Похожие на любовь во время холеры

Страна: Великобритания, США

Жанр: драма, мелодрама, комедия

Дата выхода(МИР): 12.06.1998

Режиссер: Дес МакАнуфф

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 16 лет

Жанр: драма, мелодрама

Дата выхода(МИР): 03.04.1991

Режиссер: Клод Шаброль

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 12 лет

Слоган: An Epic Life He Could Only Imagine

Страна: Португалия, Франция

Жанр: драма, детектив, мелодрама

Дата выхода(РФ): 12.07.2012

Дата выхода(МИР): 17.09.2010

Режиссер: Рауль Руис

Возрастное ограничение: 12

Страна: Великобритания, США

Жанр: драма, биография

Дата выхода(МИР): 07.09.1977

Режиссер: Кен Рассел

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 16 лет

Жанр: драма, мелодрама, комедия

Дата выхода(МИР): 03.09.2004

Режиссер: Арно Деплешен

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 16 лет

Жанр: драма, мелодрама

Дата выхода(МИР): 27.03.1974

Режиссер: Джек Клейтон

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 12 лет

Жанр: драма, мелодрама, биография

Дата выхода(МИР): 13.09.1999

Режиссер: Диана Кюри

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 16 лет

Страна: Бельгия, Франция, Германия

Жанр: драма, комедия

Дата выхода(МИР): 16.05.1991

Режиссер: Жако ван Дормель

Страна: Италия, Франция, Германия (ФРГ)

Дата выхода(МИР): 21.05.1976

Режиссер: Бернардо Бертолуччи

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 18 лет

Жанр: драма, мелодрама

Дата выхода(МИР): 19.05.2003

Режиссер: Марко Туллио Джордана

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 18 лет

Страна: Нидерланды, Великобритания, Франция, Люксембург

Дата выхода(МИР): 12.05.1996

Режиссер: Питер Гринуэй

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 18 лет

Страна: Великобритания, Испания

Жанр: драма, мелодрама, биография

Дата выхода(РФ): 12.11.2009

Дата выхода(МИР): 07.10.2008

Режиссер: Пол Моррисон

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 18 лет

Страна: Австралия, США, Великобритания

Жанр: драма, мелодрама, приключения, военный, история

Дата выхода(РФ): 12.02.2009

Дата выхода(МИР): 18.11.2008

Режиссер: Баз Лурман

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 12 лет

Страна: Франция, Германия, Чехия

Жанр: мюзикл, драма, мелодрама, музыка

Дата выхода(РФ): 23.07.2009

Дата выхода(МИР): 06.09.2008

Режиссер: Кристоф Барратье

Возрастное ограничение: зрителям, достигшим 18 лет

Слоган: A Love Larger Than Death

Жанр: драма, мелодрама, военный

Дата выхода(МИР): 10.02.1999

Режиссер: Макс Фэрбербёк

Возрастное ограничение: 16

Использование материалов сайта только с ссылкой на первоисточник.

Любовь во время чумы

El amor en los tiempos de cólera

Другие названия: Любовь во время холеры

Язык написания: испанский

Перевод на русский: Л. Синянская (Любовь во время чумы), 1998 — 8 изд. Перевод на белорусский: К. Шерман (Каханне падчас халеры), 2017 — 1 изд.

Жанры/поджанры: Магический реализм( Классический латино-американский )
Общие характеристики: Психологическое | Философское
Место действия: Наш мир (Земля)( Америка( Латинская ) )
Время действия: 20 век
Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
Возраст читателя: Только для взрослых

История любви, побеждающей все — время и пространство, жизненные невзгоды и даже несовершенство человеческой души. Смуглая красавица Фермина отвергла юношескую любовь друга детства Фьорентино Ариса и предпочла стать супругой доктора Хувеналя Урбино — ученого, мечтающего избавить испанские колонии от их смертоносного бича — чумы. Но Фьорентино не теряет надежды. Он ждет — ждет и любит. И неистовая сила его любви лишь крепнет с годами. Такая любовь достойна восхищения. О ней слагают песни и легенды. Страсть — как смысл жизни. Верность — как суть самого бытия.

Награды и премии:

лауреат

Книжная премия "Лос-Анджелес Таймс" / Los Angeles Times Book Prize, 1988 // Художественная литература (перевод с испанского)

Самиздат и фэнзины:

Издания на иностранных языках:

Доступность в электронном виде:

Любовь – это жизнь. А жизнь еще больше, чем смерть, не имеет границ.

Они встретились, когда были совсем молоды, она обещала ему свое сердце, а он — любить ее вечно. Но все сложилось совсем не так как им хотелось бы.

Это история об испытании временем – испытании чувств, характеров, судеб. Однажды встретившись Фермина Даса и Флорентино Ариса идут по жизни разными хотя и параллельными путями и возможно ли их пересечение? Возможно ли, если только один из них верит в это и не на миг не забывает о своей клятве.

Любовь…так зыбко это чувство, так расплывчаты его границы, порой кажется, что ничего и нет вовсе, все не более чем иллюзии. То, что кажется истинным – растворяется как дым, а то, чем пренебрегали – оказывается единственно настоящим и нужным. Только время всему свидетель и судья.

Ему потребовалось 51 год 9 месяцев и 4 дня, чтобы рассказать ей о своих чувствах и 53 года 7 месяцев и 11 дней, чтобы обрести ее любовь.

Как любое произведение Маркеса роман пронизан мельчайшими подробностями душевной жизни героев. Много глубоко личного и интимного предстает на страницах книги. Автору удалось показать все стороны одиночества и семейной жизни. И там и там есть свои подводные камни, которые ранят, невидимые для посторонних глаз.

Есть в романе и семейные трагедии и страсти, и измены, и слезы, и женщины, каждая из которых порой не просто эпизод, а отдельная история.

События разворачиваются в небольшом селении на пороге наступления 1900 года. И в нем по-прежнему с завидным постоянством вспыхивают гражданские войны, и эпидемии чумы…

Во всех аннотациях пишут, что этот роман — история одной любви, побеждающей все препятствия. Но для меня он оказался совсем другим.

Во вторую, это история одной болезненной страсти, одержимости. Да, Флорентино Ариса через всю жизнь пронёс чувство к Фермине Дасе, но можно ли назвать его любовью? Есть момент, где прямо говорится, что истинной женщиной его жизни была другая, но он не заметил этого, ослеплённый своей навязчивой идеей. И уж вовсе отвратителен он в истории с Америкой Викуньей. Да и по жизни, не затрагивая его отношения с женщинами, кто он? Обыкновенный слабый мужчина, неспособный самостоятельно добиться чего-то, вытянутый наверх исключительно усилиями родственников и влюблённых женщин.

Отдельно доставляет манера повествования. Автору удалось сохранить полную отстраненность и беспристрастность, излагая только факты, без эмоциональной окраски. В чём-то это пошло на пользу, в чём-то нет, но интерес вызывает безусловно.

Скажу сразу – это одна из моих любимых книг.

Маркес – это особенный писатель. Он создает ни с чем не сравнимую атмосферу в своих книгах – какое-то невыразимое томление, висящее в воздухе, обострение чувств, как будто вышел в жаркую погоду под палящее полуденное солнце. Это то, что ощущаешь почти физически.

Тема неразделенной любви, пронесенной через всю жизнь, эксплуатируется часто, но именно в этом романе она нашла настолько магическое воплощение. Эта история подернута дымкой нереальности, похожа на сон, сказку.

Габриэль Гарсиа Маркес

Кураторы

Возрастные ограничения: 16+

Главной героиней романа стала Фермина Даса. Она отвергает предложение друга детства Фьорентино Ариса, понимая, что их…

Главной героиней романа стала Фермина Даса. Она отвергает предложение друга детства Фьорентино Ариса, понимая, что их юношеская любовь была лишь наивным эпизодом в её жизни. В возрасте 21 года (крайний срок, который она установила сама себе для замужества) она выходит замуж за Хувеналя Урбино. Урбино — врач, он поглощен наукой и идеями борьбы с холерой. Он очень рациональный человек, вся его жизнь чётко организована. Любовь Урбино противопоставляется любви Арисы, который преисполнен старомодного романтизма. Фермина узнаёт, что Урбино не был таким преданным мужем, как казался. Он честно сознается ей о романе, который у него был уже во время их брака. Любовь между Ферминой и Арисой вспыхивает с новой силой, когда они уже не молодые люди. Но это не та наивная юношеская любовь, а любовь зрелых, познавших жизнь людей.

В 2007 году роман был экранизирован киностудией New Line Cinema (США) Любовь во время холеры (ориг. Love in the Time…

В 2007 году роман был экранизирован киностудией New Line Cinema (США) Любовь во время холеры (ориг. Love in the Time of Cholera)

Лучшая рецензия на книгу

Ох, и неоднозначные остались впечатления от книги. В ней много совершенно "не моих" тем: излишне сиропная романтика (воплощенная в образе главного героя), характеры самих героев, физиологичность, загулы пожилого с крайне юными особами, довольно своеобразная "старческая" романтика. Мне не импонировал ни один персонаж, да и в целом не фанат я латиноамериканской литературы.

Но КАК это написано! В этих строках тонешь, от них не можешь оторваться, незаметно проникаешься какой-то волшебной атмосферой, царящей в книге. И происходящее не кажется чем-то выдуманным, ведь автор отлично разбирается в психологии. Скорее есть ощущение, что он просто подсмотрел за реальными людьми и превратил их жизни в строки на бумаге. Маркес - определенно знаток человеческих душ.

Вот и получилось, что невозможно составить о книге однозначное мнение. И всё же, это скорее "хорошо". Даже появилось желание ознакомиться с самым известным произведением автора - "Сто лет одиночества" (а я его уже очень долгое время всячески избегаю).

Рецензии

Странная книга, но мне понравилась до умопомрачения. Настолько понравилась, что хочется перечитывать ее снова и снова.
Три человека, вся их жизнь, одна любовь, одна семья и множество случайных связей.
Фермина Даса - дочь торговца мулами и всем на свете, странная девушка, а после и женщина, и даже бабушка. Любила ли она когда-нибудь. Она мне казалась такой непостоянной. То говорит о своей любви, то вдруг понимает, что это не любовь, то снова любит.
Ее муж Хувеналь Урбино известный в городе врач и общественный деятель тоже остался для меня темной лошадкой. Вроде так ухаживал за Ферминой, так добивался ее благосклонности, но не понятно, любил ли. Он считал, что брак основан не на любви, а на уважении, с чем я согласшусь. Вообще, самыми любимыми для меня были описания семейной жизни Урбино-Даса, их ссоры и примирения, их радости и несчастья, их отношение друг к другу. Опять же, неугомонный нрав доктора Урбино, сделал эту семью такой, какой она была, Фермина Даса ни рыба, ни мясо, чего она хотела, о чем мечтала, кого любила? Странным было то, почему в такой незаурядной семье выросли такие заурядные дети. Очень близки лично мне были описания жизни молодой семьи Урбино-Даса со свекровью.
Фермино Ариса в молодости телеграфист, а на склоне лет президент карибского пароходства. Влюбленный в одну женщину на протяжении долгих лет, но имевший за всю свою жизнь порядка 627 любовных связей с различными женщинами, не считая совсем мимолетных, и все это он скрупулезно записывал в свой блокнот, не уставая восхищаться лишь одной женщиной - Ферминой Даса. Вот интересно даже, если бы она стала его женщиной, как он мечтал, смогли ли они быть счастливы вместе? Мне кажется, что нет, хотя Фермина Даса возможно и здесь просто шла бы за мужем. С моих слов возможно так получается, что Фермина Даса пассивная и ведомая, но у нее был ХАРАКТЕР, и этот характер держал, любящих ее, мужчин рядом с ней крепче любой привязи.
Иногда во время чтения, я ловила себя на мысли, что читаю просто описание жизни троих людей, их сексуальные предпочтения, их мысли, создавалось впечатление, что я подглядываю в замочную скважину, или же создавалось впечатление некой простоты. Ничего ведь особенного нет, просто жизнь, просто люди, просто любят или ненавидят, но при этом роман обладает магией, что притягивает к нему сердце читателя. Что за магия? Почему так? Я не знаю, но он нашел тропинку к моему сердцу, дал утешение в жизненных неурядицах, поддержал и согрел, стал чем-то больше, чем просто роман о любви.

Издания и произведения

Цитаты

Людям, которых любят, следовало бы умирать вместе со всеми их вещами.

Единственный способ жить дальше — не давать воспоминаниям терзать себя.

Истории

Несколько лет назад, когда издательство "АСТ, Астрель" еще не выпустило свою замечательную серию книг "Нобелевская премия" и не переиздало все произведения Маркеса, книгу "Любовь во время чумы" было очень сложно найти. Практически невозможно.
Ее не было на озоне.
Ее не было ни в одной библиотеке города.
Разумеется, ее можно было найти в электронном виде, но. вы же понимаете.
А найти ее было просто необходимо.
Искали мы ее вместе: я и моя лучшая подруга. А все потому, что мы, две романтические дурочки, прочитав аннотацию к этой книге Маркеса ахнули и сразу увидели в еще непрочитанной истории отголоски ее [подруги] истории с одним молодым человеком.
У них было то, что принято называть первой любовью. В 7 классе это началось, как сейчас помню. А вот сколько продолжалось - не помню. Потом мальчик с семьей уехал в Италию из-за работы отца, и в школе доучивался уже там.
А девочка осталась. Закончила школу, поступила в университет, пережила еще пару романов и одну очень сильную любовь.
Пока однажды на улице нашего города они не встретились.
Я там была в этот день с ней, и это было как в кино, честное слово.)
Узкая асфальтовая дорожка, по обеим сторонам которой тополя. И пух. На дорожке мы, две подружки, навстречу нам идет пара: парень и девушка.
А дальше как кадр из фильма: люди поравнялись, скользнули безразличным взглядом по лицам друг друга, прошли еще пару шагов и остановились, как вкопанные. И обернулись. Остановились и обернулись только двое из этой четверки, как вы понимаете. Обернулись. Но спустя пару секунд отвернулись и пошли каждый в свою сторону.
Потом они, конечно же, нашли друг друга.
Оказалось, что он уже давно вернулся из Италии и сейчас живет и учится в Москве, а в наш небольшой провинциальный городок приехал только на лето, навестить маму и сестру [та самая девушка, что была с ним в тот знаменательный день].
И они снова начали общаться, очень сдружились.
Но ведь всем прекрасно известно, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы. Особенно, если когда-то, пускай и давно, между ними была подростковая, но все же, любовь.
И в этой своей дружбе они постоянно ходили по краю. С завидным постоянством срывался то он, то она. Но никогда оба.
Он уезжал, менял подружек, был до безобразия какой-то весь успешный. Она оставалась, встречала новых людей и совсем его не ждала.
Но когда они все же встречались, кто-нибудь из них все равно срывался, делал шаг, чтобы "дружба" превратилась в "отношения", а другой был не готов, не хотел.
Я тогда искренне считала, что они созданы друг для друга, что из них получится хорошая пара и им стоит наконец-то перестать отрицать очевидное и бегать друг от друга.
Тогда то и попалась кому-то из нас на глаза упоминание об этой книге, аннотация к которой гласила, что герои любили друг друга, но они смогли быть вместе только спустя пятьдесят с лишним лет.
Каждая из нас увидела в этом многообещающем описании насмешку и начались лихорадочные поиски бумажного издания.
В конце концов я нашла эту книгу в Санкт-Петербурге у некого молодого человека, который любезно обещал ее прислать по почте. По всей видимости молодой человек понимал редкость этого произведения и цену заломил соответствующую. Но я не пожалела денег и подарила эту книгу подруге на день рожденье.
Она была рада.)
А книга оказалась совсем не такой, какой мы ее представляли.
Но все равно она очень понравилась.
А моя подруга и ее друг по прежнему не вместе.
Оба очень изменились за последние пару лет и уже почти не находят точек соприкосновения.
Да и я уже давно перестала считать их парой.
Но кто знает, может быть через пятьдесят лет они снова встретятся..)

Гардения, гардения, всюду ароматная гардения! Герои (и героини) сидят под кустом гардении (немаленький, значит, кустик-то), носят венки из цветов гардении, засушивают цветки гардении в книгах. Ох, сколько же раз я пыталась завести эту гардению у себя в московской квартире (а летом - на южном открытом балконе). Покупала в магазине - померла, купила черенок с рук - помер, отломила в магазине веточку (укоренилась, но померла), купила куст в уценке, выходила, жил года три, но конец был таким же. То понос, т.е. хлороз, то золотуха, т.е. листья чернеют! Нет уж, объявляю эту вашу гардению мифическим растением вроде орущей мандагоры, которое бывает только в сказках и романах, а в реальной жизни не существует и рощу то, что растет!

Главной героиней романа стала Фермина Даза. Она отвергает предложение друга детства Фьорентино Ариза, понимая, что их юношеская любовь была лишь наивным эпизодом в её жизни. В возрасте 21 года (крайний срок, который она установила сама себе для замужества) она выходит замуж за Жувеналя Урбино. Урбино – врач, он поглощен наукой и идеями борьбы с холерой. Он очень рациональный человек, вся его жизнь чётко организована. Любовь Урбино противопоставляется любви Аризы, который преисполнен старомодного романтизма. Фермина узнаёт, что Урбино не был таким преданным мужем, как казался. Он честно сознается ей о романе, который у него был уже во время их брака. Любовь между Ферминой и Аризой вспыхивает с новой силой, когда они уже не молодые люди. Но это не та наивная юношеская любовь, а любовь зрелых, познавших жизнь людей.

Любовь во время холеры Ч.1 1

Любовь во время холеры Ч.2 44

Габриэль Гарсиа Маркес
Любовь во время холеры (El amor en los tiempos del colera)

Любовь во время холеры Ч.1

Посвящается, конечно же, Мерседес

Эти селенья уже обрели

свою коронованную богиню.

Так было всегда: запах горького миндаля наводил на мысль о несчастной любви. Доктор Урбино почувствовал его сразу, едва вошел в дом, еще тонувший во мраке, куда его срочно вызвали по неотложному делу, которое для него уже много лет назад перестало быть неотложным. Беженец с Антильских островов Херемия де Сент-Амур, инвалид войны, детский фотограф и самый покладистый партнер доктора по шахматам, покончил с бурею жизненных воспоминаний при помощи паров цианида золота.

Труп, прикрытый одеялом, лежал на походной раскладной кровати, где Херемия де Сент-Амур всегда спал, а рядом, на табурете, стояла кювета, в которой он выпарил яд. На полу, привязанное к ножке кровати, распростерлось тело огромного дога, черного, с белой грудью; рядом валялись костыли. В открытое окно душной, заставленной комнаты, служившей одновременно спальней и лабораторией, начинал сочиться слабый свет, однако и его было довольно, чтобы признать полномочия смерти. Остальные окна, как и все щели в комнате, были заткнуты тряпками или закрыты черным картоном, отчего присутствие смерти ощущалось еще тягостнее. Столик, заставленный флаконами и пузырьками без этикеток, две кюветы из оловянного сплава под обычным фонарем, прикрытым красной бумагой. Третья кювета, с фиксажем, стояла около трупа. Куда ни глянь – старые газеты и журналы, стопки стеклянных негативов, поломанная мебель, однако чья-то прилежная рука охраняла все это от пыли. И хотя свежий воздух уже вошел в окно, знающий человек еще мог уловить еле различимую тревожную тень несчастной любви – запах горького миндаля. Доктору Хувеналю Урбино не раз случалось подумать, вовсе не желая пророчествовать, что это место не из тех, где умирают в мире с Господом. Правда, со временем он пришел к мысли, что этот беспорядок, возможно, имел свой смысл и подчинялся Божьему промыслу.

Полицейский комиссар опередил его, он уже был тут, вместе с молоденьким студентом-медиком, который проходил практику судебного эксперта в муниципальном морге; это они до прихода доктора Урбино успели проветрить комнату и накрыть тело одеялом. Они приветствовали доктора с церемонной торжественностью, на этот раз более означавшей соболезнование, чем почтение, поскольку все прекрасно знали, как дружен он был с Херемией де Сент-Амуром. Знаменитый доктор поздоровался с обоими за руку, как всегда здоровался с каждым из своих учеников перед началом ежедневных занятий по общей клинике, и только потом кончиками указательного и большого пальца поднял край одеяла, точно стебель цветка, и, будто священнодействуя, осторожно открыл труп. Тот был совсем нагой, напряженный и скрюченный, посиневший, и казался на пятьдесят лет старше. Прозрачные зрачки, сизо-желтые волосы и борода, живот, пересеченный давним швом, зашитым через край. Плечи и руки, натруженные костылями, широкие, как у галерника, а неработавшие ноги – слабые, сирые. Доктор Хувеналь Урбино поглядел на лежащего, и сердце у него сжалось так, как редко сжималось за все долгие годы его бесплодного сражения со смертью.

– Что же ты струсил, – сказал он ему. – Ведь самое страшное давно позади.

Он снова накрыл его одеялом и вернул себе великолепную академическую осанку. В прошлом году целых три дня публично праздновалось его восьмидесятилетие, и, выступая с ответной благодарственной речью, он в очередной раз воспротивился искушению уйти от дел. Он сказал: "У меня еще будет время отдохнуть – когда умру, однако эта вероятность покуда в мои планы не входит". Хотя правым ухом он слышал все хуже и, желая скрыть нетвердость поступи, опирался на палку с серебряным набалдашником, но, как и в молодые годы, он по-прежнему носил безупречный костюм из льняного полотна с жилетом, который пересекала золотая цепочка от часов. Перламутровая, как у Пастера, бородка, волосы такого же цвета, всегда гладко причесанные, с аккуратным пробором посередине, очень точно выражали его характер. Беспокоила слабеющая память, и он, как мог, восполнял ее провалы торопливыми записями на клочках бумаги, которые рассовывал по карманам вперемежку, подобно тому, как вперемежку лежали в его битком набитом докторском чемоданчике инструменты, пузырьки с лекарствами и еще множество разных вещей. Он был не только самым старым и самым знаменитым в городе врачом, но и самым большим франтом. При этом он не желал скрывать своего многомудрия и не всегда невинно пользовался властью своего имени, отчего, быть может, любили его меньше, чем он того заслуживал.

Распоряжения, которые он отдал комиссару и практиканту, были коротки и точны. Вскрытия делать не нужно. Запаха, еще стоявшего в доме, было довольно, чтобы определить: смерть причинили газообразные выделения от проходившей в кювете реакции между цианином и какой-то применявшейся в фотографии кислотой, а Херемия де Сент-Амур достаточно понимал в этом деле, так что несчастным случай исключался. Уловив невысказанное сомнение комиссара, он ответил характерным для него выпадом: "Не забывайте, свидетельство о смерти подписываю я". Молодой медик был разочарован: ему еще не приходилось наблюдать на трупе действие цианида золота. Доктор Хувеналь Урбино удивился, что не заметил молодого человека у себя на занятиях в Медицинской школе, но по его андскому выговору и по тому, как легко он краснел, сразу же понял: по-видимому, тот совсем недавно в городе. Он сказал: "Вам тут еще не раз попадутся обезумевшие от любви, так что получите такую возможность". И только проговорив это, понял, что из бесчисленных самоубийств цианидом, случившихся на его памяти, это было первым, причиной которого не была несчастная любовь. И голос его прозвучал чуть-чуть не так, как обычно.

– Когда вам попадется такой – сказал он практиканту, – обратите внимание: обычно у них в сердце песок.

Потом он обратился к комиссару и говорил с ним, как с подчиненным. Велел ему в обход всех инстанций похоронить тело сегодня же вечером и притом в величайшей тайне. И сказал: "Я переговорю с алькальдом после". Он знал, что Херемия де Сент-Амур вел жизнь простую и аскетическую и что своим искусством зарабатывал гораздо больше, чем требовалось ему для жизни, а потому в каком-нибудь ящике письменного стола наверняка лежали деньги, которых с лихвой хватит на похороны.

– Если не найдете, не беда, – сказал он. – Я возьму все расходы на себя.

Он приказал сообщить журналистам, что фотограф умер естественной смертью, хотя и полагал, что это известие ничуть их не заинтересует. Он сказал: "Если надо будет, я переговорю с губернатором". Комиссар, серьезный и скромный служака, знал, что строгость доктора в соблюдении правил и порядков вызывала раздражение даже у его друзей и близких, а потому удивился, с какой легкостью тот обошел все положенные законом формальности ради того, чтобы ускорить погребение. Единственное, на что он не пошел, – не захотел просить архиепископа о захоронении Херемии де Сент-Амура в освященной земле. Комиссар, огорченный собственной дерзостью, попытался оправдаться.

– Я так понял, что человек этот был святой, – сказал он.

– Случай еще более редкий, – сказал доктор Урбино. – Святой безбожник. Но это – дела Божьи.

Вдалеке, на другом конце города, зазвонили колокола собора, созывая на торжественную службу. Доктор Урбино надел очки – стекла-половинки в золотой оправе – и поглядел на маленькие квадратные часы, висевшие на цепочке; крышка часов открывалась пружиной: он опаздывал на праздничную службу по случаю Святой Троицы.

Огромный фотографический аппарат на подставке с колесиками, как в парке, аляповато разрисованный мрачно-синий занавес, стены, сплошь покрытые фотографиями детей, сделанными в торжественные даты: первое причастие, день рождения. Стены покрывались фотографиями постепенно, год за годом, и у доктора Урбино, обдумывавшего тут по вечерам шахматные ходы, не раз тоскливо екало сердце при мысли о том, что случай собрал в этой портретной галерее семя и зародыш будущего города, ибо именно этим еще не оформившимся детишкам суждено когда-нибудь взять в свои руки бразды правления и до основания перевернуть этот город, не оставив ему и следа былой славы.

Читайте также: