Смерть и умирание детей

Добавил пользователь Владимир З.
Обновлено: 14.12.2024

Семьи часто испытывают трудности, связанные с больным и умирающим ребенком. Дети, которые пытаются принять смерть друга или члена семьи, могут иметь особенные сложности (Умирающий пациент Умирающий пациент ).

Смерть ребенка

Чаще всего смерть ребенка происходит в больнице или отделении реанимации. Смерть может наступить как после продолжительной болезни, например рака, так и внезапно и неожиданно, например после травмы или в случае внезапой смерти вешне здорового младенца. Семье трудно понять и принять смерть ребенка. Для родителей это означает, что они должны отказаться от своих мечтаний и надежд. Часто в такой ситуации родители оказываются не в состоянии проявить внимание к потребностям других членов семьи, в т. ч. других детей. Медицинские работники могут помочь в этом процессе, при любой возможности консультируя семьи и обеспечивая им комфорт (1 Общие справочные материалы Семьи часто испытывают трудности, связанные с больным и умирающим ребенком. Дети, которые пытаются принять смерть друга или члена семьи, могут иметь особенные сложности ( Умирающий пациент). Прочитайте дополнительные сведения , 2 Общие справочные материалы Семьи часто испытывают трудности, связанные с больным и умирающим ребенком. Дети, которые пытаются принять смерть друга или члена семьи, могут иметь особенные сложности ( Умирающий пациент). Прочитайте дополнительные сведения ). В некоторых случаях целесообразно направление к специалистам, имеющим навыки работы с семьями, которые пережили смерть ребенка.

Некоторые родители реагируют на смерть ребенка быстрым планированием еще одной беременности, возможно, с целью родить "ребенка на замену". Медицинские работники, которые оказывают поддержку скорбящим родителям, должны отговорить от такой быстрой беременности. По мере перехода родителей к следующей беременности, тревога и страх еще одной потери могут затруднить формирование привязанности к новому ребенку. Ребенок, который родился после того, как другой ребенок умер, находится под угрозой синдрома "замещающего ребенка" или синдрома "уязвимого ребёнка".

При синдроме "замещающего ребенка" чувства и ожидания от "идеального" ребенка", который умер, накладываются на чувства к следующему ребенку.

При синдроме "уязвимого ребёнка" из-за предыдущей потери родители ошибочно воспринимают нового ребенка как подверженного риску поведенческих, возрастных или медицинских проблем и думают, что ребенок нуждается в особом уходе и защите от возможного вреда.

Родителям, которые переживают смерть ребёнка и также борются с невозможностью привязаться к новому ребенку, нужно понимать, что их ощущения естественны. Если их чувства считаются ненормальными, и родители и ребенок подвергаются риску психических расстройств. Следующая беременность, когда бы она не произошла, должна быть перспективной, а не ретроспективой.

Смерть члена семьи или друга

Многие дети сталкиваются со смертью любимого человека. То, как именно они воспринимают событие (и, следовательно, лучший ответ со стороны родителей и медицинских работников), зависит от уровня их развития. Дети дошкольного возраста, как правило, имеют ограниченное представление о смерти. Связь событий с имеющимся опытом общения с любимым домашним животным может оказаться полезной. Дети старшего возраста легче могут понять, что случилось. Смерть никогда не следует отождествлять с тем, что человек уснул и никогда не проснется, потому что у детей может развиться страх перед сном.

Здравый смысл и предостережения

При обсуждение вопросов, касающихся смерти, с детьми никогда не следует отождествлять смерть с тем, что человек уснул и никогда не проснется, потому что у детей может развиться страх перед сном.

Родители должны обсудить со специалистами в области здравоохранения, посещать ли с детьми тяжелобольных детей и взрослых. Некоторые дети могут выразить желание навестить членов семьи или друзей, которые умирают. Детей нужно надлежащим образом подготовить к такому визиту, чтобы они знали, чего ожидать. Аналогичным же образом взрослые часто задаются вопросом, приводить ли детей на похороны. Это решение нужно принимать индивидуально, по возможности на основе дискуссии с детьми. Если дети приходят на похороны, близкий друг или родственник должен сопровождать их и оказывать поддержку во всем, и дети должны иметь возможность уйти в случае необходимости.

Общие справочные материалы

1. Wender E, The Committee on Psychosocial Aspects of Child and Family Health: Supporting the family after the death of a child. Pediatrics 130(6):1164-1169, 2012. doi: 10.1542/peds.2012-2772.

Что делать, если умер ребенок? Ответ психолога

Иногда случается самое страшное. То, что казалось невозможным. Что может произойти «с кем угодно, только не со мной». Только не с нами. То, в реальность чего поверить невозможно.

Смерть противоестественна в самой своей сути. Смерть ребёнка кажется предельно противоестественной.

Если умер ребенок, нельзя подобрать никаких слов. Любое сказанное слово будет ложью. Оно не сможет выразить переживание человека, в чьей жизни произошла эта потеря.

Возможно, только молчание сумеет приблизиться к глубине переживания утраты. Важно дать пространство этому молчанию. Просто побыть в нём, ничего не ожидая, не требуя, не спрашивая. Зачастую кажется, что в этом молчании ничего нет. Но порой в нём начинают рождаться чувства. Разрешите приходить этим чувствам. Не боритесь с ними, не сражайтесь с собой. Не сдерживайте слезы, которые, возможно, тоже придут.

В переживании потери нет никаких «правильно», «неправильно», «принято», «не положено». Это всегда личный путь конкретного человека, конкретной семьи. Не бывает двух одинаковых историй о том, что именно делать, если умер ребенок.

Утрата: этапы переживания

Знание об этих стадиях, периодах помогает понимать, что же со мной происходит на этом пути.

Стадия шока, ступора

В самом начале часто нет ни слёз, ни чувств. Реагирует скорее тело: оно становится сжатым, напряженным, скованным. Эмоции же будто отключаются совсем. По этой причине человек может начать себя винить: «Как же так, неужели я такой бесчувственный?!»

Психологи считают, что дело здесь не в бесчувствии. Дело в том, что так работает защитная реакция психики. Происшедшее событие настолько непереносимо, что у человека «выбивает пробки», как при резкой перегрузке электросети. Уже после, спустя часы, дни, а то и недели, постепенно начинают возвращаться чувства.

Стадия отрицания

На этом этапе может казаться, что произошедшее событие не случилось вовсе. «Это просто был какой-то страшный сон. Я сейчас проснусь, и всё станет как прежде». В это время человек, по сути, остается в прошлом. Он отказывается верить в реальность происходящего в настоящем и уходит туда, где ребёнок всё ещё жив. И в том прошлом так хорошо, что психика готова убеждать родителя в том, что именно это и есть реальность. А все последующие события — выдумка воображения.

Здесь важно разделять себя в том «прошлом» и себя в этом «настоящем». Кавычки я ставлю потому, что в этой стадии отрицания прошлое кажется более настоящим, чем сегодняшний день. Принудительно выйти из этого состояния непросто, да видимо, и не так нужно. Но сопроводить на этом пути может помочь психолог, священник или кто-то из близких, кто умеет быть рядом. Родители умершего ребенка могут разрешить себе побыть в этом состоянии столько, сколько это необходимо, всё же иногда возвращаясь в настоящее.

Стадия агрессии

В это время может возникать злость. И двигаться в двух направлениях: на себя и на мир. Злость, обращенная на себя, становится самообвинением и рождает чувство вины. Эта вина иногда заливает человека всего без остатка. И всегда находится повод, а то и вполне реальная причина, за что себя винить. Проблема этой вины в том, что она не приносит никакой пользы, а только разрушает, разъедает человека, доводит до полного отчаяния.

Иногда винить себя, злиться на себя — слишком тяжело. И тогда эта энергия направляется во внешний мир. И здесь под горячую руку может попасть кто угодно. Часто водопад ярости обрушивается на тех, кто хоть как-то мог повлиять на ситуацию. На тех, кто, как кажется, мог спасти жизнь ребенка. Мог, но не сумел. Мог, но не догадался, не понял, не почувствовал. Не проявил достаточно компетентности. Такими людьми часто становятся врачи или близкие, которые были рядом. Кто угодно, но не я. Виноваты они все, но только не я.

К сожалению, эта энергия обвинения, куда бы она ни была направлена, никого не исцеляет, не приносит облегчения. Но из-за неё человек может неделями и месяцами жить презрением и ненавистью к самому себе или к другим людям.

Эту злость нужно научиться отпускать. Иногда помогает такой способ. Спросить себя: «Хотел бы мой ребенок, чтобы я сейчас так истязала себя? Хотел бы он, чтобы я писала жалобу на этих врачей? Чтобы я перестала разговаривать со своей мамой, которая в последние минуты была рядом? Или нет? А чего бы он хотел? Какую меня он рад был бы увидеть?» Это тяжелые вопросы. И не всегда на них удается найти ответ сразу. Иногда это требует времени.

Стадия принятия

Думаю, что даже и заговаривать о каком-либо принятии смерти ребенка невозможно. Но всё же важно знать, что иногда, по завершении долгого пути переживания горя, оно случается.

Но что это за принятие? Завершение горевания — это не забвение умершего, а создание памяти о нём в своём сердце.

И тут, на пути к принятию, могут стоять в том числе культурные барьеры. Например, идея, что если я сильно любил своего ребенка, то я не должен переставать горевать, должен всегда оставаться в трауре.

Профессор психологии Ф. Е. Василюк пишет: «В ситуации кризиса, на переломе судьбы человеку предстоит совершить большой душевный труд — принять неизбежное, осмыслить случившееся, нащупать новые опоры существования». Порой эта задача кажется едва ли выполнимой. Но она может стоять как цель, как далекая, едва виднеющаяся в дымке вершина горы.

Что в наших силах?

Что же делать, когда ребенок умер и уже ничего не изменить? Иногда можно воспринимать этот период жизни как работу. Работу души, которая должна быть совершена. От нее невозможно убежать, закрыться. Вернее, возможно, но тогда произойдет замирание, остановка. И эта ноющая боль может сохраниться в душе надолго.

Возможно, рядом с вами есть люди, которые также тяжело переживают горе утраты. И вы могли бы им помочь.

Если такая утрата коснулась кого-то из ваших близких, то не нужно пытаться его «утешить», успокоить, перевести тему. Можно просто быть рядом.

Пока человек находится в ступоре, узнав о смерти ребенка, он нуждается скорее в физической или непосредственной деятельной помощи, нежели в поддержке словом. Слова на этом этапе могут просто не восприниматься. Можно позаботиться о нем иначе: посадить, укрыть пледом, налить горячего чаю, взять за руку, обнять. Разумеется, если человек не дает понять, что он не хочет вашей заботы.

Через некоторое время поддержка может выражаться в готовности откликнуться на его прямую или косвенную просьбу разделить общее горе. Если требуется, помочь делом. Если человек хочет остаться в одиночестве, дать ему такую возможность. Но главное — самому не отгораживаться, не закрываться от боли близкого. Разделенная радость — радость вдвойне, разделенное горе — горе пополам.

Выход

Предложенные ориентиры дают общее представление о том, как может протекать переживание смерти ребенка. Но мы помним, что любое событие отзывается в душе человека уникальным, только ему присущим образом. Поэтому и утрата тоже может проходить своим, особенным путем. Если умер ребенок, то важно найти кого-то, кто может быть рядом с вами на этом пути. Будь то священник, психолог, родственник или друг. Помните, что всегда есть те, кто готов помочь. Но часто они сами не знают, как это сделать, когда это будет уместно, а когда нет. Помогите им, подскажите.

Священник Георгий Чистяков много лет работал в онкологическом отделении детской больницы. Вспоминаю его слова: «Зачем все это? Не знаю. Но знаю, что Христос соединяется с нами в беде, в боли, в богооставленности — у гроба умершего ребенка я чувствую его присутствие. Христос входит в нашу жизнь, чтобы соединить нас перед лицом боли и беды в одно целое, собрать нас вместе, чтобы мы не остались в момент беды один на один с этой бедой, как некогда остался Он.»

Почему умирают младенцы , не успевшие совершить грехов?

Ни одно объяснение этого скорбного феномена не представляется удовлетворительным. Одно из самых популярных — Господь милостив и допускает смерть младенцев, чтобы с ними не случилось в будущем чего худшего — не выдерживает критики. В этом случае на свете не было бы преступников, люди не попадали бы в катастрофы, с ними не случались бы беды и несчастья, и они не достигали бы глубин нравственного падения. Бог любит всех нас, и такое предпочтение одних людей другим — ведь считается, что младенцы, не успевшие нагрешить, идут прямиком в рай — не согласуется с образом Отца, с одинаковой, жертвенной любовью отдающего себя всем Своим чадам. У Бога нет любимчиков, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5:45).

Нам известно, что Бог есть Любовь и Благо, и от Него не может исходить зло. Поэтому, размышляя о смерти младенцев, а смерть — это без сомнения зло, следует не возлагать вину и ответственность на Бога, а задуматься, почему такое явление как смерть вообще имеет место в нашем мире. Ответ на этот вопрос у нас есть. Писание однозначно говорит, что физическая смерть стала следствием первородного греха, исказившего человеческую природу. Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом — смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили, — пишет апостол Павел (Рим. 5:12). Сделанный грех рождает смерть, — вторит ему апостол Иаков (Иак. 1:15). Также из Писания мы знаем, когда смерть исчезнет из нашего мира. Это произойдет после Второго пришествия Спасителя. Когда будет Бог все во всем (1Кор. 15:28) тогда последний враг истребится — смерть (1Кор. 15:26).

Вопрос — почему умирают младенцы, которые не успели совершить греха, содержит в себе ошибочное допущение, что смерть будто бы является итогом наших личных грехов. Поэтому когда умирает пожилой человек, успевший изрядно нагрешить, это нормально, а безгрешный младенец — неправильно. На самом же деле смерть в принципе противоестественна для человека, созданного по образу Божьему бессмертным. Умирает ли старик, юноша или младенец — любая смерть противоречит Божьему замыслу о человеке и является свойством нашей падшей природы. Смерть же младенцев возмущает нас лишь потому что входит в противоречие с привычной картиной мира — человек рождается, взрослеет, стареет и умирает, вызывает особую жалость и чувство утраты. Хотя, если абстрагироваться от эмоций, причины того, что младенцы умирают, ничем не отличаются от причин смерти взрослых. Это болезнь, противоправные действия других людей, или несчастный случай, в основе которых — все тот же грех.

Вопросы «почему» и «за что» применительно к смерти детей не имеют ни смысла, ни ответа. Они исключительно риторические. Это явление из тех, которые нужно принять, хотя это бесконечно трудно. Вы никогда не пробовали объяснить родителям, потерявшим ребенка, почему именно их коснулось несчастье? Ни в коем случае этого не делайте, особенно если у вас самих нет опыта переживания подобной трагедии. Вы только еще больше разбередите открытую кровоточащую рану в их душе. «Самое последнее дело — что-то доказывать страдающей матери, — пишет священник Сергий Круглов. — И надеяться, что раненое сердце ее будет внимать логике. „Нет, не хорошо, что умер!“ — закричит сердце матери — и будет право. Потому что — поверх всех резонов мира сего — живое чувство материнства в ее сердце вложил Сам Бог».

Родителям, переживающим смерть детей, нужно не объяснение, а утешение и поддержка. Вместо того, чтобы говорить, лучше помолчать, погоревать и в состоянии горевании приблизиться к глубине их переживания. Просто побыть рядом, так чтобы несчастные отец и мать могли прижаться к тебе и поплакать у тебя на плече, зная, что и ты поплачешь вместе с ними. И, конечно, помолиться, чтобы Бог послал утешение в их сердце.

Почему Бог допускает смерть детей? И как поддержать человека в такой утрате?

В современном информационном мире о чужом горе мы слышим сразу и в подробностях. Это может быть горе человека незнакомого, о котором случайно узнал из новостей, либо горе того, кого знаешь лично, но не настолько, чтобы у вас был настоящий эмоциональный контакт. И нам подчас хочется что-то сделать, но мы абсолютно не знаем что.

И вот мы приносим свечи и цветы к месту случившейся трагедии, но чувствуем. этого недостаточно. А можно ли по-настоящему разделить боль с другим человеком? В особенности, если горе его — утрата ребенка. Ответить на этот вопрос мы попросили постоянного автора журнала «Фома» и психолога Александра Ткаченко.


Как помочь людям, которые не хотят есть, спать, думать, жить, потеряв близкого человека. если умер ребенок.

Лучше всего тут могут помочь специалисты-психологи. Но если такой человек оказался рядом с тобой, а ты ни разу не психолог, существует веками проверенный способ, описанный в Новом Завете: …плачьте с плачущими (Рим 12:15). В сущности, каждый из нас так или иначе оказывает психотерапевтическую помощь своим близким. Мы утешаем друг друга, стараемся поддерживать тех, кому сейчас плохо, что-то для этого говорим и делаем. Формы такой помощи могут быть разными, но непременным условием является искреннее участие в чужой беде.

Чтобы помочь, нужно взять на себя часть чужой боли, прочувствовать ее как свою собственную, заплакать с плачущим не просто «за компанию», а оттого, что ты реально вошел в чужое горе, принял его как — свое, и теперь тебе тоже от него больно.

Это трудно, на это способен далеко не каждый, но без такого искреннего участия ни о какой помощи не может быть и речи.

Потеря ребенка — самое страшное горе для матери. И тот, кто хочет оказать ей помощь в такой ситуации, должен ясно понимать, что для этого ему придется принять часть этого страшного горя в свое сердце, придется плакать, придется участвовать в чужом страдании, то есть — со-страдать. Если же такой готовности нет, а желание помочь есть, то лучше просто молиться о пострадавших, просить Господа послать им утешение, облегчение и крепость духа. Молитва, это ведь тоже — помощь.

Есть ли какая-то возможность утешиться? Что это должно быть — чтение Библии, участие в Таинствах?

Давать советы людям, потерявшим самое дорогое, имеет моральное право лишь тот, кто сам пережил подобную трагедию и нашел утешение в чем-либо, например — в чтении Библии, или в Таинствах. Я такого опыта не имею, поэтому ничего не могу сказать. Тут, на мой взгляд, не столько слова нужны, сколько личное участие, не столько говорить нужно, сколько — слушать, вбирать в себя услышанное, и просто — быть рядом с человеком. Так, чтобы он мог поплакать у тебя на плече и знать, что ты не будешь говорить всякие умности, а просто поплачешь с ним вместе.

А советовать что-либо вот так — издали, со стороны, на мой взгляд, очень сомнительное занятие.

А сможет ли обычный священник утешить в таком горе?

«Обычный» — вряд ли. А вот опытный, чуткий, способный к сопереживанию чужого горя — да, сможет. В Новом Завете есть удивительные слова: …Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! (2 Кор 1:3-4). Здесь выражена очень важная мысль: оказывается, утешить может лишь тот, кто сам пережил скорбь, получил утешение от Бога и теперь способен им поделиться с другими страдающими. Если священник имеет такой личный опыт скорби и утешения в ней, тогда он может и других утешить. Такой батюшка и в Библии найдет места, которые помогут пережить горе, и к Таинствам человека подготовит должным образом.

Само же по себе священство еще не делает человека способным к помощи в таких бедах. Это приходит не сразу и не к каждому.

Почему Бог отбирает детей? На что опереться при такой утрате человеку?

Странная постановка вопроса. Здесь Бог уподобляется чиновникам из органов опеки, которые отбирают детей у родителей по тем или иным причинам, которые можно рассматривать и обжаловать в случае несправедливого решения. Но где в Евангелии мы видим, чтобы Христос отбирал детей у родителей? Напротив — Он возвращает начальнику синагоги его дочь, отнятую смертью, воскрешает эту двенадцатилетнюю девочку, возвращает Наинской вдове ее умершего сына.

Детей отбирает не Бог, а смерть. В Священном Писании смерть прямо названа — врагом Христа: Последний же враг истребится — смерть (1 Кор 15-26).

Если говорить совсем кратко, то смерть вошла в мир через грех, то есть — через свободное уклонение человека от добра. И когда сегодня гибнут дети, наивно было бы адресовать Богу упреки в их смерти. Детей убивает не Бог, а злоба взрослых людей, их безответственность, наплевательское отношение к своим обязанностям, безразличие и жестокосердие. В одних случаях Бог защищает детей от последствий греховного поведения взрослых и отводит уже собравшуюся разразиться беду, в других — нет. Почему так — нам сейчас не дано узнать. Но не Бог отбирает детей у родителей. Об этом нужно знать и твердо в это верить. Потому что в противном случае, можно лишить себя последней опоры и утешения в своем горе. Если Бог представляется человеку врагом, отнимающим детей, кому же можно на Него пожаловаться, кто защитит тебя от Него? Такой ход мыслей - верный путь к безумию.

О посмертной же участи умерших и погибших детей один из самых почитаемых отцов нашей Церкви преподобный Ефрем Сирин пишет, что они у Бога прославлены даже выше святых:

«Хвала Тебе, Боже наш, из уст грудных младенцев и детей, которые, как чистые агнцы в Эдеме, упитываются в Царстве! По сказанному Духом Святым (Иезек. 34, 14), пасутся они среди дерев, и Архангел Гавриил - пастырь сих стад. Выше и прекраснее степень их, нежели девственников и святых; они - чада Божии, питомцы Духа Святого. Они - сообщники горних, друзья сынов света, обитатели чистой земли, далекие от земли проклятий. В тот день, когда услышат они глас Сына Божия, возрадуются и возвеселятся кости их, преклонит главу свою свобода, которая не успела еще возмутить дух их. Кратки были дни их на земле; но блюдется жизнь им в Эдеме; и родителям их всего желательнее приблизиться к их обителям».

Верующий человек вообще воспринимает смерть иначе, чем атеист. Там, где неверующий видит полное и окончательное прекращение бытия, для христианина через веру открывается свет новой жизни, гораздо лучшей, чем земная. Современный богослов Алексей Ильич Осипов пишет об этом так: «Представьте себе, зимой, в горах в тяжелую непогоду заблудилась группа людей, среди которых — мать с сыном. Идут они по тропам с ежеминутной опасностью для жизни. Неизвестно, сколько и как придется ещё идти до дома. Но вдруг появляется вертолет, приземляется и командир говорит, что он летит туда же и есть одно свободное место. Не постарается ли мать сделать всё возможное, чтобы взяли ее сына, чтобы он спасся?!

Это именно и происходит в человеческой жизни, когда «вертолет» берет наших дорогих родных и близких и доставляет их домой, в то время, как мы еще идем, не зная, что будет на нашем пути, какие скорби, болезни, трагедии, какая кончина. Христианство утверждает, что человек на земле — странник, и земная жизнь есть только путь домой, а смерть — лишь кратковременная разлука. Скоро все мы вновь встретимся в своем доме. Потому апостол сказал: не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13,14). Только дай Бог, чтобы встреча там со своими родными не была омрачена нашими скверными поступками, но оказалась радостной, счастливой».

Как продолжить жить, радоваться, благодарить, если в сердце обида на Бога, если внутренне упрекаешь его в жестокости и несправедливости?

Никак. С обидой в сердце вообще невозможно радоваться. А с обидой на Бога — и подавно. Это тупиковый путь, каким бы ни было огромным горе.

Радоваться жизни можно лишь, преодолев обиду. Когда мы обижены на близкого человека, самый верный способ сохранить эту обиду навсегда — прекратить с ним всяческое общение. Но когда мы хотим примириться, простить его и жить дальше без этой занозы в сердце, мы идем к нему и говорим: «Ты меня обидел, но я не хочу рвать с тобой отношения. Давай решать, как жить дальше». И очень часто в таком разговоре вдруг выясняется, что человек вовсе не хотел вас обижать, что вы ему тоже дороги и он готов сделать все, чтобы вы снова были вместе. Подобный опыт, наверное, есть у многих.

В ситуации, когда человек обиделся на Бога, все обстоит примерно так же. Если хочешь навсегда остаться с этой обидой и довести себя до болезни, безумия или самоубийства — порви с Богом навсегда, считай его жестоким тираном и палачом.

Но если хочешь вернуть себе радость бытия — обратись к Нему в молитве. Говори Богу все, что тебя тяготит, выговори Ему всю свою боль, возмущайся, предъявляй Ему свой счет, только — не рви с Ним, не отворачивайся от него.

Ведь и праведный Иов вел себя точно так же, когда его дети погибли и сам он лишился всего, что имел: Бог ниспроверг меня и обложил меня Своею сетью. Вот, я кричу: обида! и никто не слушает; вопию, и нет суда. Он преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня, и я отхожу; и, как дерево, Он исторг надежду мою. (Иов 19:6-10). Пусть и твоя молитва будет с гневом и обидой, но все равно она связывает тебя с Богом. Не рви эту ниточку и тогда Бог сможет за нее вытащить тебя из этого страшного состояния.

Преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Молитва есть восхождение ума к Богу, или прошение у Бога того, что прилично». Неужели же следует посчитать неприличными вопросы — почему погиб ребенок, который был главной радостью твоей жизни, и как тебе жить дальше с этой утратой?

Мне кажется, следует обязательно обращаться к Богу, даже с обидой на сердце. Ведь ответ может получить только тот, кто вопрошает.

Смерть и умирание детей

Читайте также: