ряд других.

Лицензия № ЛО-77-01-014505 от 6 июля 2017 года.

Нейрохирургия в России за последние несколько лет достигла больших успехов. Ведущие государственные и частные клиники работают по международным стандартам, оснащаются высокотехнологичным оборудованием для проведения малоинвазивных операций на головном мозге и позвоночнике. С их помощью многие пациенты, прежде считавшиеся неизлечимыми, получают шанс вернуться к полноценной жизни.

При выборе нейрохирургической клиники стоит обратить внимание на наличие лицензий, оснащенность, а также на квалификацию персонала.

Некоторые частные клиники могут предоставить широкий спектр медицинских услуг в области нейрохирургии.

Не затягивайте с визитом к врачу! Некоторые заболевания на ранней стадии поддаются безоперационному лечению.

Стоимость лечения в центре нейрохирургии может варьироваться от объема и вида услуг и определяется индивидуально.

Заболевания позвоночника — одна из очень распространенных проблем, существенно ухудшающих качество жизни.

Вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ную ме­ди­цин­скую по­мощь (к ко­то­рой от­но­сят­ся ней­ро­хи­рур­ги­чес­кие опе­ра­ции) граж­да­не Рос­сии мо­гут по­лу­чить бес­плат­но по кво­те. Для то­го что­бы по­пасть на ле­че­ние в фе­де­раль­ный центр, па­ци­ент дол­жен предо­ста­вить до­ку­мен­ты в Мин­здрав. От­ту­да их уже на­прав­ля­ют в кли­ни­ку для рас­смот­ре­ния. Че­рез 10 дней фе­де­раль­ный центр вы­но­сит ре­ше­ние: предо­ста­вить боль­но­му та­лон на ВМП или нет. Ко­ли­чест­во квот стро­го огра­ни­че­но. Если ле­че­ние по кво­те не­воз­мож­но, то не сто­ит от­ча­ивать­ся. Спе­ци­а­ли­с­ты част­ных спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных кли­ник ней­ро­хи­рур­гии ока­жут ме­ди­цин­скую по­мощь вы­со­чай­ше­го клас­са.

Александр Николаевич — научный руководитель и почетный президент Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии имени академика Н.Н. Бурденко. Ему 85 лет, на его счету более 15 тысяч сложных операций и более 400 научных работ, и он продолжает оперировать. В 1989 году он первым в мире провел операцию по разделению сиамских близнецов — девочек Вилии и Виталии.

К наградам врач относится очень спокойно. "Общество Денди каждый год кого-то выделяет и награждает. Дают такую здоровую медаль, которой в пристеночку хорошо играть, — говорит он. — Сейчас-то в это никто не играет, а в детстве, когда я мальчишкой был, имея такую здоровую монету. " Пристенок — это старинная игра с монетками, которые бросают об стену, вы могли читать про нее в рассказе Валентина Распутина "Уроки французского". "На деньги играли?" — спрашиваю я. "Да нет, какие деньги? Тогда ни у кого денег не было. Это было очень давно, до войны и вскоре после", — отвечает Александр Николаевич. Ему есть что вспомнить и о чем рассказать — о родителях-врачах, войне, Сталине, удачах и катастрофах.

О родителях, книгах и древнегреческой поэзии

То, что я стал врачом, сложилось как-то само собой. Мой отец (советский невропатолог, профессор Николай Коновалов, в 1948–1966 годах возглавлял Институт неврологии Академии медицинских наук СССР — прим. ТАСС) был ярким человеком, к нему приходило множество людей, в основном коллеги. И все беседы о сложных болезнях велись в моем присутствии. Время ведь было совсем другое, не было телефонов, нельзя было играть в эти дурацкие игры. Телевидения тоже не было, радио — почти. Было много свободного времени. Мы играли во все что можно, но на первом месте оставались книги.

Отец был настоящий ученый. Школьные годы он провел в гимназии, где все уроки шли на немецком языке. Немецкий был для него как родной. Всего он знал восемь языков, очень любил древнегреческий. У него был друг, который тоже увлекался греческой поэзией, и иногда они по памяти цитировали всякие замечательные книги древних греков. Отец всю жизнь собирал книги. У него была картотека с выписками — какие-то интересные мысли, необычные суждения.

Когда ко мне приходили приятели, они тоже рылись в этих книгах. А у отца зрительная память была такая, что он сразу видел, если что-то неправильно поставили, и говорил: "Кто взял эту книжку?"

Мамин отец был знаменитый московский хирург, она с молодости ему помогала и тоже была хирургом. Но когда появились мы с братом, она стала инфекционистом — потому что хирургом надо работать каждый день.

Знаете, все мы родом из детства. Все, что во мне есть, — от моих родителей, от той обстановки, в которой я вырос. С годами я все больше понимаю это.

О войне, дифтерите и поездке в метро босиком

Я очень хорошо помню начало войны. Жаркий летний день, мы с отцом и младшим братом пошли на речку. Идем по полю, и в это время где-то далеко бежит человек, размахивает руками, что-то кричит. Сначала мы не разобрались, а потом стало понятно — он кричал: "Война началась!"

Первые дни все думали: какая война, мы этих немцев разнесем в клочья. Но пошло одно поражение за другим, возникло ощущение паники. Отец остался в Москве, он должен был работать в госпитале. А нас эвакуировали в маленький городок Красноуральск. Там были медеплавильные заводы, и если ветер дул в сторону города, то из глаз текло, дышать было невозможно, горло раздирало. Вокруг этого городка километров на 15–20 вообще зелени не было. Там мы жили до 43-го года.

В городе была эпидемия дифтерита и практически не было врачей. Маленькие дети заболевали и просто задыхались, никто им помочь не мог. И моя мама-инфекционист почти каждую ночь исчезала: ее вызывали то к одному малышу, то к другому, нужно было их спасать.

Конец войны помню еще ярче. Опять солнечный день. И мама сказала, что мне надо ботинки купить в школу. Я поехал на метро босиком, потому что старые ботинки уже никуда не годились. Попробуйте как-нибудь босиком проехаться в метро, особенно во время давки — запомните это на всю жизнь. На мои ноги никто не смотрел, на них постоянно наступали. Когда мы приехали в магазин, мне не хотели дать померить обувь — такие грязные были ноги.

О Сталине и "деле врачей"

Мы жили в доме, построенном специально для членов академии, для верхушки медицинской. Там было много известных людей, и многие пострадали во время "дела врачей". Дом был полон слухов о том, кого забрали, кто стал “врачом-убийцей”. Все жили в постоянной тревоге.

А мой отец серьезно увлекался философией, у него было много книжек, в основном немецких — Шопенгауэр, Ницше и прочие, они тогда далеко не приветствовались. И если б их обнаружили во время "дела врачей", неизвестно, чем это могло кончиться. Отец тогда собрал самые интересные и яркие книги и отнес своей матери.

Это продолжалось с начала 1953 года, а в первых числах марта у нас раздался звонок в дверь. Входят люди в сером, как положено. Говорят: берите ложку, мыло, полотенце. И, не объяснив ничего, забрали отца. Оказалось — в Кремлевку, потому что Сталину было плохо (Иосиф Сталин умер 5 марта 1953 года — прим. ТАСС). Отца включили в группу врачей, лечивших вождя. Несколько дней он пропадал.

Мы, дети, к Сталину относились с восторгом, для нас он тогда был всем. Отец же все понимал прекрасно и, конечно, сдержанно к нему относился, во всяком случае, когда говорил с нами.

О "распутывании детективных историй" и нейрохирургии

Я очень хотел быть неврологом, как отец. Студентом (Александр Николаевич окончил 1-й Московский медицинский институт имени И.М. Сеченова — прим. ТАСС) я ходил на его клинические разборы. Каждый раз это было похоже на распутывание детективной истории.

Это сейчас нет никакой проблемы поставить диагноз. А тогда не было ни компьютерной, ни магнитно-резонансной томографии. Надо было собрать отдельные симптомы, вспомнить случаи, которые описывали другие врачи. И из небольших штрихов, случайных симптомов выстраивалась концепция. Эти разборы продолжались часами.

Но в то время работать вместе с отцом я не мог. Были такие запреты. И тогда отец привел меня в институт нейрохирургии. В этом институте была очень хорошая неврологическая школа. Я стал заниматься неврологией, но здесь она не на первом месте. И постепенно переключился на нейрохирургию.

О теннисе и нереальной мечте

Профессор Борис Григорьевич Егоров, который тогда был директором института, увлекался теннисом. Насколько я знаю, он даже был чемпионом Москвы в парном разряде. Когда я с ним встретился впервые, он сказал мне: "Здесь будет теннисный корт" — и даже показал место. А я тогда тоже очень этим увлекался.

Прошло время, я как-то пришел к нему и спросил насчет корта. Он посмотрел на меня и с удивлением сказал: "Какой теннис? Ты представляешь, если профессор Рапопорт в одних трусах выйдет сюда и больные его увидят, что получится?" Это был главный невролог в то время, лет 70, внешне очень неказистый. Я живо представил себе эту ситуацию и понял, что, действительно, это мечта. Нереальная мечта.

Играю ли я до сих пор в теннис? Играю — громко сказано, я из-за боли в ноге год пропустил. Но теперь пролечился, потихонечку начинаю снова.

О катастрофах и удачах

Память — странная вещь: запоминаешь обычно что-то катастрофическое, какие-то неудачи. А большинство операций, которые кончались, как и положено, благополучно, уходят из памяти.

Первую неудачу я помню очень хорошо. На первый взгляд, это была безобидная болезнь, вроде бы ничего сложного, а больной после операции умер. Тогда мы просто не представляли всех сложностей заболевания и не могли их выявить, и, казалось бы, простая операция закончилась трагически. Помню женщину с очень сложной опухолью. В то время практически неоперабельная, ее привезли к нам, потому что в других местах отказались. Операция была очень сложной, изнурительной, она продолжалась 17 часов. Все было вроде бы благополучно, но через пару дней она погибла от кровотечения. Оказалось, что у больной помимо опухоли был врожденный порок развития сосудов. Разрыв этих сосудов стал причиной смертельного кровотечения. Вот такое трагическое стечение обстоятельств. Я это запомнил, потому что вроде бы никакой ошибки не было. Но объяснить это родственникам, которые такого не ожидали, — я сам не ожидал — было очень сложно.

А вот другая ситуация. Несложная операция, доброкачественная опухоль, небольшая и у молодого крепкого человека. Я перед операцией прихожу к нему, объясняю. Он слушает — безразличие полное. А потом спрашивает: "Доктор, вы про меня все знаете?" Я говорю: "Конечно, все!" И снова начинаю ему излагать: чем он болеет, какая операция, что мы будем делать. Он говорит: "Ну, хорошо". Мы без осложнений удалили опухоль, никакой катастрофы. Через несколько дней он умирает. У него развился спазм сосудов (абсолютно непредсказуемое осложнение). Вот эти вещи на всю жизнь остаются, никуда от этих воспоминаний не денешься.

Если человек погибает, долгое время мучает мысль: это результат твоих неумелых действий, твоя ошибка или следствие трагического стечения обстоятельств, неизбежный исход неизлечимого заболевания? От этих переживаний спасает сложившийся годами ритм жизни. Сегодня произошло несчастье, а завтра все равно нужно идти оперировать. Иногда я думал: может быть, к черту все это, к чему эти неизбежные переживания? Но этот ритм, в который ты вошел и который сохраняется на протяжении многих десятилетий, уже нельзя разрушить. Он заставляет продолжать работать. И от одной неприятности к другой неприятности приходится идти через большое количество удач.

О сиамских близнецах Вилии и Виталии

Я помню эту операцию, потому что о ней очень много говорили и писали.

Операция была длительная, технически сложная, но не самая рискованная. Но все почему-то ее вспоминают. Люди любят сенсации.

О правилах хирурга и привычках

Операция — всегда риск, всегда ответственность. Хирург должен быть в форме, выспавшийся, с ясной головой. Застолье, затянувшиеся встречи с друзьями накануне — недопустимы. Самое главное — в критические моменты, которые неизбежны в хирургии, сохранять контроль над ситуацией. Это особенно сложно в начале пути — в молодые годы. Разрыв большого сосуда, лужа крови, падает давление — нужно в потоке крови найти кровоточащий сосуд и его перекрыть. Трудно не поддаться панике и с ясной головой, точными движениями заставить себя это выполнить. К этому надо привыкать годами.

О том, как изменилась нейрохирургия

За мою жизнь в нейрохирургии произошли удивительные, я бы сказал, фантастические перемены. Когда я был молодым хирургом, трепанация черепа была проблемой, потому что инструменты немногим отличались от тех, что использовали в древности, например, древние инки. Прошли годы, и появились инструменты, с помощью которых сделать трепанацию черепа почти также просто, как вскрыть консервную банку.

Помню операции, которые я наблюдал еще в студенческие годы. В операционной полумрак. Чтобы увидеть действия хирурга, я стою на небольшом возвышении, похожем на лесенку. На голове хирурга — шахтерская лампочка. Луч света вырывает из темноты часть обнаженного мозга. Хирург с помощью специального прибора прижигает ткань, чтобы остановить кровотечение. От этого в операционной удушливый, непереносимый запах горелой плоти. Я почти теряю сознание. Эти переживания могли бы отпугнуть меня от хирургии, но, к счастью, этого не произошло.

Одна из главных произошедших с годами перемен — совершенно другие диагностические возможности. Поначалу диагностика поражения мозга была невероятно сложна и опасна для больных. В некоторых случаях в полость мозга, так называемые желудочки, вводился воздух. Это помогало поставить диагноз, но тяжело переносилось больными — возникала головная боль, рвота и даже утрата сознания и нарушение жизненно важных функций. Сейчас есть компьютерная и магнитно-резонансная томография, и диагностика стала исключительно точной и безболезненной. Изменилась и техника: практически все операции на мозге проводятся под микроскопом (или с помощью эндоскопа), это позволяет свести к минимуму риски. Это великие достижения.

О смерти

Однажды привезли больного из Якутии оперировать. Перед операцией я пришел, объясняю, что к чему, смотрю — его это совершенно не волнует, как будто речь идет о каком-то другом человеке. Я говорю: "Понимаете, это сложная операция, вы даже можете умереть от нее". Он смотрит на меня совершенно спокойно: "Ну и что?" Для некоторых это просто какой-то жизненный этап, переселение из одного состояния в другое. Кончилась эта жизнь — переходят в другую. И никакой трагедии. Никаких переживаний.

О своей смерти я не задумывался, хотя давно пора задуматься — в моем-то возрасте… Смерть — это неизбежно.

О ценностях

Я давно понимаю цену наградам и достижениям, поэтому они не всегда меня радуют так, как могли бы. Что имеет ценность? Самоощущение. Когда человек понимает, что он добился определенных успехов. Что это далось ему непросто. И очень важны не какие-то официальные признания, а признание людей, которые с тобой работают. Этого труднее всего добиться.

Я думаю, что все люди, которые работают здесь, в каком-то смысле мои ученики — потому что я старше их. Сейчас у меня больше свободного времени, я хожу по операционным и любуюсь — как далеко они продвинулись вперед. Они самостоятельные, прекрасные хирурги. Вот это, мне кажется, самое главное, если говорить об итогах жизни.

Сын Александра Коновалова Николай продолжил династию: он нейрохирург, профессор, член-корреспондент РАН, с 2014 года заведует 10-м нейрохирургическим отделением (спинальная нейрохирургия) НМИЦ имени Н.Н. Бурденко.

Бэлла Волкова, Габриэла Чалабова

ЛОББИ ТОМИМЫЕ

Следовать этим канонам Потапова, судя по всему, обязывает особенный статус НМИЦ в отечественной и глобальной нейрохирургии. С одной стороны, центр – один из мировых лидеров по операционной активности: в 2017 году, по директорским данным, в возглавляемом им НМИЦ было проведено около 9 тысяч вмешательств, тогда как в сопоставимом по компетенциям канадском Montreal Neurological Institute and Hospital за тот же период было сделано 1 800 операций. Другие участники гипотетического ТОП10 мировой нейрохирургии, такие, как, например, International Neuroscience Institute в Ганновере или каталонский Barcelona Neuroinstitute, отчетов о своих операционных мощностях не публикуют.

Второй отраслевой формат – научно-клинические центры, где сконцентрированы компетенции по оказанию неврологической и нейрохирургической помощи. В этом ряду можно перечислить уже упомянутые Barcelona Neuroinstitute, International Neuroscience Institute или Montreal Neurological Institute. Они, как правило, выступают в роли головных профильных учреждений национальных систем здравоохранения, закрывающих наибольшую долю потребности населения в нейрохирургической помощи. Обнаружить такую, как в России, концентрацию медицинских центров, сфокусированных именно на нейрохирургии, Vademecum ни в одной другой стране мира не удалось.

Феномен монодисциплинарности сложился у нас исторически. Первая специализированная нейрохирургическая клиника в мире появилась именно в Советском Союзе – в 1926 году в Ленинграде по инициативе Алексея Молоткова, ученика невропатолога Владимира Бехтерева, был основан нейрохирургический институт, который впоследствии пережил серию реорганизаций: сначала – в Ленинградский научно-исследовательский нейрохирургический институт, а затем – в Российский научно-исследовательский нейрохирургический институт им. профессора А.Л. Поленова.

Какие же преимущества дает российской индустрии здравоохранения обособленная нейрохирургия и какие риски несет эта модель организации профильной службы?

КВОТ НОВЫЙ ПОВОРОТ

Прежде всего нужно оговорить, какие именно учреждения мы называли монопрофильными нейрохирургическими клиниками. Если определить, что это федеральные центры, которые заявляют в качестве своей главной специализации нейрохирургию и обладают автономным статусом, то есть не являются частью многопрофильного медицинского центра, то таким критериям отбора соответствуют НМИЦ им. академика Н.Н. Бурденко, Федеральный центр нейрохирургии в Тюмени и Федеральный центр нейрохирургии в Новосибирске. Пограничное положение занимает Российский научно-исследовательский нейрохирургический институт им. профессора А.Л. Поленова. С одной стороны, у этого института есть четкая специализация и самостоятельное управление, с другой – он с 2015 года интегрирован в структуру НМИЦ им. В.А. Алмазова. И все же в настоящем исследовании мы отнесли эту медорганизацию к специализированным нейрохирургическим центрам, во-первых, как первый в мире профильный институт, во-вторых, следуя рекомендации опрошенных отраслевых экспертов, которые по-прежнему воспринимают знаменитый клинический центр как обособленное учреждение.

Два объекта нашей выборки – НМИЦ им. академика Н.Н. Бурденко и Российский научно-исследовательский нейрохирургический институт им. профессора А. Л. Поленова – сочетают научную, образовательную и клиническую деятельность, в то время как федеральные нейрохирургические центры в Новосибирске и Тюмени сосредоточены на прикладных клинических задачах. Мы не относим к категории монопрофильных центров неврологические федеральные клиники и институты, в которых также проводятся нейрохирургические вмешательства, хотя некоторые из них демонстрируют высокую операционную активность. Например, Научный центр неврологии занял 13-е место в рейтинге лидеров рынка госзаказа по плановым объемам нейрохирургической ВМП, не погруженной в базовую систему ОМС, на 2018 год – этому медучреждению предложено задание в размере 645 квот.

Кликните по картинке, чтобы увеличить

КУРСОВАЯ ДРАЗНИТСЯ