Клинические рекомендации дисбактериоз кишечника у детей

Рассмотрена проблема дисбиоза кишечника и подходы к восстановлению микроэкологической структуры кишечника после агрессивных воздействий, используя пробиотики и средства, способствующие адаптации колоний симбионтных бактерий на слизистой оболочке кишечника

The article represents the issue of intestinal dysbiosis and approaches to restoration of intestinal microbiological structure after aggressive exposures using probiotics and preparations which contribute to adaptation of symbiont bacteria colonies at the intestinal mucous membrane — the products of natural metabolism of microorganisms.

Важнейшую роль в жизнедеятельности организма человека играет микробиоценоз кишечника — микроэкологическая система организма, которая сложилась в процессе филогенетического развития в пищеварительном канале человека. На значение микробной флоры для здорового человека впервые обратил внимание в 1907 году И. И. Мечников. Процесс взаимодействия микроорганизмов, обитающих в кишечнике, и собственно слизистой оболочки достаточно сложен и его изучению посвящено немало монографий и научных работ.

Всю микрофлору кишечника можно разделить на три группы: основная флора, среди которой наибольший интерес представляют бифидобактерии (Bifidobacterium bifidum, Bifidobacterium brevis, Bifidobacterium longum, Bifidobacterium adolescentis и др.) и лактобациллы (Lactobacillus acidophilus, Lactobacillus fermentum, Lactobacillus brevis, Lactobacillus lactis и др.), сопутствующая флора, представленная в основном кишечными палочками с типичными биологическими свойствами и энтерококками (Enterococcus fecalis, Enterococcus faecium), и остаточная флора, которая представлена условно-патогенными бактериями семейства энтеробактерий: клебсиеллами, цитробактерами, протеями и др., стафилококками (Staphylococcus epidermidis, Staphylococcus saprophyticus) и дрожжеподобными грибами.

Одна из основных функций нормальной микрофлоры — защитная, так как бактерии-симбионты человека обладают выраженной антагонистической активностью по отношению к патогенным и условно-патогенным микроорганизмам. Так, например, бифидобактерии образуют в процессе своей жизнедеятельности молочную, уксусную, муравьиную и янтарную кислоты, что снижает рН среды кишечника и препятствует колонизации его посторонними микроорганизмами, попавшими сюда извне. Лактобациллы в процессе брожения молочной кислоты образуют антибиотические вещества — лактолин, лактоцидин, ацидофилин. Полноценная кишечная палочка способна к синтезу колицинов и микроцинов — специфических белков, обладающих антибактериальной активностью. Таким образом, представители основной и сопутствующей микрофлоры кишечника тормозят рост и размножение гнилостных и патогенных микроорганизмов — кишечных палочек с атипичными биологическими свойствами, клебсиелл, протеев, некоторых видов сальмонелл и шигелл, золотистого стафилококка.

Присутствие микробных ассоциаций в кишечнике определяет состояние синтетической функции печеночных клеток путем участия в печеночно-кишечной циркуляции важнейших компонентов желчи — солей желчных кислот, холестерина и желчных пигментов.

Участие нормальной микрофлоры кишечника в обменных процессах организма человека определяется, с одной стороны, утилизацией кишечными микроорганизмами непереваренных пищевых соединений и инактивацией биологически активных веществ, выделяющихся с пищеварительными соками, а с другой стороны, синтезом представителями нормофлоры кишечника витаминов группы В, витамина К, никотиновой и фолиевой кислот, различных биологически активных соединений: экстрогенов, промазина, морфина, колхицина, диэстилбестрена, дигоксина и др.

Еще одной из важнейших функций микрофлоры организма человека является участие в формировании иммунобиологической реактивности макроорганизма. Показано, что в результате антигенной стимуляции аутофлорой иммунной системы в организме человека создается и поддерживается общий пул иммуноглобулинов.

Таким образом, нормальная микрофлора с ее специфическими функциями — защитной, обменной и иммуноиндуцирующей, питательной — определяет микробную экологию пищеварительного тракта и участвует в поддержании гомеостаза макроорганизма. Нарушение любой из функций приводит к нарушению различных видов метаболизма, возникновению дефицита микронутриентов: витаминов, микроэлементов, минеральных веществ в организме человека, снижению его иммунного статуса.

Нарушения состава и количественного соотношения в микробиоценозе кишечника возникают от разно­образных причин: характера питания, возраста, проведения антибактериальной, гормональной или лучевой терапии, наличия хронических заболеваний желудочно-кишечного тракта, измененной иммунобиологической реактивности организма и состояния окружающей среды и наступают задолго до клинических проявлений — они служат предвестником отклонений в клинико-физиологическом статусе организма. Эти изменения нормальной микрофлоры получили название дисбактериоза или дисбиоза, который со временем проявляет себя клиническими местными симптомами, а затем и общими нарушениями, которые отягощают течение различных заболеваний человека и затрудняют его лечение. Преобладание роста каких-либо представителей микробной флоры кишечника, происходящее в силу перечисленных выше обстоятельств, получило название синдрома избыточного бактериального роста (СИБР) и является одним из вариантов проявления дисбактериоза. Следовательно, вместе с лечением человека от той или иной болезни надо оздоровить и его кишечник.

Для характеристики дисбактериоза кишечника в разные годы были предложены различные классификации, учитывающие вид микробной флоры, тип нарушений, тяжесть течения и клинические формы и т. д., но ни одна из известных на сегодня классификаций не может полностью удовлетворить врача при решении практических задач нормализации и коррекции микробиоценоза кишечника и рационально построить лечение и профилактику дисбактериоза у пациентов. Мы использовали классификацию, С. Д. Митрохина (1998), которая позволяет охарактеризовать степени тяжести дисбактериоза толстой кишки с позиций оптимизации современных подходов к лечению и профилактике дисбактериозов.

Микроэкологическая классификация степеней тяжести дисбиоза кишечника (С. Д. Митрохин, 1998)

I степень тяжести — увеличено или уменьшено общее количество кишечных палочек. Кишечные палочки с атипичными биологическими свойствами отсутствуют. Количество бифидобактерий и лактобацилл не изменено. Изменения в общих показателях микробного метаболитного паспорта фекалий характерны лишь в отношении пула летучих жирных кислот, содержания фенилпропионовой кислоты, скатола и метиламина. Общее содержание летучих жирных кислот у больных с I степенью тяжести дисбактериоза может быть меньшим или большим аналогичного у здоровых лиц. Будет снижено содержание скатола. Напротив, содержание фенилуксусной кислоты и метиламина будет повышено. Будут отмечатся изменения удельного веса щавелевоуксусной кислоты в профиле других карбоновых кислот (ДКК). Дисбактериоз латентный, компенсированный, кишечные дисфункции не регистрируются.

II степень тяжести — незначительно снижено количество бифидобактерий и лактобацилл. Наблюдаются количественные и качественные (появление форм с атипичными биологическими свойствами) изменения кишечных палочек. Высеваются в умеренном количестве условно-патогеннные кишечные микроорганизмы. Отмечаются изменения как в общих, так и в специфических показателях микробного метаболитного паспорта фекалий. Что выражается в снижении величины экскреции с фекалиями фенольных соединений: п-крезола и индола. В десятки раз уменьшается количество скатола в испражнениях. Обратная картина наблюдается в отношении фенилпропионовой кислоты, количество которой на порядок превышает таковое у здоровых лиц. Профиль фенольных соединений (ФС) также меняется: удельный вес индола возрастает более чем в 2 раза, несколько снижался удельный вес п-крезола и более чем в десять раз снижен удельный вес скатола. В целом экскреция с фекалиями карбоновых и ароматических аминокислот, фенольных и индольных соединений (за исключением фенилаланина) при II степени тяжести дисбиоза снижена. Снижается экскреция с фекалиями гистамина и серотонина. Изменен аминный профиль: удельный вес гистамина и серотонина ниже, удельный вес представителя простых аминов — метиламина выше. Дисбактериоз локальный (местный), субкомпенсированный, кишечные дисфункции, как правило, не наблюдаются.

III степень тяжести — существенное снижение количества бифидобактерий (10 5 –10 6 ) в сочетании со снижением количества лактобацилл и резким изменением типичных свойств кишечных палочек (значительное преобладание гемолитических, лактозонегативных форм). Значительное увеличение количества условно-патогенных бактерий с патогенными свойствами (гемолитических форм) и патогенных дрожжеподобных грибов (родов Candida, Geotrichum и др.). Характерны еще более выраженные изменения как в общих, так и в специфических показателях микробного метаболитного паспорта фекалий. Снижена величина экскреции с фекалиями фенольных соединений: п-крезола и индола. В фекалиях практически отсутствует скатол. Напротив, содержание фенилпропионовой кислоты в каловых массах резко увеличивается. Профиль ФС меняется таким образом, что существенно увеличивается удельный вес индола и значительно снижается удельный вес п-крезола. Существенно изменяется величина экскреции аминов: содержание в фекалиях гистамина и серотонина может быть выше или ниже по сравнению с нормой (зависит от нозологической формы основного заболевания). Содержание карбоновых кислот в фекалиях больных с III степенью дисбиоза меняется следующим образом: резко уменьшается пул летучих жирных кислот, практически не обнаруживается щавелевоуксусная кислота и значительно возрастает экскреция с каловыми массами альфа-кетоглутаровой кислоты. Изменен профиль летучих жирных кислот. При нарушениях стула по типу диареи удельный вес уксусной кислоты ниже, удельный вес пропионовой и масляной кислот, наоборот, повышен, при констипации наблюдается противоположная картина. Отмечается снижение или увеличение удельного веса молочной и аналогичные изменения удельного веса альфа-кетоглутаровой кислот в профиле ДКК. Дисбактериоз локальный (местный), декомпенсированный, кишечные дисфункции, как правило, наблюдаются.

IV степень тяжести — резкое снижение или отсутствие бифидобактерий, значительное уменьшение количества лактобацилл, резкое уменьшение количества или отсутствие кишечных палочек с типичными свойствами, значительное возрастание количества как облигатных, так и факультативных видов (в норме не встречающихся) кишечных бактерий и дрожжеподобных грибов с патогенными свойствами. Выявляются патогенные кишечные бактерии (сальмонеллы, шигеллы, йерсинии). Качественные изменения в микробном метаболитном паспорте остаются такими же, как и при третьей степени, но их количественные характеристики еще более изменены, характерна глубокая разбалансировка биохимических регуляторных механизмов микробной экосистемы, сочетающаяся с аналогичной разбалансировкой микробной инфраструктуры кишечника. Дисбактериоз распространенный (с бактериемией), декомпенсированный (с угрозой генерализации инфекции, сепсиса или септикопиемии), наблюдаются выраженные кишечные дисфункции.

Лечением дисбиоза врачи всех уголков мира занимаются давно. В результате многолетнего кропотливого поиска наиболее действенных мер и способов к настоящему времени образовалось большое количество лекарственных препаратов и биологических активных добавок, которые в той или иной степени влияют на состояние микрофлоры и используются для восстановления нарушенного равновесия кишечной экоструктуры.

Большое разнообразие на российском рынке лекарственных средств, необходимость рационального выбора лечебных воздействий и их сочетаний убедительно свидетельствуют о необходимости некоторой систематизации и схематизации лечения дисбактериоза кишечника, не исключая при этом опыта и творческого характера в работе лечащего врача и индивидуального подхода к коррекции и профилактике дисбактериоза кишечника.

В настоящее время разработаны следующие основные принципы комбинированной коррекции микроэкологического дисбаланса кишечника:

• коррекция моторно-секреторной функции желудочно-кишечного тракта, включающая ферментотерапию, поливитаминотерапию, назначение спазмолитиков, антидиарейных, желчегонных и стимулирующих регенеративные процессы препаратов;
• энтеросорбция и энтеропротекция, заключающаяся в назначении энтеросорбентов, выводящих из организма как патогенные микроорганизмы, так и продукты их жизнедеятельности;
• селективная деконтаминация патогенной и условно-патогенной микрофлоры кишечника, проводимая на основе назначения бактериофагов, кишечных антисептиков, фитонцидов и антибактериальных препаратов;
• коррекция нормальной микрофлоры кишечника с помощью различных пробиотиков;
• функциональное питание, заключающееся в употреблении кисломолочных и других вариантов продуктов с включением в них в качестве активного действующего начала бифидобактерий (фруктовые и овощные соки, жевательные резинки, мороженое, кондитерские изделия, салаты, сыры, сметана, кефир, масло, крем, творог, десерты и др.). В настоящее время бифидобактерии включены в состав более 70 различных продуктов питания.

Чрезвычайно важными элементами лечения и профилактики дисбактериоза кишечника также являются следующие моменты:

• санитарно-просветительная работа с пациентами и их родственниками о роли микрофлоры и необходимости ее коррекции;
• длительное сотрудничество врача и пациента;
• соблюдение диетического режима и функционального питания;
• применение медикаментозных и немедикаментозных методов лечения и профилактики дисбактериоза кишечника.

При построении тактики рационального, индивидуального лечения и профилактики дисбактериоза кишечника, особенно у детей различного возраста, у которых процессы формирования собственной экосистемы продолжаются до 10–12 летнего возраста, врачу необходимо решить следующие задачи:

• нормализация работы кишечника (первый принцип комбинированной терапии);
• создание условий, способствующих более благоприятному развитию собственной флоры (аутофлоры) организма (второй принцип комбинированной терапии);
• санация кишечника от патогенной и условно-патогенной флоры (третий принцип комбинированной терапии);
• длительное интермиттирующее лечение (пульс-терапия) при III–IV степени тяжести дисбактериоза не менее 6 месяцев (четвертый принцип комбинированной терапии);
• сохранение и поддержание микробной экологии кишечника (пятый принцип комбинированной терапии).

Возможно, что при приеме препарата не только и не столько восстанавливается кислотность среды в тонкой кишке (так как доза приема препарата очень небольшая), но запускаются некоторые триггерные механизмы, регулирующие процесс цитомукопротекции и влияющие на микроэкологическую систему в кишечнике. Это одно из предположений, научные исследования над которым продолжаются до последнего времени. Однако налицо клиническая эффективность при приеме Хилака форте в случае развития дисбиоза у взрослых и детей различного возраста. На фоне приема этого препарата происходит скорейшее восстановление микроэкологического баланса в кишечнике и исчезают клинические проявления, сопровождающие дисбактериоз, — боли в животе, метеоризм и констипация, о чем свидетельствуют проведенные клинические исследования в разных странах.

Известно, что важную роль в положительном действии пробиотических микроорганизмов выполняют не сами бактериальные клетки, а их метаболиты (Н. И. Урсова, 2013). В этом отношении Хилак форте может быть более предпочтителен, чем лиофилизированные формы различных пробиотических препаратов, которым требуется 8–10 часов для активации и начала выработки продуктов метаболизма (С. К. Аджигайтканова, 2007). Этот вопрос приобретает особенную важность в случае диареи, которая часто сопровождает нарушения микрофлоры. Дело в том, что время нормального транзита содержимого по кишечнику как у взрослых, так и у детей позволяет лиофилизированным пробиотикам пройти активацию. Однако общекишечный транзит при диарее может быть значительно ускорен. Так, по результатам исследования у детей 3–18 месяцев с диареей время общекишечного транзита (Total gut transit time) составляло всего лишь 5 часов (Roy, 1991).

Важным вопросом является коррекция нарушений микрофлоры при приеме антибактериальной терапии. Препараты на основе метаболитов полезных бактерий, таких как Хилак форте, не содержат живых микроорганизмов. Поэтому их применение совместно с антибиотиками может быть более предпочтительным, т. к. последние никоим образом напрямую не уменьшают их эффективность.

В любом случае, для того чтобы не нарушить хрупкую микроэкологическую структуру кишечника или восстанавливать ее после каких-либо агрессивных воздействий, необходимо использовать весь арсенал средств, доступных в настоящее время в медицине в целом и в детской гастроэнтерологии в частности, сочетающий использование наряду с пробиотиками средств, способствующих скорейшей адаптации колоний симбионтных бактерий на слизистой оболочке кишечника, — продуктов естественного метаболизма микроорганизмов, к которым относится и Хилак форте.

В таблице приводятся биохимические критерии состояния микробной экологии кишечника, полученные при обследовании практически здоровых людей — доноров крови [37].

Литература

П. Л. Щербаков, доктор медицинских наук, профессор

ГБУЗ МКНЦ ДЗМ, Москва

[youtube.player]

С современных позиций нормальную микрофлору человека следует рассматривать как совокупность множества микробиоценозов, характеризующихся определенным составом и занимающих тот или иной биотоп в организме человека [1]. Наиболее многочисленным и сложным по своему составу является микробиоценоз желудочно-кишечного тракта (ЖКТ). По последним данным, в составе кишечной микрофлоры (КМФ) обнаружено 395 филогенетических групп микроорганизмов, из которых 244 (62%) являются абсолютно новыми. Общее количество видов приближается к 1500 и требует уточнения [2]. Качественный и количественный состав микрофлоры разных отделов пищеварительного тракта имеет существенные различия. В верхних отделах тонкой кишки микроорганизмы определяются в небольшом количестве (не более 10 2 -10 3 КОЕ/мл содержимого), в подвздошной кишке совокупное количество микроорганизмов составляет до 10 6 КОЕ/мл химуса. Толстая кишка наиболее колонизирована микроорганизмами (10 11 -10 12 КОЕ/г фекалий), среди которых в норме преобладают анаэробные виды бактерий (90-95% всего состава): бифидобактерии, бактероиды, лактобактерии, вейлонеллы, пептострептококки, клостридии. Представители нормальной КМФ выполняют и регулируют многочисленные функции человеческого организма: обеспечивают колонизационную резистентность, участвуют в водно-солевом обмене, детоксикации экзогенных и эндогенных субстратов, оказывают морфокинетическое действие, выполняют иммуногенную и мутагенную/антимутагенную функцию, служат источником энергии для клеток-хозяина, являются хранилищем и источником генетического материала и др. [1, 3]. При разных неблагоприятных воздействиях на организм, снижении его иммунологического статуса, заболеваниях ЖКТ, антибактериальной терапии и т.д. происходят изменения в составе КМФ. Они могут быть кратковременными и исчезать после устранения неблагоприятного фактора (дисбактериальная реакция). Стойкие изменения качественного и количественного состава бактериальной нормофлоры кишечника называют дисбактериозами кишечника (ДК). Термин "дисбактериоз" впервые введен A.Nissle (1916 г.) для обозначения явлений гнилостной и бродильной кишечной диспепсии. ДК в настоящее время определяют как "клинико-лабораторный синдром, связанный с изменением качественного и/или количественного состава нормофлоры определенного биотопа, транслокацией различных ее представителей в несвойственные ей биотопы, метаболическими и иммунными нарушениями, сопровождающимися у части пациентов клиническими симптомами" [4]. По современным представлениям, ДК самостоятельной нозологической формой заболевания не является из-за отсутствия специфического возбудителя и типичной периодичности процесса и представляет собой совокупность синдромных проявлений, объединенных рядом причинно-следственных связей [1]. В англоязычной литературе вместо термина "ДК" используют термин "синдром избыточного роста кишечной микрофлоры" (small intestinal bacterial overgrowth syndrom), в немецкой - "ошибочное заселение бактерий" (bakterielle Fehlbesiedlung). Основное отличие этих понятий от принятого в отечественной медицине термина "ДК" состоит в том, что в них речь идет только об изменении состава микрофлоры тонкой кишки без учета "микробного пейзажа" толстой кишки.

ДК в основном рассматривают как сопутствующий синдром разных заболеваний (хронических заболеваний ЖКТ, ферментопатий, острых кишечных инфекций - ОКИ, онкологических заболеваний и др.). Однако в настоящее время доказано, что нарушения микробиоценоза кишечника могут быть не только следствием, но и причиной развития комплекса заболеваний человека: оппортунистических инфекций ЖКТ, бактериемии, септических процессов. Известен широкий круг неинфекционных заболеваний и клинических синдромов, патогенез которых может быть связан с изменениями в составе и функциях нормальной микрофлоры (аллергическая патология, анемия, гастродуодениты, патология гепатобилиарной системы, иммунодефицитные состояния и т.д.) [5]. В настоящее время доказана триггерная роль ДК в формировании функциональных нарушений ЖКТ (синдром раздраженного кишечника, функциональные запоры и др.) [6]. Повреждение КМФ и ее функций ассоциируется с широким спектром заболеваний, включая хронические воспалительные заболевания кишечника, рак толстой кишки, ревматоидный артрит [7].

В педиатрии наиболее актуальна проблема нарушения кишечного микробиоценоза у детей раннего возраста. Формирование микроэкологической системы новорожденного ребенка начинается в процессе родов. Состав формирующейся КМФ определяется состоянием микробиоценозов матери, механизмом родов, санитарным состоянием среды, в которой они происходили, и типом вскармливания [8, 9]. В течение нескольких часов после родов в фекалиях новорожденного обнаруживаются различные виды бактерий (стрептококки, стафилококки, энтерококки и клостридии). Затем появляются энтеробактерии (в первую очередь E. coli), лактобациллы, бифидобактерии. Симбиоз бифидобактерий и молочно-кислых бактерий имеет важное значение для формирования нормального микробиоценоза ребенка. Окончательное становление бифидо- и лактофлоры у здоровых детей в норме происходит к концу 1-го месяца жизни. В последние годы отмечаются существенные сдвиги в формировании кишечного микробиоценоза новорожденных: позднее становление бифидофлоры и частая колонизация условно-патогенными микроорганизмами - УПМ (S. aureus, грамотрицательными бактериями, стрептококками группы В и т.д.) 12.

В настоящее время не вызывает сомнения ведущая роль микрофлоры матери в процессах формирования микроэкологической системы ребенка. Доказана необходимость бактериологического мониторинга и коррекции дисбиотических нарушений у беременной женщины для нормального формирования микробиоценозов ребенка 14. При обследовании матерей детей с клинически выраженными формами ДК выявлена высокая частота патологии с преобладанием хронических заболеваний органов пищеварения (50%) и хронических гнойно-воспалительных процессов разной локализации (хронический гайморит, тонзиллит, фурункулез, заболевания мочеполовой системы и др.). Известно, что данные заболевания являются маркерами микроэкологических нарушений человеческого организма. По результатам бактериологических исследований, нарушение кишечного микробиоценоза выявлено у кормящих матерей в 76,3% случаев. У каждой второй женщины было снижено количество индигенных бактерий, а в 39,5% случаев матери были колонизированы различными видами УПМ, среди которых преобладали S. aureus, Candida spp. и Clostridium spp. У всех (18,4%) матерей с дефицитом бифидобактерий, дети также имели сниженное их количество. В 18,4% случаев мать и ребенок были инфицированы идентичными видами УПМ. Полученные данные обосновывают необходимость обследования и коррекции микроэкологических нарушений у матери в период грудного вскармливания в случаях клинически выраженного ДК у ребенка [15].

Формирование КМФ нарушается у детей, рожденных путем кесарева сечения, поскольку они не получают в родах нормальной микрофлоры матери, и основным источником микроорганизмов для них является окружающая среда. У этих детей длительно снижен популяционный уровень бифидо- и лактобактерий и отмечается более частая колонизация и персистенция УПМ. К 3 годам только 12,9% обследованных детей имеют показатели КМФ, соответствующие норме [11].

На процесс формирования и состав КМФ существенное влияние оказывает характер питания. Грудное молоко содержит различные субстанции с антиинфекционным и пребиотическим потенциалом (секреторные IgA, лактоферрин, лизоцим, комплекс олигосахаридов и др.) и препятствует колонизации ребенка возбудителями инфекционных заболеваний, а также стимулирует рост индигенных бактерий. Формированию нормальной КМФ новорожденного ребенка способствует раннее, в течение получаса после рождения, прикладывание к груди. Грудное молоко является длительным источником индигенных бактерий для кишечника ребенка и уникальным синбиотическим продуктом. R.Martin и соавт. (2005 г.) обнаружили в грудном молоке штаммы лактобацилл (Lactobacillus gasseri, Lactobacillus fermentum) с высоким пробиотическим потен-циалом [16]. Сравнивая состав КМФ у здоровых детей, получающих грудное (n=80) и искусственное вскармливание (n=41), мы выявили более высокую частоту колонизации и более высокий популяционный уровень бифидобактерий у детей 1-й группы. Дети, получавшие искусственное вскармливание, достоверно чаще, чем дети находившиеся на грудном вскармливании, были колонизированы УПМ (90,1 и 60% соответственно, р 9 КОЕ в капсуле) лиофилизированных культур пробиотических молочно-кислых микроорганизмов (Lactobacillus acidophilus, Lactobacillus rhamnosus), и пребиотик - йогуртовые культуры (Lactobacillus delbrueckii subsp. vulgaricus, Streptococcus thermophilus). Микроорганизмы, входящие в состав данного продукта, кислотоустойчивы и обладают прогнозируемым уровнем антибиотикорезистентности, что позволяет их безопасно использовать для профилактики развития антибиотикоассоциированной диареи у детей. Жизнеспособность бактерий сохраняется и без желатиновой оболочки капсулы, в связи с чем Йогулакт может быть назначен детям разных возрастных групп.

Нами проведены исследования по оценке клинико-бактериологической эффективности синбиотика Йогулакт в коррекции ДК у детей раннего возраста. Под наблюдением находились 32 ребенка с клинически выраженным и бактериологически подтвержденным ДК в возрасте от 3 мес до 2 лет. Йогулакт назначали перорально: детям в возрасте от 3 мес до 1 года - по 1/2 капсулы в сутки, от 1 до 3 лет - по 1 капсуле в сутки во время еды в течение 2 нед. Также проводилась коррекция диеты в соответствии с основным заболеванием и вариантом дисфункции кишечника. При наличии осмотической диареи назначали сорбенты. Клинический осмотр и бактериологическое исследование фекалий проводили до и после лечения. У 9 (28,1%) детей проявления ДК отмечались с периода новорожденности и были связаны с неблагоприятным течением родов и раннего постнатального периода, у 6 (18,8%) дисфункция кишечника развилась после антибактериальной терапии. У 16 детей ДК был сопутствующим клинико-лабораторным синдромом различных заболеваний: лямблиоза (12,5%), атопического дерматита (15,6%), ДЖВП (12,5%) и лактазной недостаточности (6,3%). У всех детей клинические проявления соответствовали субкомпенсированной форме ДК. Варианты дисфункции кишечника были разными. У 6 (18,8%) детей отмечались запоры с частотой стула 1 раз в 2-3 дня, у 24 (81,2%) стул был энтероколитного характера от 2 до 6 раз в сутки с патологическими примесями в виде слизи и зелени. Нарушение стула сопровождалось метеоризмом и болевым синдромом в 56,2% случаев, снижением аппетита - в 34,3%. Нарушение биоценоза кишечника (НБК) I степени выявлено у 8 (25%) детей, II степени - у 24 (75%). Дефицит индигенных бактерий имели 18 (56,3%) детей (табл. 1). У 25 (78,1%) детей выделены различные УПМ (клебсиеллы, S. aureus, протеи и др.), в том числе у 20 (62,5%) детей обнаружены ассоциации 2-3 видов.

Таблица 1. Частота выделения в нормальных количествах и среднее содержание индигенных бактерий у детей до и после лечения Йогулактом

Микроорганизм	Норма, lg КОЕ/г	Количество пациентов до лечения (n=32)			Количество пациентов после лечения (n=26)
		абс.	%	среднее значение, lg/КОЕ/г	абс.	%	среднее значение, lg/КОЕ/г
Бифидобактерии	9-11	20	62,5	8,2	22	84,6	9,0*
Лактобактерии	6-8	21	65,6	6,2	24	92,3	7,2*
Молочно-кислый стрептококк	7-8	24	75	6,2	23	88,4	7,0
Энтерококк	5-7	28	87,5	7,0	23	88,4	7,0
E. соli с норм. ферм. свойствами	7-8	28	87,5	6,8	25	96,2	7,0

У 26 пациентов после лечения проведено контрольное бактериологическое исследование кала. Улучшение лабораторных показателей отмечено у большинства (71,4%) пациентов, что проявлялось снижением частоты выделения УПМ (53,1%) и повышением популяционного уровня бифидо- и лактобактерий и молочнокислых стрептококков (см. табл. 1).

Таблица 2. Динамика клинических симптомов ДК на фоне приема Йогулакта

Нарушение стула	32	100	10	62,5
Боли в животе	18	56,2	8	25
Метеоризм	18	56,2	6	21,4

После проведенного курса лечения положительная динамика по кишечному синдрому наблюдалась у 28 (87,5%) детей, что проявлялось нормализацией стула у 8 (25%) детей, улучшением характера стула у 20 (62,5%; табл. 2). Переносимость Йогулакта была хорошей. Только у 1 ребенка грудного возраста на фоне его приема отмечались срыгивания.

Полученные в ходе исследования данные позволяют сделать следующие выводы.
1. Применение Йогулакта в коррекции субкомпенсированных форм ДК у детей раннего возраста позволяет нормализовать частоту и консистенцию стула, купировать болевой синдром и метеоризм.
2. У большинства пациентов отмечено улучшение лабораторных показателей, что проявлялось снижением частоты выделения условно-патогенных бактерий, а также повышением популяционного уровня бифидо- и лактобактерий на 1 порядок от исходного.
3. Хорошая переносимость Йогулакта и рациональная комбинация пробиотиков и пребиотиков в его составе позволяют использовать этот продукт в коррекции ДК у детей раннего возраста.

Литература
1. Бондаренко В.М., Мацулевич Т.В. Дисбактериоз кишечника как клинико-лабораторный синдром: современное состояние проблемы. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2006.
2. Eckburg PB, Bik EM, Bernstein CN et al. Diversity of the Human Intestinal Microbial Flora. Science 2005; 308 (5728): 1635-8.
3. Ahrnea Siv, Lonnermarkb Elisabet, Woldb Agnes E et al. Lactobacilli in the intestinal microbiota of Swedish infants. Microbes and Infection 2005; 7 (11-12): 1256-62.
4. Отраслевой стандарт "Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника". ОСТ91500.11.0004-2003, приказ МЗ РФ № 231 от 09.06.2003 г.
5. Sepp E, Julge K, Vasar M et al. Intestinal microflora of Estonian and .Swedish infants. Acta Paediatr 1997; 86 (9): 956-61.
6. Хавкин А.И., Жихарева Н.С. Синдром раздраженного кишечника: подходы к терапии. РМЖ (детская гастроэнтерология и нутрициология). 2004; 13: 772-5.
7. Thompson-Chagoyan OC, Maldonado J, Gil A. Colonization and Impact of Disease and Other Factors on Intestinal Micro-biota. DigDisSci2007;52 (9): 2069-778.
8. Orrhage K, Nord CE. Factors controlling the bacterial colonization of the intestine in breastfed infants. Acta Paediatr 1999; 88 (430): 47-57.
9. Penders J, Thijs C, Vink C. Factors influencing the composition of the intestinal microbiota in early infancy. Pediatrics 2006; 118 (2): 511-21.
10. Коршунов В.М., ПоташникЛ.В., Володин Н.Н. и др. Микрофлора кишечника у детей Монголии, России, Швеции. Журн. микробиологии. 2001; 2: 61-4.
11. Николаева ИВ., Анохин ВА., Купчихина Л.А Формирование кишечной микрофлоры у детей, рожденных естественным и оперативным путем. Казанский мед. журн 2009; 6: 852-6.
12. Самсыгина Г.А Особенности становления биоценоза кишечника и кишечный дисбактериоз. Cons Med (Прил. Педиатрия). 2003; 2:30-3.
13. Урсова НИ. Особенности формирования микробиоценоза у грудных детей и дисбактериоз кишечника. Cons Med (Прил. Педиатрия). 2005; 7 (2): 56-9.
14. Хавкин А.И., Жихарева Н.С. Коррекция дисбиотических изменений кишечника у детей на современном этапе. РМЖ. 2006; 16:3-6.
15. Николаева И.В., Бондаренко В.М., Коновалова Г.Н. и др. Влияние микрофлоры матери на состав микробиоценоза кишечника ребенка в период грудного вскармливания.ЖМЭИ. 2008; 5: 87-92.
16. Martin R, JimenezE, Olivares M et al. Lactobacillus salivarius CECT 5713, a potential probiotic strain isolated from infant feces and breast milk of a mother-child pair. Int J Food Microbiol 2006; 112 (1): 35-43.
17. Mackie RI, Sghir A, Gaskins HR Developmental microbial ecology of the neonatal gastrointestinal tract. Am J Clin Nutr 1999; 69:1035-45.
18. Kligler B, Cohrssen A Probiotics. Am Fam Physician 2008; 78: 1073-8.
19. Salminen SJ, Gueimonde M, Isolauri E. Probiotics that modify disease risk.J Nutr 2005; 135 (5): 1294-8.

[youtube.player]