Статья чума на все наши школы

Во время последней вспышки чумы в столице под угрозой заражения оказались постояльцы "Националя" и всё руководство Наркомздрава.

В апреле 1885 года родился Симон Горелик. Внимательность и дотошность этого столичного врача позволили быстро остановить последнюю в истории вспышку чумы в Москве в 1939 году. Со времён екатерининской эпохи эта смертельная болезнь никогда не была настолько близко к стенам Кремля, как в тот декабрьский день, когда из Саратова на конференцию Наркомата здравоохранения приехал микробиолог, заражённый самой опасной и трудно диагностируемой формой чумы — лёгочной.

В 1926 году штамм чумы, названный EV (инициалы умершего человека), был получен от скончавшегося больного в Мадагаскаре. На основе этого штамма в 30-е годы во многих странах мира началось создание противочумной вакцины. Тогда же штамм попал в СССР, где также начались работы над созданием вакцины от болезни, веками наводившей ужас на человечество.

Исследования вакцины велись в Государственном институте микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР в Саратове (ныне НИИ "Микроб"). Ведущую роль в этих исследованиях играли авторитетные в СССР специалисты по чуме Евгения Коробкова и Виктор Туманский. В состав комиссии, курировавшей испытания, вошёл также микробиолог Абрам Берлин.

Опыты, проведённые на морских свинках, подтвердили, что разработанная вакцина весьма эффективна. На следующем этапе исследований добровольцы из числа научных сотрудников сами привились полученной вакциной. И вновь испытание было признано успешным. Однако возникла проблема.

Созданная вакцина защищала организм от возбудителей бубонной чумы, но было совершенно не ясно, может ли она противостоять лёгочной форме чумы. По ряду параметров она была даже страшнее бубонной. Во-первых, она была ещё более заразной. Во-вторых, её было значительно труднее диагностировать.

В 1939 году испытания в Саратове продолжились, но на этот раз уже по лёгочной чуме. Правда, возникла проблема. Морских свинок оказалось весьма непросто заразить этим заболеванием. Закапывание бактериальной культуры в нос оказалось неэффективным. Тогда решено было использовать особые пульверизаторы. Работы проводились в специальном боксе, призванном защитить экспериментаторов от случайного заражения. Однако уберечься не удалось.

Чума у стен Кремля

В декабре 1939 года Абрам Берлин был отправлен в Москву. Он должен был выступить перед коллегией Наркомздрава с докладом об эффективности их исследований в Саратове. Уважаемому специалисту выделили номер в престижной гостинице "Националь". Отель в сотне-другой метров от Кремля и в те времена предназначался не для простых смертных. Там жили особо привилегированные иностранцы и разного рода заслуженные деятели Советского Союза во время поездок в Москву. Соответственно, и обслуживание там было статусным, как в лучших "капиталистических" гостиницах.

В "Национале" Берлин вызвал парикмахера, был побрит, а затем отправился на заседание коллегии Наркомздрава. Коллегия — это не просто какая-то комиссия, а руководящий орган наркомата, в который входили и нарком, и его заместители, и всё остальное высшее руководство ведомства.

Вернувшись после выступления в гостиницу, Берлин почувствовал себя плохо. Началась лихорадка, сильная боль в груди, состояние ухудшалось с каждым часом. К постояльцу вызвали врача. Однако лёгочную форму чумы, как уже говорилось, не так просто распознать без специальных бактериологических исследований. Прибывший на вызов врач поставил самый логичный диагноз из всех, какие только могли быть при подобных симптомах, — "крупозное воспаление лёгких". Больного отправили в Ново-Екатерининскую больницу на Страстном бульваре.

Прибывшего пациента осмотрел врач Симон Горелик, человек с весьма интересной судьбой. Сын богатого купца-лесопромышленника, который сочувствовал революции и щедро одаривал подпольщиков средствами. Все дети Горелика-старшего, включая Симона, получили образование в престижных европейских университетах. Симон учился медицине во Франции и Швейцарии. Земляком и мужем его родной сестры был старый большевик Григорий Шкловский, в дореволюционные годы входивший в число самых близких Ленину людей.

Горелик был опытным доктором, но пациент его немало озадачил. С одной стороны, симптомы больного действительно напоминали крупозное воспаление лёгких. С другой — в наличии не было одного из важных признаков болезни.

Крупозная пневмония и лёгочная чума обладают схожими симптомами. И в том и в другом случае заболевание характеризуется стремительным началом и таким же стремительным прогрессированием. У больного резко повышается температура, появляются боли в груди, одышка и кашель, сопровождаемый характерной мокротой. Отличие заключается в том, что у больного чумой выраженных изменений в лёгких практически не происходит, тогда как при крупозном воспалении они являются характерным признаком. И у больного Берлина отсутствовал именно этот последний характерный симптом.

Тогда Горелик догадался сделать то, что не пришло в голову первому врачу, — выяснить конкретную специфику деятельности пациента. Берлин, периодически впадавший в забытьё, успел сообщить, что работает в закрытом институте над вакциной от чумы. Пазл сложился, и, ставя пациенту диагноз, Горелик одновременно подписывал смертный приговор самому себе. Осматривая пациента и прослушивая его лёгкие, он просто не мог не заразиться.

Стоит отдать должное мужеству врача. Он не запаниковал, а сразу же отдал ряд грамотных распоряжений. Прежде всего — изолировать его вместе с больным в помещении, куда не будет доступа посторонним. Проследить, чтобы никто не покидал больницу, и сообщить о диагнозе в Наркомздрав.

Ситуация по всем параметрам была из ряда вон выходящей. В нескольких метрах от Кремля несколько дней находился человек с чрезвычайно заразной болезнью. Лёгочная чума передаётся воздушно-капельным путём при простом общении. При этом болезнь отличается 100-процентной смертностью (стрептомицин, который эффективно лечит чуму, был открыт только в 1943 году) и крайне быстрым течением — больной умирает за один-три дня.

Всем оказавшимся в больнице тут же было приказано оставаться на местах и не покидать её стен. Вскоре она была оцеплена внутренними войсками, посты расставили возле всех входов и выходов. Аналогичные меры были приняты и в гостинице "Националь". Начались поиски всех, с кем за несколько дней мог контактировать больной. На всякий случай на карантин отправили всю бригаду поезда, которым Берлин ехал из Саратова в Москву, а также всех его попутчиков, кого удалось разыскать, и врача, который первым осматривал больного в гостинице.

Поскольку перед ухудшением самочувствия Берлин выступал перед коллегией Наркомздрава, под угрозой заражения страшной болезнью оказалось всё медицинское руководство Советского Союза: сам нарком Георгий Митерёв (всего три месяца назад возглавивший ведомство), руководители отделов и так далее. Все они также были отправлены на карантин, единственным из руководителей наркомата, оставшимся на свободе, оказался заместитель Митерёва, пропустивший заседание.

Берлин скончался в тот период, когда противочумные мероприятия только начинали разворачиваться. Чтобы исключить вероятность ошибки, необходимо было провести вскрытие. Ответственную миссию возложили на одного из самых авторитетных патологоанатомов Советского Союза — Якова Рапопорта. Одетый в костюм химзащиты патологоанатом проводил вскрытие прямо в комнате, где умер больной. Бактериологические исследования подтвердили, что больной умер от чумы. Рапопорт вспоминал, что слухи среди врачей распространились очень быстро, и в первое время после смерти Берлина по Москве прокатилась волна панических настроений среди медиков. Едва он вернулся после вскрытия тела Берлина, как его опять отправили на вскрытие в другую больницу. Там врач, увидевший у скончавшегося пациента сыпь на теле, перепугался и поднял панику, будучи уверенным, что тот тоже умер от чумы. Однако второй случай не подтвердился, и вскоре волна паники пошла на спад.

Жертвами последней вспышки чумы в Москве стали три человека. Вслед за Берлиным умер Горелик, который поставил страшный диагноз и своему пациенту, и самому себе. Третьим скончался тот самый парикмахер, который брил Берлина после приезда в столицу. Через несколько дней, по истечении характерного для чумы инкубационного периода, карантин сняли, все "подозреваемые" вернулись к привычному образу жизни.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств, дотошности Горелика и быстро принятым противоэпидемическим мерам последняя вспышка чумы в Москве была пресечена в зародыше.

Рассказ о врачебном долге и любви.

Илья. И-ль-я. Имя похоже на звон тонкой прозрачной льдинки. Высокий, статный, чуть полноватый юноша. Щегольские усики, щегольское пенсне, которое он то и дело роняет. Рассеянность и невнимательность, достойные войти в анекдоты. Позади Пажеский корпус, Военно-Медицинская академия с отличием, блестящее будущее. А еще позади работа добровольцем на двух эпидемиях холеры. Впереди — китайская граница, Харбин, чума.

Аня. А-н-я. Имя легкое и теплое, как дыхание, как короткое и нежное рукопожатие. Невысокая и худенькая, с темно-русой косой и внимательным взглядом. Позади курсы сестер милосердия, мечты о счастье, книги про любовь. Впереди китайская граница, Харбин, чума.

На окраине Харбина вырос чумной пункт, который жители тут же назовут "Московским" — и неважно, откуда на самом деле приехали работающие там врачи. Четыре чумных барака. Изоляционный барак. Засыпанные хлорной известью и облитые сулемой повозки "летучего" санитарного отряда. Телеги дезинфекционного отряда, груженные бочками с карболкой и той же известью.

Там и встретились Илья Мамонтов и Анна Снежкова.

Трудно придумать менее подходящие декорации для рассказа о любви. Январские морозы, истоптанный грязный снег да пронзительный ветер. Большой, нескладно построенный город — город времянок и хибар с земляными полами и заклеенными бумагой окнами. Саманные хижины-фанзы, в которых теснятся вперемешку здоровые, больные и умершие. Тяжелый густой дым костров, в которых горят зараженное тряпье и трупы. Резкий, едкий запах хлорной извести, сладковатая вонь карболки. Чудовищные грязь, нищета и скученность. Но у Ильи и Ани была молодость. И любовь.

Они так мало знали друг о друге! Им некогда было познакомиться, как знакомятся молодые люди в обычной жизни. Они не успели поговорить о книгах и музыке, о политике и истории. Они так много знали друг о друге! Они знали, как каждый из них умеет работать — до изнеможения, не щадя себя. Они знали, что каждый из них не боится смотреть смерти в лицо. Одно то, что они встретились тут, на чуме, много сказало им друг о друге — тут были только добровольцы.

А смерть уже ходила вокруг них, кашляла им в лицо, отплевываясь кровью. Первым, еще в декабре, умер французский бактериолог Жерар Менье, преподававший в одной из китайских школ медицины и приехавший в Харбин добровольцем, как и все они. Умер первый командир "летучего отряда" студент Лев Беляев — красавец, весельчак и талант. Умерли врачи Мария Александровна Лебедева из Подмосковья и Владимир Мартынович Михель из Томска. И ведь все они, собравшиеся здесь, знали, на что идут — для большинства из них это была не первая эпидемия. Что же привело их сюда, почему они съехались со всей России — из Петербурга и Москвы, Томска и Новосибирска? Профессор Заболотный, созывая врачей, говорил про необходимость "бороться с чумой в ее логове", не допустить страшную болезнь через границу, в Россию. Студент Мамонтов писал в предсмертном письме о необходимости работать ради "будущего счастия человечества". А когда без малого через полвека об этом спросят Исаева, после Беляева возглавившего "летучий отряд", тот весело блеснет глазами: "А интересно было!"

Их любви было отпущено так мало — всего-то около месяца. Им не пришлось кружиться вместе в танце, читать друг другу стихи соловьиными ночами, писать друг другу смешные и трогательные записки. Им не дано было жить вместе долго и счастливо. Они только успели умереть почти в один день.

Сестра милосердия Анна Снежкова работала в изоляционном бараке, куда поступали больные с неясным диагнозом, с неподвержденным подозрением на чуму. По мере уточнения диагноза больных должны были переводить в больницу, в чумные бараки. Но чума зачастую убивала раньше, чем делали анализы в лаборатории — и люди в изоляционном бараке умирали, каждый день умирали.

Пройдет еще 35 лет, прежде чем удастся вылечить человека от легочной чумы. А пока можно только облегчить умирающим последние дни и часы жизни. Подать воды. Вытереть пот. Поддержать уколом камфары слабеющее сердце. Просто пожать руку.

Полный противочумный костюм включает прорезиновый комбинезон под белым халатом, резиновые сапоги и резиновые перчатки, очки-"консервы" и ватно-марлевую повязку, закрывающую половину лица. Последнее, что видят умирающие в бараке — закрытые масками лица санитаров и холодный блеск очков, за которыми не видно глаз. Аня снимала перчатки, чтобы теплыми ладонями пожать умирающему холодеющие руки. Снимала маску, низко склонялась к койке, шептала слова утешения. Она старалась быть осторожной, аккуратно проходила дезинфекцию. Нет, она не рисковала попусту — просто делала свое дело, помогала людям. Помогала чем могла. Так она проработала месяц. Уже начался февраль, и эпидемия уже шла на убыль, когда Аня закашлялась и увидела на платке пятна крови.

В больнице за ней ухаживал Илья. Сидел рядом, поил горячим чаем и бульоном с ложечки, рассказывал про своих мать, сестер, про своего приемного сына — двенадцатилетнего Петьку, осиротевшего на эпидемии холеры. Товарищи просили Илью быть осторожнее — но разве можно осторожничать, когда умирает любимая? Пытались отстранить его от ухода за Аней — но разве мыслимо не быть рядом с ней в последние часы, еще отпущенные им судьбой?

Потом заболел и Илья. Болезнь подкралась к нему исподволь — невысокая температура, несильный кашель, чистые анализы. И появилась уже надежда, что у Ильи действительно простуда. Только в четырнадцатой по счету пробе были обнаружены чумные бактерии.

В палате чумного барака Илья писал письмо маме. Раньше все не получалось написать подробно, некогда было. А сейчас вдруг оказалось немного свободного времени.

"Дорогая мама, заболел какой-то ерундой, но так как на чуме ничем, кроме чумы, не болеют, значит, это она и есть. " Эти слова впоследствии будут сотни раз цитировать и повторять наизусть. И так неожиданно наивно, почти по-детски звучат следующие за ними строчки: "Милая мамочка, мне страшно обидно, что это доставит тебе огорчение, но ничего не поделаешь, я не виноват в этом, так как все меры, обещанные дома, я исполнял."

Илья не знал, что это письмо навеки останется в истории медицины рядом с телеграммой Деминского. Телеграммой, которая будет отправлена через 3 года: "Труп мой вскройте как случай экспериментального заражения человека от сусликов. " И не думал Илья, конечно, ни о каком месте в истории. "Мы не ждали посмертной славы, мы хотели со славой жить. " Впрочем, эти стихи тоже еще не были написаны.

А если бы знал он про свою посмертную славу, то, без сомнения променял бы ее на жизнь. А еще вернее — на жизнь Ани. Хотя про смерть Ани он тоже не узнал.

14 февраля профессор Заболотный принес Илье несколько вялых тюльпанов. Где, как нашел он их в охваченном болезнью городе?

— Отдайте их лучше Анечке!
— У Ани уже есть цветы.

Товарищи так и не сказали Илье, что Аня умерла накануне, и цветы положили к ней в гроб.

А в вечерних сумерках 15 февраля умер и Илья.

Из русской противочумной организации от чумы погибли 39 человек. Из них 2 врача, 2 студента, 4 фельдшера, 1 сестра милосердия, 30 санитаров. Всего же по Манчжурии за время эпидемии погибли 942 медика. Вечная им память. И вечная слава их подвигу, совершенному во имя "будущего счастия человечества", о котором мечтал, умирая, так и не доучившийся студент Илья Мамонтов.

Как вы думаете - что общего у Республики Алтай с Монголией? Нет, не общая граница и не похожие ландшафты, а общий природный очаг чумы, основная площадь которого находится на стороне соседнего государства. Однако часть очага заходит на территорию Кош-Агачского района. И это – очень серьезно. В Монголии среди диких грызунов идет эпизоотия (то есть повальная заболеваемость), отзвуки которой ощущаем и мы, потому что для птиц и грызунов государственных границ не существует. Вместе с больными животными на территорию Республики Алтай 3 года назад проник высоковирулентный штамм чумного микроба, и среди животных, как и в Монголии, началась массовая заболеваемость чумой.

Между тем в Монголии почти ежегодно болеют чумой и люди. В прошлом (2015) году, например, 3 человека заболели чумой, 2 из них умерли. Жертвами чумы становились люди, которые заражались во время охоты на степных сурков, либо по неосторожности ранили пальцы, снимая шкурки со зверьков.

Чтобы люди не болели

В Республике Алтай введен запрет на сурковую охоту, 6000 человек привиты против чумы, проведена массовая дератизация населенных пунктов, весь Кош-Агачский район завален листовками по профилактике чумы, дети в школах писали сочинения по чуме. Казалось бы, и стар и млад отлично знает об опасности контактов с сурками, но… браконьерская охота на сурка продолжается! Что может остановить охотников, которые не только свою жизнь ставят на карту, но и жизни своих родственников? Смерть кого-нибудь из них?!

Из истории чумы

«Откинув полог юрты, мы заглянули внутрь. Перед глазами предстала страшная картина. Трупы мужчин и женщин в беспорядке лежали на кошмах и земляном полу. Чума обезобразила их лица, а кожа казалась черной. Запах тления проникал даже через толстый слой респиратора. Мы сделали поверхностный осмотр и описание погибших. Затем вытащили трупы наружу и произвели вскрытие. После обработали раствором лизола юрту и одежду, распылили дуст по кошмам и коврам для уничтожения блох и засыпали трупы хлорной известью. Вернувшись в лагерь, я не смог удержаться от соблазна немедленно посмотреть под микроскопом сделанные на месте мазки. Увиденное потрясло меня. казалось, вся ткань умершего состояла из чумных бацилл. Утром следующего дня половина персонала нашей экспедиции была занята неприятным, но необходимым делом сжигания трупов умерших от чумы. В условиях безлесной пустыни это мероприятие оказалось далеко не простым. Одни грузовые машины воинской части откуда-то издалека привозили дрова, другие – собранный в округе саксаул. Огромные костры горели целый день. Когда кончились дрова, выяснилось, что трупы до конца не сгорели. К вечеру подъехала цистерна с нефтью, и солдаты направили толстые шланги в недогоревшие костры. Пламя вспыхнуло с новой силой.

Чума убивает человека за несколько дней

Естественная инфицированность чумой выявлена почти у 250 видов животных. Основными носителями в природных очагах чумы являются в Евразии сурки, суслики, песчанки, полевки, пищухи, крысы. Переносчики чумы - эктопаразиты животных и человека (блохи, иксодовые и гамазовые клещи). Но всё же главную опасность для человека представляют - сурки, сезон промысла которых наступает в августе-сентябре. Кстати, монгольское название чумы "тарбагане-убучи" прямо указывает на связь болезни с сурками - тарбаганами.

Чума убивает здорового человека за несколько дней. После того как инфекция проникнет в организм, до проявления первых симптомов может пройти от нескольких часов до пары суток. При любой клинической форме чумы начало заболевания - внезапное, острое, отмечаются сильный озноб, быстрое повышение температуры до 38 - 40 °C, резкая головная боль, головокружение, раннее нарушение сознания, бессонница, бред, иногда рвота, состояние беспокойства, возбуждения.

У других больных - заторможенность, оглушенность. Быстро нарастают явления сердечно-сосудистой недостаточности. Через сутки развиваются характерные для каждой формы признаки болезни. Без своевременно начатого лечения заболевание заканчивается летально.

Одной из основных форм чумы у человека является бубонная (именно с ней Европа столкнулась в средние века) — инфекция проникает в лимфоузлы, вызывая их воспаления. Они увеличиваются, превращаясь в "бубоны" на человеческом теле. Влияет чума и на психику, проявляясь в возбуждении и бреде. Смерть наступает от сепсиса, когда инфекция попадает в кровь. Самая опасная форма чумы – легочная, когда чумной микроб передается как грипп – при кашле больного. Болезнь способна развиваться очень стремительно, хроники описывают случаи, когда люди выходили на улицу здоровыми и больше не возвращались домой, умирая тут же, у входной двери. До эпохи антибиотиков при бубонной форме 60% случаев чумы заканчивались смертью, при легочной – 99%.

Состоялась очередная санитарно-противоэпидемическая комиссия

Между тем эпидемиологов Республики Алтай беспокоит ежегодное ухудшение ситуации в природном очаге: если в 2014 году микроб чумы выделялся у 7% сурков, то в 2015 году – уже у 10,5%, а в 2016 году – у 12,5% исследованных сурков. Негласная охота на этих зверьков в Кош-Агачском районе по-прежнему продолжается. Только в мае и июне 2016 года было выявлено 6 случаев браконьрской охоты на сурка, тогда как основной промысел начинается в июле-сентябре. Обычно при охоте одним человеком добывается 4 зверька и более, а в этом году среди 8 сурков 1 зверек обязательно заражен чумой… Риск заболеть чумой у охотников сегодня очень велик! Не меньший риск у тех, кто будет разделывать добытого сурка и снимать шкурку.

И всё-таки, главное зависит от сознательности самого населения, живущего в очаге: поймет ли оно огромную реальную опасность, связанную с охотой на чумных сурков?

(c) Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Алтай, 2006—2015 г.

Сейчас 671 гостей онлайн

Адрес: 649002, Республика Алтай, г. Горно-Алтайск, проспект Коммунистический, 173

Тел.: +7 (38822) 6-43-84

Эл. почта:

В истории чумы известны три колоссальные пандемии

Фото 1а - карта распространения бубонной чумы в Средневековье

Гибель заболевших наступала через несколько часов после заражения.

По данным историков, в Кессарии никто не остался в живых. В Неаполе умерло около 60 тыс. человек, в Генуе — 40 тыс. (50% населения), в Венеции — 100 тыс. (70%), в Лондоне — девять десятых населения. Живые не успевали хоронить мертвых. Всего в XIV в. погибло от этого заболевания более 50 млн человек.

Фото 3 – чума в средневековом городе

Третья — пандемия чумы, начавшаяся в 1892 г. в Индии (где погибло более 6 млн человек) и отразившаяся эхом в XX в. на Азорских островах, в Южной Америке и других районах земного шара.

Симптомы черной смерти

Болезнь начиналась с невыносимой головной боли, которая сменялась лихорадочным жаром. Затем появлялись так называемые бубоны. Они вздувались чаще всего под мышками и в паху, увеличиваясь до размеров апельсина. Невыносимые страдания несчастного чаще всего заканчивались мучительной смертью.

Фото 4 - бубонная чума

В поисках спасения от смерти люди укрывались в церквях, где в неустанных молитвах и постах просили исцеления. Причины быстрого распространения чумы часто искали в грешной природе человека. В периоды обострения эпидемии улицы города наполнялись толпами кающихся грешников. Люди взывали к Богу и умерщвляли плоть, хлеща себя кнутами до полного телесного изнеможения.

Другая часть горожан не видела спасения в усердном служении Богу, а старалась провести возможные последние дни как можно пышнее и разгульнее.

Как лечили чуму?

Во время средневековых эпидемий чумы населению оказывали помощь специальные "чумные врачи".

Фото 7 – средневековые карантинные лазареты на территории Балканского полуострова

Природа болезни оставалась неизвестной, но уже тогда медики понимали, что для прекращения распространения болезни необходимо разобщение больных и здоровых. Так был придуман карантин. Слово "карантин" происходит от итальянского "quaranta" - сорок. В Венеции в 1343 году для приезжающих были построены специальные дома, в которых они содержались сорок дней, ни при каких обстоятельствах не выходя на улицу. Морскому транспорту, прибывавшему из опасных мест, также предписывалось стоять на рейде сорок дней. Карантин стал одним из первых барьеров на пути инфекции.

Фото 8 портрет Нострадамуса

В период Позднего Средневековья с чумой боролся великий Нострадамус. Он предлагал больным употреблять родниковую воду, как можно больше находиться на свежем воздухе и использовать лекарства, которые он изготавливал сам на основе целебных трав, но собственную семью не смог спасти. Жена и двое его сыновей умерли.

Чума в России

Фото 9 – Чума в Астраханской губернии. Сожжение домов и вещей в селе Никольском

Не обошла "черная смерть" стороной и Россию. На протяжении XIII-XIV столетий она посещала Киев, Москву, Смоленск, Чернигов. В Смоленске из всех жителей города осталось в живых пять человек, которые выбрались из города, закрыли городские ворота и ушли. В XIV веке в Пскове и Новгороде чума уничтожила две трети населения, а в Глухове и Белозерске вымерли все жители.

Истоки возникновения чумы

Существует несколько версий возникновения и распространения заболевания.

Фото 10 – крепость Кафа во время осады ханом Джанибеком

По одной из них, чума пришла с Востока, и татары принесли ее в Крым. Во время осады генуэзской крепости Кафы (сейчас это Феодосия) ордынский хан Джанибек нес ужасные потери от болезни, косившей его воинов. Хан принял решение снять осаду, но напоследок с помощью катапульты через крепостную стену перебросили еще не остывший труп воина, умершего от чумы.

В городе началась эпидемия, и жители спешно покинули крепость и отправились домой. Потом болезнь дошла до Европы. Однако с этой теорией не позволяет согласиться только один факт — переносчиками чумы не являются ни трупы, ни исходящий от них запах! Но, так или иначе, хроники свидетельствуют, что в 1346 г. в Крыму погибло около 85 000 человек. 1 ноября 1347 г. первая вспышка чумы была отмечена в Марселе, а уже через три месяца смертоносная зараза распространилась по всему югу Франции. К началу 1348 г. эпидемия расползлась по Испании. Она стала причиной смерти королевы Арагона и короля Кастилии.

Ученые полагают, что быстрое распространение чумы могло произойти из-за низкого уровня иммунитета людей, подорванного другими, не менее опасными болезнями — туберкулезом, оспой, холерой и т. д. Оставляло желать лучшего и питание большинства населения.

Еще одной причиной быстрого распространения заразы могла быть большая скученность населения, особенно в крупных городах.

К 1351 г. чума обошла весь континент. По утверждению средневекового историка Фруассара, погибло более 25 миллионов человек, что составляло треть населения Европы. Эту оценку подтверждают и новейшие исследования. Черная смерть миновала, но болезнь осталась. Чума возвращалась еще в 1361 году, 1369 году, и давала о себе знать все реже до конца XV столетия.

Кто же был основным распространителем заболевания?

Во время эпидемии Черной Смерти в 14 веке, считалось, что болезнь вызвалась и распространялась миазмами - нездоровыми запахами и парами или же дыханием инфицированных людей.

Фото 12 – переносчики и возбудители чумы

Реальный возбудитель чумы был обнаружен лишь в 1894, во время третьей пандемии, когда бактериолог Александр Йерсен выделил бактерию Yersinia Pestis, чумную палочку.

Переносчиками бактерий чумы стали блохи, живущие на черных крысах. Сами крысы обладают иммунитетом к возбудителю заболевания. В условиях антисанитарии средневековых городов, скученности населения и обилия крыс, люди заражались от укусов блох, и болезнь быстро разрасталась в эпидемию.

Ученые США выяснили истинного распространителя чумы

В официальном печатном органе Национальной академии наук США опубликовано исследование, согласно которому в распространении бубонной чумы в средневековой Европы виновны не крысы, а похожие на крыс песчанки (мелкие грызуны).

Ученые обратили внимание на то, что вспышки чумы в Европе по времени связаны с периодами теплой и влажной погоды в Центральной Азии, благоприятной для увеличения популяция этих зверьков и живущих на них блох.

По мнению ученых, песчанки и переносили чумную палочку на домашних животных и торговцев, путешествовавших по Великому шёлковому пути.

Лекарство от чумы и конец эпидемии.

Фото 13 – микробиолог Владимир Хавкин

Первую вакцину против чумы получил ученик Мечникова микробиолог Владимир Хавкин в 1897 году. Лекарство активно применялось по всему миру до 40-х годов ХХ века. Эта вакцина могла снизить заболеваемость в 2-5 раз, смертность - в 10. Более эффективная вакцина была создана в СССР при ликвидации чумы в Маньчжурии в 1945–1947 годах, когда впервые использовался антибиотик стрептомицин.

Сейчас в мире случаются отдельные вспышки чумы, при правильном лечении смертность не превышает 5 - 10%.

Современные версии возникновения чумы

Например, в Авиньоне в январе 1348 года, чуму обнаружили, только когда все монахи местного монастыря скончались в одну ночь. Есть упоминания о том, что в Багдаде смерть людей наступала через несколько часов после начала болезни.