Центрально-кавказский высокогорный природный очаг чумы
Некоторые исторические сведения и сравнительная характеристика
полевочьих очагов чумы.
В последние годы практически все природные очаги чумы в нашей стране находятся в состоянии депрессии. Активны лишь горные очаги. Такая же картина наблюдается и на обслуживаемой нами территории. В Прикаспийском песчаном и Дагестанском равнинно-предгорном очагах возбудитель чумы не выделялся с 2004-2005 года. В то же время в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы полевочьего типа наблюдаются ежегодные эпизоотии.
В своей работе мы решили заглянуть в историю Кавказских высокогорных очагов и провести анализ выделяемых в этих очагах штаммов. Впервые высокогорный очаг в нашей стране был обнаружен осенью 1958 г. на территории Ленинаканского плато (Армянская ССР). Тогда в эпизоотию чумы были вовлечены обыкновенная и общественная полевки, домовая мышь и серый хомячок. Весной 1959 года эпизоотия чумы в этих местах зарегистрирована уже только среди обыкновенной полевки. (Бабенышев и др 1960). В весенне-летний период 1962г. эпизоотия чумы преимущественно среди обыкновенных полевок впервые была обнаружена на склонах Зангизурского хребта и Карабахского нагорья (Армянская ССР и Нахичеванская АССР) (Вартанян и др; Алиев и др 1964). В последующие годы эпизоотии в этих местах регистрировались регулярно и основным источником чумы была признана обыкновенная полевка.
Изолированные штаммы чумного микроба отличались своеобразной вирулентностью для лабораторных животных. По данным Ю.В.Канатова и др. (1961), М.И.Леви и др. (1961), А.А.Вартанян и др. (1964), минимальная летальная доза (Dlm) штаммов из Закавказского высокогорья для белых мышей составляет 10-100 микробных тел (м.т.), тогда как отдельные морские свинки выживают от дозы в 1 млрд м.т. (Туманский и др. 1964).
Прежде чем приступить к рассмотрению Восточно-Кавказского горного очага считаем необходимым совершить небольшой экскурс в историю его развития. Основанием для изучения горного Дагестана послужили исторические сведения о проявлениях эпидемических вспышек чумы в прошлом.
Таким образом, стало очевидным, что не все случаи проявления чумы в прошлом объясняются заносом возбудителя из неблагополучных территорий (Иран, Турция, Азербайджан). Возникли подозрения о местном происхождении вспышек чумы на восточных слонах Большого Кавказа.
В июле 1977 году при проведении тщательного эпизоотологического обследования в высокогорьях Кулинского и Агульского районов впервые зарегистрированы эпизоотии чумы в поселениях обыкновенных полевок, расположенных в субальпийских и альпийских лугах на высоте 2100-2600 м над уровнем моря. Из полевого материала (полевки обыкновенные и их блохи), добытого между селами Хосрех и Чираг, к осени этого же года уже было изолировано 37 штаммов чумы.
Дальнейший мониторинг и обнаружение возбудителя чумы также в Ахтынском (1977), Буйнакском (1979) районах и Чечне (1980) доказало существование здесь природной очаговости чумы (Абдурахманов, Казаков и др. 1978, Дятлов и др. 1980). Эпизоотия чумы среди обыкновенных полевок, являющихся основным фоновым видом, в Кулинском районе продолжается с момента обнаружения и по сей день. Исследователей поражает изрезанность и хаотичность рельефа, труднодоступность многих участков гор.
Для очага не свойственны разлитые или острые эпизоотии. Здесь характерны мелкоочаговые проявления чумы, приуроченные к небольшим , локальным поселениям основного носителя с вовлечением в процесс второстепенных видов (серые хомячки, водяные полевки). Эпизоотии прослеживаются в течение всего периода обследования, когда высокогорье доступно для наблюдения (с мая по октябрь), протекают вяло, не сопровождаются массовой гибелью зверьков. Для полевок характерно подострое и хроническое течение инфекционного процесса со склонностью к самоизлечению и выработкой впоследствии специфических защитных антител (сохраняются антитела в крови не более 5 месяцев).
Обыкновенная полевка в очагах с невысокой эпидемиологической активностью высоко восприимчива и высоко чувствительна к чуме и часто погибает от чумы до начала выработки антител (как гребенщиковая песчанка). Но на территории со стойкой очаговостью, каковым является Кокмадагский участок, обыкновенная полевка вырабатывает некоторую устойчивость к чуме, поэтому в лаборатории широко использовался серологический метод на поиск иммуноглобулинов к чуме. К сожалению, эффективность РПГА в целом оказалась невысокой. Так, почти за 10 лет наблюдения с 1989 по 1999г.г. на 400 исследованных зверьков пришлась только одна положительная находка.
В очаге полевочьего типа более чувствительны и высокоинформативны бактериологический и биологический методы исследования, широко применяемые нами в лабораторной практике.
За 35 лет изучения очага специалистами станции из разных объектов выделено около 500 штаммов возбудителя чумы. Исследования проводилось по общепринятой методике. За некоторым исключением подавляющее большинство культур были типичными для чумы, и тем не менее отличались от культур изолированных из других очагов.
В отличие от Закавказского горного очага они дополнительно нуждаются в лейцине. Кроме того, основная часть выделенных штаммов в питательных потребностях проявила зависимость от тиамина, а часть – от аргинина и трионина (Джафаров Н.И.). Общей особенностью для полевочьих штаммов является то, что они не продуцируют пестицин I, но у них имеется особый пестицин III.
Таким образом, отличительными особенностями характерными для Восточно-Кавказских штаммов чумы являются:
- питательная потребность в тиамине и лейцине,
- отсутствие способности продукции пестицина I (P-I),
- отсутствие фибринолитической активности,
- способность к денитрификации,
- вирулентность для белых мышей и слабо или авирулентность для морских свинок.
Вместе с тем при лабораторном исследовании полевого материала встречались штаммы с несвойственными для данного очага признаками: продуцирующие пестицин I и нечувствительные к нему, не обладающие пигментообразующей способностью, слабовирулентные для белых мышей и т.д. Какие-то характерные признаки менялись у штаммов, хранящихся в коллекции живых культур станции, спустя какое-то время.
Таким образом, наши наблюдения показывают, что круг признаков, свойственных для данного вида возбудителя не универсален. Попадая в экстремальные условия, возбудитель, адаптируясь, мобилизует все новые и новые специфические механизмы защиты, что, возможно, в конечном итоге находит отражение в изменении генного аппарата микроба.
В заключении хотим напомнить о замечательной работе А.М. Кокушкина (1997). Анализ закономерностей эпидемических проявлений чумы в мире с 7 века до н.э. и до конца ХХ столетия, проведенный им, показал что распространение чумы всегда начиналось в последние годы столетия, резко увеличивалось в первых десятилетиях нового века и достигало максимума к его середине. Болезнь всегда и почти синхронно начиналась с государств, на территории которых имелись природные очаги чумы. На синхронность не влияла отдаленность этих стран друг от друга. Условиями, способствующими длительному укоренению инфекции, были войны, нестабильная социально-экономическая ситуация, скученность населения, плохое питание, блохи в жилье. Такой серьезный вывод не только и не столько настораживает, сколько обязывает противочумную службу активизировать мероприятия по санитарно-профилактической работе, в том числе в тех районах, где в прошлом отмечались заболевания людей чумой. А это значит, что приоритетная задача станции продолжить тщательный эпизоотологический мониторинг наших гор и высокогорья.
Помимо Кулинского и Агульского участков стойкой очаговости, в 2012г. наши зоологи обследовали территорию Дахадаевского (хребет Вархадаг) и Хунзахского районов (Хунзахское плато-хребет Зоногох).
В 2013г. были обследованы территории Докузпаринского района (верховья реки Усухчай), а именно Курушский участок, где в прошлом была выявлена эпизоотия чумы на полевках; северные склоны Самурского хребта в пределах Курахского района; северные склоны хребта Салатау ( Казбековский район).
Одним из таких перспективных участков в поисках чумы является высокогорье Акушинского района, в южной своей части примыкающее к Кулинскому району. Здесь высокогорное плато в окрестностях горы Шунудаг своими ландшафтными особенностями, увлажненностью, растительным и почвенным покровом, влажностью рельефа и другими природными условиями очень схоже с Кокмадагским участком.
Помимо эпизоотологического обследования хребта Шунудаг в нынешнем году, мы планируем обследовать и другие идентичные участки с поселениями основного носителя в ближайшем будущем:
Aндийский перевал и перевал Харами ( Ботлихский район), район Лалоконитль (Ахвахский район), Дюльтидаг в пределах Чародинского района, Джюфудаг Табасаранского района.
Так что работы в плане мониторинга чумы впереди достаточно.
Доклад подготовили: Омаров А.Г., Батырова Б.А.
Но главный вопрос состоит лишь в том, какие внутренние (на данный момент незаметные) процессы проходят в мире. И с какими потерями из вирусного ажиотажа выйдут все игроки геополитики. А так как история – это политика, опрокинутая в прошлое, то следует зафиксировать некоторые события, связанные с эпидемиями, уже имевшие место. Тяжело найти более пёстрое по населению место, нежели Кавказ, а также более политически разомкнутый регион.
В настоящее время на территории Северного Кавказа находятся пять относительно активных очагов чумы: Центрально-Кавказский высокогорный, Терско-Сунженский, Дагестанский равнинно-предгорный, Прикаспийский песчаный и Восточно-Кавказский высокогорный. Все эти очаги различны по активности и болезнетворности инфекции.
Примечателен тот факт, что вспышки эпидемий были одновременно и результатом активизации боевых действий, и причиной начала этих самых боевых действий. Так, генерал-лейтенант и директор Военно-топографического депо Иван Фёдорович Бларамберг считал, что несколько последовательных чумных вспышек на Северном Кавказе в 1736-1737 годах являются прямым следствием Русско-турецкой войны 1735-1739 годов, когда турки активно сотрудничали с некоторыми народами Кавказа. Именно поэтому периодически возникали вполне обоснованные подозрения, что турки намеренно заносили болезнь на территории близкие к Российской империи, ведь эпидемия легко могла перекинуться на казачьи станицы.
Ещё одним допингом для чумной эпидемии стала Русско-турецкая война 1768-1774 годов. Тогда эпидемия охватила не только Кавказ и Молдавию, но добралась и до Москвы, где вспыхнул настоящий чумной бунт.
А вот крупная эпидемия, пронёсшаяся над Кавказом в 1790 году, сама стала допингом для активизации военных действий. Копившиеся долгие годы противоречия между тфокотлями (крестьяне-земледельцы, одна из самых бесправных и бедных каст черкесского общества) абадзехов и шапсугов и их собственной аристократией после пронёсшейся чумы только усилились. Крестьяне, испытавшие на себе удар эпидемии, не смогли более терпеть тяготы поборов знати.
В итоге черкесскую аристократию с территории абадзехов и шапсугов тфокотли изгнали, лишив земель и имущества. В это же время бжедуги (бжедухи), соседи абадзехов и шапсугов, остались верны старинным обычаям и своим князьям, сохранив феодальный строй. Более того, бжедугская аристократия гостеприимно отнеслась к эмиграции на свои земли шапсугской и абадзехской знати. Назревала новая война, апогеем которой стала Бзиюкская битва.
Порой эпидемии в союзе с войной полностью стирали с исторической и культурной сцены некогда жизнеспособные субэтносы, занимающие плодородные почвы. Так, окончательно ослабли и были полностью ассимилированы соседними народами хегайки и даже жанеевцы, которые в период своего расцвета могли выставить до 10 тысяч воинов, включая кавалерию.
Во-вторых, даже во время активных боевых действий чума сковывала передвижение русских войск. К примеру, генерал Алексей Александрович Вельяминов, ведя долгие кровопролитные походы для прокладки дорог империи, был порой вынужден из-за чумы отказаться от традиционной покупки провианта у местного населения и фуражировок вблизи зачумлённых аулов. Это тормозило войска и уносило множество солдатских и офицерских жизней. А если инфекция проникала в ряды войск, то обременённые распухшим лазаретом отряды и вовсе переходили к обороне или были вынуждены отступить.
Так что, если чума и была чьей-то союзницей на Кавказской войне, то только самой смерти.
Всё это приводило к страшным последствиям. Лекарей, которые сами быстро становились жертвой инфекций, не хватало, а функции фельдшеров ложились на всех, кто мог стоять на ногах. Здоровые же бойцы вынуждены были брать на себя все обязанности больных, поэтому они порой просто не успевали соблюдать гигиенические требования и вскоре, естественно, пополняли компанию в лазарете.
Что же сделал профессиональный военный без медицинских навыков почти две сотни лет назад? Для начала он разбил отдельно от всего остального гарнизона лазарет, который немедленно взяли под строгую охрану караула со всех направлений. Воспрещалось потребление каких-либо сырых овощей или фруктов. В лазарете поддерживалась идеальная чистота. Если у больного ослабевал пульс и падала температура, то его немедля клали в горячую ванну, а после этого растирали суконными полотенцами и водкой с уксусом. При этом общаться с больными могла только особая команда, чью одежду сразу же отправляли в кипяток.
Больным каждые пять минут давали настойку из половины чайной ложки соды, столовой ложки лимонного сока или уксуса и кипячёной воды. Здоровому же гарнизону утром перед выходом на работу полагалось горячее питание, вне зависимости от желания едока, и порция водки, настоянной на различных лекарственных травах. Особняком был издан особый приказ для всех офицеров по полку Тихона Тихоновича, который гласил:
Чума - острая инфекционная природно-очаговая карантинная (относящаяся к числу особо опасных) болезнь, отличающаяся различными путями передачи возбудителя (трансмиссивным, воздушно-капельным и контактным). Течение болезни очень тяжелое с высокой летальностью (в странах Азии и Африки летальность составляет от 2,5 до 25,7%. Возбудитель чумы - бактерия Yersenia pestis. В природных очагах источником возбудителя инфекции служат грызуны и зайцеобразные разных видов. Естественная зараженность чумой зарегистрирована почти у 250 видов диких животных, от которых возбудитель получают городские грызуны - крысы и мыши. От зараженных животных чума передается при укусах блох.
Эпидемическую обстановку по чуме в России можно считать неустойчивой в связи с выделением чумного микроба в резервуарах инфекции и реальной опасностью завоза чумы из-за рубежа. Ежегодно в некоторых странах Азии, Африки и Америки возникают вспышки и спорадические случаи чумы. И хотя вспышки локальны и за пределы природных очагов неблагополучных по чуме стран инфекция не распространяется (случаи завоза крайне редки), в связи с усилением в настоящее время различных видов международной внешней и внутренней миграции населения, военными конфликтами существует не только потенциальная, но и реальная опасность завоза этой особо опасной инфекции в любую страну мира, в том числе и в Россию. В странах бывшего СССР и в СНГ с 1959 по 1994 год выявлено 99 случаев заболеваний чумой. За последние десять лет единичные случаи чумы регистрировали среди людей в природных очагах, расположенных на различных административных территориях Казахстана, и в Узбекистане.
На территории России 11 природных очагов чумы, различающихся по видам основных носителей возбудителя: сусликового типа - Прикаспийский северо-западный степной, Дагестанский равнинно-предгорный, Волго-Уральский степной, Центрально- Кавказский высокогорный, Забайкальский степной, Тувинский горно-степной, Терско- Сунженский степной; песчаночьего типа - Прикаспийский, Волго-Уральский; полевочьего типа - Дагестанский высокогорный и пищухового типа - Горно-Алтайский высокогорный. Общая площадь природных очагов чумы составляет в России - свыше 31 млн га. Наиболее обширные очаговые территории расположены в Европейской России, 10 % приходится на природные очаги Сибири (Тувинский, Забайкальский и Горно-Алтайский).
Наиболее активными в эпизоотическом отношении являются природные очаги чумы сусликового типа: Центрально-Кавказский, Прикаспийский степной, Тувинский. Индекс эпизоотичности (ИЭ) в этих очагах, определяемый отношением числа лет с эпизоотиями к числу лет наблюдения за очагом, составил 1, 0.8 и 1, соответственно. В состоянии высокой эпизоотической активности находятся Горно-Алтайский очаг пищухового типа (ИЭ -1) и Дагестанский горный очаг полевочьего типа (ИЭ - 0.8).
В природных очагах сусликового типа (Центрально-Кавказском, Прикаспийском степном, Тувинском), расположенных в России, эпизоотии чумы среди грызунов протекают ежегодно, сопровождаясь выделением культур чумного микроба. В 1979 году было изолировано 1337 культур, в 1980 г. - 596, 1981 г. - 772, 1982 г. - 202, 1983 г. - 1073, 1984 г. - 301, 1985 г. - 99, 1986 г. - 526, 1987 г. - 489, 1988 г. - 239, 1989 г. - 478, 1990 г.- 373, 1991 г.- 163, 1992 г. - 154, 1993 г. - 72, 1994 г. - 179.
За последние 16 лет наибольшее количество возбудителя чумы выделено в Прикаспийском степном очаге - 4474, в Центрально-Кавказском и Тувинском, соответственно, 2765 и 399 культур чумного микроба.
Высокая эпизоотическая активность отмечена в Горно-Алтайском очаге пищухового типа. Эпизоотии в нем регистрировали ежегодно с 1979 года по 1994 год с выделением 758 культур чумного микроба за указанный период.
Эпизоотический процесс в природных очагах протекает на одних и тех же административных территориях, периодически выходя за их пределы. В России эти территории расположены в Кабардино-Балкарской Республике (Тырнаузский, Баксанский, Эльбрусский, Зольский районы), в Ставропольском крае (Курской район), в Карачаево-Черкесске (Карачаевский, Малокарачаевский районы), в Республике Дагестан (Тарумовский, Бабаюрский, Кизлярский, Кулинский, Агульский, Ногайский, Буйнакский районы), в Чеченской республике, в Республике Калмыкия (Черноземельский, Яшкульский, Каспийский, Ики-Бурильский районы), в Республике Тыва (Овюрский и Монгун-Тайгинский районы), в Астраханской области (Черноярский, Наримановский, Лиманский районы) и в Республике Горный Алтай (Кош-Агачский район).
В течении последних лет активизировались очаги, длительное время не проявлявшие себя. После 58-летнего перерыва выявлена чума в Курском районе Ставропольского края (территория Прикаспийского песчаного очага). В Дагестанском равнинно-предгорном автономном очаге эпизоотия среди малых сусликов была обнаружена в 1994 году после 10-ти летнего межэпизоотического периода.
В результате военного конфликта на территории Чеченской Республики был ослаблен эпизоотический надзор за природными очагами (с 1992 г.). Вместе с тем, большую часть территории Чеченской Республики занимают природные очаги: Терско- Сунженский низкогорный автономный очаг, входящий в Прикаспийский степной и занимающий Грозненский, Ачхой-Мартановский и Надтеречный районы; Дагестанский горный очаг (Советский, Веденский и Шалинский районы); Прикаспийский песчаный очаг, в границы которого попадают Наурский и Шелковский районы. В 1995 году при эпизоотологическом обследовании выделено три штамма чумного микроба в Наурском районе. Военные действия на природно-очаговых территориях могут повлечь осложнение в и без того трудно управляемой эпизоотической и эпидемической обстановке.
В России с 1984 г. случаев чумы среди людей не отмечено. Наличие в стране и в сопредельных странах СНГ активно действующих природных очагов представляет опасность инфицирования людей и заноса инфекции на свободные от нее территории. В 1994 году на территории Центрально-Кавказского, Прикаспийского песчаного и Тувинского природных очагов наблюдалась активизация эпизоотического процесса. Общая площадь эпизоотий составила 249.1 тыс. га (220 тыс. га - в 1993 г. и 146 тыс. га - в 1992 г.). При этом выделено 326 штаммов возбудителя чумы (145 штаммов - в 1993 г. и 431 - в 1992 г.). В течение последних лет активизировались длительное время на проявлявшие себя очаги на территории Прикаспийского песчаного (Курской район Ставропольского края) и Прикаспийского степного (Дагестанский равнинно-предгорный автономный) очагов. Вызывает настороженность выделение штаммов чумного микроба в 1995 году в Наурском районе Чеченской Республики, где большую часть территории занимают природные очаги.
В системе профилактики чумы основное и определяющее значение имеет эпидемиологический надзор, составной частью которого является слежение за эпизоотическим состоянием в природных очагах инфекции.
Крупный и мелкий рогатый скот не подвержен заражению чумой, никакой угрозы в связи с этим при покупке мяса домашних животных из Кулинского района Дагестана нет, заявили в управлении Роспотребнадзора по республике.
Как сообщал "Кавказский узел", в Кулинском районе Дагестана выявлено широкомасштабное распространение чумы среди грызунов. После обнаружения чумной эпизоотии вблизи села Хосрех Кулинского района началась вакцинация местного населения.
Вакцинацию проводят специальные прививочные бригады, которые на месте осматривают людей, проживающих на территории природного очага эпизоотии. В данном случае это медработники Кулинской центральной районной больницы, рассказала старший специалист-эксперт отдела эпидемиологического надзора управления Роспотребнадзора по Дагестану Ирина Алжанбекова.
"Вакцинация пройдет до 1 августа с предварительным медицинским осмотром лиц, подлежащих вакцинации, и с учетом медицинских противопоказаний к применению вакцины. Вакцинация проводится бесплатно, приобретение вакцины производится за счет республиканского бюджета в рамках республиканской целевой программы "Вакцинопрофилактика в Республике Дагестан", - сказала сотрудница Роспотребнадзора.
Она также отметила, что не должно быть никаких опасений при покупке мяса из данной местности.
"Основной резервуар чумной инфекции в природных очагах – различные виды грызунов и зайцеобразные. Мясо крупного и мелкого рогатого скота не опасно в отношении чумы, из домашних животных чумой могут болеть только верблюды", - рассказала Алжанбекова.
Как сообщили корреспонденту "Кавказского узла" в управлении Роспотребнадзора, в Российской Федерации под постоянным наблюдением находится 11 природных очагов чумы. В 2012 году развитие эпизоотий чумы было зарегистрировано в горных системах не только Кавказа, но и Алтая и Тывы. На территории Дагестана специалистами дагестанской противочумной станции ведется наблюдение трех природных очагов чумы. Это дагестанский равнинно-предгорный очаг, прикаспийский песчаный очаг и восточно-кавказский высокогорный очаг.
Первые два очага в последние годы находятся в межэпизоотическом периоде. Восточно-кавказский высокогорный природный очаг чумы охватывает территории горных районов Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии.
"В настоящее время эпизоотическая активность очага наблюдается с 2008 года, определяемая по состоянию численности грызунов, выделению возбудителя чумы от грызунов или их эктопаразитов – блох. Заболевания чумой людей здесь никогда не наблюдались. Угрозы эпидемии нет и в настоящее время, но риску заражения могут подвергаться люди, посещающие эпизоотически опасный участок – например, животноводы, заготовители фуража и сена, фермеры, охотники", - отметили в Роспотребнадзоре.
Полностью избавиться от природного очага чумы, по мнению специалистов, достаточно сложно. Это связано с тем, что природный характер очага заключается в том, что его существование обеспечивается последовательным переходом возбудителя от одного восприимчивого животного к другому при посредничестве переносчиков — блох. Также на паразитарные системы природных очагов чумы и других природно-очаговых болезней влияют климатические факторы.
"Меры борьбы с природной очаговостью слагаются из комплекса мероприятий, которые можно подразделить на две группы. Первая - это способы предохранения людей, проживающих или временно работающих в очагах той или иной болезни, то есть вакцинация людей и защита их от переносчиков. Ко второй группе относят мероприятия по снижению и подавлению численности мелких млекопитающих и кровососущих членистоногих, являющихся резервуаром и переносчиком инфекции, это дератизация и дезинсекция", - сообщили в управлении Роспотребнадзора.
Между тем, старший научный сотрудник Волгоградского научно-исследовательского противочумного института Дмитрий Викторов считает, что жителям Кулинского района самим следует соблюдать меры предосторожности. А Роспотребнадзор, по его мнению, должен дать рекомендации по усилению противогрызунных мероприятий в районе.
"Естественно, должна быть некоторая настороженность. Если в степи попадаются павшие животные, погибшие по непонятным причинам, то это может свидетельствовать о том, что инфекция среди них идет довольно бурно, - отметил Викторов. - Особенно должны быть настороже те люди, которые по роду своей деятельности, так или иначе, соприкасаются с местами проживания грызунов – чабаны, работники сельского хозяйства и так далее".
Что касается вакцинации населения, то, по мнению Викторова, она необходима в случае реальной угрозы.
"Насколько я понимаю, среди животных, которые являются природными носителями чумы, были выявлены маркеры чумы или ДНК возбудителей чумы, или антитела к ней. Это не есть еще повод для паники, потому что положено выделить от животных штамм микроба, то есть, обнаружить именно живую микробную культуру, в таком случае есть основания для вакцинации, - заявил Викторов в интервью корреспонденту "Кавказского узла". - Если в Роспотребнадзоре считают, что показания для вакцинации наступили, то ее нужно провести".
В то же время, сами жители должны соблюдать меры предосторожности, считает он.
"Конечно, есть некоторые правила предосторожности. Носить маски, например, совершенно бесполезно. Нужно просто как можно меньше контактировать с этими грызунами - не ловить их, не трогать руками, потому что больные животные обычно очень вяло передвигаются, и у людей, особенно у детей, может возникнуть желание их поймать. Этого ни в коем случае нельзя делать", - говорит сотрудник противочумного института.
Викторов также отметил, что в России природные очаги чумы существуют очень давно и случай в Дагестане – далеко не редкость.
"Чума – это природно-очаговая болезнь, которая циркулирует среди дикоживущих грызунов. Есть очаги в районах Предкавказья, Закавказья, Прикаспийской низменности, в Волгоградской области два очага – Волго-уральский степной и Волго-уральский песчаник. Большие очаги чумы есть в Забайкалье и Предбайкалье. Это не уникальная ситуация. Просто некоторые очаги, в частности, и тот, что расположен на территории Дагестана, давно не выявлялись, их еще называют "молчащими"", - рассказал биолог.
По его словам, в последние годы регулярно штаммы чумы выделяют в закавказских высокогорных местностях, а вот на территории Калмыкии или в Поволжье их давно не обнаруживали.
"Зато, например, на границе северо-западного Казахстана, наоборот, выделяют ежегодно. В Казахстане в год фиксируют 2-4 случая заболевания людей. У нас в последний раз такое встречалось очень давно, если мне не изменяет память, в конце 30-х годов", - сказал Викторов.
На правах рукописи
МАДЯНОВ Николай Николаевич
ЛАНДШАФТНАЯ СТРУКТУРА ЦЕНТРАЛЬНО-КАВКАЗСКОГО ВЫСОКОГОРНОГО ПРИРОДНОГО ОЧАГА ЧУМЫ
(На примере Кабардино-Балкарской Республики)
Специальность: 25.00.23 - физическая география и биогеография,
география почв и геохимия ландшафтов
диссертации на соискание ученой степени кандидата географических наук
Научный руководитель: Научный консультант: Официальные оппоненты:
доктор географических наук Разумов Виктор Владимирович
кандидат биологических наук, доцент Хатухов Аубекир Михайлович
доктор географических наук Братков Виталий Викторович
доктор биологических наук, профессор Керефова Майя Камбулатовна
Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова
Автореферат разослан 21 ноября 2006 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, доктор физико-математических наук, профессор „¿(¿¿LuM^ A.B. Шаповалов
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Все это обязывает совершенствовать и разрабатывать теоретические и практические основы и методы борьбы с чумой в природе, вести поиск новых экономичных и экологичных подходов к оздоровлению рассматриваемой территории. В этом направлении перспективным, на наш взгляд, является ландшафтный подход в изучении и оздоровлении очага, предусматривающий изучение детальной ландшафтной структуры очага, без знания которой, планирование всего комплекса профилактических работ по оздоровлению очага чумы представляется невозможным.
Цели и задачи исследования. Настоящая работа ставит своей целью оценить современное состояние Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы на основе ландшафтного подхода.
В соответствии с указанной целью в работе поставлены следующие задачи:
- провести анализ существующих методических приемов ландшафтных индикационных исследований в эпизоотологии и биогеографии;
- изучить особенности пространственной ландшафтной структуры поселений горного суслика в пределах очага;
- выявить особенности проявления чумы*в разных ландшафтах в пределах очага и разработать приемы ландшафтного поиска чумных эпизо-отий на данной территории;
- оценить компоненты ландшафта с точки зрения их возможности выступать в качестве индикаторов эпизоотий чумы;
- изучить биоценотические последствия антропогенной трансформации ландшафтов в очаге чумы;
- дать оценку естественного оздоровления очага чумы в разных ландшафтах высокогорья в результате снижения антропогенной нагрузки.
В качестве основных научных результатов и положений, составляющих предмет защиты и выдвигаемых для обсуждения, рассматриваются следующие:
• особенности распространения чумы в высокогорных ландшафтах Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы и приемы поиска чумных эпизоотий в них;
• особенности пространственной структуры поселений горного суслика в свете ландшафтной структуры очага;
• размещение носителей и переносчиков, плотность их поселений в различных ландшафтах;
• методические вопросы ландшафтных индикационных исследований;
• индикаторная роль компонентов ландшафта в выявлении эпизоотий чумы;
• изменения в структуре и ландшафтах очага в результате снижения антропогенной нагрузки в разных высотных поясах.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в самой постановке и формулировке проблемы исследования.
В содержательном аспекте научная новизна заключается в следующем:
- впервые для горных территорий на примере Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы изучена пространственная ландшафтная структура очага;
- оценена роль основных компонентов ландшафта как возможных индикаторов распространения чумы;
- составлены карты размещения носителей и переносчиков и плотности их поселений на территории Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы, а также проявлений эпизоотий чумы в разных его ландшафтах;
- получены новые данные об изменении границ и пространственной структуры ландшафтов Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы, вследствие снижения антропогенной нагрузки;
- предложены оригинальные методические разработки неспецифической профилактики чумы в Центрально-Кавказском высокогорном природном очаге чумы.
1. Полученные материалы по ландшафтной структуре Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы дают возможность судить
о его современном состоянии и тенденциях развития, что необходимо для разработки мероприятий, направленных на истребление основного носителя и переносчика данной опасной инфекции.
2. Изучение экологии и биологии основного носителя чумы в ландшафтном аспекте позволяют вести эффективный и экономный поиск и прогноз чумных эпизоотий, а также разрабатывать экологичные и экономичные приемы оздоровления очага.
3. Предложенные новые методические приемы неспецифической профилактики чумы в Центрально-Кавказском высокогорном природном очаге чумы позволяют при ландшафтной интерпретации карт точнее оконту-ривать участки эпизоотий и использовать в качестве индикационных признаков особенности отдельных компонентов ландшафта. Группируя участки со сходными условиями существования и развития чумы, можно прогнозировать разную вероятность проявления эпизоотий в тех или иных участках.
Исходные материалы и методы исследования: В настоящей работе использованы оригинальные данные, полученные автором, а также сотрудниками Кабардино-Балкарской противочумной станции во время эпизо-отологического обследования различных районов Центрально-Кавказского высокогорного очага чумы за период с 1972-го по 2005 г. В работе автор руководствовался также основными методическими документами, разработанными для противочумной службы России и отдельных регионов. Накопленный за десятки лет отчетный материал был нами обработан и систематизирован применительно к теме настоящей работы. Кроме того, был проанализирован обширный литературный, фондовый и картографический материал по тематике исследования.
Публикации и апробация работы. Автором опубликовано 10 научных работ. Основные разделы диссертационной работы докладывались: на межстанционном совещании-семинаре молодых специалистов противочумных станций Кавказа (г. Кафан, Армения, 1986); на семинаре молодых специалистов противочумных станций Кавказа и Закавказья (г. Сочи,
1988); на совещании молодых исследователей Кавказа (Нальчик, 1989); на региональном совещании противочумных учреждений по эпидемиологии, эпизоотологии и профилактике особо опасных инфекций (г. Уральск,
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения и списка использованной литературы, содержащего 169 наименований и приложения из таблиц и видов ландшафтов, а также основных понятий и терминов, используемых в работе.
Объем работы составляет 219 страниц.
Автор глубоко благодарен своему научному руководителю - доктору географических наук Разумову В.В. и научному консультанту - кандидату биологических наук, доценту Хатухову А. М. за помощь и поддержку на всех этапах работы над диссертацией. Автор выражает особую признательность своим соавторам по научным работам за предоставленную возможность использовать в данной диссертации материалы совместных исследований.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
секторе; ландшафтно-эпидемиологическое картографирование; наблюдения за развитием чумного эпизоотического процесса в разных ландшафтах; основные приемы полевого зоологического картографирования на изучаемой территории, разработанные автором диссертации.
Анализируя ландшафтные условия, в которых отмечается наиболее устойчивые проявления чумы, в качестве общего для всех очагов элементов ландшафта, благоприятствующего чуме, следует отметить повышенную увлажненность этих участков на общем фоне ксероморфного ландшафта (Гайский, 1930; Иофф и др., 1951; Банников, 1954; Мамонтов, 1957; Ротшильд и др., 1969; Гниловская, 1987; Дятлов, 2001). Наши наблюдения в Центрально-Кавказском природном очаге чумы также подтверждают связь
микроочагов чумы с влажными участками. В основном эпизоотии чумы здесь регистрируются в западной части ареала сусликов, где атмосферное увлажнение более высокое чем на востоке. В восточной же части ареала сусликов - долине рек Чегема и Черека-Безенгийского, ландшафты вообще свободны от чумы. Частые совпадения мест с повышенной влажностью грунта с микроочагами первичных заражений чумой может быть объяснено благоприятностью таких мест для обитания почвенных сапрофитов. В многочисленных экспериментах по содержанию чумного микроба в условиях различных почв отмечено, что одним из главных условий сохранения их в почве является повышенная влажность (не менее 17-20 %). По-видимому, в природных условиях, это наиболее жестко лимитирующий фактор.
Для определения местонахождений возбудителя болезни, поселений грызунов и показателей состояния и размещения очагов зачастую используются природные индикаторы — различные компоненты ландшафта (Ротшильд, 1978). Так, распределение чумных эпизоотий среди грызунов неоднократно связывали с географическими зонами и ландшафтами, ареалами животных и устройствами их поселений (Калабухов, 1932, 1949; Фе-нюк, 1954; Варшавский и др., 1985; Дятлов, 2000; и др.). По ландшафтным индикаторам можно выделить цельные участки, однородные по условиям развития эпизоотий. В дальнейшем их используют как ячейки в сетке первичных районов для накопления и обобщения фактических данных по динамике очага. Группируя участки со сходными условиями существования и развития чумы, можно прогнозировать разную вероятность появления эпизоотий в тех или иных районах. Такой прогноз помогает планировать профилактические мероприятия, когда фактических данных по распределению чумы недостаточно для принятия решений. Кроме того, при на-8
правленных поисках эпизоотии повышается и возможность более тщательного изучения условий переживания возбудителя, лучшего понимания факторов, определяющих развитие и течение эпизоотий чумы среди грызунов в различной зональной и ландшафтно-экологической обстановке. Нами, при изучении структуры Центрально-Кавказского природного очага чумы, использовались в качестве индикаторов некоторые сообщества растений.
Подавляющая часть поселений горного суслика на Центральном Кавказе приурочена к ландшафтам субальпийских и альпийских лугов. По данным за 1974-1978 гг. здесь учтено 186 поселений с общей площадью 73,5 тыс. га. В ландшафтах горных степей расположено всего 48 поселений с общей площадью 10,5 тыс. га.
Таблица 1. - Распределение поселений горного суслика по районам и участкам Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы
Районы очага Участки Число поселений Общая площадь
1. Учкуланский 10 1630
I. ВерхнеКубанский 2. Кубанский 3. Уллу-Хурзухский 4. Уллуканский 13 3 21 285 771 2216
5.Садырлярский 7 6352
Итого по району: 54 11254
II. Кубано-Малкинский 1. Верхне-Худесский 2. Бийчесынский 3. Хасутский 4. Эшкоконский 11 62 7 8 10209 5668 2515 503
Читайте также: