Вич и взгляды на это

Н. М.: Да, в России эпидемия. Она началась еще в 1990-е годы, а сейчас просто продолжается. В этом нет новости. За первое полугодие 2017 года, по данным Федерального центра СПИД, было зарегистрировано 52 766 новых случаев. За аналогичный период прошлого года было выявлено на 3,3% меньше. Рост не такой большой, но он есть. Правда, объясняться он может и тем, что вирус стал быстрее выявляться, на более ранних стадиях и т.д.

Справедливости ради нужно сказать, что эпидемия наблюдается не только в России. А для тех, кто работает в сфере противодействия ВИЧ-инфекции, факт эпидемии лишь отражает ситуацию в стране. Это не повод для обычных людей паниковать, не выходить из дома, делать прививку, как при эпидемии, допустим, гриппа. Это скорее сигнал для профессионального сообщества, что нужно консолидировать усилия и принимать меры, о которых они сами знают.

ВЗГЛЯД: А какова общая статистика? Сколько всего сейчас инфицированных в России и в мире в целом?

Н. М.: Во всем мире на данный момент зарегистрировано почти 37 млн ВИЧ-инфицированных. Ситуация остается сложной. Есть страны, где она получше, есть, где похуже, но в целом каждый год характеризуется ростом числа новых случаев по отношению к предыдущему году. Полностью затормозить этот процесс не удается, хотя определенный прогресс, по данным ООН, есть.

Печальное лидерство по распространенности ВИЧ-инфекции удерживает Африка. Но и Восточная Европа недалеко от нее ушла. По данным UNAIDS (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИД) за 2016 год, именно регион Восточной Европы и Центральной стал лидером по темпам роста ВИЧ в мире. За счет ситуации, в первую очередь, в России.

По данным Федерального центра СПИД на конец июня этого года, в нашей стране зарегистрирован 1 167 581 ВИЧ-инфицированный. Но здесь нужно оговориться, что речь идет о числе носителей вируса за все время, то есть с конца 80-х годов прошлого века. С тех пор умерли примерно 259 тысяч человек. То есть на данный момент в России официально проживает примерно 908 тысяч человек с ВИЧ.

ВЗГЛЯД: Эти данные – истина в последней инстанции?

Н. М.: Существуют разные подходы к оценке количественных данных. Например, по версии UNAIDS, в России около 1,5 млн ВИЧ-позитивных. Это логично, потому что далеко не все взрослые граждане России проходили тестирование на ВИЧ и знают свой статус.

Россия – не единственная страна, где есть проблемы с ВИЧ-инфекцией. И, мне кажется, было бы неправильно с кем-то нас сравнивать. В каждой стране эпидемия имеет свои особенности. Так же, как и свои решения проблем, подходы, которые работают наилучшим образом именно там.

ВЗГЛЯД: Самая сложная ситуация, если верить СМИ, сложилась в Екатеринбурге и Челябинске? Почему именно там?

Н. М.: Так сложилось исторически. В конце 90-х, когда эпидемия начала бурно развиваться, Свердловская и Челябинская область вышли в лидеры. Одна из причин: это крупные промышленные центры, где в период упадка резко вырос уровень социальной незащищенности, многие люди столкнулись с проблемами химической зависимости от алкоголя и наркотиков. ВИЧ в этих и других регионах сперва распространился, главным образом, среди наркопотребителей.

Сегодня в Челябинской области зарегистрировано 48 000 людей с ВИЧ-инфекцией, в самом Челябинске – 19 000. В Свердловской области – 93 494 случая, в Екатеринбурге – 28 300. Это большие цифры, но эти два региона – не единственные, где проблема стоит остро. И Иркутск, и Ленобласть, и Красноярск, и многие другие нуждаются во внимании.

Если же говорить только о Челябинске и Екатеринбурге, правда еще и в том, что в этих регионах принимают наиболее активные меры по противодействию инфекции, тестируют на ВИЧ и, соответственно, активно выявляют новые случаи.

ВЗГЛЯД: Что именно делается для того, чтобы остановить эпидемию, на государственном уровне?

Н. М.: Во-первых, в России принята Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции на период до 2020 года. Она направлена на вовлечение НКО, в ней прописаны мероприятия по охвату ключевых групп населения, увеличению доступности тестирования и профилактических мер, расширение удобной практики экспресс-тестирования.

Также медленно, но верно увеличивается число людей, получающих АРВ-терапию. А люди в целом все больше знают о ВИЧ и СПИДе за счет широкого распространения социальной рекламы. Ситуация по регионам разнится, но почти во всех можно отметить расширение охвата населения перечисленными мерами.

ВЗГЛЯД: Требуется ли сделать что-то еще?

Н. М.: Важно продолжать увеличивать охват АРВ-терапией, потому что именно она помогает контролировать инфекцию и предотвращать передачу ВИЧ. Если человек пьет лекарства правильно, вирус в его крови находится на неопределяемом уровне, и человек не может передать его окружающим даже в ситуации высокого риска.

Также важно увеличивать охват ключевых групп (наркоманы, мужчины, практикующие секс с мужчинами, работники секс-индустрии) как тестированием, так и профилактикой, а также усилить образовательный компонент для населения в целом и для молодежи в особенности. Соответствующее обучение местами существует и сейчас, но пока не носит массового характера. А при чтении таких лекций в школах нужно иметь в виду, что программа должна разрабатываться с учетом возрастных особенностей школьников.

ВЗГЛЯД: Существует мнение, что тестирование на ВИЧ в стране нужно сделать обязательным.

Н. М.: Обязательное тестирование мы не поддерживаем, это не та мера, которая доказанно поможет. Дело в том, что недостаточно пройти тест на ВИЧ один раз. Это важно делать регулярно. Но невозможно регулярно контролировать человека. То есть без добровольного согласия результата не будет.

Сейчас в стране много программ по тестированию, в том числе по экспресс-тестированию. В этом смысле важно больше работать с группами риска. И эту функцию могут выполнять НКО, так как у них есть лучший доступ к таким группам, чем у государственных медучреждений.

ВЗГЛЯД: Как можно охарактеризовать политику нашего государства в отношении СПИДа?

Н. М.: Наша организация занимается помощью людям, а не политикой. Хотелось бы оставить данный вопрос для политиков.

ВЗГЛЯД: Хорошо, а как бы вы оценили международные усилия? Ведь ваш фонд – часть международной структуры.

Н. М.: Да, фонд работает в 39 странах, поддерживая как программы, направленные на тестирование и профилактику, так и некоторые медицинские услуги. Если говорить об эффективности международных усилий, то еще есть к чему стремиться, но есть и прогресс. Особенно в научной области и терапии. Если же говорить об усилиях отдельных стран, все происходит очень по-разному. Даже в той же Африке.

Например, есть ЮАР, где, с одной стороны, 20% взрослого населения живут с ВИЧ, а с другой – страну все чаще приводят в качестве примера борьбы с эпидемией. Почему? Потому что 10 лет назад у них 200 тыс. человек получали лечение, а сегодня уже 4 млн.

ВЗГЛЯД: Сколько живут ВИЧ-инфицированные люди? И насколько этот статус при регулярном приеме терапии сказывается на жизнедеятельности?

Н. М.: Если ВИЧ-позитивный человек регулярно принимает АРВ, он живет столько же, сколько и люди без ВИЧ-инфекции. Безусловно, этот статус влияет на жизнь, как любое хроническое заболевание: сахарный диабет, болезни сердца и т.д. Да, речь идет об определенной дисциплине, важно регулярно принимать терапию. Также могут возникнуть и побочные явления, но с этим можно справиться при помощи врача.

Нельзя сказать, что ВИЧ никак не влияет на жизнь человека, это было бы нечестно. Но с этим влиянием можно справиться, можно вести полноценный образ жизни: заниматься спортом, рожать детей, работать.

ВЗГЛЯД: Каков сегодня минимальный и средний возраст заражения ВИЧ в России?

Еще одна метаморфоза касается способа передачи. Раньше однозначно лидировал инъекционный путь, сегодня существенно выросла роль полового. В среднем по регионам – распределение примерно 50 на 50, а где-то половой даже превышает инъекционный – 60 на 40.

ВЗГЛЯД: Последний вопрос. Что вы можете сказать о ВИЧ-диссидентах?

Н. М.: Бывают случаи, когда люди возвращаются от ВИЧ-диссидентов, перестают верить в подобное. Но это происходит редко и, как правило, только после смерти от СПИДа кого-то из близких этого человека.

Профессиональное сообщество – медики, сотрудники НКО и особенно журналисты – должно помочь донести реальную информацию о ВИЧ-инфекции до населения. О том, что это контролируемое заболевание.

Больше тридцати лет мир живет с проблемой смертельного СПИДа. Эта болезнь до сих пор неизлечима, трудно диагностируема и коварна. А сколько мифов вокруг ВИЧ и СПИД! Например, про "безопасный секс" c презервативом и про то, что ВИЧ через слюну не передается. День борьбы со СПИДом, который отмечается 1 декабря, еще один повод поговорить об этой болезни.

В России растет количество ВИЧ-инфицированных

1 декабря в мире отмечается всемирный день борьбы со СПИДом. Каково же положение с заболеванием ВИЧ и СПИД в России? Вот только некоторые цифры, подготовленные к знаковой дате Федеральным научно-методического центром по профилактике и борьбе со СПИДом.

К концу нынешнего года количество ВИЧ-инфицированных достигнет миллиона человек, а количество заразившихся в 2014 году, по оценкам медиков, 80 тысяч. Каждый день ВИЧ заражается около двухсот человек — из них половина молодые женщины в возрасте 25-35 лет.

Пальму первенства среди общего количества заразившихся ВИЧ держат:

• "инъекционные" наркоманы — 57 процентов
• остальные — обычные мужчины и женщины, ведущие беспорядочную сексуальную жизнь.

Можно заметить, что глава вышеупомянутого федерального центра, академик РАН Покровский, сообщил об изменении общемировой стратегии в борьбе со СПИДом. Если коротко — то привычные (и уже слегка набившие оскомину) меры профилактики в виде пропаганды использования презервативов в развитых странах отходят на задний план.

Что, вообще, неудивительно. Хотя бы потому, что:

несмотря на множество сайтов, посвященных СПИДу, вероятность заражения через слюну больного откровенно высмеивается — но сам открыватель опасной инфекции, нобелевский лауреат Люк Монтанье, придерживался на этот счет совсем другого мнения.

Да и профессиональные инструкции для медиков в случае попадания слюны (или других биологических жидкостей) больного:

• в глаза
• на слизистые оболочки

категорически требуют немедленно промыть их дезинфицирующими растворами. А потом несколько месяцев принимать антиретровирусные препараты - что явно делается с учетом отнюдь не мнимой "безопасности" слюны носителя ВИЧ.

В применении же к обычным влюбленным, это означает, что презерватив лишь уменьшает риск заражения ВИЧ здорового партнера от больного. Но тот же страстный поцелуй (да еще и с укусом, что нередко случается на высоте страсти) может привести к фатальному исходу, от которого "изделие номер 1" спасти не сможет при всем желании.

Возвращаясь к информации профессора Покровского, в мире сейчас делается упор на раннюю диагностику ВИЧ — и как можно более раннее начало лечения ВИЧ-инфицированных.

Вообще, в немедицинской прессе и на форумах термины:

• ВИЧ (вирус иммунодефицита человека)
• СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита)

часто используются как синонимы. Но это далеко не всегда так.

ВИЧ — это просто возбудитель болезни, а ВИЧ-инфицированный — носитель этого вируса. Когда клинически это носительство практически никак не проявляется — за исключением разве что наличия в крови антител к вирусу, которые, увы, неспособны справиться с ним радикально.

А вот когда вирус начинает свою разрушительную работу по уничтожению иммунитета, тогда это и проявляется СПИДом. Который убивает свою жертву порой за несколько лет.

Однако, если начать прием антиретровирусных препаратов на стадии носительства ВИЧ, СПИД может не развиться вообще. Или же — в очень глубокой старости. Что, в общем, равнозначно возможности для человека прожить почти полноценную жизнь.

Остановка за малым — ранней диагностикой ВИЧ. А с этим в России, увы, большие проблемы.

Собственно, основная проблема одна — тестирование на ВИЧ является исключительно добровольным. Даже в больнице, при поступлении пациента из "группы риска" (того же наркомана, например) врачи формально не имеют права сделать ему анализ крови на ВИЧ без его согласия. И при отсутствии такового сами подвергаются риску заражения ВИЧ, поскольку не знают, какими мерами предосторожности пользоваться при общении с такими пациентами.

"СПИ один" и "СПИ дома"

Но в отношении к наркоманам обычно осторожность проявляется по умолчанию.

Но ведь не каждый ВИЧ-инфицированный является наркоманом — среди них есть и абсолютно непричастные пагубной привычке люди.

А взять, например, тестирование самых что ни на есть уязвимых групп — молодежи брачного возраста? Пока что лучшими достижениями могут похвастаться:

где всем молодоженам предлагается перед свадьбой сдать анализ на наличие ВИЧ-инфекции.

Но там эта инициатива исходит от местного духовенства, да и местные патриархальные традиции почтения к старшим несравнимы с остальной Россией. Попробуй не выполни "рекомендацию". А вот в других российских регионах подобная практика если и будет введена, то явно станет не общепринятой.

В этой связи уместно вспомнить, что в советские времена в кожно-вен-диспансерах лечение больных гораздо менее опасным сифилисом начиналось лишь тогда, когда пациент честно рассказывал доктору о своих сексуальных контактах: "когда, с кем и где".

Не потому, что медики страдали излишним любопытством — просто:

• как можно более раннее обследование
• и профилактическое лечение

"объектов контакта" позволяло "обрубить" распространение настоящей эпидемии венерических болезней.

Но потом началась:

• гласность
• демократия
• свобода
• права личности

появились "кабинеты анонимного лечения" — и весьма эффективная борьба с "болезнями любви" почти сошла на нет. И победная ходьба СПИДа — итог именно указанной парадигмы.

Трагедия российского общества, в том числе и в плане венерических болезней, не в последнюю очередь заключалась в том, что "покинув берег свой родной — оно к другому так и не пристало".

Вообще, врачи-инфекционисты и дермато-венерологи не зря иронично говорят, что "лучшее средство от СПИДа:

• "СПИ один"
• "СПИ дома".

• либо вообще не вступай в половые связи
• либо имей одного партнера, жену или подругу, и не ищи приключений на стороне.

Так ведь еще во время войны немецкие врачи, осматривающие угнанных в Германию на работы советских девушек, отмечали, что практически все они девственницы! Да, на Западе — другая традиция, "свободная любовь".

Ну, а у нас "свой путь". Брачные контракты и анализы — пошлый западный рационализм, нам это неромантично. А девственность до брака сохранять (и хранить верность в самом браке) — это уже "устарело". В итоге — имеем что имеем, эпидемию СПИДа и не только…

Думается, что единственная мера, способная переломить ситуацию (кроме, увы, фантастической надежды на возрождение нравственности) — это введение обязательной периодической "диспансеризации" на предмет заражения ВИЧ-инфекцией. С сохранением "врачебной тайны" и всего прилагающегося, но тем не менее.

Остальные меры, вроде "пропаганды безопасного секса" (который просто не может быть таковым в принципе, даже с самым надежным презервативом) — это толчение воды в ступе. И прекратить распространение "чумы 21 века" они не в состоянии. Чем раньше поймут эту нехитрую вещь и законодатели, и общество в целом, тем раньше может наступить перелом в борьбе со СПИДом.

А разве существование ВИЧ и СПИДа не доказано?

Тогда почему его отрицают?

Хоть какие-то доказательства у диссидентов есть?

И как выглядит картина мира ВИЧ-диссидента?

Но как они тогда живут?

Люди в XXI веке умирают за убеждения. Они верят в то, что СПИДа нет.

О чём речь?

Вокруг бушует эпидемия ВИЧ. По оценкам исследователей журнала PLOS The expanding epidemic of HIV-1 in the Russian Federation , в России больше ВИЧ-инфицированных, чем в любой другой стране Европы. А именно: больше 1,16 миллиона человек, и это только зарегистрированные диагнозы. Многие люди просто не в курсе, что они болеют. А некоторые знают, но не хотят в это верить.

Казалось бы, уже всем ясно, что от ВИЧ не застрахован никто.

Болезнь давно вышла за пределы групп риска и поражает кого угодно, а не только наркоманов и секс-работников.

Но тем не менее на свете есть люди, которые уверены: если проблему не замечать, она исчезнет сама собой. Это ВИЧ-диссиденты. Они отрицают само существование вируса.

А разве существование ВИЧ и СПИДа не доказано?

Доказано, и неоднократно. Вирус ВИЧ был открыт в 1983 году, заснят микроскопами, выделен в клетках. Всемирная организация здравоохранения считает ВИЧ/СПИД ВИЧ одной из ведущих глобальных проблем в сфере здоровья, которая требует решения: на конец 2016 года в мире насчитывалось примерно 36,7 миллиона человек с ВИЧ-инфекцией. Вот так, например, выглядит вирус: чёрные круглые точки — это он и есть.

Тогда почему его отрицают?

Дело в том, что любая новая теория наталкивается на сопротивление. Так случилось и с ВИЧ-инфекцией.

Волна отрицания возникла на фоне того, что когда-то антиретровирусная терапия (АРВТ) была действительно малоэффективной, зато с множеством побочных эффектов. Сейчас эти лекарства не используются, но страх перед лечением остался и перенёсся на новые препараты. У них тоже есть побочные эффекты, как и у любых лекарств, но они позволяют держать болезнь под контролем.

Кроме того, отрицание — это часть принятия горя, однако именно на этой стадии застревают ВИЧ-диссиденты. Мы спросили у психотерапевта, что превращает людей в диссидентов.

Во-первых, диссидентство возникает, когда человек чувствует угрозу и хочет от неё защититься, потому что жить в безопасном мире — это естественное желание.

Во-вторых, ВИЧ-диссиденство во многом связано с отсутствием элементарного образования. В школе никто никого не учит секс-просвету, нет грамотности вообще в вопросах контрацепции.

В-третьих, убеждения, которые формируются на протяжении жизни, с трудом поддаются изменениям без личного желания на это. Есть такое когнитивное искажение — склонность к подтверждению своей точки зрения. На уровне бессознательных процессов смерть убеждениям равна смерти на символическом уровне, потому что человек отождествляет себя со своими мыслями.

В-четвёртых, важна среда, в которой живёт человек. Если в среде заболевший становится гадким утёнком, то ему легче подстроиться и легче верить в то, что он здоров.

Хоть какие-то доказательства у диссидентов есть?

Большая часть доказательств — это мнения экспертов или тех, кто называет себя таковыми. Самый титулованный представитель диссидентов — Питер Дюсберг, профессор молекулярной и клеточной биологии Калифорнийского университета в Беркли. Он написал книгу о том, что вирус ВИЧ выдуман, а к заболеваниям приводят наркотики, образ жизни и агрессивное лечение таблетками.

И как выглядит картина мира ВИЧ-диссидента?

Приблизительно так: существует заговор врачей. Выявить сам вирус невозможно, поэтому для имитации болезни используют анализы, которые ничего не показывают и ничего не значат. Если не сдавать кровь на ВИЧ и не появляться в СПИД-центрах, то всё будет в порядке.

Но если вас угораздило сдать кровь и у вас нашли положительный результат (а врачи-убийцы его найдут), то вас заставят принимать антиретровирусную терапию — это ядовитые таблетки, которые и вызывают всевозможные болезни и отклонения. Из-за них люди болеют энцефалитом, пневмонией и сложными формами туберкулёза, а вовсе не из-за ВИЧ.

Это не шуточный демотиватор

Это всё придумано СПИДомафией, чтобы отмывать огромные деньги на чужом здоровье. А если вести здоровый образ жизни и прятаться от врачей, то всё будет хорошо.

Один из критериев сектантства — это объяснение любого явления внутри одной концепции. Это консервативность взглядов, ведь они дают уверенность, что в этом мире всё тебе понятно и подвластно. Если пошатнуть ощущение контроля над миром, то сектанты будут защищаться.

Это типичная картина человека, живущего внутри секты, с той лишь разницей, что диссиденты не пытаются отнять друг у друга последние деньги и квартиры.

Но как они тогда живут?

Обычно человек узнаёт шокирующий диагноз, не получает нужной информации в местном СПИД-центре, зато получает курс таблеток. Потом он отправляется в интернет за помощью, где встречает диссидентов, отговаривающих его принимать новый курс АРВТ, и пока у организма есть силы, человек живёт как обычно. Потом заболевает, попадает в больницу, не сообщает диагноз, а когда врачи понимают, что дело в СПИДе, уже бывает поздно что-то лечить.

К сожалению, печальных историй в группе больше, чем счастливых: люди постепенно пропадают, не появляются в сети, умирают или сообщают о смерти детей.

И детей тоже?

Да, ВИЧ-диссиденты опасны в том числе и тем, что могут передать вирус своим детям и не давать им при этом антиретровирусную терапию. Это может привести к инвалидности и смерти ребёнка. В Санкт-Петербурге и Тюмени проводились судебные процессы над родителями, которые, отказываясь от лечения, допустили смерть собственных детей.

Что за дичь?

Обычно верить ни во что не возбраняется, даже если человек верит во что-то лично себе во вред. Но ВИЧ-диссиденты активно пропагандируют свою позицию, заставляя людей отказываться от лечения, и препятствуют лечению детей.

Если мы возьмём потребность в самореализации, то увидим, что она стоит на вершине пирамиды потребностей. Люди хотят признания, смотря что под этим понимать. Активные диссиденты чувствуют себя как вожди, которые раскрыли заговор СПИДомафии. Да и сами искренне верят в то, что делают мир лучше.

В истории был случай, когда президент страны оказался ВИЧ-диссидентом: Мбеки Табо не верил в вирус, и пока он был президентом ЮАР, сворачивание программ по сдерживанию ВИЧ привело более чем к 330 000 смертей Estimating the lost benefits of antiretroviral drug use in South Africa. .

ВИЧ-диссидентство — это способ мошеннически заработать на чужой жизни, продавая таблетки, которые не лечат, предлагая книги, которые не помогают Смерть за миф. Как ВИЧ-диссиденты зарабатывают на вере больных .

Лайфхаков нет. Просто не давайте себя одурачить и сдайте кровь.

Читайте также:

• Средства индивидуальной защиты медицинского персонала от вич инфекции
• Что делать если забыла выпить таблетку от вич
• Обсуждение о вич инфекции
• Вич инфекция информация для родителей
• Когда лечить вич уже поздно