Период дегенеративных и антропогенных заболеваний. Распространение сердечно-сосудистых заболеваний

Добавил пользователь Morpheus
Обновлено: 05.11.2024

ФГБУ "Государственный научно-исследовательский центр профилактической медицины" Минздрава России, Москва

ФГБОУ ВО «Кубанский государственный медицинский университет» Минздрава России, Краснодар, Россия

ГБУЗ РА «Красногвардейская ЦРБ», Республика Адыгея, Россия

Распространенность факторов риска и программы профилактики сердечно-сосудистых заболеваний среди сельского населения

Журнал: Профилактическая медицина. 2016;19(6): 21‑25

На сегодняшний день концепция факторов риска (ФР) является основой для разработки, планирования и осуществления мероприятий по первичной и вторичной профилактике сердечно-сосудистых заболеваний (CCЗ). Это особенно актуально для жителей сельской местности, имеющих худшие показатели состояния здоровья, более высокую распространенность ФР ССЗ и более высокую смертность по сравнению с городским населением. Имеющиеся различия в условиях и образе жизни городских и сельских жителей, а также различия в распространенности ФР ССЗ в сельской популяции на уровне конкретных регионов определяют необходимость совершенствования профилактической помощи сельским жителям с учетом этнических демографических, территориальных и других особенностей. Поэтому программы профилактики ССЗ для сельской популяции должны основываться на изучении региональной распространенности ФР ССЗ и эффективности отдельных стратегий программ профилактики.

Результаты эпидемиологических исследований подтвердили, что концепция факторов риска (ФР) является основой для разработки, планирования и осуществления мероприятий по первичной и вторичной профилактике сердечно-сосудистых заболеваний (CCЗ) среди населения. Сегодня опыт программы многофакторной профилактики ишемической болезни сердца (ИБС) оказывает неоценимую помощь при разработке и внедрении мероприятий по профилактике неинфекционных заболеваний (НИЗ). Ряд отечественных и зарубежных исследователей [1—3] отмечают худшее состояние здоровья, более высокую распространенность ФР ССЗ и более высокую смертность среди сельского населения.

C. Melvin и соавт. [4] обращают внимание на тот факт, что в настоящее время нет единого подхода к определению термина «сельская местность, сельское население». По мнению авторов статьи, большинство определений сельской местности основано на оценке плотности населения, расстояния от города, численности компактно проживающего населения или комбинации этих и других факторов. Согласно официально принятому в США определению, к сельской местности относятся все территории и жилые помещения, расположенные за пределами городов. Соответственно, и население, проживающее на данной территории, относится к сельскому. В США около 70 млн жителей в настоящее время проживают в сельской местности. В России, по данным Росстата, сельское население составляет 25,8% (около 38 млн человек). За последние 100 лет урбанизация России увеличилась более чем в 4 раза — с 17,5% в 1914 г. до 73,89% в 2016 г. [5].

Учитывая различия в условиях и образе жизни городских и сельских жителей, худшую доступность к первичной и специализированной помощи, специалисты считают, что программы профилактики ССЗ для сельской популяции должны иметь определенные особенности и основываться на изучении региональной распространенности ФР ССЗ и эффективности отдельных стратегий программ профилактики [6]. Территориальный аспект удаленности сельского района от крупного города также оказывает большое влияние на обращаемость жителей за медицинской помощью, определяет оценку качества медицинской помощи, во многом зависящую от организации медицинского обслуживания [7]. Таким образом, поиск наиболее эффективных и доступных мер по совершенствованию системы профилактики ССЗ среди сельской популяции является актуальной задачей современного здравоохранения.

Распространенность факторов риска среди сельского населения

Важнейшим инструментом планирования программ профилактики ССЗ и их ФР является эпидемиологический мониторинг [8].

В крупном международном исследовании Prospective Urban and Rural Epidemiology study (PURE) [9], проходящем в 17 странах с разным уровнем экономического развития (более 200 тыс. человек), было показано, что городские жители по сравнению с жителями сельских районов гораздо чаще ведут здоровый образ жизни (OШ=1,22; 95% ДИ 1,11—1,34;p<0,001).

Согласно данным исследования National Health Interview Survey (США), распространенность ССЗ среди жителей сельских районов выше (13,1%), чем среди городских жителей (11,2%). Среди сельской популяции отмечалась более высокая по сравнению с городскими жителями частота курения, ожирения, уровень смертности от всех причин и смертности от ишемической болезни сердца (ИБС). В то же время распространенность ССЗ и смертность в разных сельских районах США значительно варьирует и различия в ожидаемой продолжительности жизни среди сельских жителей южных штатов или Аппалачи и северных штатов составляют до 15 лет. Согласно данным нескольких исследований, проведенных в США и представленных в обзоре [4], на различия в частоте ФР ССЗ, показателях сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности оказывают влияние раса, этническая принадлежность, пол, доступность первичной и специализированной медицинской помощи, экологические факторы, финансовые ограничения местных органов власти, а также такие факторы, как неравенство доходов и бедность. Жители тех сельских районов, в которых регистрировался значительный уровень неравенства в доходах между самыми богатыми и бедными, имели худшие показатели здоровья и смертности, чем жители сельских районов с меньшим уровнем неравенства в доходах.

В РФ распространенность ФР ССЗ изучена в рамках Многоцентрового наблюдательного исследования «Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний и их факторов риска в регионах Российской Федерации» (ЭССЕ-РФ) [12], в котором по единому протоколу проведено обследование представительной выборки взрослого населения в возрасте 25—64 лет (18 305 человек, в том числе 6 919 мужчин и 11 386 женщин) в 11 регионах РФ: Волгоград, Вологда, Воронеж, Иваново, Кемерово, Оренбург, Самара, Томск, Тюмень, Санкт-Петербург и Республика Северная Осетия—Алания. Согласно результатам исследования, распространенность повышенного артериального давления (АД) составила 33,8%, ожирения — 29,7%, повышенного уровня общего холестерина (ОХС) — 57,6%, повышенного уровня глюкозы в крови или сахарного диабета — 4,6%, потребление табака (курение) — 25,7%, недостаточный (низкий) уровень физической активности — 38,8%, избыточное потребление соли — 49,9% и недостаточное потребление овощей и фруктов — 41,9%. При изучении поведенческих факторов риска среди жителей села в сравнении с горожанами выявлена высокая распространенность недостаточного потребления овощей и фруктов (45,3 и 41,1% соответственно; р=0,0005), что, возможно, связано с их традиционным употреблением в консервированном виде [13].

В рамках межрегионального исследования ЭССЕ-РФ была изучена распространенность ФР ССЗ (930 человек — 317 мужчин и 613 женщин, средний возраст 46,3±11,6 года) среди сельского населения Алтайского края. Выявлена высокая распространенность ФР CCЗ среди сельского населения. Так, у каждого второго жителя регистрировалась гиперхолестеринемия и А.Г. Каждый второй житель села недостаточно потребляет фрукты и овощи, но избыточно потребляет соль. Гендерные особенности ФР ССЗ были представлены следующим образом: у мужчин преобладало табакокурение (72,1%), у женщин — абдоминальное ожирение (АО) (74,3%). В целом среди женщин распространенность АГ, гиперхолестеринемии, гипергликемии и АО была выше, чем у мужчин (р=0,05) [14].

Результаты скрининга в Республике Казахстан показали, что у 81,1% сельских жителей имеются ФР ССЗ. Среди мужчин наиболее часто регистрировалось табакокурение (37,9%), среди женщин — избыточная масса тела (53,3%), а у 48,23% обследованных ИМТ превышал 25 кг/м 2 . Распространенность А.Г. среди жителей села составила 41,22% и была выше у женщин (45,89% против 34,62% у мужчин). Средний уровень ОХС составил 4,79±0,02 ммоль/л, гендерных различий по уровню ОХС не выявлено. Среди мужчин число лиц, злоупотребляющих алкоголем, было в 3 раза выше (18,1% против 5,65% женщин) [15].

