Кричит от боли с костях
- Почему болят кости?
- Причины
- Характеристика болей в костях
- О чем говорит локализация боли
- Сопутствующая симптоматика
- Заболевания
- Диагностика
- Терапевтические мероприятия
- Профилактика
Определенная тревога и беспокойство появляются у человека, который ощущает боль в костях. Страх перед опасным заболеванием заставляет обратиться к врачу. Мало кто знает, что симптом не всегда имеет патологическое начало. Сильные перегрузки во время интенсивной физической активности могут стать одной из причин появления болезненности. Конечно, множество болезней проявляются костной болью различного характера и интенсивности. Для успешного лечения потребуется точная диагностика причины болевых импульсов. В терапию традиционно входят препараты, физиотерапия, массаж и ЛФК.
Почему болят кости?
Одной из основных жалоб, которую можно услышать на приеме у доктора – ломота или боль в костях. Внезапная или хроническая ноющая болезненность может стать последствием травм, инфекционных заболеваний или патологий основного характера.
Нередко неприятное болевое чувство появляется у метеочувствительных людей. Особенно внимательно нужно отнестись к подобному симптому у людей после 60 лет, когда дегенерация костной ткани может стать закономерным процессом.
Человеческий скелет насчитывает более двухсот костей, соединенных в одно целое при помощи соединительной ткани. От здоровья костной системы зависит состояние всех органов и систем организма. Деформационные изменения различного характера могут повлиять не только на походку или осанку человека, но и вызвать сбои в работе сердца или центральной нервной системы.
Причины
Боль в костях – полиэтиологический симптом. Болевая реакция может поражать любую части тела человека. Дискомфортные ощущения становятся результатом неправильного питания или опасного заболевания, которое не зависит от образа жизни.
К основным причинам боли в костях относят следующие факторы:
- Перегрузка опорно-двигательного аппарата во время занятий фитнесом. Такое явление появляется у нетренированных людей, которые внезапно решили заняться спортом, или при непривычно повышенной нагрузке на кости и суставы.
- Дефицит микроэлементов (магния, кальция) и витаминов группы B, D.
- Малоподвижный образ жизни, ожирение.
- Травматизм стоит на одном из первых мест при появлении болевой реакции. Повреждения с нарушением анатомической целостности тканей или без него являются источником синдрома, который может отличаться по силе и длительности.
- Патологические изменения, связанные с воспалительными или инфекционными процессами с вовлечением костной ткани.
- Нарушение кроветворения и иммунных процессов с поражением красного костного мозга.
- Дегенерация тканей, вызывающая деформацию и разрушение костной ткани, или сбой в обменных процессах, что часто является следствием друг друга.
- Опухолевидные разрастания, локализующиеся в костях, которые имеют злокачественную природу происхождения.
Характеристика болей в костях
Отметив особенность проявления болезненных ощущений можно предположить причину негативной реакции организма. При локальном раздражении нервная система передает закодированный сигнал, который преобразуется в болевой синдром.
Если боли предшествовала интенсивная нагрузка при занятиях спортом, тяжелой физической работе, подъеме тяжестей, болезненность может появиться не сразу, а спустя непродолжительное время. В первые дни симптом может отличаться интенсивностью, а позднее становиться слабее. Такие боли не беспокоят ночью, но напоминают о себе при физической активности.
Развитие воспалительного процесса в суставах (артрит) дает эффект блуждающей болезненности. При такой реакции больной не может определенно указать болезненную точку, болевой эффект распространяется на всю поверхность кости. Прогрессирующий артрит, как и любое воспаление, всегда сопровождается характерной симптоматикой: отечностью, гиперемией, потерей функциональности.
Беременные женщины нередко жалуются на болевое чувство в бедре, голени, стопы и области малого таза. Взаимосвязь наблюдается во время ежедневно растущей нагрузки на кости и сочленения при физиологическом наборе веса. При болях беременных достаточно применения ортопедических изделий для разгрузки опорно-двигательного аппарата: дородовой бандаж, ортопедические стельки, компрессионное белье.
Ночные боли в костях требуют пристального внимания. Симптом может быть признаком развивающегося остита (воспаление костной ткани) или злокачественных новообразований. Боли, беспокоящие в любое время суток, часто сопровождают хронические процессы стойкой дегенерации тканей.
О чем говорит локализация боли
Теоретически боль в костях ощущается на пораженном участке. В действительности это не совсем верное предположение, болезненность может быть иррадиирующей, а очаг патологического процесса удаленным от места боли. В большинстве случаев человек может четко указать, где его беспокоит болевое чувство, что помогает в предварительной диагностике.
Основные участки расположения боли в костях:
- Нижние конечности подвергаются болевой атаке чаще всего. Виной данной локализации является ежедневная нагрузка, которую испытывают ноги. Поэтому появление болезненности при непродолжительной физической активности может указывать на наличие остеопороза, а боль, которая сопровождается расстройством чувствительности и перемежающейся хромотой, о прогрессировании атеросклероза. Бедренная кость болит при артрозах или асептическом некрозе головки бедренной кости. Ступни страдают при плоскостопии, невроме Мортона, пяточной шпоре, подошвенном фасциите. Болезненность голени чаще имеет этиологию специфического характера: ночные боли при сифилисе, проявление остеохондропатии – синдром Остгуда-Шлаттера, варикозное заболевание вен, атеросклероз, облитерирующий эндартериит, при траншейной лихорадке, возбудителем который являются платяные вши.
- Кости малого таза болят при дегенеративных (коксартроз) или инфекционных заболеваниях (туберкулез), остеопорозе или болезни Пертеса в юном возрасте. К непатологической причине относится нагрузка и гормональная перестройка во время периода вынашивания ребенка, когда плод растет и оказывает давление на малый таз.
- В области грудной клетки болезненность может возникать по ходу ребер, а также в ключичной кости, грудины или сегментах грудного отдела позвоночника. Болевые ощущения грудной клетки часто бывают результатом остеохондроза, грудного спондилеза. Интенсивная болезненность, напоминающая покалывания, сопровождает воспалительный синдром Титце (реберный хондрит). Острой нейрогенной болью проявляется межреберная невралгия, а изнуряющие боли постоянного характера – при остеосаркоме (онкологии).
- Боль в костях черепа чаще бывает следствием дегенерации шейных позвонков (остеохондроза), при которой болевое ощущение распространяется на область черепной коробки. Гипоксия клеток головного мозга, как результат нарушения кровообращения, сопутствует многим заболеваниям. Быстрорастущие опухоли онкологической этиологии приводят к хронической болезненности, купирование которых невозможно без наркотических анальгетиков.
- Кости верхних конечностей подвергаются активной двигательной нагрузке, поэтому появляющаяся болезненность ухудшает качество жизни человека. Плечо может болеть при растяжении связок или мышц, воспалении синовиальной сумки (бурсите) или при разрастании опухолей, что случается очень редко. Боль в костях предплечья обычно связана с остеомиелитом или эпикондилитом (боль в надмыщелках плечевой кости), также появление симптома обусловлено нарушением иннервации, поражением соединительной и мышечной ткани. В многочисленных костях кистей рук болевая реакция возникает при поражении суставов ревматизмом, подагрой, дегенеративно-дистрофическими процессами.
Сопутствующая симптоматика
Болевой симптом появляется при патологических преобразованиях и всегда сопровождается дополнительными признаками. Так, если человек жалуется на ломоту и боль в костях при проявлениях простудного заболевания (насморк, кашель, гипертермия), в данном случае болевое ощущение является одним из проявлений гриппа или вирусного заболевания.
Если синдром возникает в ночное время, сочетается с отечностью и деформацией больной кости, подозрение падает на развитие онкологического заболевания. Локализация болезненности в любой части тела, сопровождающаяся частыми переломами костей, повышенной потливостью, увеличением лимфатических узлов и живота, возможно развитие лейкемии (рака крови).
Пронзительная боль на фоне лихорадочного состояния, сильной отечности, потерей двигательной способности, покраснения и формировании свища, из которого вытекает гной, – явный признак остеомиелита. Сочетание боли с увеличением уровня глюкозы в крови, раздражительностью, широко раскрытыми глазами, тахикардией (учащением пульса), повышением артериального давления возможны проблемы эндокринного характера (гипертиреоз).
Боль в костях, при которой отмечаются красные щеки, угри на лице, большой живот, ожирение в верхней части туловища, подавленным состоянием вероятно присутствие гиперкортицизма (увеличение синтеза гормонов надпочечников). Выраженные деформации позвоночника, частые переломы настораживают и предполагают развитие остеопороза.
Нарушение походки в сочетании с ограничением подвижности в суставе может стать следствием остеохондропатии бедренной кости (асептического некроза). Если клиническая картина осложняется увеличением в размере сустава, который краснеет и становится горячим наощупь, вероятнее всего в суставных тканях развивается воспаление – артрит, синовит.
Заболевания
Появление болевого ощущения в костях не выделяется в качестве самостоятельного синдрома. Чаще всего болевая реакция является одним из симптомов многочисленных патологий. К числу болезней, являющихся первопричинами костной боли, относят не только патологии опорно-двигательного аппарата, но и заболевания кровеносной, иммунной системы, а также обмена веществ.
Частые патологии, провоцирующие боль в костях:
- Остеомиелит – гнойный процесс с образованием некротических участков в костной структуре. Причиной может стать инфицированная рана, в результате проникновения возбудителя гематогенным путем (через кровь), при выполнении медицинских процедур в антисанитарных условиях (пломбирование зубов, эндопротезирование). Заболевание имеет яркую клиническую картину: пульсирующую боль, высокую температуру тела (до 40 градусов), рвоту, помутнение сознания (бред, галлюцинации), рвоту. Характерным признаком является образование свищей, из которых сочится гнойный экссудат.
- Артрит – воспалительное заболевание сустава, которое сопровождает боль в костях, отек, покраснение и частичная утрата функции движения. Выраженность симптоматики зависит от динамики воспалительной реакции.
- Остеопороз – динамично развивающаяся болезнь с нарушением метаболических реакций, которая приводит к снижению прочности костной ткани. Среди причин можно выделить наследственный фактор, скудное питание, эндокринные нарушения и другие. Основным признаком является повышенная ломкость костей из-за отсутствия достаточного количества кальция, результатом которой являются частые переломы.
- Туберкулез костей – инфекционная патология, возбудителем которой является палочка Коха. В начале развития у больного наблюдается повышение температуры до субфебрильных значений (37,1 – 37,3 градусов), вялость, тянущие боли. С переходом патологии в артритическую фазу появляется лихорадка, уменьшение длины пораженной конечности, хромота, деформация позвоночника, выраженная болезненность.
- Болезнь Осгуда - Шлаттера – остеохондропатия бугристости большеберцовой кости. Болезни подвергаются юноши и мальчики подросткового возраста. Патология развивается после травматизации голени. В группу риска входят дети, активно увлекающиеся спортом. Первыми признаками являются боли при сгибательных движениях, при надавливании на место поражения ощущается болезненность, при ухудшении болевой синдром становится выраженнее и иррадиирует в переднюю мышцу бедра.
- Бурсит – воспаление синовиальной сумки с образованием болезненного уплотнения (бурсы, наполненной экссудатом). К причинам относят травмы, инфицирование из отдаленных участков поражения. Проявляется клиникой, характерной для воспаления: отечностью, гиперемированными участками, местным повышением температуры тела.
- Асептический некроз головки бедренной кости – дистрофия эпифиза при резком ограничении циркуляции крови в области тазобедренного сустава. Патология относится к разряду остеохондропатий. Некротическое расслоение костной ткани происходит без участия патогенных микроорганизмов. Проявляется сильной болью, контрактурой тазобедренного сустава, нарушением походки, укорочением конечности. При отсутствии лечения осложняется деформирующим коксартрозом, исеривлением позвоночника (сколиозом).
- Синдром Титце – воспалительная реакция, локализующаяся в хрящевой ткани в передней части грудной клетки. Причиной патологии могут стать травмы, инфекции, аллергический фактор, заболевания верхних дыхательных путей (пневмония, бронхит), скудное питание, приводящее к дистрофии. Ноющая боль появляется в месте воспаления и иррадиирует в верхние конечности, постепенно усиливаясь при чихании или кашле.
Диагностика
Целью диагностических манипуляций является установка точной причины, чтобы узнать, почему появляется боль в костях. От правильности диагноза зависит полное избавление от неприятной болезненности в костном аппарате. Первым этапом является посещение медицинского специалиста (терапевта, ортопеда, травматолога при травмах). На приеме доктор проводит осмотр и собирает подробный анамнез.
Чтобы оценить общее состояние и выявить скрытые процессы, назначается лабораторное исследования крови и мочи. При подозрении на онкологию проводится биопсия. Для определения возбудителя гнойного воспаления показан забор внутрисуставного экссудата во время диагностической пункции.
Аппаратное исследование проводится следующими методами:
- рентгенография;
- магнитно-резонансная томография;
- допплерография;
- артроскопия;
- дискография или миелография.
Терапевтические мероприятия
Боль в костях доставляет много неприятных моментов. Избавиться от дискомфортного состояния поможет комплексное лечение, основанное на обезболивании лекарственными препаратами, физиотерапевтическими процедурами, назначением массажа и комплекса лечебных упражнений. Важен отказ от вредных привычек (курения и употребления алкогольной продукции), а также составление рациона сбалансированного диетического питания, которое восполнит дефицит витаминов и микроэлементов.
Медикаментозная терапия заключается в назначении НПВС (Кеторол, Некст, Ибупрофен), чтобы снять боль и уменьшить воспаление. Анальгетики (Темпалгин, Баралгин) обладают обезболивающим действием, избавляя от болезненности на непродолжительной срок. При сильном воспалении, если терапевтический эффект от нестероидных препаратов недостаточный, используют глюкокортикостероиды (Гидрокортизон, Преднизолон, Депо-Медрол). Для остановки дегенерации хрящевой и костной ткани проводят длительное лечение, используя хондропротекторы (Терафлекс, Дона, Хонда). Подбором препарата и его дозировки должен заниматься лечащий врач, самолечение чревато негативными последствиями.
Боль в костях не появится, если регулярно проводить курс массажа и заниматься лечебной физкультурой. Комплекс упражнений ЛФК составляет доктор после полного обследования пациента. Сеансы проходят под наблюдением инструктора ЛФК, который обучит технике выполнения и проконтролирует соблюдение терапевтической нагрузки.
Физиотерапевтическое лечение назначается в фазу стойкой ремиссии. Для улучшения кровообращения, восстановления обменных процессов и регенерации тканей используют лечебные свойства низкочастотных электрических токов, магнитного поля, лазерных лучей.
Профилактика
Предупредить боль в костях полностью невозможно. Патологические процессы невыясненной этиологии могут поразить любого человека, но соблюдая общеизвестные правила можно снизить риск болезненности в костной структуре. Правильное питание и здоровый образ жизни без вредных привычек сохранит здоровье не только костной системе, но всему организму в целом.
Лечение хронических заболеваний и плановая профилактика осложнений, которая заключается в контроле жизненно важных показателей АД, глюкозы, холестерина, не допустит развития осложненных состояний. Обращение к врачу должно стать нормой, если появилась боль в костях, чтобы провести обследование и начать эффективное лечение.
Мы встретились с руководителем выездной хосписной службы Екатеринбургской епархии, врачом паллиативной медицины Еленой Шарф и спросили, почему российские онкобольные умирают, до последнего терпя боль, когда в Екатеринбурге наконец появится первый настоящий хоспис и может ли законопроект Яровой все же коснуться медицинской сферы.
По статистике, 10% всех самоубийств приходится на онкобольных. Когда я слышу все эти истории, я хочу спросить: а находились ли родственники больного-суицидника с ним круглые сутки или нет? Знаете, как в нашей стране нужно? Кто-то один должен сидеть с больным, другой — по аптекам ходить, а третий работать, чтобы оплачивать лекарства. Это идеальная ситуация. Но у кого она есть? Кто это всё будет делать? Чаще всего больной на весь день остается один, потому что его единственный родственник — алкоголик, или ему просто нет дела до больного, или он работает.
У нас, если честно, и особого выбора наркотических препаратов нет. К нам приезжают специалисты, лекции читают о том, чем в какой стадии нужно обезболить больного, ну а если у нас всего этого нет? Ну не закупается это нашим Минздравом. Во всяком случае пока. Ну и что вы прикажете выписывать терапевту? Вот они пальцем в небо опять и тыкают.
— Какие препараты у нас используются?
— На первой-второй стадии боли — трамадол, пластырь обезболивающий, фентанил. Морфин в ампулах очень короткого действия (потому что он вводится внутримышечно). По сути, это все, больше и нет. Промедол, который у нас есть, не является противоболевым препаратом. Как видите, выбор очень ограничен. Но даже эту малость терапевты не могут выписать быстрее, потому что не понимают тяжести больного или не могут оценить его состояния. Вот и вязнут в своих бумажках. Но в России это всегда, это страна бюрократии. Праздники вообще губительны для больных. Для любых больных. Нельзя в нашей России такие праздники делать длительные. Людей-то за это время сколько умирает — пачками!
— Вы не имеете права обезболивать больного. Какую помощь ему может оказать выездной хоспис?
— Кроме терапевта, выписать наркотическое средство никто, конечно, не может. А антибиотики нашим больным не нужны. Мы выдаем противорвотные препараты, против кровотечения, поддерживающие препараты. Кеторол, дексаметазон. На капельницу мы берем. Памперсы, коляски, ставим мочевые катетеры. Мы ведь не медицинская служба, а благотворительная.
— Как проходит ваш обычный прием?
— Если это первый прием, то сначала мы читаем документы пациентов. Смотрим, что в семье делается, как человек лежит. В большинстве случаев под ним все перевернуто, больной лежит сутками на грязном белье. Мы начинаем объяснять, как сажать больного, как под ним памперсы менять, как кормить. Там же все по часам, кого-то через два, кого-то через три часа кормить. Казалось бы, простые вещи, но родственники об этом в первый раз слышат. То, что каждый день тело пациента нужно обтирать специальным лосьоном, для русского человека вообще что-то запредельное! Только после этого я рассказываю примерную схему обезболивания, которую нам дают в онкоцентре в Москве.
— Уколы учите ставить?
— Только тех, кто хочет. Чаще всего приходится уговаривать родственников — на это уходят все силы. Уговаривать ухаживать за своими больными.
— Разве у них есть варианты?
— У родственников-то? Они утром его закрыли — ушли, вечером пришли. Вот и все варианты. Ну кто-то еще днем прибежит, укол поставит. Приходят домой — а они уже мертвые. Если раньше, до 2009 года, у нас никогда не было проблем с родственниками и больными, то сейчас мы все время думаем, как родственника повернуть лицом к больному. От них только и слышишь: мне надо работать, мне некогда или я уже устал сам, мне самому плохо. А больной лежит вообще уже никакой, его уже нет. Один скелет, из которого рвота бесконечно выходит. Или у него такая боль, что он вообще вздохнуть не может.
Это же все человеческий фактор. Поэтому все упреки в адрес врачей по поводу того, что они что-то не то выписывают или вовсе не выписывают, вторичны. У нас были такие случаи, когда одни родственники говорили, что врачи не выписывают обезболивающий препарат. А родственники другого больного, которые все вовремя делают и нормально ухаживают за своим больным, все рецепты и лекарства получают вовремя — у тех же врачей.
— Что же делать — взять и всех полюбить?
— Получается, что так.
— А как это сделать?
— Ну как. Для этого Евангелие читать надо, там всё написано. Не можете Евангелие читать — значит какие-то другие духовные книжки читайте. У каждого свое. Я человек верующий, хотя у меня был путь к вере сложный. Мне было сорок с лишним лет. Все, что на тебя валится, ты должен воспринимать по-христиански, так, как это послано Богом. И тогда у тебя будет в душе мир и гармония. Но пока я достигну состояния, чтобы в душе был мир и гармония, сколько у меня жизни уйдет? Но я к этому пытаюсь как-то прийти. Иначе же рехнуться можно от количества отрицательной информации вокруг нас. Я могу сказать, что проблема не в отношении врачей, а в доме у каждого из нас. Потому что эти врачи — они такие же родственники. И потом сытый голодного не разумеет. Пока человек здоров, он не понимает, что значит быть больным.
— Может быть, поэтому в Екатеринбурге, как и во всей Свердловской области, до сих пор нет хосписа?
— Я не знаю, почему Екатеринбург — единственный город-миллионник, в котором нет хосписа. Это вопрос к Белявскому (министр здравоохранения Свердловской области, — прим. 66.ru). В Тюмени хоспис работает лет 20. В Омске работает, в Челябинске, да везде! Худо-бедно все равно они как-то есть. В Москве — в каждом районе хоспис. В Питере тоже. И у нас тоже должен быть! А когда это до кого дойдет и когда это сделают — ну тут мне трудно сказать.
— Зато есть паллиативное отделение в ста километрах от города, в Верх-Нейвинском.
— Но это же не хоспис. Люди могут находиться там до трех недель. Должны быть и хоспис, и паллиативное отделение. Слишком много одиноких тяжелых больных разного возраста. Недавно снова начались разговоры о том, чтобы сделать паллиативное отделение в Екатеринбурге в детской больнице, которую закрыли. Но чем это все закончится, я не знаю.
— Многие считают, что помогать надо тем, кого еще можно вылечить. То есть деньги, которые тратят на безнадежных больных, нужно вкладывать в высокие технологии. Как объяснить людям, которые никогда не видели, как умирают от рака, что деньги нужно вкладывать в хосписы?
— Нужно уважать человека как личность. В любой стадии его жизни. И в младенчестве, и в старости, и в болезни, и в здоровье. Ну а как? Если человек заболел и медленно уходит из жизни, его нельзя оставлять одного, без помощи. Каждый гражданин — это забота государства. Пока он был здоров, он работал на пользу этого государства. Теперь пришла очередь государства о нем позаботиться. По-моему, это естественно. Родственники не обязаны уметь ставить уколы. Но им приходится учиться. Только что звонила женщина, которая в 70 лет обязана ходить за своей дочкой (у нее рак мозга). Хотя это забота, конечно, не родственников. Но в России так принято: родственники сами ухаживают за своим больным. Не знаю, хорошо это или плохо. Но что делать, если у больного нет родственников?
— Сколько человек сегодня нуждается в паллиативной помощи в Екатеринбурге?
— Мы специально ходили в онкоцентр и выясняли: это где-то примерно около 4 тысяч. Но точную статистику никто не ведет. У нас много людей, которые никогда не наблюдались, а потом их вдруг с болью в больницу увозят. Это касается как старых, так и молодых. У нас есть женщина, ей 56 лет, у нее просто живот заболел, увезли в больницу, а оказалось — непроходимость, онкология, тяжелое состояние. Она нигде не учитывается. И таких очень много! Ситуация осложняется еще и тем, что в паллиативной помощи ведь нуждаются не только раковые больные, но и вообще любой человек, который уже не вылечится. Тот же сахарный диабет, после инсульта, после травмы. Они все дома лежат. Или вот парень по дурости своей шею свернул на мотоцикле и всю оставшуюся жизнь лежит бревном. Куда его девать?
— Сколько выездов у вас в день?
— По-разному. У меня от двух до семи. То, что мы делаем, конечно, недостаточно. В Екатеринбурге работает еще бригада от онкоцентра. Официально они занимаются этим два года, но на самом деле меньше. У них были какие-то административные сложности. Это сильная организация, и они должны были бы взять на себя основную нагрузку. Но ведь это государственная структура, сколько им денег выделили — столько они и ездят.
— Как вы переживаете смерть пациентов? Уже научились, как большинство врачей, дистанцироваться в нужный момент?
— Не должно быть никакой дистанции, никакой защитной реакции! Это то, что нас отделяет от больного. Это та преграда, которая не дает понять, что происходит с больным. Врачи, которые, как вы говорите, дистанцируются, поступают неправильно. В этом случае больной остается один на один со своей болезнью. Гиппократ как говорил? Есть болезнь, врач и больной. Если будет врач с больным — то болезнь останется одна и человек поправится; а если врач отдельно — то больной остается один на один с болезнью. И что? Кто кого?
У нас они каждый день уходят из жизни. И каждый день кто-то новый приходит. Ушел — дальше пошел. Слава Богу, что мы могли помочь — помогли. Если человек христианин — то все понятно: это не я делаю — через меня Господь делает. Вот и всё. Все это очень просто. Почему почти все хосписы, и на Западе тоже, это по большей части религиозные структуры. А если они даже не религиозные, то все равно там священник работает. И держатся-то, работают именно те, кто верующий. В хосписе на Лахте все сестры верующие.
— Но ведь не все врачи верующие. Неверующим что делать?
— Конечно, если человек неверующий, это очень сложно. Я не знаю, как они воспринимают, люди неверующие, это дело. Пусть врачи выполняют клятву Гиппократа, что я могу еще сказать. Я раньше тоже не была верующей. Но я всегда это чувствовала. Если я не почувствую состояние больного, то как я узнаю, чем я ему помогу, что с ним делать-то?
Мы встретились с руководителем выездной хосписной службы Екатеринбургской епархии, врачом паллиативной медицины Еленой Шарф и спросили, почему российские онкобольные умирают, до последнего терпя боль, когда в Екатеринбурге наконец появится первый настоящий хоспис и может ли законопроект Яровой все же коснуться медицинской сферы.
По статистике, 10% всех самоубийств приходится на онкобольных. Когда я слышу все эти истории, я хочу спросить: а находились ли родственники больного-суицидника с ним круглые сутки или нет? Знаете, как в нашей стране нужно? Кто-то один должен сидеть с больным, другой — по аптекам ходить, а третий работать, чтобы оплачивать лекарства. Это идеальная ситуация. Но у кого она есть? Кто это всё будет делать? Чаще всего больной на весь день остается один, потому что его единственный родственник — алкоголик, или ему просто нет дела до больного, или он работает.
У нас, если честно, и особого выбора наркотических препаратов нет. К нам приезжают специалисты, лекции читают о том, чем в какой стадии нужно обезболить больного, ну а если у нас всего этого нет? Ну не закупается это нашим Минздравом. Во всяком случае пока. Ну и что вы прикажете выписывать терапевту? Вот они пальцем в небо опять и тыкают.
— Какие препараты у нас используются?
— На первой-второй стадии боли — трамадол, пластырь обезболивающий, фентанил. Морфин в ампулах очень короткого действия (потому что он вводится внутримышечно). По сути, это все, больше и нет. Промедол, который у нас есть, не является противоболевым препаратом. Как видите, выбор очень ограничен. Но даже эту малость терапевты не могут выписать быстрее, потому что не понимают тяжести больного или не могут оценить его состояния. Вот и вязнут в своих бумажках. Но в России это всегда, это страна бюрократии. Праздники вообще губительны для больных. Для любых больных. Нельзя в нашей России такие праздники делать длительные. Людей-то за это время сколько умирает — пачками!
— Вы не имеете права обезболивать больного. Какую помощь ему может оказать выездной хоспис?
— Кроме терапевта, выписать наркотическое средство никто, конечно, не может. А антибиотики нашим больным не нужны. Мы выдаем противорвотные препараты, против кровотечения, поддерживающие препараты. Кеторол, дексаметазон. На капельницу мы берем. Памперсы, коляски, ставим мочевые катетеры. Мы ведь не медицинская служба, а благотворительная.
— Как проходит ваш обычный прием?
— Если это первый прием, то сначала мы читаем документы пациентов. Смотрим, что в семье делается, как человек лежит. В большинстве случаев под ним все перевернуто, больной лежит сутками на грязном белье. Мы начинаем объяснять, как сажать больного, как под ним памперсы менять, как кормить. Там же все по часам, кого-то через два, кого-то через три часа кормить. Казалось бы, простые вещи, но родственники об этом в первый раз слышат. То, что каждый день тело пациента нужно обтирать специальным лосьоном, для русского человека вообще что-то запредельное! Только после этого я рассказываю примерную схему обезболивания, которую нам дают в онкоцентре в Москве.
— Уколы учите ставить?
— Только тех, кто хочет. Чаще всего приходится уговаривать родственников — на это уходят все силы. Уговаривать ухаживать за своими больными.
— Разве у них есть варианты?
— У родственников-то? Они утром его закрыли — ушли, вечером пришли. Вот и все варианты. Ну кто-то еще днем прибежит, укол поставит. Приходят домой — а они уже мертвые. Если раньше, до 2009 года, у нас никогда не было проблем с родственниками и больными, то сейчас мы все время думаем, как родственника повернуть лицом к больному. От них только и слышишь: мне надо работать, мне некогда или я уже устал сам, мне самому плохо. А больной лежит вообще уже никакой, его уже нет. Один скелет, из которого рвота бесконечно выходит. Или у него такая боль, что он вообще вздохнуть не может.
Это же все человеческий фактор. Поэтому все упреки в адрес врачей по поводу того, что они что-то не то выписывают или вовсе не выписывают, вторичны. У нас были такие случаи, когда одни родственники говорили, что врачи не выписывают обезболивающий препарат. А родственники другого больного, которые все вовремя делают и нормально ухаживают за своим больным, все рецепты и лекарства получают вовремя — у тех же врачей.
— Что же делать — взять и всех полюбить?
— Получается, что так.
— А как это сделать?
— Ну как. Для этого Евангелие читать надо, там всё написано. Не можете Евангелие читать — значит какие-то другие духовные книжки читайте. У каждого свое. Я человек верующий, хотя у меня был путь к вере сложный. Мне было сорок с лишним лет. Все, что на тебя валится, ты должен воспринимать по-христиански, так, как это послано Богом. И тогда у тебя будет в душе мир и гармония. Но пока я достигну состояния, чтобы в душе был мир и гармония, сколько у меня жизни уйдет? Но я к этому пытаюсь как-то прийти. Иначе же рехнуться можно от количества отрицательной информации вокруг нас. Я могу сказать, что проблема не в отношении врачей, а в доме у каждого из нас. Потому что эти врачи — они такие же родственники. И потом сытый голодного не разумеет. Пока человек здоров, он не понимает, что значит быть больным.
— Может быть, поэтому в Екатеринбурге, как и во всей Свердловской области, до сих пор нет хосписа?
— Я не знаю, почему Екатеринбург — единственный город-миллионник, в котором нет хосписа. Это вопрос к Белявскому (министр здравоохранения Свердловской области, — прим. 66.ru). В Тюмени хоспис работает лет 20. В Омске работает, в Челябинске, да везде! Худо-бедно все равно они как-то есть. В Москве — в каждом районе хоспис. В Питере тоже. И у нас тоже должен быть! А когда это до кого дойдет и когда это сделают — ну тут мне трудно сказать.
— Зато есть паллиативное отделение в ста километрах от города, в Верх-Нейвинском.
— Но это же не хоспис. Люди могут находиться там до трех недель. Должны быть и хоспис, и паллиативное отделение. Слишком много одиноких тяжелых больных разного возраста. Недавно снова начались разговоры о том, чтобы сделать паллиативное отделение в Екатеринбурге в детской больнице, которую закрыли. Но чем это все закончится, я не знаю.
— Многие считают, что помогать надо тем, кого еще можно вылечить. То есть деньги, которые тратят на безнадежных больных, нужно вкладывать в высокие технологии. Как объяснить людям, которые никогда не видели, как умирают от рака, что деньги нужно вкладывать в хосписы?
— Нужно уважать человека как личность. В любой стадии его жизни. И в младенчестве, и в старости, и в болезни, и в здоровье. Ну а как? Если человек заболел и медленно уходит из жизни, его нельзя оставлять одного, без помощи. Каждый гражданин — это забота государства. Пока он был здоров, он работал на пользу этого государства. Теперь пришла очередь государства о нем позаботиться. По-моему, это естественно. Родственники не обязаны уметь ставить уколы. Но им приходится учиться. Только что звонила женщина, которая в 70 лет обязана ходить за своей дочкой (у нее рак мозга). Хотя это забота, конечно, не родственников. Но в России так принято: родственники сами ухаживают за своим больным. Не знаю, хорошо это или плохо. Но что делать, если у больного нет родственников?
— Сколько человек сегодня нуждается в паллиативной помощи в Екатеринбурге?
— Мы специально ходили в онкоцентр и выясняли: это где-то примерно около 4 тысяч. Но точную статистику никто не ведет. У нас много людей, которые никогда не наблюдались, а потом их вдруг с болью в больницу увозят. Это касается как старых, так и молодых. У нас есть женщина, ей 56 лет, у нее просто живот заболел, увезли в больницу, а оказалось — непроходимость, онкология, тяжелое состояние. Она нигде не учитывается. И таких очень много! Ситуация осложняется еще и тем, что в паллиативной помощи ведь нуждаются не только раковые больные, но и вообще любой человек, который уже не вылечится. Тот же сахарный диабет, после инсульта, после травмы. Они все дома лежат. Или вот парень по дурости своей шею свернул на мотоцикле и всю оставшуюся жизнь лежит бревном. Куда его девать?
— Сколько выездов у вас в день?
— По-разному. У меня от двух до семи. То, что мы делаем, конечно, недостаточно. В Екатеринбурге работает еще бригада от онкоцентра. Официально они занимаются этим два года, но на самом деле меньше. У них были какие-то административные сложности. Это сильная организация, и они должны были бы взять на себя основную нагрузку. Но ведь это государственная структура, сколько им денег выделили — столько они и ездят.
— Как вы переживаете смерть пациентов? Уже научились, как большинство врачей, дистанцироваться в нужный момент?
— Не должно быть никакой дистанции, никакой защитной реакции! Это то, что нас отделяет от больного. Это та преграда, которая не дает понять, что происходит с больным. Врачи, которые, как вы говорите, дистанцируются, поступают неправильно. В этом случае больной остается один на один со своей болезнью. Гиппократ как говорил? Есть болезнь, врач и больной. Если будет врач с больным — то болезнь останется одна и человек поправится; а если врач отдельно — то больной остается один на один с болезнью. И что? Кто кого?
У нас они каждый день уходят из жизни. И каждый день кто-то новый приходит. Ушел — дальше пошел. Слава Богу, что мы могли помочь — помогли. Если человек христианин — то все понятно: это не я делаю — через меня Господь делает. Вот и всё. Все это очень просто. Почему почти все хосписы, и на Западе тоже, это по большей части религиозные структуры. А если они даже не религиозные, то все равно там священник работает. И держатся-то, работают именно те, кто верующий. В хосписе на Лахте все сестры верующие.
— Но ведь не все врачи верующие. Неверующим что делать?
— Конечно, если человек неверующий, это очень сложно. Я не знаю, как они воспринимают, люди неверующие, это дело. Пусть врачи выполняют клятву Гиппократа, что я могу еще сказать. Я раньше тоже не была верующей. Но я всегда это чувствовала. Если я не почувствую состояние больного, то как я узнаю, чем я ему помогу, что с ним делать-то?
Читайте также: