Липидная оболочка вируса гриппа
Как вирус проникает в клетку
Юрий Александрович Чизмаджев, чл.-корр. РАН, д. х. н., проф. кафедры биофизики МГУ,
заведующий лабораторией биоэлектрохимии Института электрохимии им.А.Н.Фрумкина РАН.
Как известно, клетка содержит огромное количество мембранных образований — от изолированных везикул до непрерывной сети эндоплазматического ретикулума. И вся эта система находится в состоянии постоянной перестройки, которая включает множественные акты слияния и деления. Так, в аппарате Гольджи белок упаковывается в контейнеры-везикулы, которые сливаются с плазматической мембраной. Это завершает процесс экзоцитоза. Другой пример — слияние синаптической мембраны и секреторных пузырьков с нейромедиаторами, в результате чего и происходит передача нервного импульса, одного из основных переносчиков информации.
Доставка крупных частиц внутрь клетки осуществляется посредством эндоцитоза. Клетка заглатывает частицы из внешней среды, которые обволакиваются участком плазматической мембраны, образуется впадина, перемычка разрушается, и контейнер оказывается внутри клетки. Его разборка — это уже другая история, а нам остается подчеркнуть, что и эндоцитоз, и экзоцитоз опосредованы множеством белков, чьи природа и механизм действия не вполне установлены.
Кроме “полезного” слияния клетка сплошь и рядом переживает случаи слияния “вредного”. Например, когда ее атакует вирус, которому достаточно сказать: “Сезам, откройся!”, и липидная оболочка вируса сливается с плазматической мембраной. При этом формируется так называемая пора слияния, и вирусная ДНК или РНК начинают хозяйничать внутри клетки. Справедливости ради надо отметить, что уникальную способность вирусов “вскрывать сейфы” уже используют во благо организму. В генной терапии подбирают безвредные вирусы-взломщики, к которым пришивают полезный ген, способный помочь больной клетке.
Разобраться в физическом механизме слияния биологических объектов чрезвычайно трудно. Как всегда, в подобных случаях на помощь приходят модельные системы. Обращаясь в недавнее прошлое, следует подчеркнуть, что в середине 80-х были достигнуты впечатляющие успехи в изучении механизма слияния липидных бислоев [1]. Однако к середине 90-х выяснилось: интермедиаты этого процесса, принятые в теоретических моделях, имеют настолько высокую энергию, что его расчетная скорость, вопреки экспериментальным данным, ничтожно мала. Кроме того, хотя было доказано, что специальные белки играют ключевую роль в ходе слияния, оставалось неясным, что же они делают. Решению этих задач были посвящены экспериментальные и теоретические работы нашей лаборатории, которые проводились во второй половине 90-х.
Путь вируса в клетку
Мир вирусов весьма разнообразен. Общее для них то, что любой наследственный материал (в форме ДНК или РНК) бережно упакован в защитный скафандр из белков. Вирусные частицы (вирионы) отличаются по форме и размерам. Так, диаметр сферических вирионов — от 20 до 300 нм. Некоторые вирусы имеют дополнительную липидную оболочку, в которую включены специализированные белки, способствующие слиянию мембран. Такие вирусы называются оболочечными. Требования к липидно-белковой оболочке двойственны. С одной стороны, она должна уберечь наследственный материал от превратностей судьбы, а с другой — легко разрушаться, когда вирус начинает активную жизнь внутри клетки-жертвы.
Оболочечные вирусы проникают в клетку двумя путями. В первом случае вирус связывается с рецепторами клеточной поверхности, затем в результате эндоцитоза, везикулы, содержащие вирион, отпочковываются. В таком состоянии вирус упакован в дополнительную оболочку, образованную клеточной мембраной. От второй оболочки он освобождается при слиянии везикулы с эндосомой, в которой кислая среда активирует белки слияния и тем самым способствует объединению мембраны вириона с эндосомальной. В результате наследственный материал попадает в цитоплазму и может добраться до ядра. На первых стадиях этого процесса, включая проникновение в эндосому, вирус играет пассивную роль. Здесь используется обычный механизм эндоцитоза, причем доверчивая клетка даже не знает, какую опасность таит в себе этот “подарок судьбы”. И только оказавшись в эндосоме, вирус активируется и берет всю игру на себя, вызывая слияние своей оболочки с эндосомальной мембраной. Именно так действует всем известный вирус гриппа.