В сельской популяции взрослого населения Краснодарского края также выявлена высокая частота модифицируемых ФР ССЗ (87,5% обследованных). Первое ранговое место занимало ожирение и избыточная масса тела — 62,5%, второе — гиперхолестеринемия (49,0%), третье — АГ (44,6%), четвертое — АО (43,1%), пятое — курение (33,9%), шестое — гиподинамия (18,0%). Распространенность ожирения, АГ, гиперхолестеринемии, гипергликемии увеличивалась с возрастом, а курения и злоупотреб-ления алкоголем, напротив, уменьшалась. Курение, АГ (в возрасте старше 46 лет), злоупотребление алкоголем достоверно чаще встречались у мужчин; ожирение (в возрасте 46—55 лет), АО, гиперхолестеринемия (в возрасте 26—55 лет) — у женщин [16].

В 2015 г. проведено изучение состояния здоровья сельских жителей Красногвардейского района Республики Адыгея. Методом простого случайного отбора в исследование были включены 111 человек, прошедших диспансеризацию за первое полугодие 2015 г. Средний возраст обследованных составил 53,2±1,5 года. ФР ССЗ, выявленные у обследованных, распределились следующим образом: нерациональное питание — 82%, избыточная масса тела и ожирение — 75,7%, низкая физическая активность — 74,8%, АГ — 45,9%, гиперхолестеринемия — 19,8%, гипергликемия (без диагноза СД) — 0,9%. Вместе с тем факт табакокурения признали всего 4 (3,6%) человека; злоупотребления спиртными напитками — 2 (1,8%) [17].

Среди сельского населения четырех муниципальных районов Республики Башкортостан в возрасте 60 лет и старше курение выявлено у 15,5% пожилых, в том числе у 37,5% мужчин и 1,4% женщин (χ 2 =75,6; р=0,001). Доля лиц, потребляющих алкоголь, среди мужчин составила 55,9%, среди женщин — 17,5% (χ 2 =74,6; р=0,001). При анкетировании было установлено, что 55,7% респондентов оценили свое здоровье как удовлетворительное, 34,7% — как плохое и 9,6% — как хорошее. При ранжировании ФР по влиянию на состояние здоровья пожилых людей, участвовавших в проведении социологического опроса, наибольшую степень влияния оказали возраст респондента (η 2 =36,8%; F=112,3; р=0,001), доступность медицинской помощи (ƞ 2 =27,8%; F=70,8; р<0,001), курение (ƞ 2 =27,1%; F=69,1; р=0,001), потребление алкоголя (ƞ 2 =25,4%; F=65,4; р=0,001) [18].

Сравнительный анализ распространенности ФР хронических НИЗ был проведен в сельской и городской популяциях Среднего Урала. В одномоментном популяционном исследовании были опрошены 522 жителя сельского района и 405 жителей промышленного города на Урале в возрасте 25 лет и старше. В сельской популяции частота АГ была достоверно ниже, чем в городской (47% против 56%; р<0,05). Напротив, избыточная масса тела и ожирение, злоупотребление алкоголем у жителей села регистрировались достоверно чаще (43,1% против 33,8%; рр<0,001). Достоверных различий в частоте табакокурения не выявлено (31,8% против 29%; р>0,05) [20]. Аналогичные данные по распространенности АГ получены в Брянской области: среди городского населения доля лиц с АГ была достоверно выше, чем в селах (35,4% среди городских мужчин и 38,6% среди женщин; 25,9% у сельских мужчин и 30,3% у женщин, проживающих в селе; р<0,01) [21].

Таким образом, имеющееся существенные различия в распространенности ФР ССЗ в сельской популяции определяют необходимость совершенствования профилактической помощи сельским жителям на уровне конкретных регионов с учетом этнических, демографических, климато-территориальных и других особенностей, что позволит определять конкретные точки воздействия программ профилактики.

Эффективность программ профилактики среди сельского населения

Сельская медицина всегда была «болевой точкой» оте-чественного здравоохранения. Особенность организации медицинской помощи сельским жителям обусловлена большим радиусом обслуживания фельдшерско-акушерских пунктов (ФАПов) и центральных районных больниц, сезонностью работ, специфическими условиями сельскохозяйственного производства и условиями быта, недостаточной информированностью сельских жителей о состоянии своего здоровья и ФР ССЗ.

На основе традиционного подхода к развитию профилактической медицины был предложен проект ВОЗ «Здоровые города», который в 2010 г. адаптирован для РФ в виде программы «Здоровые города, районы и поселки». Связано это с тем, что наша страна представлена большим количеством сельских муниципальных образований. Одним из главных достижений программы стало формирование партнерских отношений между властью и населением, выявление детерминант здоровья, определяющих качество жизни сельских жителей [22]. В 2012 г. была разработана и введена в действие (а в 2015 г. дополнена и изменена) на территории всей страны система всеобщей диспансеризации населения [23].

Анализ эффективности программ профилактики ССЗ на уровне первичной медицинской помощи приведен в метаанализе M. Pennant и соавт. [3]. В метаанализ были включены исследования, публикации о результатах программ профилактики, которые содержались в электронных базах данных (CDSR, DARE, HTA, EED, and CENTRAL via the Cochrane Library, MEDLINE, MEDLINE In Process, EMBASE, CINAHL, PsycINFO, HMIC and ASSIA) с января 1970 г. до середины июля 2008 г. Всего проанализировано 36 программ профилактики, которые включали комплекс мероприятий, в том числе информирование о ФР ССЗ с помощью средств массовой информации, скрининг и консультирование. В 7 исследованиях сообщалось об изменениях в распространенности и смертности от ССЗ и общей смертности, в 22 исследованиях оценивались изменения в распространенности ФР ССЗ и динамике по шкале риска сердечно-сосудистых событий. При обобщении результатов исследований среднее сокращение 10-летнего риска сердечно-сосудистых событий составило 0,65%. В целом среди участников программ профилактики ССЗ и смертности от них были достигнуты благоприятные изменения в общем профиле риска кардиоваскулярных событий, что, по мнению авторов, требует дальнейшего изучения различных подходов к профилактике ССЗ.

В 2016 г. A. Rodriguesи соавт. [25] обратили внимание на то, что, несмотря на имеющиеся доказательства эффективности программ профилактики среди городского населения, их эффективность среди сельских жителей изучена недостаточно. Авторы провели вторичный ретроспективный анализ результатов 25 исследований, оценивающих эффективность программ первичной профилактики (включая скрининг на АГ, СД, информирование населения о ФР ССЗ) среди сельского населения. Результаты метаанализа показали эффективность стратегий, направленных на изменение поведения, в снижении риска развития кардиометаболических осложнений. Краткосрочные программы были более эффективными, чем долгосрочные. Например, в краткосрочных программах уровень снижения систолического артериального давления (АД) составил 4,02 мм рт.ст. (95% ДИ от –6,25 до –1,79), в то время как в долгосрочных — 3,63 мм рт.ст. (95% ДИ от –7,34 до 0,08). Большинство профилактических программ показали хорошие результаты в отношении снижения распространенности большинства ФР ССЗ, за исключением избыточного ИМТ, ожирения и гликозилированного гемоглобина (HbA1c) U. Meyer и соавт. [2] провели поиск и анализ результатов исследований, оценивающих программы профилактики среди сельских жителей. В базах данных PubMed, PsycINFO, Web of Science, CINHAL и PAIS авторы выявили 2002 статей, 30 из которых описывали стратегии профилактики ожирения и результаты их применения. Наиболее часто оценивались стратегии, направленные на «улучшение инфраструктуры мест проживания для поддержки пешеходных прогулок и других видов физической активности». Только в 10 исследованиях сообщалось о наличии позитивных изменений.

Многие авторы [2] отмечают, что большинство профилактических программ недостаточно эффективны, и именно поэтому в мире ежегодно разрабатываются и внедряются все новые и новые стратегии, направленные на борьбу с ФР ССЗ. Так, в США, по данным Centers for Disease Control and Prevention, рекомендовано к применению на уровне первичного звена 24 стратегии профилактики ожирения (the Common Community Measures for Obesity Prevention, COCOMO) и 12 стратегий, направленных на повышение уровня физической активности.

Одной из причин недостаточной эффективности профилактических программ, по мнению D.O. Staiger и соавт. [26], может быть нехватка врачей. Так, в сельских районах США в период с 2005 по 2011 г. только 5,3% (95% ДИ 5,0—5,5) врачей работали в сельских районах, в то время как население сельских районов составляло 10,88% (95% ДИ 10,8—10,91%).

В России с целью оптимизации развития профилактической медицины в отдаленных регионах (в том числе в сельской местности) был предложен проект с использованием мобильно-дистанционных технологий. Включение программ мобильного здравоохранения в национальные системы позволяет повысить осведомленность населения о здоровье и его детерминантах, а снижение популяционной нагрузки модифицируемых ФР ССЗ положительно повлияет на сокращение показателей заболеваемости и преждевременной смертности [27].

Таким образом, в настоящее время в РФ сложились благоприятные условия для развития профилактического направления в сельском здравоохранении. Есть законодательная база, улучшается финансовое и кадровое обеспечение, проводится информирование населения о ФР ССЗ. Поэтому оценка ситуации по распространенности ФР ССЗ в сельской популяции, создание системы мониторинга и разработка программ профилактики имеют не только научную, но и практическую значимость.

Период дегенеративных и антропогенных заболеваний. Распространение сердечно-сосудистых заболеваний

Период поздних дегенеративных заболеваний. Снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний

Снижение стандартизованной по возрасту смертности от ССЗ началось в середине 1960-х гг.; оно было следствием существенного снижения стандартизованной по возрасту смертности от МИ и КВС. Такие изменения произошли у всего населения: у людей с белым и черным цветом кожи, у мужчин и женщин и во всех возрастных группах. В 1970-х и 1980-х гг. стандартизованная по возрасту смертность от КБС снизилась на = 2%, а от МИ — на 3% в год. К 1990-м гг. скорость снижения смертности уменьшилась.

Два важных достижения привели к снижению смертности от ССЗ: новые методы лечения и внедрение методов профилактики как среди больших ССЗ, так и среди лиц с риском развития ССЗ. Достигнутый прогресс в лечении, который сейчас используют как стандарт в терапии больных ССЗ, включал создание системы неотложной помощи, блоков интенсивной терапии (коронарной помощи); широкое использование новых диагностических и лечебных технологий: эхокардиография (ЭхоКГ), катетеризация коронарных артерий, ангиопластика, КШ, имплантация искусственных водителей ритма (ИВР) и кардиовертеров-дефибрилляторов.

Успехи в развитии фармацевтической промышленности также оказали положительное влияние на исходы острых событий и хронических состояний при ССЗ. Усилия, направленные на улучшение лечения острого инфаркта миокарда (ОИМ), привели к применению таких препаратов для сохранения жизни больных, как бета-адреноблокаторы (бета-АБ), ЧKB, громболитики, ингибиторы ангиотепзинпревращающего фермента (ИЛПФ) и др.. Широкое использование «старого» препарата аспирина также снизило риск смерти от острых или повторных коронарных событий. Применение относительно дешевых препаратов для лечения АГ и создание высокоэффективных ХС-снижающих лекарств, таких как статины, значительно снизило смертность от ССЗ посредством внедрения методов первичной и вторичной профилактики ССЗ.

Такие изменения повлияли на затраты населения на здравоохранение. В 1965 г. американцы потратили на здравоохранение 5,9% ВВП (неденоминированных $42 млрд), в 2004 г. — 16% ВВП (неденоминированных $1,9 трлн), или $6280 на душу населения.

дегенеративные заболевания

Кроме этого, общественные службы здравоохранения проводили кампании, в которых информировали население, что некоторые поведенческие факторы повышают риск развития ССЗ и что изменение образа жизни может эффективно уменьшить этот риск. Одной из таких кампаний была кампания по отказу от курения. В 1955 г. курили 577» мужчин [15], в настоящее время курят только 237. мужчин. Среди женщин распространенность курения снизилась с высокого уровня (34% в 1965 г.) до 18,57» в настоящее время.

Кампании, начатые в 1970-х гг., привели к существенному улучшению в диагностике и лечении АГ. Такие меры основательно и незамедлительно повлияли на показатели распространенности МИ, но слабо — на показатели КВС. Похожие меры относительно насыщенных жиров и ХС привели к снижению потребления жиров (457> от общих калорий в 1965 г. до 347% — в 1995 г.) и снижению среднего уровня ХС среди населения (с 220 мг/дл в начале 1960-х гг. до 203 мг/дл в начале 1990-х гг.).

Главной особенностью периода поздних дегенеративных заболеваний было постоянное увеличение возраста появления первых признаков ССЗ или возраста смертности от ССЗ. Несмотря на снижение стандартизованной по возрасту смертности, среди стареющего населения ССЗ были основными причинами заболеваемости и смертности. Это, в свою очередь, еще больше увеличивало количество больных ССЗ, а также повышало затраты на их лечение.

В 1979-2003 гг. количество больных с впервые установленным диагнозом ССЗ, которые были выписаны из больниц короткого пребывания, увеличилось на 31%. В 2003 г. из больниц были выписаны: 767 тыс. больных ОИМ; 799 тыс. — с нарушениями сердечного ритма; 1088 тыс. — с хронической сердечной недостаточностью (ХСН); 1257 тыс. — после катетеризации; 470 тыс. — после КШ; 664 тыс. — после баллонной ангиопластики и коронарной артериосто мии; 574 тыс. — после стентирования; 413 тыс. — после имплантации или контроля ИВР.

В начале XXI в. общество стало полностью индустриальным, только 2% населения занимается сельским хозяйством, ВВП на душу населения составил $37 800. ОПЖ при рождении составляет 74,8 года (для мужчин) и 80,1 года (для женщин), а с возраста 65 лет — 16,8 года (для мужчин) и 19,8 года (для женщин). ССЗ остаются основной причиной заболеваемости и смертности, но заболевание поражает население более старшего возраста, чем это было в середине прошлого века.

Информация на сайте подлежит консультации лечащим врачом и не заменяет очной консультации с ним.
См. подробнее в пользовательском соглашении.


1. Эпидемиологические переходные периоды США. Период эпидемий и дефицита питания в США
2. Период дегенеративных и антропогенных заболеваний. Распространение сердечно-сосудистых заболеваний
3. Период поздних дегенеративных заболеваний. Снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний
4. Период низкой физической активности и ожирения. Тенденции сердечно-сосудистых заболеваний
5. Заболеваемость в странах с высоким уровнем доходов. Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в Западной Европе
6. Заболеваемость в Японии. Сердечно-сосудистые заболевания в странах с низким и средним уровнями доходов
7. Сердечно-сосудистые заболевания в Восточной Европе. Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний в Азии
8. Заболеваемость в Китае. Сердечно-сосудистые заболевания в Южной Азии и Индии
9. Заболеваемость в Африке. Сердечно-сосудистые заболевания в Африке
10. Заболеваемость в Латинской Америке. Сердечно-сосудистые заболевания на Ближнем Востоке

2. Факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний. Курение как причина сердечно-сосудистых заболеваний
3. Влияние питания на развитие сердечно-сосудистых заболеваний. Значение физической активности в кардиологии
4. Уровни липидов при сердечно-сосудистых заболеваниях. Холестерин
5. Ожирение при сердечно-сосудистых заболеваниях. Избыточная масса тела и болезни сердца
6. Гипертензия как фактор риска ишемической болезни сердца. Распространенность артериальной гипертензии
7. Сахарный диабет как фактор риска сердечно-сосудистых заболеваний. Прогноз сердечно-сосудистых заболеваний
8. Стратегия снижения сердечно-сосудистых заболеваний. Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний
9. Тенденции сердечно-сосудистых заболеваний в странах с низким доходом. Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями в бедных странах
10. Проблема распространения сердечно-сосудистых заболеваний в бедных странах. Экономическая роль сердечно-сосудистых заболеваний

2. Влияние демографии населения на сердечно-сосудистые заболевания. Распространенность артериальной гипертензии
3. Распространенность сахарного диабета. Распространенность избыточной массы тела
4. Распространенность избыточного потребления натрия. Значение диеты в развитии сердечно-сосудистых заболеваний
5. Смертность от болезней сердца. Распространенность коронарной болезни сердца
6. Медицинская помощь при сердечно-сосудистых заболеваниях. Доступность медицины при болезнях сердца
7. Артериальная гипертензия в популяционных группах. Распространенность гипертензии среди американцев
8. Артериальная гипертензия среди афроамериканцев. Факторы риска развития артериальной гипертензии
9. Лечение артериальной гипертензии среди американцев. Влияние антигипертензивных препаратов на афроамериканцев
10. Распространенность ишемической болезни сердца. Эпидемиология инфаркта миокарда

1. Эпидемиология сердечной недостаточности. Причины сердечной недостаточности
2. Эффективность лечения сердечной недостаточности. Препараты для лечения сердечной недостаточности
3. Дифференцированный подход к лечению больных. Принципы терапия различных кардиологических больных
4. Экономика сердечно-сосудистых заболеваний. Социальная эффективность лечения болезней сердца
5. Медицинские расходы. Затраты на медицинское обеспечение
6. Экономический анализ лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Экономика лечения острого коронарного синдрома
7. Экономика чрескожных коронарных вмешательств. Экономика антикоагулянтной и антитромботической терапии
8. Экономика коронарного шунтирования. Экономика стентирования коронарных артерий
9. Экономика имплантируемого кардиовертер-дефибриллятора. Экономика хронической сердечной недостаточности
10. Экономика профилактики заболеваний. Экономика вакцинации и приема аспирина

2. Клиническое решение врача. Ведение пациента в кардиологии
3. Диагностические гипотезы в кардиологии. Подходы к диагностике в кардиологии
4. Оценка диагностических тестов в кардиологии. Прогностическая ценность тестов в кардиологии
5. Теорема Bayes. Отношение правдоподобия диагностических тестов
6. Назначение диагностических тестов. Скринирующие тесты
7. Терапевтические решения. Уровни доказательств эффективности лекарств
8. Значение р в доказательствах. Риск и польза лечения
9. Стратификация риска. Риск-лечение
10. Согласие пациента на лечение. Разделение принятия решений с пациентом

2. Инновации в медицине для врача. Изменчивость медицинских публикаций
3. Качество медицинской помощи в кардиологии. Критерии качества медицинской помощи
4. Документы для анализа качества медицинской помощи. Ретроспективный анализ медицинской документации
5. Определение понятия качество медицинской помощи. Современные показатели качества медицинской помощи
6. Качество медицинской помощи в кардиологии. Кардиологическая медицинская помощь в США
7. Повышение качества медицинской помощи в кардиологии. Компьютеры в кардиологии
8. Лекарственная терапия в кардиологии. Риск и польза лекарств
9. Риск лекарственной терапии. Различные варианты действия лекарственных средств
10. Механизмы различного действия лекарств. Вариабельность фармакодинамики

1. Протеомика. Хроматография белков
2. Генетически модифицированные мыши в изучении сердечно-сосудистых заболеваний. Трансгенные мыши
3. Методы отключения гена. Условно нокаутные мыши
4. Изучение сердца на лабораторных мышах. Перенос генов - трансфекция генов
5. Векторы для переноса генов. Ретровирусы и аденовирусы в качестве векторов
6. Адено-ассоциированный вирус (AAV). Катионные липиды в качестве векторов
7. Изучение сердечно-сосудистых заболеваний на животных. Перенос генов в соматические клетки животных
8. Генная терапия сердечно-сосудистых заболеваний. Исследования генной терапии в кардиологии
9. Генетические факторы сердечно-сосудистых заболеваний. Наследственная предрасположенность в кардиологии
10. Аномалии хромосом человека. Анеуплоидия

Наследственные заболевания сердечно-сосудистой системы

Генетические болезни сердечно-сосудистой системы

2. Синдром Noonan. Причины и проявления синдрома Ноонан
3. Трисомия 21 - синдром Down. Синдром Turner
4. Опухоли сердца. Перспективы генетики сердечно-сосудистых заболеваний
5. Важность сбора анамнеза в кардиологии. Анамнез и план обследования сердечно-сосудистого больного
6. Сбор анамнеза у кардиологических больных. Клинические симптомы сердечно-сосудистых заболеваний
7. Физикальное обследование в кардиологии. Общий вид сердечно-сосудистого больного
8. Голова и шея кардиологического больного. Конечности при сердечно-сосудистых заболеваниях
9. Грудная клетка у кардиологического больного. Живот при сердечно-сосудистых заболеваниях
10. Давление в яремных венах. Венозное давление

Оценка давления, пульса и тонов сердца

2. Клиника тройного стеноза. Незаращение артериального протока
3. Сужение устья легочной артерии. Незаращение межпредсердной перегородки
4. Признаки незаращения межпредсердной перегородки. Незаращение межжелудочковой перегородки
5. Механизмы возбуждения клеток сердца. Электрокардиограмма
6. Hodgkin А о возбуждении кардиомиоцитов. Фазы возбуждения мышечных клеток
7. Синусовый узел сердца. Дипольная теория возбуждения сердца
8. Возбуждение АВ-соединения и желудочков. Зубцы ЭКГ при возбуждении желудочков
9. Угасание возбуждения желудочков. Векторкардиограмма
10. Двухполюсные отведения Einthoven'а. Однополюсные отведения ЭКГ

1. Малый круг кровообращения. Сосуды малого круга кровообращения
2. Артериолы легких. Прекапилляры и капилляры малого круга кровообращения
3. Легочные вены и бронхиальные артерии. Связь большого и малого круга кровообращения
4. Артерио-венозные анастомозы малого круга. Рефлексогенные зоны малого круга кровообращения
5. Развитие малого круга кровообращения. Онтогенез легочного кровообращения
6. Морфология артерий малого круга. Показатели гемодинамики в малом круге
7. Легочные вены и сопротивление легочных сосудов. Минутный объем малого круга кровообращения
8. Резервная емкость легочных сосудов. Дыхание и кровоток в легких
9. Врожденные пороки сердца плода. Легочный кровоток у плода
10. Малый круг кровообращения после рождения плода. Когда закрывается артериальный (боталлов) проток?

2. Гемодинамика при дефекте межжелудочковой перегородки. Виды ДМЖП
3. Объемная перегрузка левого желудочка. Фазы течения ДМЖП
4. Легочно-сосудистое сопротивление. Легочная гипертензия при дефекте межжелудочковой перегородки (ДМЖП)
5. Дефект межпредсердной перегородки (ДМПП). Гемодинамика при дефекте межпредсердной перегородки
6. Большой круг кровообращения при легочной гипертензии. Системное влияние легочной гипертензии
7. Склероз легочных сосудов. Компенсаторная гиперфункция сердца
8. Приобретенная легочная гипертензия. Патогенез при легочной гипертензии
9. Младенческая легочная гипертензия. Эмбрионально-гиперпластическая или склеротическая легочная гипертензия
10. Легочная гипертензия при дефекте межпредсердной перегородки (ДМПП). Эуфиллин и нитроглицерин при легочной гипертензии

2. Фармакология легочной гипертензии. Сосудорасширяющие средства при легочной гипертензии
3. Влияние нитроглицерина на малый круг кровообращения. Гемодинамика после приема нитроглицерина
4. Умеренная реакция легочных сосудов на препараты. Слабая реакция малого круга на гипотензивные препараты
5. Гистология легких при легочной гипертензии. Рефлекторный спазм легочных сосудов
6. Виды легочной гипертензии. Классификация легочной гипертензии
7. Классификация общелегочного сопротивления. Группы больных с легочной гипертензией
8. Сердечный цикл при легочной гипертензии. Методика исследования сердечного цикла
9. Пример исследования сердечного цикла. Сердечный цикл при ДМПП
10. Сердечный цикл при ДМЖП. Открытый артериальный проток и дефект перегородки сердца

АРТЕРИАЛЬНАЯ ГИПЕРТОНИЯ: ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИИ И ДРУГИХ СТРАНАХ


Для цитирования: Жуковский Г.С., Константинов В.В., Варламова Т.А., Капустина А.В. АРТЕРИАЛЬНАЯ ГИПЕРТОНИЯ: ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИИ И ДРУГИХ СТРАНАХ. РМЖ. 1997;9:2.

Ключевые слова: артериальная гипертония,

Статья посвящена изучению распространенности артериальной гипертонии (АГ) среди населения некоторых городов России и других стран. Установлено, что частота АГ среди мужчин и женщин, проживающих в некоторых городах России, значительно выше средних показателей для большинства стран мира. На материале проспективных исследований определены факторы риска, наиболее значимо влияющие на распространенность АГ. По данным исследования, АГ является основным фактором риска смерти от сердечно-сосудистых заболеваний для населения России.

Работа выполнена с использованием единых, строго стандартизованных эпидемиологических методов исследования и унифицированных критериев измерения артериального давления и оценки других факторов риска.

The paper covers the studies into the prevalence of arterial hypertension (AH) in the populations from some cities and towns of Russia and other countries. The incidence of AH among the males and females who live in some cities and towns of Russia is much higher than the mean rates in most countries of the world. Risk factors that make the most significant contribution to the prevalence of AH are defined on the basis of prospective studies. The latter show that AH is a major risk factor of cardiovascular diseases of Russia's population. The present study has been performed by using the common, strictly standardized epidemiological surveys and the unified criteria for measurement of blood pressure and assessment of other risk factors.

Г.С. Жуковский, В.В. Константинов,
Т.А. Варламова, А.В. Капустина.

Государственный центр профилактической
медицины Минздрава РФ, Москва.

G.S. Zhukovsky, V.V. Konstantinov,
T.A. Varlamova, A.V. Kapustina

State Center of Preventive Medicine,
Ministry of Health, Russian Federation, Moscow

Распространенность АГ среди населения РФ

В России, как и в большинстве экономически развитых стран, артериальная гипертония (АГ) является одним из наиболее распространенных сердечно-сосудистых заболеваний. Сводные результаты эпидемиологического исследования, проведенного в России в 1984 - 1986 гг. среди мужского населения 20 - 54 лет в 7 городах, расположенных в различных регионах страны, представлены в табл. 1.
Распространенность АГ среди указанного контингента колеблется от 11 до 29%, различаясь по регионам в 2 - 3 раза и составляя в среднем 18,6%. Другими словами, в России каждый 5-й мужчина трудоспособного возраста страдает АГ.
Более подробный анализ распространенности АГ в отдельных возрастных группах мужчин показывает, что в России в среднем каждый 14-й мужчина (7,1%) в возрасте 20 - 29 лет имеет АГ, в возрасте 30 - 39 лет - каждый 6-й (16,3%), 40 - 49 лет - каждый 4-й (26,9%), а в возрасте 50 - 54 лет этим заболеванием страдает уже каждый 3-й мужчина (34,4%).
Распространенность АГ в России среди женщин также высока. Об этом свидетельствуют данные одномоментного эпидемиологического исследования, проведенного в Москве (Краснопресненский район) в 1979 - 1981 гг. среди мужского и женского населения 20 - 69 лет. На рис. 1 видно, что в целом среди мужского и женского населения 20 - 69 лет распространенность АГ одинакова: ею страдают каждый 5-й мужчина и каждая 5-я женщина (соответственно 22,3 и 21,8%). Однако имеются существенные, связанные с полом, различия в возрастной динамике распространенности этой патологии: если в возрастном интервале 20 - 49 лет у мужчин и женщин распространенность АГ с возрастом увеличивается одинаково, то в возрастном диапазоне 40 - 69 лет показатель у мужчин изменяется мало (32,8 - 41,1%), в то время как у женщин он продолжает стремительно увеличиваться по сравнению с возрастной группой 40 - 49 лет: вдвое в 50 - 59 лет (34,7%) и втрое - в 60 - 69 лет (57,6%). Конечно, не может не вызывать беспокойства тот факт, что каждая 14-я женщина в возрасте 30 - 39 лет страдает АГ, которая часто приводит к неблагоприятному исходу беременности и родов.

Таблица 1. Стандартизованная по возрасту распространенность АГ на 100 мужчин 20 - 54 лет, проживающих в городах различных регионов России

*Стандартизованный по возрасту показатель.

Распространенность АГ в других странах

Можно было бы привести для сопоставления огромное количество данных эпидемиологических исследований, проведенных в различных странах. Но такие сопоставления более правомерны, если сравниваются результаты одного международного исследования, выполненного в ряде стран по единому протоколу, предполагающему единую стратегию отбора населения для обследования, достаточный отклик (процент фактически обследованных от числа подлежащих обследованию), унифицированнцую методику измерения артериального давления (АД) и единые критерии оценки результатов измерения, систему внешнего и внутреннего контроля качества данных, компьютерную программу выбраковки данных и математико-статистического анализа. Международное исследование MONICA удовлетворяет указанным выше требованиям.
Результаты обследования в 1984 - 1985 гг. случайных выборок мужского и женского населения 35 - 64 лет в России и других странах, участвовавших в данном исследовании, представлены на рис. 2 и 3. Из этих данных следует, что распространенность АГ в Москве (Октябрьский район) значительно выше среднего показателя для других стран (соответственно 36,6 и 27,5% среди мужчин и 37,7 и 24,3% среди женщин).

АГ и другие факторы риска


На основе данных упомянутого выше исследования в 7 городах России был проведен многофакторный регрессионный анализ с целью определения величины связи между распространенностью АГ и другими учтенными в программе факторами: избыточной массой тела (ИМТ), злоупотреблением алкоголем, курением, гиперхолестеринемией (ГХС) гипертриглицеридемией (ГТГ), уровнем образования (табл. 2). С увеличением уровня каждого из упомянутых факторов, кроме образования, распространенность АГ увеличивается, и только с увеличением уровня образования этот показатель уменьшается. Очевидно, это свидетельствует о том, что образ жизни, ассоциированный с низким уровнем образования (ниже среднего), способствует увеличению распространенности АГ, в то время как образ жизни людей с высшим образованием способствует снижению распространенности этой патологии. По силе влияния на распространенность АГ вышеупомянутые факторы распределялись следующим образом: ИМТ (наиболее сильный фактор), затем ГТГ, образование, ГХС, курение, употребление алкоголя. Возникает вопрос: в какой мере установленные и измеренные детерминанты распространенности АГ обусловливают изменения этого показателя в пространстве (межтерриториальные различия) и во времени (динамика показателя за изучаемый период времени)?
Материалы кооперативного исследования, выполненного в указанных 7 городах России (табл. 3), свидетельствуют о том, что в Новосибирске, где распространенность АГ была в 2 - 3 раза выше, чем в Санкт-Петербурге и Якутске, в городах с минимальным уровнем этого показателя (соответственно 28,6 и 14,5%), распространенность ИМТ существенно выше (12% в Новосибирске и по 10% в двух других городах), в Новосибирске значительно выше была и распространенность курения (соответственно 62 и 56%).
В то же время распространенность выраженной ГХС (концентрация общего холестерина в крови более 249 мг/дл) была практически одинаковой в городах с максимальной и минимальной распространенностью АГ (соответственно 15 и 16%; р > 0,05). К сожалению, не представлялось возможным сравнить объективные данные об употреблении алкоголя в городах с максимальной и минимальной распространенностью АГ в связи с отсутствием в исследовании анонимного анкетирования.

Динамика распространенности АГ


Для оценки динамики распространенности АГ были использованы данные упомянутого выше исследования MONICA в Москве (Октябрьский район), полученные в скринирующих обследованиях случайных независимых выборок населения в 1984 - 1985, 1988 - 1989 и 1992 - 1994 гг. (табл. 4). За период с 1984 - 1985 по 1992 - 1994 гг. отмечается неуклонное выраженное снижение распространенности АГ как среди мужчин (с 37 до 26%; р < 0,001), так и среди женщин (с 38 до 26%; р < 0,001).
Снижение распространенности АГ как среди мужчин, так и среди женщин ассоциируется со стремительным снижением частоты ИМТ (с 28 до 17% у мужчин; р < 0,001; с 46 до 30% у женщин; р < 0,01), ГХС (с 21 до 10% у мужчин; р < 0,01; с 20 до 15% у женщин; р < 0,05) при практическом отсутствии изменений в распространенности курения среди женщин (соответственно 14 и 13%) и мужчин (соответственно 41 и 48%; р >0,05).
Следовательно, снижению распространенности АГ за период с 1989 - 1990 по 1992 - 1994 гг. как среди мужчин, так и среди женщин способствовало значительное уменьшение распространенности ИМТ и ГХС.
Снижение распространенности ИМТ и ГХС, вероятнее всего, обусловлено резким сокращением, по данным НИИ питания РАМН, среднесуточного потребления населением общих жиров (с 96,7 г в 1989 г. до 79,1 г в 1992 г.), углеводов (с 346,2 до 323,4 г) и животных белков (с 45 до 34,2 г).
Отмеченное интенсивное снижение распространенности АГ произошло на фоне стремительного увеличения за этот период доли населения с психологическим стрессом (выраженным психоэмоциональным напряжением). Соответствующие данные исследования MONICA представлены в табл. 5. Так, процент лиц, оценивавших свои отношения с близкими родственниками как хорошие, за указанный период уменьшился с 34,9 до 28,6% (р < 0,05); в то же время увеличилась почти вдвое доля лиц, оценивавших свои отношения с близкими как напряженные, конфликтные (с 7,9 до 13,2; р < 0,05).
Уменьшился втрое процент людей, удовлетворенных своими доходами (с 40,6 до 14,1%; р < 0,05) при увеличении вдвое доли населения, не удовлетворенной своими доходами (с 34,1 до 65,1%; р < 0,05).
Наконец, за указанный период отмечается увеличение вдвое доли населения, которая в целом не удовлетворена последним годом своей жизни (с 15,6 до 27,1%; p < 0,05).
На первый взгляд, эти данные не согласуются с наблюдаемой динамикой распространенности АГ, так как общеизвестно, что в патогенезе АГ значительное место занимает психологический стресс. Однако известны примеры, когда выраженный психологический стресс у населения не приводит к немедленному увеличению распространенности сердечно-сосудистой патологии. Последняя наблюдается спустя некоторое время после воздействия психотравмирующего фактора (примером в этом отношении может быть население блокадного Ленинграда в годы второй мировой войны).

Таблица 2. Многомерная регрессионная модель факторов, вносящих интегральный вклад в распространенность АГ у мужчин 20 - 54 лет, проживающих в городах различных регионов

Примечание. Гипо- a -ХС - гипоальфахолестеринемия

Прогностическое значение АГ


АГ наносит огромный ущерб здоровью населения, будучи наиболее сильным фактором риска заболеваемости и смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.
Данные о влиянии АГ на смертность от ИБС и мозговых инсультов с учетом ряда других основных факторов риска представлены на рис. 4.
В группе мужчин с АГ за 10 лет наблюдения смертность от ИБС и мозговых инсультов увеличивается более чем вдвое (с 2 до 4,6 на 1000 мужчин; р < 0,05), а при сочетании АГ с дислипопротеидемией и/или курением - почти в 7 раз (с 2 до 13,2 на 1000 мужчин; р < 0,05) по сравнению с группой мужчин, не имеющих этих трех основных факторов риска. Обобщенной характеристикой ущерба здоровью населения, причиняемого АГ, является сокращение средней продолжительности предстоящей жизни (СППЖ) у той части населения, которая имеет повышенное АД. Соответствующие данные представлены на рис. 5 на примере мужчин в возрасте 40 лет; таблица дожития построена по результатам упомянутого длительного проспективного исследования в Москве (Октябрьский район).
Данные рис. 5 показывают, что у мужчин 40 лет, имевших АГ, СППЖ на 6 лет меньше, чем у мужчин того же возраста, не имевших этой патологии. Причем если при уровне диастолического АД, соответствующем мягкой АГ (90 - 104 мм рт. ст.), СППЖ уменьшается на 1,7 года, то при диастолическом АД 115 ммрт. ст. и более - почти на 9 лет (р < 0,05).
Пороговые величины систолического и диастолического АД, имеющие неблагоприятное прогностическое значение, представлены в табл. 6.
При увеличении систолического АД до 140 мм рт. ст. изменения смертности от мозгового инсульта не носили закономерного характера, варьируя в пределах статистической ошибки. Однако при систолическом АД выше 140 мм рт. ст. отмечается выраженное увеличение смертности от мозгового инсульта. Систолическое АД выше 160 мм рт. ст. сочетается с резким увеличением смертности от мозгового инсульта (12 на 1000 мужчин за 13 лет наблюдения).

Таблица 3. Стандартизованные по возрасту показатели распространенности (в %) ряда факторов риска АГ среди мужчин 20 - 54 лет, проживающих в городах различных регионов России (1984 - 1986 гг.)

Уфа
(n = 3001) Новосибирск

Таблица 4. Стандартизованные показатели распространенности (в %) факторов риска среди мужчин (М) и женщин (Ж) 35 - 64 лет, выявленные в ходе скринингов, проведенных в период с 1984 по 1994 г.

Таблица 5. Динамика распространенности психоэмоционального напряжения (стресса) среди населения за период с 1989 - 1990 по 1992 - 1994 гг. по данным программы MONICA, Москва

Таблица 6. Смертность от мозговых инсультов в зависимости от АД на 1000 мужчин 40-59 лет за 13 лет проспективного наблюдения

Д.ецили АД (Х + s ), Смертность от мозговых инсультов на 1000
мм рт.ст человеко-лет

Систолическое

Диастолическое


Уровень диастолического АД 95 мм рт. ст. и выше связан с однонаправленным ростом смертности от мозгового инсульта. При этом повышение диастолического АД на каждые 5 мм рт. ст. сопровождается удвоением показателя смертности от мозгового инсульта: если при диастолическом АД 95 - 99 мм рт. ст. смертность от мозгового инсульта составила 2,7 на 1000 мужчин, то в интервале 100 - 105 мм рт. ст. смертность увеличилась до 4,5 на 1000 мужчин, а при значениях диастолического АД 106 мм рт. ст. и выше смертность от мозгового инсульта за указанный период наблюдения составила 10,6 на 1000 мужчин.
Следовательно, систолическое АД выше 140 ммрт. ст. и диастолическое АД 95 мм рт. ст. и выше имеют неблагоприятное прогностическое значение и требуют коррекции.


Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.

В современном здравоохранении одну из серьезных опасностей для здоровья населения многих стран представляет собой растущее бремя болезней системы кровообращения. В настоящей статье представлены данные эпидемиологических исследований о распространенности факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний. Результаты исследований свидетельствуют о значительном бремени традиционных факторов риска среди населения разных стран. Также показано, что в России среди потенциальных пациентов общемедицинской сети - мужчин и женщин, содержащихся в местах лишения свободы, очень высоко распространены курение – более 95% и артериальная гипертония – более 47%. В обзоре отмечено значимое влияние и психо-социальных аспектов на формирование и прогноз болезней системы кровообращения.

1. Основные аспекты неинфекционной заболеваемости и смертности в Республике Таджикистан / А.Г. Гаибов, К.Д. Пулотов, А.Х. Пирова, Н.Б. Лукьянов [и др.] // Здравоохранение Российской Федерации. – 2014. – № 2. – С.49-52.

2. Характеристика факторов риска неинфекционной заболеваемости населения Сургута / С.И. Логинов, А.С. Третьяк, Д.А. Ходосова, Э.Д. Умаров [и др.] // Экология человека. – 2013. – № 11. – С.13-18.

4. Анализ смертности от сердечно-сосудистых заболеваний в 12 регионах Российской Федерации, участвующих в исследовании «Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний в различных регионах России» / С.А. Шальнова, А.О. Конради, Ю.А. Карпов, А.В. Концевая [и др.] // Российский кардиологический журнал. – 2012. – № 5(97). – С.6-11.

5. Вишневский А.Г., Андреев Е.М., Тимонин С.А. Влияние болезней системы кровообращения на демографическое развитие Российской Федерации // Аналитический вестник. – 2015. – № 44(597). – С.61-78.

6. Оганов Р.Г. Сердечно-сосудистые заболевания в начале XXI века: медицинские, социальные, демографические аспекты и пути профилактики // Здравоохранение Российской Федерации. – 2013. – № 13. – С. 257.

7. Михайлова Ю.В. Здоровье и здравоохранение в условиях социально-экономических реформ: Россия и Европа // Вестник Российского университета Дружбы народов. Серия: Экономика. – 2013. – № S5. – С. 73-80.

12. Prevalence of cardiovascular risk factors among 28,000 employees / М. Scheerbaum, С. Langenbach, Р.Scheerbaum, F. Heidemann, et al. // Vasa. – 2017. – Vol. 46, № 3. – Р.203-210.

13. Распространенность поведенческих факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний в российской популяции по результатам исследования ЭССЕ-РФ / Ю.А. Баланова, А.В. Концевая, С.А. Шальнова, А.Д. Деев [и др.] // Профилактическая медицина. – 2014. – № 5. – С.42-52.

14. Распространенность факторов риска неинфекционных заболеваний в Российской популяции в 2012–2013 гг. Результаты исследования ЭССЕ-РФ /Г.А. Муромцева, А.В. Концевая, В.В. Константинов, Артамонова Г.В. [и др.] // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2014. – № 13(6). – С.4-11.

15. Смирнова Е.А. Динамика распространенности факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний в Рязанской области /Е.А. Смирнова // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2013. – № 12(3). – С.35-39.

16. Болотова Е.В., Концевая А.В., Ковригина И.В. Гендерно-возрастные особенности факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний по результатам первого этапа диспансеризации в территориальной поликлинике Краснодара / Е.В. Болотова, А.В. Концевая, И.В. Ковригина // Профилактическая медицина. – 2016. – № 5. – С.16-21.

17. Выявление поведенческих и биологических алиментарно-зависимых факторов риска при диспансеризации взрослого населения / Д.В. Кушунина, Р.А. Еганян, Н.С. Карамнова, А.М. Калинина // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2016. – № 15. – С.5-6.

18. Эпидемиология ишемической болезни сердца и факторы риска атеросклероза у мужчин, находящихся в заключении / А.А. Эльгаров, З.И. Татарова, М.А. Эльгаров, М.А. Калмыкова // Российский кардиологический журнал. – 2015. – № 6(122). – С. 42-47.

19. Сердечно-сосудистый риск у женщин, находящихся в учреждениях уголовно-исправительной системы. Возможно ли управление психосоматическим состоянием? / А.А. Эльгаров, М.М. Тагирова, Эльгаров, М.А. Калмыкова [и др.] // Проблемы женского здоровья. – 2014. – Т.9, №1. – С. 30-37.

20. Шальнова С.А. Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний и факторы риска в России /С.А. Шальнова // Кардиология: национальное руководство; под ред. Ю.Н. Беленкова, Р.Г. Оганова. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010. – С. 41.

21. Киселева М.Г. Психологические факторы и течение сердечно-сосудистых заболеваний /М.Г. Киселева // Национальный психологический журнал. – 2012. – № 1(7). – С.124-130.

22. Rozanski A. Psychosocial Risk Factors and Cardiovascular Disease: Epidemiology, Screening, and Treatment Considerations // Cardiovascular Innovations and Applications. – 2016. – №.4. – Р.417–431.

23. Holt R.I.G., Phillips D.I.W., Jameson K.A. The relationship between depression, anxiety and cardiovascular disease: findings from the Hertfordshire Cohort Study // Journal of Affective Disorders. – 2013. – Vol.150, №1. – Р.84-90.

24. Jackson C.A. Pathirana T., Gardiner P.A. Depression, anxiety and risk of hypertension in mid-aged women: a prospective longitudinal study // Journal of Hypertension. – 2016. – Vol. 34, № 10. – Р.1959-1966.

25. Meijer A., Conradi H.J., Bos E.H., Thombs B.D., van Melle J.P., de Jonge P. Prognostic association of depression following myocardial infarction with mortality and cardiovascular events: A meta-analysis of 25 years of research // А. Meijer, H.J. Conradi, E.H. Bos, B.D. Thombset al. // General Hospital Psychiatry. – 2011. – Vol. 33, № 3. – Р.203-216.

26. Воробьева О.В. Клинические особенности депрессии в общемедицинской практике (по результатам программы "КОМПАС") /О.В. Воробьева // Consilium Medicum. (Прил.). – 2004. – № 2. – С.154-158.

27. Распространенность тревоги и депрессии в различных регионах Российской Федерации и ее ассоциации с социально-демографическими факторами (по данным исследования ЭССЕ-РФ / С.А. Шальнова, С.Е. Евстифеева, А.Д. Деев, Г.В. Артамонова [и др.] // Терапевтический архив. – 2014. – № 86(12). – С.53-60.

28. Громова Е.А. Психосоциальные факторы риска cердечно-сосудистых заболеваний (обзор литературы) /Е.А. Громова // Сибирский медицинский журнал. – 2012. – № 2. – С.23-27.

29. Социальная поддержка и риск инсульта в открытой популяции среди женщин 25–64 лет г. Новосибирска: эпидемиологическое исследование «MONICA-психосоциальная» / В.В. Гафаров, В.В. Панов, Д.О. Громова, Е.А. Гафарова [и др.] // Мир науки, культуры, образования. – 2014. – № 4(47). – С.366-368.

Состояние здоровья нации является самым ценным благом для государства, его экономического и культурного развития. Оно оказывает влияние на уровень смертности, общей продолжительности жизни, рождаемости, инвалидности и, в конечном счете, определяет численность населения [1]. В настоящее время характер демографических процессов в любом обществе во многом зависит от эпидемиологии хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ) и низкого уровня ожидаемой продолжительности жизни, обусловленного, в основном, смертностью от таких ХНИЗ, как болезни системы кровообращения (БСК), сахарный диабет (СД), онкологические заболевания и хронические респираторные болезни [2]. По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно от ХНИЗ умирает около 38 миллионов человек, примерно 42 % смертей от ХНИЗ во всем мире имеют место у людей в возрасте до 70 лет, из них 48 % случаев смерти регистрируются в странах с низким и средним уровнем дохода [3].

Среди неинфекционной патологии сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) приводят к большинству случаев смерти – ежегодно от них умирает 17,5 миллионов человек, за ними следуют онкологические заболевания – 8,2 миллиона, респираторные болезни – 4 миллиона и диабет – 1,5 миллиона. На эти 4 группы болезней приходится примерно 82 % всех случаев смерти от ХНИЗ [3]. По прогнозам экспертов, количество смертей от ССЗ в мире возрастет за счет увеличения смертности среди мужского населения планеты с 18,1 млн человек в 2010 году до 24,2 млн человек в 2030 году [2].

Среди причин заболеваемости и смертности населения России, как и в большинстве развитых стран мира, БСК занимают ведущее место [4]. Возрастающий вклад БСК в общую структуру заболеваемости обуславливает высокий уровень смертности от ССЗ, который в Российской Федерации является одним из самых высоких в мире [5,6]. И хотя за последние пять лет отмечается снижение коэффициентов смертности от БСК среди мужчин и женщин (2010 год – 784,9 и 824,9, в 2014 году – 646,7 и 660,2 человек соответственно на 100 тыс. населения), темпы их снижения значительно ниже, чем в странах Западной Европы [5,7].

Многочисленные исследования последних лет убедительно доказывают, что основной причиной, обуславливающей уровень сердечно-сосудистой смертности, является высокая распространенность в популяции основных факторов риска (ФР), к которым традиционно относят артериальную гипертонию (АГ), нарушения углеводного и липидного обмена, ожирение, курение, низкую физическую активность (НФА), недостаточное употребление овощей и фруктов, чрезмерное употребление алкоголя.

По данным эпидемиологических исследований бремя сердечно-сосудистых ФР среди населения разных стран достаточно высоко. В глобальном исследовании PURE (2003–2009) изучению ФР ССЗ среди городского и сельского населения подверглись 17 стран с разным уровнем дохода населения. По результатам исследования было определено, что курящих людей среди мужчин больше в странах с низким уровнем дохода (НУД), таких как Бангладеш, Индия, Пакистан, Зимбабве – 41,8 %, а женщин – в странах с высоким уровнем дохода (ВУД) – 11,1 % (Канада, Швеция, Объединенные Арабские Эмираты); АГ наиболее распространена среди мужского населения стран ВУД – 49 %, а среди женщин – в странах со средним уровнем дохода (Аргентина, Бразилия, Малайзия, Турция, Китай, Польша) – 43,6 %; повышенный уровень холестерина (более 5,2 ммоль/л), индекс массы тела более 30 и регулярное употребление алкоголя чаще встречались среди мужчин и женщин в странах ВУД – 47,8 % и 53,0 %, по 25,6 %, 77,2 % и 67,0 % соответственно; низкой физической активностью характеризовался образ жизни мужчин и женщин преимущественно в странах НУД – 22,5 % и 17,1 % [8].

В систематическом обзоре опубликованных статей о частоте ФР ССЗ среди жителей стран Персидского залива за период 1990–2014 установлено, что распространенность ожирения среди них составила от 31,2 до 43,3 %, АГ – до 50,7 %, СД – до 46,8 %, НФА – до 93,9 % среди мужчин и до 98,1 % – среди женщин, а курение чаще встречалось у мужчин – до 37,4 %, чем у женщин – до 20,7 % [9]. Опрос около 600 тыс. жителей Южной Австралии за период 2012–2013 гг. показал, что АГ определялась в 21,1 % случаев, ожирение – 21,9 %, высокий уровень холестерина – 17,7 %, СД – 8,1 %, курение – в 13,4 % случаев, НФА проявляли 59,6 % опрошенных, недостаточное потребление овощей и фруктов отметили 51,5 % респондентов, а множественные ФР были выявлены у 59,8 % населения, участвовавшего в опросе [10]. Обследование 17708 жителей Китая в возрасте 45 лет и старше в 2012 году установило, что из пяти классических ФР (АГ, дислипидемия, СД, курение, ожирение) 1 ФР имели не менее 30,5 % респондентов, 2 ФР – 29,8 %, 3 ФР – 19,7 %, более 4 ФР выявлялось у 7,4 % участников исследования. Среди ФР наибольшая частота определена для высокого уровня холестерина – 62,6 %, АГ – 39,9 % и ожирения – 32,6 % [11].

Результаты подобных исследований для здравоохранения разных стран обуславливают необходимость разработки систем скрининга и контроля за эпидемической ситуацией [12].

В формировании стратегии профилактики БСК изучение бремени ФР ССЗ среди населения является одним из ключевых вопросов. Результаты одного из крупнейших эпидемиологических исследований последних лет, проведенного в 12 регионах Российской Федерации – ЕССЕ-РФ, содержат данные о распространенности ФР ССЗ. Было установлено, что распространенность АГ среди жителей в возрасте 25–64 лет за период 2012–2013 гг. составила 33,8 %, ожирения – 29,7 %, повышенного уровня общего холестерина – 57,6 %, повышенного уровня глюкозы в крови/диабета – 4,6 %. Из поведенческих ФР частота курения составила 23,5 %, при этом выше определялась у мужчин – 40,0 %, чем у женщин – 12,8 %, умеренное употребление алкоголя отмечали 73,2 % респондентов, избыточное – 3,8 %. Распространенность НФА составила 38,8 %, наибольшая частота НФА выявлена в молодом и среднем возрасте, ниже среди жителей села по сравнению с горожанами (34,2 и 39,7 % соответственно, р<0,0005). Недостаточное потребление овощей и фруктов отметили 41,9 % обследованных, избыточное потребление соли – 49,9 % [13,14].

Исследования, проводимые среди населения отдельных областей страны, выявляют региональные особенности в распределении частоты встречаемости ФР. В ходе обследования жителей Рязанской области, проведенное в рамках эпидемиологического исследования ЭПОХА, было установлено, что за период 2002–2007 гг. распространенность АГ увеличилась с 34,8 % в 2002 году до 39,1 % в 2007 году (р˂0,05), частота СД составила 4,5 % в 2007 году. Среди женщин частота курения возросла с 6,0 % до 9,2 % (р˂0,05), а среди мужчин эти показатели незначительно снизились – с 51,8 % до 49,6 %. Распространенность ожирения среди женщин увеличилась – с 23,6 % до 28,3 %, а среди мужчин – с 11,7 % до 14,0 % [15]. По результатам амбулаторно-поликлинической диспансеризации в Краснодарском крае в 2015 году частота повышенного уровня АД составила 19,8 %, курения – 10,1 %, гиперхолестеринемии – 29,3 %, избыточной массы тела – 44,5 %, НФА – 53,7 % [16]. Оценка алиментарно-зависимых ФР по результатам диспансеризации взрослого населения в 2014 году в 61 субъекте РФ, в каждом из которых проживает не менее 200 тыс. человек, показала, что частота нерационального питания составила 27,5 % и значимо чаще отмечена у мужчин – 29,1 %, чем у женщин – 26,4 % (p<0,001). При изучении региональных особенностей выявлялась наибольшая частота нерационального питания в Чувашской Республике – 75,9 %, наименьшая в Республике Дагестан – 7,4 %. Распространенность гипергликемии составила 3,7 % и значительно чаще у лиц старше 60 лет, при этом наибольшая частота выявлена в Чеченской Республике – 4,5 %, наименьшая в Тюменской области – 0,4 %. Частота СД среди лиц, прошедших диспансеризацию, составила 0,52 %, наибольшая распространенность заболевания отмечается в Ставропольском крае – 0,4 %, наименьшая – в Белгородской области – 0,01 % [17].

В последние годы в Российской Федерации также приобретает значимость изучение показателей частоты ФР среди «пенитенциарных» мужчин и женщин, как потенциальных пациентов общемедицинской сети. В 2012 году, согласно результатам стандартного эпидемиологического исследования 986 мужчин, содержащихся в местах лишения свободы (МЛС) в возрасте 21–69 лет, было определено, что злоупотребляющих алкоголь до заключения среди них – 69,8 %, курящих – 98,2 %, проявляющих НФА – 89,2 %, имеющих по результатам обследования АГ – 49,8 % и гипертрофию левого желудочка (ГЛЖ) – 52,3 %. Кроме этого, в исследовании отмечался низкий процент информированности пациентов о наличии у них ССЗ: о наличии АГ знали не более 10,3 %, а о наличии ИБС – не знал ни один из обследуемых, несмотря на появление периодических болей в сердце и сердцебиений [18].

Исследование по выявлению ФР среди 480 женщин, содержащихся в МЛС в этот же период, показало значительное распространение среди них курения – 96,2 %, злоупотребления алкоголем до заключения – 72,7 %, НФА – 96,2 %, дислипидемий – 50,4 %, АГ – 47,7 % и ГЛЖ – 42,5 %. Информированность о наличии АГ составила 37,1 % лиц, однако регулярное лечение получали только 16,4 %. В связи с этим среди причин оказания медицинской помощи по неотложным состояниям АГ составила наибольший показатель – 33,3 % [19].

В настоящее время известно более 300 ФР ССЗ, среди которых выделяют как классические, причинно связанные с заболеванием, так и новые [20]. Исследования последних лет приводят достоверные свидетельства того, что наряду с классическими ФР психосоциальные аспекты, наиболее значимые из которых – депрессия, тревога, индивиду­ально-личностные черты, социальная изоляция и стресс, оказывают существенное влияние на воз­никновение, течение и прогноз ССЗ [21,22]. Среди них, депрессия и тревога определяются как независимые ФР развития кардио-васкулярной патологии [23], как значимые факторы, определяющие повышенный уровень артериального давления в структуре заболеваний [24], а у пациентов с перенесенными острыми сердечно-сосудистыми событиями – как предикторы повторных осложнений и смертности от ССЗ [25].

По данным исследования ЭССЕ-РФ было установлено, что среди населения России значительна распространенность высокого уровня тревоги, которая составляет 46,3 %, а частота выраженных депрессивных расстройств за десятилетний период 2002–2012 гг. не изменилась: депрессия выявлялась почти у четверти пациентов – 23,8 % по данным исследования КОМПАС (2002) и 25,6 % – исследования ЭССЕ-РФ (2012–2013) [26,27].

Низкая социальная поддержка и/или социальная изоляция – еще один фактор, оказывающий влияние на течение и прогноз ССЗ. Концепция «социальной поддержки» была открыта эпидемиологами в конце 70-х годов, когда в исследовании Alameda County Study было показано, что у людей, не имевших социальных связей, за последующий девятилетний период наблюдения было больше шансов умереть, чем у социально адаптированных респондентов [28]. А в рамках недавнего популяционного исследования по программе ВОЗ «MONICA-psychosocial» было показано, что за 16-летний период наблюдения (1994–2010) в России среди женщин-жительниц города Новосибирска такие показатели, как низкий уровень индекса социальных связей и индекса близких контактов, обусловленные плохой самооценкой здоровья, низким уровнем информированности о здоровье и неблагоприятным поведенческим профилем, высоко распространены, составляя 77,7 % и 57,1 % соответственно, и значимо увеличивают риск развития АГ, инфаркта миокарда (ИМ) и инсульта в популяции женщин 25–64 лет [29].

Представленный анализ данных свидетельствует, что на протяжении ряда лет частота традиционных ФРССЗ, выявляемых среди населения России и других стран, достаточно высока. В определенной степени она зависит и от бремени этих факторов среди лиц, содержащихся в МЛС, как потенциальных пациентов общемедицинской сети. Особая актуальность обусловлена распространением среди населения психо-социальных ФР, значимо влияющих на формирование, течение и прогноз БСК.

Читайте также: