Инфекционное отделение психиатрической больницы

ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

Республиканская клиническая психиатрическая больница

Об учреждении

Инфекционное отделение

Инфекционное отделение на 50 коек состоит из 4 блоков - 3 блока, предназначенных для оказания лечебно-диагностической помощи пациентам с сочетанной психической и инфекционной патологией, и блок служебных и вспомогательных помещений для персонала. Планировка отделения представлена 21 боксом и 18 полубоксами.

Помещения лечебных палат в блоках состоят из предбоксников, палаты на 1, 2, 3 койки и отдельного санузла. При поступлении пациентов с воздушно-капельной инфекцией, госпитализация их в бокс осуществляется сразу через отдельный вход с улицы.

В каждом блоке имеется процедурный кабинет с двумя комнатами для внутривенных и внутримышечных инъекций, раздаточной готовой пищи, холлом дневного пребывания, вспомогательными помещениями для хранения белья и др.

1. Служебный блок, в котором размещены кабинеты медицинского персонала, кабинет для проведения консультаций врачами-интернистами, эндоскопический кабинет, кабинет для хранения медикаментов, посетительская и другие подсобные помещения.

2. Приемно-диагностический бокс с помещением для приема пациентов с подозрением на инфекционное заболевание и санитарно-смотровой комнатой для проведения обработки пациента, взятия анализов.

3. Помещение для сбора и хранения отходов, расположенное снаружи корпуса инфекционного отделения.

4. Площадкой для обработки санитарного транспорта после госпитализации пациентов с инфекционной патологией.

Корпус инфекционного отделения расположен отдельно от других лечебных корпусов больницы, имеет собственную прогулочную зону с удобными площадками, дорожками и верандами для отдыха.

Цель и задачи инфекционного отделения больницы:

1. Оказание квалифицированной, специализированной лечебно – диагностической помощи населению Республики Башкортостан с решением вопросов диагностики, лечения, профпригодности, трудовой, военно-врачебной и судебно-психиатрической экспертизы, ряда социальных и юридических вопросов и других, возникающих в процессе оказания психиатрической помощи пациентам.

2. Изучение и внедрение в практическую деятельность психиатрических учреждений современных медицинских технологий, апробации новых лекарственных препаратов.

Кроме того, учитывая специфику отделения, деятельность инфекционного отделения направлена:

3) На предупреждение распространения инфекционных заболеваний и вспышек заболеваемости в общепсихиатрических отделениях.

4) Снижение числа и продолжительности карантинов в общепсихиатрических отделениях.

5) Проведение планового обследования и профилактического лечения пациентам с хроническими инфекционными заболеваниями – хроническими вирусными гепатитами, дерматитами различной этиологии.

В штат инфекционного отделения включены врач-психиатр, врач-инфекционист, медицинский психолог, участвующий в диагностическом и психокоррекционном разделах медицинской помощи.

Среди причин госпитализации в инфекционное отделение являются вирусные гепатиты с различной степенью активности, ВИЧ-инфекция, сифилис, дерматиты различной этиологии, острая кишечная инфекция (сальмонеллез, носительство ЭПКП и др.), воздушно-капельная инфекция (ветряная оспа, корь, коревая краснуха, ОРВИ), подозрение на туберкулез, педикулез, чесотка, гипертермия неясной этиологии, отсутствие четкого эпидемиологического анамнеза, асоциальность пациентов.

При первичном поступлении проводятся психологические, инструментальные, функциональные (РЭГ, ЭЭГ, ЭКГ, УЗИ), лабораторные исследования, при необходимости рентгенологические, в том числе МРТ-обследование и другие исследования. ВИЧ-инфицированных больных наблюдают врачи инфекционисты из РЦП СПИД и ИЗ. При необходимости проводится дополнительное обследование (ФГС, иммунограмма) в других стационарах г.Уфы. В сложных диагностических случаях для уточнения диагноза привлекаются сотрудники кафедры психиатрии и наркологии БГМУ.

При поступлении повторно госпитализированных пациентов назначается стандартное обследование с расширением методов исследования в зависимости от соматического и неврологического состояния пациента.

II. Гигиенические требования к размещению и территории лечебного учреждения

2.1. Лечебные учреждения располагают на территории жилой застройки, зеленой или пригородной зонах на расстоянии от общественных, промышленных, коммунальных, хозяйственных и других организаций в соответствии с требованиями предъявляемыми к планировке и застройке городских, поселковых и сельских населенных пунктов, а также в соответствии с гигиеническими требованиями и размещением санитарно-защитных зон.

2.2. Специализированные больницы (комплексы) мощностью свыше 1000 коек с пребывание больных в течение длительного времени, а также стационары с особым режимом работы (психиатрические, инфекционные, в т.ч. туберкулезные, онкологические, кожно-венерологические и др.) располагают в пригородной зоне или в зеленых массивах, на расстоянии не менее 500 метров от территории жилой застройки.

2.3. При проектировании и строительстве необходимо предусмотреть удаление лечебных учреждений от железных дорог, аэропортов, скоростных автомагистралей и других источников шума. Уровень шума на территории лечебного учреждения не должен превышать гигиенические нормы.

2.7. Территория лечебного учреждения должна быть благоустроена, озеленена, ограждена, и освещена.

2.9. Патологоанатомический корпус с ритуальной зоной максимально изолируется от палатных корпусов и не просматриваться из окон лечебных и родовспомогательных помещений, а также жилых и общественных зданий, расположенных вблизи территории лечебного учреждения. Расстояние от патологоанатомического корпуса до палатных корпусов, пищеблока должно быть не менее 30 метров.

Ритуальную зону лечебного учреждения необходимо оборудовать отдельным въездом и выездом.

2.10. Инфекционные, кожно-венерологические, акушерские, детские, психосоматические отделения, радиологические отделения для лечебных целей входящие в состав многопрофильных лечебных учреждений, должны размещаться в отдельно стоящих зданиях. Поликлинический корпус должен быть приближен к периферии участка, иметь самостоятельный вход.

2.11. На территории инфекционной больницы (корпуса) выделяют зону для инфекционных больных, изолированную от других участков полосой зеленых насаждений, с отдельным въездом (входом) и крытой площадкой для дезинфекции транспорта.

3.15. Инфекционные отделения следует размещать в отдельно стоящем здании.

В инфекционных отделениях входы, лестничные клетки и лифты должны быть раздельными для приема и выписки больных.

3.15.1. В инфекционных отделениях для приема больных следует предусмотреть приемно-смотровые боксы, количество которых определяется в зависимости от количества коек в отделении: до 60 коек - 2 бокса; 60 - 100 коек - 3 бокса; свыше 100 коек - 3% от числа коек.

3.15.2. В составе боксов и полубоксов предусматривается: санитарный узел, состоящий из туалета и ванной, палату и шлюз между палатой и коридором. Кроме того, бокс должен иметь тамбур с выходом наружу.

3.15.3. В инфекционных отделениях в стенах и перегородках, отделяющих детские палаты от коридоров, а также в стенах и перегородках между палатами для детей в возрасте до 7 лет следует предусматривать остекленные проемы, размеры которых определяются заданием на проектирование; при палатах следует предусматривать шлюзы с туалетами.

В боксах, полубоксах и палатах следует предусматривать окна для передачи пищи, лекарственных средств и белья.

3.16. В неинфекционных отделениях для приема больных детей следует предусмотреть боксы и приемно-смотровые боксы. Количество боксов должно быть равно 5%, а количество приемно-смотровых боксов - 3% количества коек в детском отделении.

VI. Требования к отоплению, вентиляции, микроклимату и воздушной среде помещений

В инфекционных, в том числе туберкулезных отделениях, вытяжная вентиляция с механическим побуждением устраивается посредством индивидуальных каналов в каждом боксе и полубоксе, которые должны быть оборудованы устройствами обеззараживания воздуха.

При отсутствии в инфекционных отделениях приточно-вытяжной вентиляции с механическим побуждением, должна быть оборудована естественная вентиляция с обязательным оснащением каждого бокса и полубокса устройством обеззараживания воздуха рециркуляционного типа, обеспечивающая эффективность инактивации микроорганизмов и вирусов не менее 95%.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

• 2-й Боткинский проезд, д. 5Москва , САО

Городская клиническая больница имени Боткина ведёт свою историю с 1910 года, когда состоялось официальное открытие в Москве построенной по завещанию Козьмы Терентьевича Солдатенкова "бесплатной больницы для всех бедных без различия званий, сословий и религий". В 1920 году Солдатенковская больница получила своё современное название - городскаяя больница имени С.П.Боткина.

В настоящее время больница имени Боткина является крупным многопрофильным лечебным учреждением Москвы мощностью в 2092 койки и имеет в своей структуре 48 клинических отделений.

Многие отделения боткинской больницы являются клиническими базами учебных и научных заведений Москвы.

Больница Боткина предлагает стационарное лечение в условиях следующих отделений: терапевтические, кардиологические, гематологические, нефрологические, пульмонологические, неврологические, хирургические, торакальные, нейрохирургические, травматологические, ортопедические, урологические, оториноларингологические, радиологические, гинекологические, психиатрические, инфекционные, колопроктологические, сосудистые и диагностические (приемного отделения).

К боткинской больнице можно проехать на метро до станции "Динамо", далее пешком.

Врачи больницы Боткина

Отзывы о больнице Боткина

10. 03. 20. Ахмедов Ильдар Биналиевич в СКП в больнице им. Боткина делал моей маме Ефименко Л. С. операцию по замене хрусталика на правом глазу. Все прошло отлично! Доброжелательная атмосфера, внимательность и профессионализм врача и заботливое внимание медсестер помогли маме справиться с волнением. Выражаю огромную благодарность от себя и от мамы. Моя мама стала намного лучше видеть! Желаю Ильдару Биналиевичу дальнейших успехов в его благородной профессии, приносящей пациентам радость жизни - видеть! Здоровья и удачи Вам во всем и Вашим близким!

Спасибо большое всему персоналу неврологии 9. 21 корп. Они уставшие (переезд отделения, много пациентов), но внимательные, доброжелательные, чутко относятся к просьбам больных, нажал кнопку вызова, медсестра уже в палате, и готова помочь. Санитарки ежедневно утром и вечером влажная уборка в палате, другие помещения. Раздача пищи - одна вежливость. И так все смены. Особенно хочу отметить невролога Светлану Андреевну Трофимову, интерна Екатерину Михайловну. Я лечился с 23-29.03.20. И был выписан досрочно на амбулаторное лечение. Короновирус!

Очень шумные, громоздкие каталки, ушатанные. Везут больного, то стены дрожат, а больному каково, прямой массаж скелета. И это в неврологии.

Это получилось сравнение отношения к людям в поликлинике и больнице. Я прикреплён к ДЦ номер 5, Прибыв к участковому врачу Мусхабову А. З. со старыми КТ и МРТ, заключениями специалистов о грыжах и болями в спине с просьбой направить к неврологу, он назначает своё лечение и консультацию уролога, кардиограмму и т. д. К неврологу я попал только спустя 3 недели. Скрюченный, и тут же скорой госпитализирован.

В поликлинике по месту прописки выдали направление на консультацию в Боткинскую больницу на осмотр торакального хирурга. Диагноз - левосторонняя эмпиема плевры; Торакостома слева. Говоря простым языком, у мужчины дыра в области спины, откуда выделялась жидкость. Приехали в больницу, в регистратуре сказали, что ближайшая дата осмотра - 20 мая. Направление выдано 24 марта. Интересно, как можно в такой ситуации отказать хотя бы в осмотре больного. Никаких альтернатив решения ситуации предложено не было.

Не было детального диагноза, т. к. доктор ЛОР Иванова М. Е. некомпетентна, посмотрев КТ, написала в заключении "диск не открывается", пусть хирург-анестезиолог посмотрит. Ужас! Хирурга так и не видела, он ничего не посмотрел, мол, "у нас карантин, к нему нельзя". Могли бы как-то передать диск на руки. Но там никто не заморачивался об этом. Сумма на операцию была рассчитана "плюс/минус", по ходу будем смотреть. Что будете смотреть? Там и так все видно на КТ, но никто даже не соизволил взглянуть. Это же не 10 тыс., а целых 100! Сказали напишете заявление на возврат или доплатите. Это просто жуть! Что вы считаете, если даже не знаете, что именно вы будете делать? Помимо того, хотя бы предупредили, что клинику на карантин закроете и все операции перенесут. Все анализы теперь насмарку, не говоря уже о потраченных деньгах.

Про реанимацию сказать плохого ничего не могу.

11 марта вечером в реанимации умер мой папа. В это день днём была у него и при общении с врачом никаких ухудшений не было. Сообщили о смерти утром 12 марта. Приехала в больницу. На вопрос врача: "Нужно ли его вскрывать", - я написала отказ. Забирала ценные вещи и пошла с паспортом в морг. И тут меня ожидал шок - в это время моего папу вскрывали! Бегу опять в отделение и задаю вполне логичный вопрос: "Почему вскрывают если я писала отказ?", - объяснили распоряжением зам. главного врача. Естественно, в данный день просто не было времени бежать к главврачу с вопросом. Возникает вопрос: зачем спрашивали хотим ли мы чтобы тело вскрывали? Мужчине было 80 лет, была хроническая болезнь с которой и лежал в реанимации три недели. Зачем? Причину смерти точно не сказали ни в отделении, ни написали в заключении о смерти после вскрытия. Так зачем делать вскрытие и резать трупп, вскрывать череп? У меня нет объяснений. Мой совет – если пишите отказ от вскрытия нужно писать в двух экземплярах. Подписывать у врача и оставлять себе второй экземпляр и тогда можно предъявить претензии.

Ох. Даже не знаю, с чего начать.

Думаю снова вернуться к лечению. Пока сижу "обдолбанная" фенозепамом, снова понимаю, что у меня серьёзные проблемы и их необходимо лечить. Самое главное - успеть дойти до психиатра, пока моя картина мира снова не сместилась.

На днях был срыв. Родные выкинули нашего, или, как они любили его называть - моего кота. Просто отнесли к коттеджному посёлку и оставили его там. После я пыталась его найти - бесполезно.

Меня назвали "моралисткой ху*вой", если говорить честно и без прикрас, брезгливо поплёвывая в мою сторону. Себя обозвали героями. Я вот не шучу, реально. Героями. Меня сорвало. Чуть не разбила дверь, орала так, что повредила горло, посылала всех в пешее. Меня оставили в покое и под таким импульсом я чуть не наглоталась психотропов, остановило то, что найдут же - а там снова острое отделение. Под следующим импульсом просто хотелось покалечить уже их самих. Было жаль, что моей агрессии и конституции РФ хватило лишь на дверь.

Мать провоцировала, дескать, нападай, размажь меня об стену - запихну в психушку тогда.

Я не знаю, что у них в головах. Но лечиться почему-то нужно только мне, они-то нормальные, а я с диагнозом и позорный псих.

Так считает человек, который в мои подростковые годы нападал на меня, душил, пытался выкинуть в окно, пытался разбить мою голову о стену. В детские годы дважды пытался сдать меня в детдом за сбитые настройки на пульте. Мать, то есть. Мамой я её уже давно перестала называть по объективным причинам. Моралисты найдут стопятьсот причин, почему я не права, и флаг им в руки.

Теперь о самом посте. Не знаю сама, просто ли делюсь своей историей или же пытаюсь изжить триггер, который мешает мне снова обратиться за помощью. Поехали.

В первом посте я упомянула, что дважды лежала в ОПС - отделении пограничных состояний и дважды - в остром отделении.

Немного подробнее об этом.

Когда я впервые пришла к психиатру, меня приняла молодая девушка Яна. Она слушала меня почти час, а может и больше, задавала тонну вопросов, которые и "раскрутили" меня на откровенность, а в конце и вовсе случилось самое неожиданное - она мне поверила и сказала, что мои проблемы более чем реальны. Это было как чудо. Так же она пробилась сквозь все мои предрассудки и страхи, с боем уложив меня в ОПС.

Пограничные состояния сравнимы с санаторием. Свободный вход и выход на территорию, в определённые часы отпускают куда угодно - погулять по городу, съездить к родным. Ноутбуки, телефоны, любые вещи разрешены. Условно нельзя острые-колющие и под наблюдением личные препараты типа витаминок и противозачаточных. Острые-колющие спокойно проносятся в вещах и хранятся в тумбочках, так как лежат там люди полностью адекватные и тихие - депрессии, панические атаки, фобии. Приглядывать за витаминками никому не хочется, поэтому их просто отдают пациенту и говорят пить как продолжали, если они не мешают лечению.

Никто ни к чему насильно принудить не может, хочешь - ешь, хочешь - питаешься сам. Возле палат был холодильник, просто приписываешь продуктам своё имя и кладёшь.

Так как лежала я с анорексией, то есть меня никто не мог заставить, а в холодильнике хранилось только молоко для кофе. Лежал в том же отделении один чудесный мужчина - мягкий, улыбчивый; по вечерам, когда все собирались потрепаться на скамейке, он рассказывал просто убойные истории, дискуссии о них затягивались до самого отбоя. Как служил в Монголии, как с мужиками ловили морских черепах, когда есть хотелось немилосердно - из запомнившихся тем. Этот дядька всё с той же милой невинной улыбкой по моему разрешению тыбзил у меня молоко, как я это тогда называла. Щедрость вообще моя практически клиническая черта - откармливала соседок фруктами, разбазаривала с-ума-сойти-какие-дорогие чаи.

Каждый день лежала под капельницами с витаминками. Когда надоедало лежать, дотягивалась и откручивала их до максимума, чтобы "поскорее слилось".

Назначили кломипрамин (основной аналог анафранил, антидепрессант) и кветиапин - нейролептик, в моём случае от расстройств сна.

Эффект был странный - для человека незнакомого с препаратами - и на самом деле довольно обычный. Ходила как под наркотиками, немножко эйфории, спала часов по четырнадцать в сутки. Ловила галлюцинации. Это напрягало главврача, она уверяла, что от моих препаратов не может быть галлюцинаций.

Пациентом я была одним из худших - нарушала режим, постоянно сбегала, закатывала скандалы. Даже месяца не прошло, как я подписала отказ от лечения и смылась в закат домой.

Дома резко стало хуже, началось прессование матерью и мужем, они высмеивали меня, издевались. Сбежала от них обратно в ОПС, не прошло ещё двух недель. Спустя неделю главврач подняла вопрос о переводе меня в острое отделение, так как у меня галлюцинации, я сумасшедшая, они помочь не могут. Напугала меня до предела, я и не пискнув подписала все бумаги, за мной пришли и разрешили взять с собой лишь пару-тройку вещей, остальное должны были забрать домой родственники.

Я мало что помню из времён первого посещения острого отделения. Сохранилось чёткое ощущение, что попала в ад. Меня тут же после длительной бумажной волокиты стали накачивать клопиксолом в больших количествах. Как мне говорили пациенты - хуже может быть только галоперидол.

На этих таблетках я не стала овощем, вопреки стериотипам. Словила паркинсонный синдром и поэтому впридачу стали давать противопаркинсонные. Постоянно текла слюна, просто вот отвлечёшься - всё, поплыл. (с)

Абсолютно сумасшедший взгляд, буквально глаза на лоб лезли. Кто помнит героя Брэда Питта из "Двенадцати обезьян" - вот примерно так же, только не косила. Депрессия усилилась в разы, меня-в-истериках прятали от медсестёр соседки по палате, без них бы я не выжила. Если плачешь ТАМ - ну, в целом, можно подписывать смертный приговор. Просто страшный аппетит. Как человек так же страдающий булимией могу сказать - я видел всякое д*рьмо, но такое.

Такого страшного жора не было ни до ни после в моей жизни, хотя булимический голод - это та ещё штука, страшно рассказывать.

Под таблетками мало что запомнила из событий, но запомнила общий режим.

Подъём в восемь, дальше все моют полы, умываются, приводят себя в божеский вид и всей толпой нас вели на завтрак. Потом приём таблеток, после - курение. Когда лежала в первый раз, утром выдавали две сигареты, в обед три, на ужин две. Потом свободное время до обеда, процедуры повторяются, свободное до ужина, снова процедуры. Плюс таблетки перед отбоем, у кого были проблемы со сном. В свободное время можно спать, читать, заниматься на тренажерах - была отдельная комната отдыха, там лежали пара обручей, стояла беговая дорожка, штука для качания пресса, велотренажёр, там же стояли книги. Ничего интересного, да и читать на таблетках было невозможно, никто из нас не мог - просто сконцентрироваться на минуту было уже победой. Так, по абзацу за пару часов раз в сутки я и читала там.

Чего нельзя. Нельзя было практически всё. Нельзя хранить пакеты - можешь натянуть на голову, завязать и сдохнуть. Шампуни, гели, крема и разрешенная косметика хранились в отдельной комнате - можешь выпить и сдохнуть. Всё острое-режущее запрещены полностью, нам стригли ногти раз в неделю сами санитарки. Зеркальца - только крохотные и небьющиеся, можешь разбить, вскрыться и сдохнуть. Пилочки и щипчики для бровей иногда (!) можно было хранить вместе с косметикой. Можешь выколоть глаза и выжить.

Зато, что мне всегда нравилось, окна запирались лишь на щеколды и решёток на них не было. Аллилуйя во имя защиты жизни психбольных!

Моешься только под наблюдением раз в несколько дней. Максимум можно попросить выдать шампунь и помыть голову под краном. Туалет - три унитаза за низкими перегородками и без дверей, постоянные очереди, все друг с другом общаются, ржут и просят передать туалетную бумагу. Стеснение проходит после первого раза.

Посещения родными три раза в неделю, по часу-полтора. Приезжали кормить домашней едой и привозили передачки или какие-то разрешённые вещи. Забирали одежду на стирку, привозили обратно. Мне как-то привезли огромный скетчбук, карандаши и сухую пастель. Ничего сложного или художественно-ценного я выдать была не в состоянии, поэтому просто сидела и раскрашивала страницы в разные, сочетающиеся между собой цветовые пятна. Было увлекательно, а по выходу - ярко, нежно и красиво, хоть это и всего лишь пятна. Иногда меня хватало на тюльпаны или вербу. Один нарисованный мной тогда тюльпан в духе "за пять минут левой пяткой под паркинсоном и без знания, что такое вообще тюльпаны" до сих пор висит на шкафу. Муж рассказывал - когда приехал домой с этим рисунком, чуть не расплакался.

В пять был "чай". У нас самая распространённая фраза после обеда была: "Ты не будешь спать? Разбудишь тогда на чай?". Шёл с кружкой к столу выдачи, получал чай и рафинад из своих запасов, потом шёл к другому столу с кипятком, где его тебе наливали. На чай многие собирались группками, вытаскивали все свои припасы и организовывали маленький "стол". Это было событием, уступавшим по значимости лишь курению - так как на нём можно было выйти на улицу под конвоем, на участок 20х20 с заборами, подышать свежим воздухом, увидеть небо. Хоть на пять-пятнадцать минут, но всё же.

Теперь о худшем. Я понимаю, что на такой работе быстро перегораешь и всё такое, но санитарки и многие медсёстры были просто зверьми. Нас держали за тупой психованный скот. Было много всего страшного, но самый запомнившийся, резанувший душу случай произошёл с Розой.

Роза была интеллигентной старушкой, худенькой, слабенькой, светленькой. Кожа её была столь "хрупка", что синяки оставляли даже нажатия пальцем. Её, как невменяемую, постоянно заставляли сидеть на посту вместе с санитарками, на диване или креслах. Там было несколько таких пациенток. Роза не осознавала реальность. Она думала, что только сегодня обратилась к врачам и её вот-вот должна забрать любимая доченька домой, к родным, к семье. Иногда она плакала и повторяла - выпустите меня, позовите доченьку. Когда она пыталась встать - только пыталась, так как мышцы уже были атрофированы - на неё срывались всем скопом, материли и привязывали вязками к дивану. Тогда ничего не понимающая Роза начинала кричать, очень-очень тонко и пронзительно - "помогите! помогите мне! помогите мне пожалуйста, помогите!". Эти крики были слышны во всём отделении и могли продолжаться час. Это страшно ломало. Спастись от её криков нигде было нельзя.

Однажды один такой приступ я застала, просто проходя мимо поста. На Розу кинулись с вязками, и одна санитарка заорала на неё: "Да сдохла уже твоя дочь давно! На кладбище лежит, черви её жрут!". Тогда Роза даже не кричала. Она молча плакала. А санитарки непонятно как отмазывались перед психиатрами - ведь Роза постоянно вся была в синяках и огромных гематомах. И как я узнала позже, лежала она там уже несколько лет.

Нечеловеческое отношение и немотивированная жестокость довольно сильно сломали меня тогда. Лежать нужно было минимум месяц, но я не отлежала и его. Родные чудом вытащили меня оттуда.

Слезать с таблеток нужно было медленно, несколько дней уменьшать дозу. На это время мне выдали клопиксол, противопаркинсонное нужно было покупать самим.

Тут произошла стратегическая ошибка. Всегда, ВСЕГДА выполняйте предписания врача.

Семьёй мы подумали, что ничего страшного не случится, а покупать огромную упаковку за несколько тысяч рублей, когда нужны всего лишь с десяток таблеток - неразумно. Я была только за.

Первый день прошёл нормально, я отходила от кошмаров острого, пребывала в шоке, что могла есть когда хотела, курить когда хотела и гулять где хотела. Туалет за закрытой дверью. боже. я просто сидела на полу в одиночестве и слушала тишину, и это был непередаваемый кайф. И чай. ЧАЙ КОГДА УГОДНО! На тяжёлых таблетках кофе нельзя, но чай! Напиток богов. В любое время. И сигареты. Первое время курила каждые пять минут, потом успокоилась и дошла до прежней пачки крепких в день.

На второй день пришла полярная лисичка. Я утянула мужа гулять, плюс ему нужно было зайти куда-то по делам. Первые десять метров я удивлялась, что очень странно подворачивается нога. Потом стала конкретно так спотыкаться. Наступила странная немеющая боль, ногу просто сворачивало в сторону. Муж отправил меня домой - мы успели пройти пятьдесят метров - и эти метры я шла минут тридцать. Нога просто отказала. Я её подволакивала, скача на другой, которую тоже начало вести. Шею стало заламывать в угол, несовместимый с жизнью, была дикая боль и невозможность вернуть голову в прежнее состояние или смотреть на дорогу. Я видела только небо и дома за спиной. Почти плакала от безысходности, но до квартиры доковыляла, скрюченная и вывернутая вся как человек с церебральным параличом.

Там мать хоть как-то расслабила мышцы массажем и уложила в постель, крючило меня так же. Ходить я почти не могла. Весь остаток дня муж провёл в поисках нужного препарата, и уже на следующий день я могла ходить лишь немного хромая. Потом прошло и это.

После окончания приёма ещё месяц текли слюни. Ночью, на людях, стоило просто отвлечься - и всё. И безумный взгляд. Я носила тёмные очки, а когда смотрела в зеркало - оцепеневала от ужаса.

И воистину страшная депрессия, оставшаяся на память.

От противопаркинсонного были ещё более худшие побочки, и продлились они дольше.

Всё это было ранней осенью, выписалась я пятнадцатого сентября, а оклематься смогла только к декабрю, благодаря флуоксетину и одному поистине чудесному коту, с которым связана одна хорошая история.

Всё вышенаписанное - цветочки. Теперь я расскажу о ягодках.

Галлюцинации - вполне нормальная, не самая распространенная, но всё же нормальная побочка от анафранила. А как позже мне признались родственники, спихнули меня в острое отделение не из-за галлюцинаций, а из-за того, что я ничего не ела, а там бы меня заставили. Родные знали, главврач сказала им об этом. Меня уверила в том, что я сумасшедшая.

После этого состоялся диалог в духе:

Если кто скажет, что так мне и надо, всё равно ведь с поехавшей кукушкой - представьте, что человека с бронхитом лечат от рака лёгких. Химия, там, лучевая. Это вот то же самое.

Теперь в анамнезе я имею диагноз F23.2 - острое шизофреноформное психотическое расстройство. Симптомы продолжаются от пары дней до максимум - месяца. У меня галлюцинации прошли за неделю. Ещё бы, я ведь бросила пить анафранил.

В следующем посте опишу второй случай моего попадания в острое. Оно было справедливо, заслуженно и на самом деле, несмотря ни на что, о нём остались только светлые воспоминания и несколько странных рассказов, написанных мною там.