Два пути проникновения оболочечного вируса в клетку.
Слева — эндоцитоз и слияние в эндосоме: 1 — вирус, 2 — эндосома, 3 — ядро.
Справа — слияние с плазматической мембраной.
Другие вирусы, например вирус иммунодефицита человека (HIV), не нуждаются для активации в низких рН и проникают в клетку более простым путем, в ходе которого их оболочки сразу сливаются с плазматической мембраной, и наследственный материал оказывается к клетке. Теперь ему остается только добраться до ядра.
Таким образом, в любом случае ключевое событие в битве оболочечного вируса с клеткой — слияние его липидной оболочки с плазматической или лизосомальной мембраной. Именно этой важнейшей стадии инфицирования клетки и посвящен наш рассказ. Конкретно речь пойдет о вирусе гриппа А. Благодаря особенностям своего строения он оказался наиболее удобным объектом для экспериментального изучения механизма слияния.
Этот оболочечный вирус имеет примерно сферическую форму с диаметром около 0.13 мкм. В его центральной части находятся молекулы РНК и ряд белков, необходимых вирусу на первых стадиях жизни в клетке. Сердцевина вириона окружена оболочкой из белка М1, следом за ней располагается липидная мембрана. Белковая оболочка, утопленная в липидной мембране, напоминает рыболовную сеть, которая крепится на сваях. Размер ячеек в белковой сети примерно 4 ґ 4 нм 2 , так что такая крупная “рыба”, как комплекс РНК-белок, пройти сквозь них не может. Липидная оболочка формируется из плазматической мембраны инфицированной клетки при отпочковывании синтезируемого вируса. В этой мембране заякорены три белка: нейраминидаза (Н), ионный канал М2 и гемагглютинин (ГА). При закислении среды благодаря ионному каналу внутри вириона понижается рН, что приводит к разрушению белковой оболочки М1. Одновременно активируется гемагглютинин, главная составляющая “машины слияния”. В ходе ее работы мембраны вируса и клетки смыкаются, и в цитоплазму открывается путь для чужеродного генетического материала.
Схема вириона гриппа:
ГА — гемагглютинин, М2 — ионный канал, Н — нейраминидаза, М1 — белковая оболочка.
На поверхности вирусной оболочки гемагглютинин присутствует в виде тримеров. Каждая его молекула состоит из двух субъединиц: ГА1, обеспечивающей первичный контакт с клеткой-мишенью, и ГА2, отвечающей за слияние. В исходном, нейтральном, состоянии (при рН7) все тримеры ориентированы примерно перпендикулярно к поверхности мембраны, их протяженность
13 нм. Каждая молекула гемагглютинина прочно заякорена в своей мембране и, что очень важно, имеет в своем составе короткий (25 аминокислот) пептид, который при рН7 спрятан внутри тримера и локализован недалеко от основания белка. После уменьшения pH с 7 до 5 молекулы гемагглютинина глобально перестраиваются, и пептид слияния не просто выходит на свободу, а перемещается в самый верхний конец молекулы и проникает в мембрану жертвы.
Структура гемагглютинина в исходном (рН7) и в активном (рН5) состояниях.
Цветом отмечен пептид слияния, который в кислой среде меняет свою конформацию.
В нейтральной среде молекула гемагглютинина напоминает пружину, зажатую защелкой, роль которой играет пептид слияния, спрятанный в “гидрофобный карман” тримера. Но стоит снизить рН до 5, как пептид выходит из заточения и молекула ГА может перейти в новое конформационное состояние. Выделяющаяся при этом энергия, судя по измерениям, довольно велика, но еще не достаточна для сближения мембран клетки и вируса. Чтобы решить эту задачу, молекулы гемагглютинина действуют не поодиночке, а коллективно. Как показали эксперименты, в ходе взаимодействия вируса с клеткой-мишенью образуются розетки из шести—восьми тримеров, внутри каждой из которых находятся изогнутые липидные участки с радиусом
10 нм. С помощью электронно-микроскопических и электрофизиологических исследований удалось обнаружить такие локальные вспучивания, получившие название димплов [2].
Именно здесь, на верхушках димплов, начинается перестройка липидов, приводящая к образованию поры слияния. Теоретическая модель этого процесса [3] состоит в следующем: белки слияния, изгибая мембраны, не только сближают их, но и обеспечивают энергией, облегчая образование монослойной перемычки — сталка; липиды из удаленных монослоев деформируются без больших энергетических затрат. В результате образуются новые промежуточные структуры — низкоэнергетические интермедиаты, обеспечивающие слияние.
Образование димплов между мембранами эритроцитов и клеток, экспрессирующих гемагглютинин.
Вверху — граница мембран эритроцита и клетки, экспрессирующей ГА, рН 7.4;
внизу — то же, но рН 4.9 — видно большое количество контактных областей (цветная стрелка).
На врезке показана схема контакта.
Под слиянием клеток, вирусов или клеточных органелл понимается объединение ограниченных мембранами водных объемов и самих мембран. Для наблюдения за этим процессом используют растворимые в липиде флуоресцентные метки. Если такая метка изначально содержится в клетках А, то появление ее в клетках В говорит о слиянии. Правда, бывают случаи, когда происходит так называемое полуслияние, т.е. объединяются только внешние монослои клеток, сближенные в области локального контакта. Чтобы различить случаи полу- и полного слияния, в клетки А вводят водорастворимый краситель. Его перетекание из одних клеток в другие свидетельствует о полном слиянии с образованием поры, через которую осуществляется связь. Так в эксперименте изучают массовое слияние, например в суспензии вирусов и клеток. Однако возможности этой методики ограничены, с ее помощью трудно разобраться в деталях процесса, включая образование локального контакта, появление поры и ее развитие. Подобные задачи можно решать только с использованием более точного метода, позволяющего следить за одиночными объектами, т.е. с помощью методов флуоресцентной микроскопии и современной электрофизиологии. Впервые это было сделано при изучении экзоцитоза в тучных клетках с использованием микроэлектронной техники.
Однако вирусные частицы настолько малы, что непосредственно применить к ним микроэлектронную технику нельзя. И тут на помощь пришла генная инженерия. На основе фибробластов получены клетки (названные HAb2), которые содержат на своей плазматической мембране молекулы гемагглютинина. Они оказались прекрасной моделью вирусной частицы с диаметром порядка 10 мкм, на которой можно проводить электрические измерения.
Схема эксперимента по слиянию клетки HAb2 с эритроцитом,
мембрана которого окрашена флуоресцирующим липидным зондом.
В ходе развития поры слияния краска распространяется по мембране HAb2.
Электрический сигнал измеряется с помощью электродов и усилителя тока,
а перетекание зонда — с использованием флуоресцентного видеомикроскопа.
В типичном опыте по слиянию клетки HAb2 и эритроцита при закислении окружающего раствора до рН5 образуется пора. Через нее протекает емкостной ток, который заряжает эритроцит. Его изменение во времени отражает расширение поры слияния. Одновременно из мембраны эритроцита в мембрану HAb2 перетекает краситель. Сопоставляя две кривые (проводимости и интенсивности флуоресценции) в зависимости от времени, замечаем, что вторая значительно отстает от первой. Предполагается, что эта временная задержка вызвана белковой розеткой из тримеров гемагглютинина, которая образует своеобразный заслон потоку липидного зонда. Первичная пора слияния образуется в области липидных димплов. Следовательно, изменяя липидный состав мембран, можно воздействовать на весь процесс. При сближении липидных бислоев может образоваться перемычка между близлежащими монослоями (так называемый сталк), зародыш будущей поры. Вероятность его образования существенно зависит от липидного состава. Например, введение в монослои лизофосфатидилхолина (LPC), даже в небольших концентрациях, полностью ингибирует слияние. Эксперименты в системе HAb2—эритроцит показали, что лизофосфатидилхолин здесь столь же эффективен, как и в модельных липидных системах. Иными словами, пора слияния после введения LPC не возникает вообще, хотя, судя по появлению флуоресценции, монослои объединяются.
| Кривые проводимости поры (цветная) и интенсивности флуоресценции. Вверху — контроль, внизу — та же система, но с добавкой лизофосфатидилхолина. По оси ординат — проводимость, по оси абсцисс — время. |
Схема процесса слияния.
После понижения рН образуется розетка слияния (1),
которая способствует образованию локального мембранного контакта (2)
и перемычки, которая затем превращается в пору слияния (3, 4).
Однако любая модель всегда отличается от реального объекта. Мембрана клетки HAb2 имеет другой липидный состав, нежели мембрана вириона, различна и плотность гемагглютинина, а клетка HAb2 не содержит белков М1 и М2. Разработанная в нашей лаборатории методика позволяет изучать слияние одиночного вириона с бислойной липидной мембраной [5]. В нейтральную среду (буферный раствор с рН7) впрыскиваются вирионы, часть которых адсорбируется на бислое. После этого к плоской мембране прижимается микропипетка, заполненная раствором с рН5. Поскольку кончик пипетки имеет радиус
1 мкм, весьма вероятно, что внутри него, на липидном пятачке, окажется один или несколько вирионов, в мембрану которых включен флуоресцентный зонд в концентрации самогашения. Низкое рН внутри пипетки инициирует слияние, и зонд диффундирует в бислой. Возникающее при этом разбавление приводит к флуоресценции, которую можно регистрировать.
Схема экспериментальной установки. Подробности в тексте.
Электрические измерения показали, что наряду с латеральным потоком зонда возникает флуктуирующий электрический ток, который течет через пору слияния и какие-то проводящие структуры в мембране вируса. Специальными опытами доказано, что дело обстоит именно таким образом [6]. В этих экспериментах ионные каналы М2 блокировались амантадином, а закисление внутри вириона достигалось уменьшением рН (до 5) в нижнем отсеке ячейки. Очевидно, что при такой постановке опыта сразу после слияния протоны из нижнего отсека должны устремиться внутрь вириона через открывающуюся пору, что разрушит белковую оболочку из М1 даже при заблокированных каналах М2. Действительно, в этих условиях возникает электрическая активность, точно такая же, как при открытых М2 каналах. Значит, таким способом можно следить не только за эволюцией поры слияния в липидной мембране, но и за разрушением белкового каркаса. Это чрезвычайно существенно, так как выход генетического материала вируса в цитоплазму лимитируется обеими защитными оболочками — белковой и липидной.
Итак, сочетая методы электронной микроскопии и электрофизиологии, удалось обнаружить локальные мембранные контакты (димплы). Введение лизолипида ингибирует биологическое слияние, что доказывает: первым интермедиатом процесса, как и в модельных системах, служит перемычка (сталк).
Разработанная методика изучения слияния одиночных вирионов с липидными бислоями позволяет исследовать кинетику этого процесса, а модель слияния, использующая принципиально новые интермедиаты, решает проблему “энергетического кризиса”.
Выяснение роли липида и белка в таком процессе имеет не только познавательный интерес. В перспективе это важно для разработки новых методов антивирусной терапии.
Результаты были получены в ходе исследований, поддержанных грантами РФФИ:
№93-04-20590, №96-04-50779, №99-04-48427 и №02-04-48287.
1. Черномордик Л.В., Меликян Г.Б., Чизмаджев Ю.А. // Биол. мембраны. 1987. Т.4. С.117—164.
2. Frolov V.A., Cho M.-S., Bronk P. et al. // Traffic. 2000. ?1. P.6.
3. Kuzmin P.I., Zimmerberg J., Chizmadzhev Yu.A. et al. // PNAS. 2001. V.98. P.7235—7240.
4. Chernomordik L.V., Frolov V.A., Leikina E. et al. // The Journal of Cell Biology. 1998. V.140. P.1369—1382.
5. Максаев Г.И.,Самсонов А.В., Липатов А.С. и др. // Биол. мембраны. 2000. Т.17. С.312—323.
6. Максаев Г.И., Михалев И.И., Фролов В.А. // Биол. мембраны. 2001. Т.18. С.489—495.
Грипп длится не более двух недель, но он очень опасен. Считается, что каждый перенесенный грипп укорачивает жизнь на один год – столь велика нагрузка на весь организм при этом заболевании.
Сейчас известны 3 типа вируса гриппа: А, В и С (буквы это латинские, поэтому по–русски произносятся как "а", "б" и "ц"). В сердцевине вириона находится генетический материал вируса: восемь молекул однонитевой РНК. Каждая из них заключена в белковый футляр и представляет собой отдельный ген. Все это упаковано в общую оболочку из так называемого белка "М", поверх которой есть еще одна, состоящая из липидов. Липидная оболочка пронизана белками двух видов – гемагглютинином и нейраминидазой, которые внутри вириона заякорены за белок М, а снаружи, как шипы, далеко выступают над поверхностью вирусной частицы. Хотя на рисунке изображена сферическая частица вируса гриппа, на самом деле его форма изменчива, и нередко встречаются даже нитевидные частицы.
Электронная микрофотография частиц вируса гриппа
Передается вирус от больного человека к здоровому воздушно–капельным или, как еще говорят, аэрогенным путем, вместе с капельками слюны и слизи, вылетающими при кашле и чихании. Попав на слизистую поверхность дыхательных путей, вирус, недолго думая, внедряется в клетки эпителия. Конечно, просто так ни один вирус внутрь клетки не попадет. Но у вируса гриппа есть ключик – тот самый гемагглютинин. С его помощью вирус определяет, подходит ли клетка для заражения, и, если подходит, открывает входную калитку. Липидная оболочка вируса и наружная мембрана клетки хозяина устроены одинаково и охотно сливаются в одну. Оставив, таким образом, верхнюю одежду при входе, полураздетый вирус попадает в цитоплазму клетки и принимается за дело, то есть за образование новых, дочерних вирусных частиц. Клетки, в которые вирус гриппа способен проникнуть, разбросаны по всей поверхности дыхательных путей, но больше всего их в трахее.
Схема строения вируса гриппа: 1 – вирусная РНК в сердцевине вириона; 2 – белковая оболочка (капсид); 3 – липидная оболочка; 4 – гемагглютинин; 5 – нейраминидаза
Довольно быстро наступает момент, когда новых вирусных частиц уже собралось достаточно, а с клетки больше нечего взять. К тому времени ее наружная мембрана, как булавками, буквально утыкана вирусными белками, тоже изготовленными в большом количестве. Дочерние вирионы облачаются в новое верхнее платье и покидают растерзанную клетку, отпочковываясь от нее. Последний мостик, еще связывающий клеточную и вирусную поверхности, разрушает вирусная нейраминидаза. Почкование – сравнительно мягкий способ расставания, поэтому покинутая клетка погибает не всегда. Некоторым удается залечить раны и выжить, но большинство все же погибает в результате инфекции.
Обычно число первично зараженных клеток не слишком велико, поэтому организм не сразу замечает их повреждение. Этот период, когда мы еще не ощущаем вторжения, называется инкубационным. У гриппа он короткий – 12–48 часов. Но вот происходит массированный выход зрелых вирионов в межклеточное пространство. Обломки разрушенных клеток и вирусные белки кровью разносятся по организму, отравляя его. Общая слабость, разбитость, ломота, депрессия, потливость и повышенная хрупкость кровеносных сосудов, сильная головная боль – словом, симптомы, хорошо известные каждому, являются следствием этого отравления. Резкое повышение температуры тела – свидетельство того, что в борьбу с агрессором вступает иммунная система. А собственно в месте вторжения происходит следующее. Дыхательные пути выстланы ресничными клетками. Другие клетки, называемые за их своеобразную форму бокаловидными, выделяют слизь. Реснички непрерывно совершают ритмические движения, в результате которых пленка слизи перемещается в одном направлении – наружу. Все, что попадает в дыхательные пути с вдыхаемым воздухом, обволакивается слизью и выносится из организма. Та же участь ждет и разрушенные вирусом клетки. Но, поскольку их очень много, действовать надо быстро и решительно, и кашель является единственной возможностью справиться с этой задачей.
Вирус гриппа захватывается клеточной мембраной (1). Липидная мембрана вируса и клеточная мембрана сливаются. Внутри пузырька оказывается голый вирусный капсид (2). Из разрушенного вирусного капсида в цитоплазму выходят вирусные РНК и принимаются за работу (3). Дочерние вирусные частицы устремляются к клеточной мембране, унизанной изготовленными заново вирусными белками – гемагглютинином и нейраминидазой (4). Зрелая вирусная частица отпочковывается от клетки (5)
В огромные бреши, возникающие в покровах дыхательных путей из–за гибели зараженных клеток, устремляются болезнетворные бактерии, преимущественно пневмококки. При гриппе случаются разные осложнения, но пневмония, то есть воспаление легких, является наиболее частым и самым грозным из них. Кроме того, вирус гриппа угнетает иммунную систему человека, что еще больше облегчает экспансию других болезнетворных микроорганизмов.
При гриппе происходит обострение многих хронических заболеваний. Часто человек умирает через несколько месяцев после того, как переболел гриппом. Считается, что он умер от своего хронического заболевания. На самом деле он умер от гриппа.
Гриппом чаще всего болеют дети, они же являются основным источником инфекции. Реже всего болеют люди, которым за шестьдесят. Однако смертность от гриппа у детей – самая низкая, а у пожилых – самая высокая. Две трети всей смертности от гриппа приходится на долю этой возрастной группы. Высока смертность от гриппа и у младенцев 6–12 месяцев. В этом возрасте иммунитет, полученный от матери, уже не действует, а свой еще не успел развиться.
Многие вирусы сохраняются вне организма в течение часов и даже дней. Их можно легко нахватать с поверхностей, которые кто-нибудь до вас трогал или на которых высохли капли жидкости, вылетевшие из чьих-нибудь дыхательных путей. Дезинфицирующие салфетки, кремы, жидкости и гели на спиртовой основе могут помочь в деле избавления от вирусов, осевших на коже рук, но они не так хороши, как обычное мыло.
К сожалению, мыло может помочь от вируса не во всех случаях — и не от всех типов вирусов. Если, например, вы вдохнули вирус с содержащимися в воздухе капельками жидкости, мыло бессильно. Вообще, если вирус уже в организме, не надо есть мыло: это, как минимум, бесполезно. Но вот против попавшего на кожу нового коронавируса (SARS-CoV-2, 2019-nCoV, HCoV-19), с пандемией которого мы сейчас как раз и имеем дело, и ещё против огромного числа вирусов, оседающих на разных поверхностях, мыло вполне действенно. Его мишень — липидная мембрана вирусной частицы. Мыло растворяет жировую оболочку — и вирус распадается. Кроме того, мыльной водой вирус можно просто смыть с кожи, как обычную грязь.
Схематичное изображение строения коронавируса.
Если верить исследованиям, люди касаются своих лиц от 3,6 до 23 раз в час. При этом почти половина этих прикосновений (44%) связана с контактом со слизистой оболочкой, а слизистая — это, практически, открытые ворота в организм для вирусов и бактерий.
Тщательное мытьё рук с мылом должно занимать не меньше 20 секунд. А лучше — больше. Мыть надо не только ладони, но и тыльные стороны кистей, и между пальцами.
Спиртосодержащие дезинфицирующие продукты действуют против оболочечных вирусов сходным образом. Но мыльная вода лучше: её нужно совсем немного, чтобы, потерев руки друг об друга, надёжно покрыть их полностью. Этанола для такой же процедуры может понадобиться больше, а салфетки или втираемый в руки гель не гарантируют, что вы эффективно обрабатываете каждый уголок кожи на руках.
Тем не менее, когда мыло по каким-то причинам недоступно, используйте эти средства.
Имеет ли смысл применять мыло с триклозаном? Если коротко, то, вероятно, не больше, чем обычное мыло. В тех невысоких концентрациях, в которых триклозан присутствует в туалетном мыле и в зубной пасте, он может препятствовать репродукции бактерий, но как-то воздействовать на вирусы — не должен. Правда, в одном исследовании, опубликованном в 2009-м в American journal of infection control, утверждается, что 0,050%-ный триклозан показал активность против высушенного на поверхности коронавируса мышей (M-CoV). Но, во-первых, это единственное исследование, да ещё и на мышином вирусе. Во-вторых, кто знает, сколько того триклозана в мыле? В какой он концентрации? Туалетное мыло — не лекарственное средство, никто не указывает на упаковке точных долей. При этом само мыло остаётся мылом, и всё, что о нём написано выше, справедливо, будь оно с триклозаном или без.
Популярный поверхностный антисептик хлоргексидин показан против бактерий (кроме кислотоустойчивых форм) и простейших. Против вирусов его обычно не рекомендуют. Однако есть, по меньшей мере, одно итальянское исследование, с осторожностью показывающее активность хлоргексидина против вируса ТОРС (SARS-CoV), родственного SARS-CoV-2. В том же исследовании, правда, отмечается, что против вируса гриппа хлоргексидин бесполезен.
Другой популярный антисептик — мирамистин — вопреки бродящим по рунету рекомендациям по экономии на медпрепаратах, не является аналогом хлоргексидина, это другое вещество, и действует оно иначе. Есть несколько исследований in vitro, подтверждающих его противовирусную активность. В частности, против вируса гриппа и ВИЧ. Правда, все эти статьи на русском, что в наше время считается причиной для недоверия. Во всяком случае, эффективность мирамистина именно против коронавируса не подтверждена ничем, и, видимо, использовать его для дезинфекции рук с прицелом на избавление от Sars-CoV-2 разумно лишь в том случае, когда нет возможности ни вымыть руки с мылом, ни протереть их спиртом.
Ультрафиолетовые лампы можно использовать в комплексе мер по обеззараживанию помещений, однако ВОЗ не рекомендует применять их для стерилизации рук и вообще кожных покровов тела, так как это вредно для кожи.
Понятно, что во время эпидемии в общественных местах лучше вообще ничего особенно не трогать, но, если уж приходится, знайте, что стальные и пластиковые поверхности (которых вокруг нас полно в любом торговом центре) — опаснее, чем поверхности медные (которые ещё поди найди). Ну и, продолжим, коснулись стальных перил на лестнице или пластиковых кнопок в лифте — вымойте руки с мылом. Нет возможности — обработайте дезинфицирующим гелем или спиртовой салфеткой.
Речь, конечно, всего об одном исследовании, то есть на эти результаты можно приблизительно ориентироваться, но надо понимать, что на них могли повлиять какие-то артефакты, какие-то конкретные условия именно этого эксперимента.
Отчасти эту информацию можно дополнить выводами обзора 254 исследований динамики жизнеспособности вирусов с пандемическим потенциалом на различных поверхностях, опубликованного в 2016 году в Journal of Hospital Infection группой учёных из Великобритании, США и Саудовской Аравии. В частности, изучались разновидности вируса гриппа, коронавирусы SARS-CoV (возбудитель ТОРС), MERS-CoV (БВРС ), коронавирус трансмиссивного гастроэнтерита свиней (TGEV), используемый в исследованиях в качестве суррогата MERS-CoV, а также другие коронавирусы человека (HCoV-229E, HCoV-OC43, HCoV-NL63). Sars-CoV-2 тогда ещё не был известен, но какие-то результаты, за неимением лучшего, можно на него экстраполировать.
Исследования показывают, что выживаемость вирусов на поверхностях — дозозависима. В частности, SARS-CoV выживал на ткани одноразовых медицинских халатов в течение 1 часа при концентрации вирусной взвеси 10 4 50%-ных инфицирующих дозы (ИД50) на миллилитр — и целых 2 дня при 10 6 ИД50/мл. Грипп H3N2 выживал на банкнотах до 1 часа при 1,1×10 5 ИД50/мл и два дня при 8,9×10 5 ИД50/мл. Ориентируясь на эти показатели, можно ответственно предположить, что и новый коронавирус, в свежем исследовании распадавшийся на картоне за 24 часа, может, видимо, выжить на этой поверхности и дольше, если изначально его туда, говоря грубо, больше начихали.
Очень важный вывод обзорного исследования состоит в том, что как коронавирусы, так и вирусы гриппа способны более или менее долго сохраняться в активном виде на материалах, широко используемых для изготовления средств индивидуальной защиты: масок, халатов, перчаток, респираторов и т. п. Например, TGEV, используемый в экспериментах как суррогат SARS-CoV, выживал на халатах, нитриловых и латексных перчатках и респираторах дольше четырёх часов, а на некоторых предметах обнаруживался в активном виде и спустя сутки. А вирус H1N1 (т. н. пандемический свиной грипп), высушенный на различных средствах индивидуальной защиты, попадал на руки медперсонала в процессе снятия этих средств и обнаруживался на коже рук спустя 24 часа. Этот же вирус, высушенный на лоскутах, изготовленных из респираторов N95, обнаруживался на них живёхоньким (в том смысле, в каком это можно сказать о вирусе, то есть способным к инфицированию) через шесть дней.
Какие из всего этого следствия?
Во-первых, не используйте одноразовые средства индивидуальной защиты повторно.
Во-вторых, неодноразовые средства индивидуальной защиты своевременно обрабатывайте: дезинфицируйте, стирайте.
В-третьих, сняв перчатки, маску, другие средства защиты, не забудьте сразу же тщательно вымыть руки с мылом.
Не забывая мыть руки, помните также, что передача через поверхности — не единственный и, возможно, не самый активный путь распространения нового коронавируса. Он распространяется и непосредственно воздушно-капельным путём, попадая в организм, когда здоровый человек вдыхает микроскопические капельки, которые выдохнул человек инфицированный. Чтобы надёжно снизить вероятность заражения, избегайте толп, в публичных местах старайтесь не подходить близко к другим людям, а если есть возможность — оставайтесь дома.
Редакция благодарит Антона Барчука и Антона Тихонова за помощь в подготовке материала.
Читайте также: