Аутологичная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток (ауто-ТГСК) при остром лимфобластном лейкозе (ОЛЛ) - эффективность
Добавил пользователь Валентин П. Обновлено: 14.12.2024
Для цитирования: Заготовка трансплантата для аутологичной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток онкогематологическим больным: частота и причины неудачных сборов. РМЖ. 2013;1:30.
Реферат. Аутологичная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток (АутоТГСК) повышает эффективность лечения онкогематологических больных. Успех АутоТГСК зависит от количества заготовленных CD34+ клеток, число которых должно быть не ниже 2,0×106/кг. Частота неудачных аферезов ГСК достигает 40%. Причинами неэффективных мобилизаций могут быть различные факторы.
Цель исследования. Изучить частоту неудачных заготовок и выявить факторы, ассоциированные с неэффективной мобилизацией гемопоэтических клеток.
Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ 100 заготовок аутотрансплантата у больных разными онкогематологическими заболеваниями. Использовали 2 режима мобилизации: Г-КСФ в монорежиме и комбинация Г-КСФ с цитостатиками. Определение CD34+ клеток проводили в четырехцветном анализе на лазерном проточном цитофлуориметре «Cytomics FC 500» в международном протоколе ISHAGE. Колониеобразующую способность заготовленных клеток изучали in vitro в полной среде MethoCult H4435.
Результаты. Из 100 аферезов неудачными были 32 (32,0%). Наибольшее число неудачных заготовок было у больных неходжкинскими лимфомами (НХЛ): у 10 из 17 (58,8%), а наименьшее - у больных множественной миеломой (ММ): у 10 из 44 (22,7%). Неудача при заготовке аутотрансплантата была ассоциирована с отсутствием циклофосфамида в режиме мобилизации (р=0,000) и редукцией его дозы (р=0,019), возрастом больных (р=0,033) и видом болезни (р=0,027). По разным причинам, связанным со статусом больного, доза циклофосфамида в режиме мобилизации была ниже Заключение. Неэффективность аферезов гемопоэтических стволовых клеток (ГСК) у онкогематологических больных зависит от множества факторов. Несмотря на принципиальную роль циклофосфамида в режиме мобилизации, в ряде случаев возникает необходимость редукции его дозы. Условием снижения частоты неэффективных заготовок ГСК может быть внедрение в клиническую практику новых режимов кондиционирования.
Ключевые слова: больные онкогематологическими болезнями, аутологичная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток, режимы мобилизации, CD34+ клетки, плериксафор.
Литература
1. Волкова М.А. Клиническая онкогматология. М.: Медицина, 2007. 1120 с.
2. Bensinger W., DiPersio J.F., McCarty J.M. Improving stem cell mobilization strategies: future directions // Bone Marrow Transplant. 2009. Vol. 43 (3). Р. 181-195.
3. Lemoli R.M., D’Addio A. Hematopoietic stem cell mobilization // Haematologica. 2008. Vol. 93 (3). Р. 321-324.
4. Perseghin P., Terruzzi E., Dassi M., Baldini V., Parma M., Coluccia P. et al. Management of poor peripheral blood stem cell mobilization: incidence, predictive factors, alternative strategies and outcome. A retrospective analysis on 2177 patients from three major Italian institutions // Transfus Apher Sci. 2009. Vol. 41 (1). Р. 33-37.
5. Yang S.M., Chen H., Chen Y.H., Zhu H.H., Zhao T., Liu K.Y. The more, the less: age and chemotherapy load are predictive of poor stem cell mobilization in patients with hematologic malignancies // Chin Med J. 2012. Vol. 125 (4). Р. 593-598.
6. Ameen R.M., Alshemmari S.H., Alqallaf D. Factors associated with successful mobilization of progenitor hematopoietic stem cells among patients with lymphoid malignancies // Clin Lymphoma Myeloma. 2008. Vol. 8 (2). Р. 106-110.
7. Mazumder A., Kaufman J., Niesvizky R., Lonial S., Vesole D., Jagannath S. Effect of lenalidomide therapy on mobilization of peripheral blood stem cells in previously untreated multiple myeloma patients // Leukemia. 2008. Vol. 22 (6). Р. 1280-1281.
8. Meldgaard K.L., Jensen L., Gaarsdal E., Nikolaisen K., Johnson H.E. A comparative study of sequential priming and mobilization of progenitor cells with rhG-CSF alone and high-dose cyclophosphamide plus rhG-CSF // Bone Marrow Transplant. 2000. Vol. 26 (7). Р. 717-722.
9. Покровская О.С. Механизм действия и клиническая эффективность антагониста хемокинового рецептора CXCR4 плериксафора при мобилизации гемопоэтических стволовых клеток // Клиническая онкогематология. 2012. № 4. С. 371-379.
10. DiPersio J.F., Uy G.L., Yasothan U., Kirkpatrick P. Plerixafor // Nat Rev Drug Discov. 2009. Vol. 8 (2). Р. 105-106.
11. Fruehauf S ., Ehninger G., Hubel K., Topaly J., Goldschmidt H., Ho A.D. et al. Mobilization of peripheral blood stem cells for autologous transplant in non-Hodgkin’s lymphoma and multiple myeloma patients by plerixafor and G-CSF and detection of tumor cell mobilization by PCR in multiple myeloma patients // Bone Marrow Transplant. 2010. Vol. 45 (2). Р. 269-275.
12. Costa L.J., Miller A.N., Alexander E.T., Hogan K.R., Shabbir M., Schaub C., Stuart R.K. Growth factor and patient-adapted use of plerixafor is superior to CY and growth factor for autologous hematopoietic stem cells mobilization // Bone Marrow Transplant. Vol. 2011. Р. 46 (4). Р. 523-528.
13. D’Addio A., Curti A., Worel N., Douglas K., Motta M.R., Rizzi S. et al. The addition of plerixafor is safe and allows adequate PBSC collection in multiple myeloma and lymphoma patients poor mobilizers after chemotherapy and G-CSF // Bone Marrow Transplant. 2011. Vol. 46 (3). Р. 356-363.
14. Popat U., Saliba R., Thandi R., Hosing C., Qazilbash M., Anderlini P. et al. Impairment of filgrastim-induced stem cell mobilization after prior lenalidomide in patients with multiple myeloma // Biol Blood Marrow Transplant. 2009. Vol. 15 (6). Р. 718-723.
15. Auner H.W., Mazzarella L., Cook L., Szydlo R., Saltarelli F., Pavlu J. et al. High rate of stem cell mobilization failure after thalidomide and oral cyclophosphamide induction therapy for multiple myeloma // Bone Marrow Transplant. 2011. Vol. 46 (3). Р. 364-367.
16. Boccadoro M., Palumbo A., Bringhen S., Merletti F., Ciccone G., Richiardi L. et al. Oral melphalan at diagnosis hampers adequate collection of peripheral blood progenitor cells in multiple myeloma // Haematologica. 2002. Vol. 87 (8). Vol. 846-850.
17. Meldgaard K.L., Jensen L., Gaarsdal E., Nikolaisen K., Johnson H.E. A comparative study of sequential priming and mobilization of progenitor cells with rhG-CSF alone and high-dose cyclophosphamide plus rhG-CSF // Bone Marrow Transplant. 2000. Vol. 26 (7). Р. 717-722.
18. Kumar S., Giralt S., Stadtmauer E.A., Harousseau J.L., Palumbo A., Bensinger W. et al. Mobilization in myeloma revisited: IMWG consensus perspectives on stem cell collection following initial therapy with thalidomide-, lenalidomide-, or borezomib-containing regimens // Blood. 2009. Vol. 114 (9). Р. 1729-1735.
19. Uy G.L., Rettig M.P., Cashen A.F. Plerixafor, a CXCR4 antagonist for the mobilization of hematopoietic stem cells // Expert Opin Biol Ther. 2008. Vol. 8 (11). Р. 1797-1804.
20. Pusic I., Fiang S.Y., Landua S., Uy G.L., Rettig M.P., Cashen A.F. et al. Impact of mobilization and remobilization strategies on achieving sufficient stem cell yields for autologous transplantation // Biol Blood Marrow Transplant. 2008. Vol. 14 (9). Р. 1045-1056.
21. Jagasia M.H., Savani B.N., Neff A., Dixon S., Chen H., Pickard A.S. Outcome, toxicity profile and cost analysis of autologous stem cell mobilization // Bone Marrow Transplant. 2011. Vol. 46 (8). Р. 1084-1088.
22. Stockerl-Goldstein K.E., Reddy S.A., Horning S.F., Blume K.G., Chao N.F., Hu W.W. et al. Favorable treatment outcome in non-Hodgkin’s lymphoma patients with “poor” mobilization of peripheral blood progenitor cells // Biol Blood Marrow Transplant. 2000. Vol. 6 (5). Р. 506-512.
23. Calandra G., McCarty J., McGuirk J., Tricot G., Crocker S.A., Badel K. et al. AMD3100 plus G-CSF can successfully mobilize CD34+ cells from non-Hodgkin’s lymphoma, Hodgkin’s disease and multiple myeloma patients previously failing mobilization with chemotherapy and/or cytokine treatment: compassionate use data // Bone Marrow Transplant. 2008. Vol. 41 (4). Р. 331-338.
24. Bensinger W., Appelbaum F., Rowley S., Storb R., Sanders J., Lilleby K. et al. Factors that influence collection and engraftment of autologous peripheral-blood stem cells. J Clin Oncol 1995; 13(10): 2547-2555.
25. Sola C., Maroto P., Salazar R., Mesía R., Mendoza L., Brunet J. et al. Bone marrow transplantation: prognostic factors of peripheral blood stem cell mobilization with cyclophosphamide and filgrastim (r-metHuGCSF): the CD34+ cell dose positively affects the time to hematopoietic recovery and supportive requirements after high-dose chemotherapy // Hematology. 1999. Vol. 4 (3). Р. 195-209.
26. Glaspy J.A., Shpall E.J., LeMaistre C.F., Briddell R.A., Menchaca D.M., Turner S.A. et al. Peripheral blood progenitor cell mobilization using stem cell factor in combination with filgrastim in breast cancer patients // Blood. 1997. Vol. 90 (8). Р. 2939-2951.
27. Stiff P.J., Micallef I., Nademanee A.P., Stadtmauer E.A., Maziarz R.T., Bolwell B.J. et al. Transplanted CD34(+) cell dose is associated with long-term platelet count recovery following autologous peripheral blood stem cell transplant in patients with non-Hodgkin lymphoma or multiple myeloma // Biol Blood Marrow Transplant. 2011. Vol. 17 (8). Р. 1146-1153.
28. Micallef I.N., Stiff P.J., DiPersio J.F., Maziarz R.T., McCarty J.M., Bridger G., Calandra G. Successful stem cell remobilization using plerixafor (Mozobil) plus granulocyte colony-stimulating factor in patients with non-Hodgkin lymphoma: results from the plerixafor NHL phase 3 study rescue protocol // Biol Blood Marrow Transplant. 2009. Vol. 15 (12). Р. 1578-1586.
Аутологичная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток (ауто-ТГСК) при остром лимфобластном лейкозе (ОЛЛ) - эффективность
алло-ТГСК — аллогенная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток
БВ — безрецидивная выживаемость
Д+ — день после трансплантации
КМ — костный мозг
МAК — миелоаблативные режимы кондиционирования
ОВ — общая выживаемость
ОМЛ — острый миелобластный лейкоз
ПСКК — периферические стволовые клетки крови
РИК — режим кондиционирования со сниженной интенсивностью
РТПЛ — реакция трансплантат против лейкоза
РТПХ — реакции трансплантат против хозяина
TRM (transplant-related mortality) — летальный исход, связанный с трансплантацией
Не вызывает сомнения, что аллогенная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток (алло-ТГСК) — один из наиболее эффективных методов лечения пациентов со злокачественными заболеваниями системы крови. Терапевтический эффект алло-ТГСК связан с двумя принципиально различными механизмами воздействия на лейкозные клоногенные клетки: использованием цитостатических препаратов и иммунологической реакцией трансплантат против лейкоза (РТПЛ).
Острый миелобластный лейкоз (ОМЛ) — одно из наиболее частых показаний к алло-ТГСК (родственной, неродственной, гаплоидентичной) [1]. Двухлетняя общая выживаемость (ОВ) пациентов составляет 18—30 и 52% соответственно при сравнении результатов терапии без алло-ТГСК и c проведенной алло-ТГСК [2—4]. До последнего времени факторами, ограничивающими проведение алло-ТГСК, были возраст пациента, стадия заболевания, высокий индекс коморбидности, обусловленный сопутствующими заболеваниями [5]. Внедрение режимов кондиционирования со сниженной токсичностью и новых препаратов для поддерживающей терапии существенно расширило границы применения метода, сняв ограничения по возрасту и стадии заболевания для проведения алло-ТГСК. Дополнительным фактором, определяющим сроки проведения алло-ТГСК, является наличие/отсутствие HLA-совместимого донора. Хорошо известно, что совместимый родственный донор доступен не более чем 30% пациентов, возможность нахождения неродственного донора для остальных колеблется от 40 до 80% и напрямую зависит от этнической принадлежности реципиента. Тем не менее рост числа алло-ТГСК при ОМЛ за последние годы в основном происходит за счет алло-ТГСК от неродственного донора у пациентов в первой ремиссии [6].
Интенсивность применения алло-ТГСК на более ранних стадиях заболевания по-прежнему ограничивает летальность, связанную с трансплантацией, которая более высокая в группе пациентов, получивших алло-ТГСК от неродственного донора [7—9]. Это обстоятельство сохраняет тенденцию к взвешенному подходу и попытке сохранения баланса при принятии решения в пользу алло-ТГСК между летальностью после алло-ТГСК и риском рецидива ОМЛ.
Решающим показанием к алло-ТГСК в первой ремиссии ОМЛ в настоящее время служит наличие факторов, прогнозирующих рецидив ОМЛ. Особая роль при определении показаний к алло-ТГСК принадлежит цитогенетическим [10] и молекулярно-биологическим [11] факторам прогноза. На основании структурных и количественных хромосомных аберраций пациенты с ОМЛ делятся на 3 группы риска. Доля больных благоприятной группы риска составляет 10—20% (кариотип — t(8;21)(q22;q22); inv(16)(p13.1q22) или t(16;16)(p13.1;q22); мутации в генах NPM1, CEBPA). По данным рандомизированных исследований, алло-ТГСК в этой группе больных в первой ремиссии не имеет преимуществ по сравнению с химиотерапией (ХТ) [12—14]. Пятилетняя ОВ и безрецидивная выживаемость (БВ) равна 55 и 46% соответственно [15]. Доля пациентов высокой группы риска составляет 30—40% (кариотип — inv(3)(q21q26.2) или t(3;3)(q21;q26.2); t(6;9)(p23;q34); t(v;11)(v;q23); -5 или del(5q); -7; abnl(17p); комплексные аномалии кариотипа). Алло-ТГСК этой группе пациентов показана в первой ремиссии как общепринятый стандарт. 3-летняя ОВ пациентов с ОМЛ в первой ремиссии и неблагоприятными хромосомными аномалиями после родственной и неродственной алло-ТГСК составляет 45 и 37%, а трехлетняя БВ — 42 и 34% соответственно [16], что существенно выше данных ХТ — 3,6—5 и 8% соответственно [15, 17]. Почти 40—50% пациентов находятся в группе промежуточного прогноза. У них имеется нормальный кариотип и отсутствуют молекулярно-биологические маркеры. Для этой группы пациентов вопрос необходимости алло-ТГСК в первой ремиссии остается открытым.
Цель исследования: оценить эффективность алло-ТГСК у пациентов с ОМЛ в первой ремиссии заболевания в зависимости от режимов кондиционирования, источника трансплантата, особенностей реципиента и донора.
Материалы и методы
В исследование включили 66 пациентов в возрасте от 8 до 60 лет с диагнозом ОМЛ, которым проведена алло-ТГСК в первой ремиссии в период с 2003 по 2012 г.; медиана наблюдения 12 мес (3—101 мес).
В соответствии с цитогенетическими группами риска больные распределились следующим образом: низкий риск (t(8;21)(q22;q22); inv(16)(p13.1q22) или t(16;16)(p13.1;q22)) — у 7 (11%), промежуточный риск (нормальный кариотип, хромосомные аномалии, не относящиеся к низкому и высокому риску) — у 31 (47%) и высокий риск (inv(3)(q21q26.2) или t(3;3)(q21;q26.2); t(6;9)(p23;q34); t(v;11)(v;q23); -5 или del(5q); -7; abnl(17p); комплексные аномалии кариотипа) — у 10 (15%). Цитогенетическое исследование не проводилось у 18 (27%) пациентов.
Показанием к алло-ТГСК у больных ОМЛ в первой ремиссии с низким риском по цитогенетической классификации явилось наличие признаков минимальной остаточной болезни после окончания курсов консолидации или первичная резистентность, характеризующаяся отсутствием ремиссии острого лейкоза после двух курсов индукционной терапии.
Характеристика пациентов до алло-ГСК представлена в табл. 1.
Алло-ТГСК от родственного донора проведена 26 пациентам, алло-ТГСК от неродственного донора — 40, из них 4 от частично HLA-несовместимых в локусах генов А, С и DQB1 доноров. Миелоаблативные режимы кондиционирования (MAК) включали бусульфан в дозе 16 мг/кг и циклофосфан в дозе 120 мг/кг, режимы кондиционирования со сниженной интенсивностью (РИК) — сочетание флюдарабина — 150 мг/м 2 с бусульфаном 8 мг/кг или мелфаланом 140 мг/м 2 .
Для профилактики острой реакции трансплантат против хозяина (РТПХ) использовали циклоспорин А или такролимус в комбинации с метотрексатом (15 мг/м 2 в 1-й день после трансплантации — Д+1 и 10 мг/м 2 в 3-й и 6-й дни после трансплантации — Д+3 и Д+6) или мофетила микофенолатом (30 мг/кг 2 раза в сутки). При алло-ТГСК от неродственного донора с целью профилактики острой РТПХ в режим кондиционирования добавляли антилимфоцитарный глобулин в дозе 60 мг/кг.
Режимы кондиционирования со сниженной токсичностью назначали пациентам с высокой степенью «предлеченности», осложнениями тяжелой степени при проведении ХТ, в возрасте старше 40 лет, с высоким индексом коморбидности.
Источником трансплантата при родственной алло-ТГСК наиболее часто был костный мозг (КМ) — у 28 (42%) пациентов, а в случае неродственной алло-ТГСК — периферические стволовые клетки крови (ПСКК) — у 37 (56%). Подробные характеристики реципиента, донора и трансплантата представлены в табл. 2.
Статистический анализ данных выполняли в программе SPSS Statistics v.17 и Statistica 8. ОВ рассчитана по методу Каплана—Майера. Летальность, связанная с трансплантацией, и вероятность рецидива определяли с помощью программы R Statistic. Сравнение ОВ выполняли при помощи логрангового теста, сравнительный анализ долей — с использованием точного критерия Фишера. Так называемыми конечными точками, т.е. оцениваемыми исходами, были алло-ТГСК, смерть, связанная с трансплантацией, рецидив, острая и хроническая РТПХ. Данные о пациентах, которые оставались в состоянии ремиссии на момент анализа, представлены на 01.09.12.
Результаты
Первичное неприживление трансплантата отмечено у 1 (4%) пациента после родственной и у 1 (2,5%) пациента после неродственной алло-ТГСК. Пациент после родственной алло-ТГСК умер на Д+28 от тяжелого геморрагического синдрома, после неродственной алло-ТГСК — на Д+39 в результате сепсиса и полиорганной недостаточности, несмотря на реинфузию аутологичных клеток КМ, выполненную на Д+30.
Общая выживаемость пациентов после различных видов алло-ТГСК. 9-летняя ОВ пациентов с ОМЛ после алло-ТГСК в первой ремиссии вне зависимости от типа донора и источника трансплантата составила 65%, БВ — 50% (табл. 4). Не выявлена зависимость ОВ от источника трансплантата и степени совместимости по HLA-системе пары реципиент—донор. Результаты 5-летней ОВ при алло-ТГСК от родственного, полностью или частично HLA-несовместимого неродственного донора сопоставимы: 56, 68 и 71% (р=0,8) (см. рисунок, а). Рисунок 1. ОВ пациентов с ОМЛ в первой ремиссии после алло-ТГСК в зависимости от типа донора и HLA-совместимости (а; n=66).
ОВ пациентов также не зависела от возраста на момент проведения алло-ТГСК: от 8 до 19 лет — 67%, от 20 до 40 лет — 63%, старше 40 лет — 60% (р=0,45). Пятилетняя ОВ пациентов с вторичными ОМЛ не отличалась от таковой у больных первичным ОМЛ — 80 и 60% соответственно (р=0,36). ОВ при использовании МАК была выше, чем при РИК, — 78 и 58% соответственно, однако различие не достигало статистической значимости (р=0,4).
В нашем исследовании показано, что ОВ зависит от цитогенетической группы риска: в группе высокого риска ОВ составила 24%, в группе промежуточного риска — 64%, в группе низкого риска — 100% (р=0,027) (см. рисунок, б). Рисунок 1. ОВ пациентов с ОМЛ в первой ремиссии после алло-ТГСК в зависимости от цитогенетических групп риска (б; n=48).
Не выявлено влияния на ОВ первичной химиорезистентности, ЦМВ-статуса донора и реципиента, их несовместимости по полу и группе крови по системе АВ0, а также использования КМ по сравнению с ПСКК. Профилактика острой РТПХ на основе режимов, содержащих циклоспорин А, несколько увеличивала ОВ пациентов — 71%, при применении такролимуса — 53%, однако это различие не было статистически значимым (р=0,55) (см. табл. 4).
Из неинфекционных осложнений, связанных с алло-ТГСК, только острая РТПХ IV степени оказывала существенное влияние на выживаемость пациентов — 0. При вариантах I—II и III степени острой РТПХ 5-летняя ОВ была равна 80%.
При долгосрочном наблюдении пациентов с ОМЛ в первой ремиссии с хронической РТПХ выявлено достоверное увеличение 5-летней ОВ по сравнению с пациентами без хронической РТПХ — 84 и 55% соответственно (р=0,01) (см. рисунок, в), Рисунок 1. ОВ пациентов с ОМЛ в первой ремиссии после алло-ТГСК в зависимости от развития хронической РТПХ (в; n=66). что было ассоциировано со снижением риска рецидива в общей группе пациентов (р=0,01) (см. табл. 4).
Осложнения после алло-ТГСК. Вероятность рецидива и летальность, связанная с трансплантацией, не зависели от возраста и пола пациента, вида ОМЛ (первичный или вторичный), наличия первичной химиорезистентности, ЦМВ-статуса донора и реципиента, их несовместимости по полу и группе крови по системе АВ0, источника трансплантата (КМ, ПСКК), режима кондиционирования и профилактики острой РТПХ.
Вероятность рецидива была выше после родственной алло-ТГСК по сравнению с алло-ТГСК от неродственного донора — 35 и 13% (р=0,08), тогда как летальность, связанная с трансплантацией, не отличалась — 22 и 23% (р=0,7) и была меньше при использовании ПСКК по сравнению с КМ — 13 и 34% (р=0,09) соответственно.
Рецидив развился у 12 (18%) пациентов, из них у 9 (75%) в период до 6 мес после алло-ТГСК (р=0,08) (табл. 5). Число рецидивов после родственной алло-ТГСК оказалось достоверно больше, чем после неродственной, — 8 (31%) и 4 (10%) соответственно (р=0,04). При констатации рецидива пациентам отменяли иммуносупрессивную терапию, проводили курс высокодозной ХТ по схеме FLAG или HDARA-C с последующей инфузией донорских лимфоцитов, иногда стимуляцией иммуноадоптивного эффекта интерлейкином-2 или α-интерфероном.
В нашем исследовании вероятность рецидива в зависимости от цитогенетических групп была следующей: в группе низкого риска — 43%, промежуточного — 26%, высокого риска — 15%, различия статистически незначимы (р=0,37).
Развитие острой РТПХ отмечалось у 38 (58%) пациентов, в том числе клинически значимой III—IV степени тяжести у 17 (45%). Статистически значимых различий по частоте развития острой РТПХ между родственной и неродственной алло-ТГСК не выявлено (р=0,1).
Хроническую РТПХ после алло-ТГСК оценивали у пациентов, проживших более 100 дней. Распространенная форма хронической РТПХ чаще отмечалась после неродственной алло-ТГСК, чем после родственной, — в 11 (92%) и 3 (60%) случаев соответственно (р=0,1). Частота развития ограниченной РТПХ, наоборот, выше после родственной алло-ТГСК — 2 (8%) и 1 (3%) случай. Однако различия статистически незначимы (р=0,34).
Летальность при родственной и неродственной алло-ТГСК не различалась — 8 (31%) и 10 (25%) соответственно (р=0,33). При алло-ТГСК от родственного донора у большинства пациентов причиной смерти служили инфекционный процесс (р=0,06) и рецидив заболевания (р=0,34), а при неродственной — острая РТПХ (р=0,09).
По результатам нашего исследования не получено существенных различий по ОВ и летальности, связанной с трансплантацией, при родственной и неродственной алло-ТГСК, в том числе от частично HLA-совместимого донора. По результатам ранее проведенных исследований из Сиэтла у 85 пациентов с неродственным донором и 135 пациентов с родственным донором, отнесенных в группу промежуточного риска (58 и 83 пациентов соответственно, остальные — с нормальным кариотипом), ОВ составила 37, 33 и 22% соответственно, что не отличается от результатов, представленных нами [18].
Полученное различие по 5-летней ОВ пациентов в зависимости от цитогенетической группы риска (100% при низком риске, 64% при промежуточном и 24% при высоком риске; р=0,027) подтверждает важность выполнения этого исследования в дебюте заболевания. По результатам исследований HOVON/SAKK и EORTC/GIMEMAAML-10, алло-ТГСК при ОМЛ в первой ремиссии также обеспечивает длительную ремиссию и общую выживаемость 40 и 58% соответственно, даже у пациентов с высоким цитогенетическим риском [19, 20], тогда как у пациентов данной категории, получавших ХТ, 4-летняя вероятность рецидива составляла 73% [18].
Более низкая вероятность рецидива при алло-ТГСК от неродственного донора (13%), в большей степени от частично HLA-несовместимого донора (0) по сравнению с алло-ТГСК от родственного донора (35%) (р=0,08), а также при наличии хронической РТПХ (р=0,01) и острой РТПХ III степени по сравнению с острой РТПХ I—II степени (р=0,06) свидетельствует о возможном влиянии эффекта РТПЛ.
У пациентов, получивших MAК по сравнению с РИК, достигнуты несколько более высокая 5-летняя ОВ (78% против 58%; р=0,4) и меньшая 5-летняя вероятность рецидива (14% против 26%; р=0,4) в отсутствие различия по летальности, ассоциированной с трансплантацией (25 и 21%; р=0,9), однако эти различия статистически незначимы. Показания к проведению РИК или MAК при ОМЛ в первой ремиссии не имеют объективных критериев и основаны на оценке перед алло-ТГСК индекса коморбидности [21], определения риска летального исхода в баллах [22], что в сочетании с возрастом помогает объективизировать критерии для выбора оптимального режима кондиционирования. Например, пациенты с высоким риском рецидива должны рассматриваться как кандидаты на применение МАК, а пациенты более старшего возраста и/или при наличии сопутствующих заболеваний — на применение РИК. Важно отметить, что большинство исследований сообщали о схожих результатах по БВ и ОВ у пациентов с MAК и РИК, другие — о снижении летальности, связанной с трансплантацией, при РИК по сравнению с МАК [23, 24] или об отсутствии различий этого показателя [25, 26].
Заключение
Таким образом, эффективность алло-ТГСК у пациентов с ОМЛ в первой ремиссии напрямую зависит от факторов прогноза, в нашем исследовании — цитогенетических. Другие факторы, такие как возраст, тип донора, режим кондиционирования, несовместимость по группе крови, полу, HLA-системе, профилактике острой РТПХ, не имеют принципиального значения и относятся к параметрам выбора индивидуализированного подхода при выполнении алло-ТГСК. У пациентов с ОМЛ и неблагоприятными прогностическими факторами выполнение алло-ТГСК показано в первой ремиссии при наличии HLA-совместимого родственного или неродственного донора. Показания к алло-ТГСК для группы пациентов с благоприятными цитогенетическими признаками, гетерогенны, поскольку эти пациенты нуждаются в уточнении факторов прогноза на основании более детального обследования с помощью молекулярно-биологических методов в момент установления диагноза.
Уважаемый посетитель!
Уведомляем Вас о том, что на данном сайте содержится информация, предназначенная для медицинских специалистов (дипломированных медицинских работников, студентов медицинского образовательного учреждения или представителей компании, работающей в сфере здравоохранения)
Если Вы не являетесь специалистом здравоохранения, администрация не несет ответственности за возможные отрицательные последствия, возникшие в результате самостоятельного использования Вами информации с сайта без предварительной консультации с врачом.
Вы являетесь сотрудником сферы здравоохранения?
Высокодозная химиотерапия и трансплантация костного мозга у взрослых больных
Трансплантация стволовых гемопоэтических клеток нашла применение в различных областях онкологии.
Эти клетки используются после высокодозной химиотерапии для снижения длительности депрессии (угнетения) костного мозга и сокращения риска инфекционных осложнений и кровотечений.
Стволовые клетки для трансплантации получают как от самого пациента (аутологичная трансплантация), так и от иммунологически совместимого родственного или неродственного донора (аллогенная трансплантация). Непосредственным источником стволовых гемопоэтических стволовых клеток может быть костный мозг, периферическая или пуповинная кровь.
Одним из наиболее частых показаний для применения стволовых клеток в онкологии является уменьшении длительности периода угнетения кроветворения после противоопухолевой терапии.
Применение современных противоопухолевых препаратов позволяет излечить или продлить жизнь значительному количеству больных со злокачественными новообразованиями.
Однако в ряде случаев проведение стандартной химиотерапии не приводит к длительному противоопухолевому эффекту, что связано с исходной или приобретенной резистентностью (устойчивостью) опухоли к цитостатикам.
Одним из путей ее преодоления является увеличение дозы препаратов. Это увеличивает проникновение противоопухолевых препаратов в раковую клетку и позволяет преодолеть устойчивость к химиотерапии.
Резкое увеличение дозы препаратов приводит к значительному повреждению кроветворных клеток костного мозга и выключению функции кроветворения на много месяцев, что требует применения методик защиты кроветворения.
Основным методом, позволяющим преодолеть токсичность химиотерапии на кроветворение, является трансплантация кроветворной ткани. При этом стволовые клетки, полученные от донора или у самого больного, вводят после окончания химиотерапии, когда препараты полностью вывелись из организма или разрушились, что позволяет быстро восстановить кроветворение.
При пересадке аллогенного костного мозга возможно длительное приживление трансплантата только при совпадении донора и реципиента по антигенам главного комплекса гистосовместимости (иммунологической совместимости).
В противном случае развивается выраженная иммунологическая реакция "трансплантат против хозяина" (РТПХ), способная привести к гибели больного.
Наименьшее количество осложнений встречается у совместимых сибсов (родных братьев и сестер).
В то же время сибсы имеют вероятность совпасть иммунологически только в 25% случаев, что указывает на серьезную проблему подбора доноров для пересадки костного мозга. Последние годы отмечены крупные успехи в подборе неродственных доноров.
Следует отметить, что даже полная совместимость не дает абсолютной гарантии отсутствия развития РТПХ, и до 25% больных погибает от осложнений, связанных с трансплантацией.
Важно иметь в виду, что РТПХ способна оказывать и лечебное действие, когда иммунная система донора начинает распознавать опухолевые клетки хозяина и бороться с ними, т.е. проявляется реакция трансплантат против опухоли (РТПО).
При ряде заболеваний (хронический миелолейкоз, острый нелимфобластный лейкоз и др.) наличие этой реакции в значительной степени определяет общий успех лечения.
Трансплантация аутологичной (своей собственной) гемопоэтической ткани позволяет избежать возникновения РТПХ и технических сложностей, связанных с подбором донора. С другой стороны, аутологичная трансплантация не сопровождается РТПО и несет чисто вспомогательную функцию поддержки кроветворения после высокодозной химиотерапии.
В настоящее время имеется возможность сохранять собственные кроветворные клетки в жизнеспособном состоянии при низких температурах (замораживании) в течение длительного периода времени.
Долгие годы основным источником стволовых кроветворных клеток был костный мозг. Метод его получения состоит в многократных пункциях плоских костей (в основном тазовых) и получении 1-1,5 литров костно-мозговой взвеси. Такая процедура требует, как правило, общего обезболивания (наркоза).
Нужно отметить, что при опухолевом и лучевом поражении костей таза забор костного мозга может оказаться неудачным.
Костный мозг не является единственным источником кроветворных клеток.
Во взрослом организме небольшая часть стволовых клеток, как и зрелые клетки, выходит в периферическое сосудистое русло. Эти стволовые клетки способны восстанавливать полноценное кроветворение после повреждения его химиотерапией и облучением. Современная аппаратура (сепараторы крови) позволяет эффективно собирать клетки кроветворения из периферической крови даже при их низком содержании. При этом необходимость наркоза отпадает.
В условиях нормального кроветворения для получения достаточного количества стволовых клеток необходимо, как правило, 6 процедур. При каждой такой процедуре обрабатывается 10-12 литров крови.
Проблема низкого количества клеток кроветворения в периферической крови оставалась главным ограничением при использовании данного вида трансплантата. Затем было показано, что после однократного введения некоторых противоопухолевых препаратов (циклофосфамид, этопозид, фторурацил) отмечается значительное увеличение числа стволовых клеток в периферической крови. К недостаткам данного метода относятся: снижение числа лейкоцитов и тромбоцитов, значительные различия в сроках начала роста содержания стволовых клеток в периферической крови у различных больных.
Введение некоторых гемопоэтических факторов роста (нейпоген, лейкомакс и др.) вызывает значительно увеличение поступления клеток кроветворения из костного мозга в периферическую кровь.
Применение аллогенной трансплантации костного мозга
В настоящее время основными показаниями для аллогенной трансплантации стволовых клеток являются
Изучаются возможности применения данного метода у больных
Острые нелимфобластные лейкозы (ОНЛЛ)
Применение стандартной химиотерапии в первой полной ремиссии позволяет добиться длительной выживаемости в 25-35% случаев по сравнению с 45-60% при использовании аллогенной трансплантации стволовых клеток. Применение трансплантации во второй ремиссии сопровождается длительной ремиссией лишь в 20-30% случаев.
Использование аллогенной трансплантации стволовых клеток с первично резистентным (устойчивым к лечению) течением ОНЛЛ позволяет добиться длительной ремиссии в 10-20% случаев.
Острые лимфобластные лейкозы (олл)
У взрослых больных с ОЛЛ , несмотря на высокую частоту (65-85%) ремиссий, в большинстве случаев болезнь рецидивирует (возвращается).
Проведение аллогенной трансплантации стволовых клеток в первой полной ремиссии у пациентов с неблагоприятными прогностическими факторами (возраст старше 60 лет, высокий лейкоцитоз и т.д.) позволяет достичь длительной безрецидивной выживаемости в 40-60% случаев.
При отсутствии неблагоприятных факторов аллогенная трансплантация стволовых клеток обычно рекомендуется во второй полной ремиссии.
Хронический миелолейкоз
ХМЛ характеризуется несколькими фазами развития. В ранней (хронической) фазе, длящейся несколько лет, состояние больного может сохраняться относительно удовлетворительным. В фазе акселерации (обострения) в течение нескольких месяцев нарастают гематологические изменения (увеличение числа лейкоцитов, малокровие), и она переходит в фатальную (смертельную) фазу бластного криза.
Стандартные методы лечения могут вызывать длительные ремиссии у части больных, однако единственным излечивающим методом лечения в настоящее время является аллогенная трансплантация стволовых клеток. Эффективность ее зависит от возраста больного, фазы заболевания, периода времени от момента диагноза до трансплантации. Множественные курсы предшествующего лечения значительно улучшают результаты высокодозной химиотерапии и трансплантации.
Наилучшие шансы на достижение длительной ремиссии имеют молодые больные, получившие трансплантацию в хронической фазе в течение 1 года от момента диагноза. Длительная выживаемость у них составляет 75-80% по сравнению с 10-20% у больных, которым трансплантация выполнена в фазе аскселерации.
Миелодиспластический синдром
Аллогенная трансплантация стволовых клеток является единственным методом, излечивающим больных МДС. Применение этого метода позволяет добиться длительной выживаемости в 30-50% случаев. Эти результаты зависят от возраста больных, длительности заболевания и количества опухолевых клеток в костном мозге перед трансплантацией.
Аллогенная минитрансплантация
Аллогенная минитрансплантация, или трансплантация после миелоаблативных (не разрушающих костномозговое кроветворение) режимов получила распространение лишь недавно. Ее применение связано с выявлением лечебной роли РТПО и появлением новых препаратов (флударабин, антитимоцитарный иммуноглобулин), вызывающих глубокую депрессию (угнетение) иммунной системы, но не вызывающих глубокой цитопении (снижение числа клеток крови).
Применение их в комбинации с умеренными дозами бусульфана или мелфалана позволяет эффективно пересаживать донорский костный мозг. При этом РТПО полностью сохраняется. Следует отметить, что эффективность этого метода зависит от массы остаточной опухоли, которая должна быть по возможности минимальной.
Предварительные результаты применения данной методики свидетельствуют о высокой эффективности минитрансплантации при значительно меньшей токсичности в сравнении с классическим методом.
Применение аутологичной трансплантации костного мозга
Основной ролью аутологичной трансплантации костного мозга является восстановление кроветворения после химиотерапии, что позволяет многократно увеличивать разовые дозы некоторых противоопухолевых препаратов. Это дает возможность усиливать противоопухолевый эффект и достигать более высокой безрецидивной выживаемости в сравнении с результатами стандартной химиотерапии.
Наиболее часто данный метод применяется при лечении больных с прогностически неблагоприятными вариантами течения неходжкинских лимфом (лимфосарком), болезни Ходжкина (лимфогранулематоза), множественной миеломы, рака молочной железы, рака яичка и пр.
Неходжкинские лимфомы (нхл)
Применение стандартной химиотерапии у больных с НХЛ высокой и промежуточной степени злокачественности позволяет достичь 40-60% полных ремиссий. Однако у 20-30% больных этой группы отмечаются рецидивы (возврат) болезни. Применение высокодозной химиотерапии в сочетании с аутологичной трансплантацией костного мозга дало возможность значительно улучшить показатели длительной выживаемости у таких больных.
Болезнь ходжкина
У 10-30% больных с распространенными стадиями болезни Ходжкина первичная химиотерапия оказывается неэффективной, а у 40% пациентов возникает рецидив заболевания. Результаты лечения больных, малочувствительных к первичной химиотерапии и с первым ранним рецидивом (в течение первого года), неудовлетворительные.
Применение других схем стандартной химиотерапии позволяет достичь полных ремиссий не более чем у 40-45% больных, однако при этом ремиссии бывают короткими, а выживаемость низкая.
Применение высокодозной химиотерапии в сочетании с аутологичной трансплантацией стволовых клеток позволяет почти в 2 раза увеличить частоту полных ремиссий, а значит, и надежду на увеличение выживаемости.
Множественная миелома
По данным Европейской организации по аутологичным трансплантациям костного мозга, безрецидивная и общая выживаемость 5500 больных множественной миеломой, получавших высокодозную химиотерапию в сочетании с аутологичной трансплантацией стволовых клеток, составила соответственно 28 и 48 месяцев, что превышает результаты стандартной химиотерапии.
Наилучший прогноз (исход) имеют больные моложе 60 лет с I-II стадиями заболевания и уровнем бета-2 микроглобулина менее 4.
Использование высокодозной химиотерапии при других опухолях (рак молочной железы, яичка и др.) находится на этапе изучения. При этом получены обнадеживающие результаты.
Таким образом, высокодозная химиотерапия с трансплантацией аутологичных или аллогенных стволовых кроветворных клеток за последние годы стала эффективным методом лечения многих опухолей. Прогресс в биологии и иммунологии клеток кроветворения позволяет надеяться на еще более эффективное применение этого метода в будущем, в том числе и при распространенных новообразованиях, резистентных (устойчивых) к химиотерапии.
Мероприятия 2022 года
Архив мероприятий
Противораковое общество РОССИИ создано по инициативе ученых-онкологов и главных врачей онкологических диспансеров, представляющих более 50 регионов России, с целью претворения в жизнь программы профилактики рака в России
Рубрики
Контакты
Метод также называют аутотрансплантацией стволовых клеток крови, высокодозной химиотерапией с поддержкой собственными столовыми клетками.
Химиотерапия - лечение препаратами, угнетающими рост опухолевых клеток. При этом очевидно, что чем выше доза препарата, тем лучше эффект, но и риск осложнений тоже значительно выше, т.к. под воздействие химиопрепарата попадают и нормальные клетки. Помимо противоопухолевого эффекта развивается снижение иммунитета, а это риск развития инфекционных осложнений. Решение этой проблемы особенно важно для пациентов с миеломной болезнью и рецидивами лимфом, где за счет повышения дозы лекарства можно вылечить пациента.
Но как сохранить иммунитет?
Ученые знают, что на иммунитет работают много групп клеток, у которых только один предшественник - материнская клетка, или стволовая клетка крови. Стволовые клетки в большинстве своем находятся внутри костей вместе с другими клетками костного мозга. Они живут там как в доме, где их защищают, питают и ухаживают за ними. Немного стволовых клеток циркулируют в крови.
Ученые быстро поняли, что бесполезно переносить в организм отдельные группы иммунных клеток, потому что их некому будет заменить, когда они проживут и проработают свой срок. А вот если ввести в организм стволовые клетки, то это даст возможность иммунитету быстрее прийти в норму и, следовательно, позволит уменьшить число инфекционных осложнений химиотерапии.
Нашли решение в конце 60-х годов, когда научились забирать и хранить стволовые клетки.
Как это делалось и делается? Расскажем об этом в самом общем виде.
Поначалу клетки забирали только напрямую из костного мозга под общим наркозом, делая несколько проколов в подвздошных костях на границе ягодицы и поясницы, отступив от позвоночника в сторону 10-15 см. В этом месте кость очень толстая, отсутствуют крупные нервные волокна, поэтому риск осложнений практически отсутствует. Сама процедура занимает около часа. После нее в течение нескольких дней пациента немного беспокоят умеренные боли, но они позволяют ему жить обычной жизнью. Позже научились брать клетки из крови, когда пациенту ставят в вену гибкую иглу (катетер), подключают специальный аппарат и в течение трех-четырех часов особый прибор «фильтрует» кровь, забирая и тут же возвращая ее. Пациент в это время чувствует себя нормально и может, например, смотреть телевизор, говорить по телефону. Правда, аппарат довольно громоздкий, поэтому трудно, к примеру, дойти до туалета. Процедура безопасна, а взятые из крови стволовые клетки быстро восстанавливаются.
Заготовленные стволовые клетки смешивают с диметилсульфоксидом (этот раствор защищает клетки ото льда) и замораживают до нужного времени. Потом пациенту проводят короткий усиленный курс химиотерапии и в последний день размораживают и вводят стволовые клетки крови. "Вводят" - значит просто капают в вену, как обычный пакет с донорской кровью; дальше материнские клетки сами знают, как найти их дом. В связи с тем, что поначалу использовали только клетки, взятые из подвздошной кости (стволовые клетки костного мозга), эта медицинская технология и получила название «аутологичная трансплантация костного мозга» (аутоТКМ). Ауто - значит «свой», потому что больному пересаживают его собственные стволовые клетки.
Когда были опубликованы первые результаты нового метода лечения, во многих странах стали открываться трансплантационные центры, и сейчас в мире ежегодно выполняется более 130000 аутоТКМ. Сотни тысяч людей по всему миру полностью вылечились и вернулись к нормальной жизни.
Напомним, что при аутоТКМ основным методом лечения является химиотерапия, а заготовленные заранее стволовые клетки помогают только уменьшить осложнения.
Слово "трансплантация" многих пугает. И пациенты часто спрашивают врачей: «Что может произойти со мной от химии или от инфекций, когда иммунитет будет слабым?». Все годы, пока существует аутоТКМ, количество тяжелых осложнений во время лечения падает, поскольку улучшается сама технология аутоТКМ, внедряются новые лекарства и методики. В последние десятилетия летальность, связанная с лечением, и в зарубежных, и в российских центрах держится прочно на 2-3 процентах. Для сравнения приведем пример: 2% - это летальность у пациентов, доставленных в больницы с обычным острым аппендицитом.
Кого же лечат с помощью аутоТКМ? На решение влияет вид заболевания и состояние пациента. При миеломной болезни, при некоторых лимфомах аутоТКМ делается сразу, чтобы закрепить результат первичной химиотерапии. При агрессивных лимфомах аутоТКМ является основным способом лечения рецидивов. Понятно, что такое лечение может быть опасно, поэтому после 65 лет аутоТКМ, обычно, не назначают. Но важен в данном случае всё-таки не возраст, а общее состояние пациента, и в более старшем возрасте аутоТКМ тоже иногда проводится.
Вероятность полного излечения при лимфомах зависит от того, какая это лимфома, и в общем составляет около 65%. При миеломной болезни выполнение аутоТКМ после первой успешной химиотерапии увеличивает длительность ремиссии вдвое.
Как долго пациент лежит в больнице?
Обычно около трех-четырех недель, из которых две-три недели - это период, когда восстанавливается иммунитет. После аутоТКМ пациенты могут быстро вернуться к повседневной жизни и вести привычный образ жизни.
Проводят ли аутоТКМ в Санкт-Петербурге?
Для жителей Санкт-Петербурга возможно проведение аутоТКМ в городской клинической больнице № 31.
Для жителей Ленинградской области - в Ленинградской областной клинической больнице.
Для всех граждан Российской Федерации возможно проведение аутоКТМ в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им.Р.М.Горбачевой Первого Санкт-Петербургского Государственного медицинского университета им. акад. И.П.Павлова, НИИ онкологии им. Н.Н.Петрова, Северо-Западном медицинском исследовательском центре им. В.А. Алмазова.
НИИ ДОГиТ им. Р.М. Горбачевой ПСПбГМУ им.ак. И.П.Павлова по количеству трансплантаций является ведущим центром в России и входит в первую пятерку в Европе.
Острый лейкоз
Вам поставили диагноз: острый лейкоз?
Опухоли кроветворной и лимфоидной тканей составляют приблизительно 8% от всех злокачественных новообразований, и все вместе входят в число 6 самых частых видов злокачественных заболеваний.
Филиалы и отделения, где лечат острый лейкоз
МНИОИ им. П.А. Герцена - филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России.
Отдел лекарственного лечения опухолей
Заведующий отделом, д.м.н. ФЕДЕНКО Александр Александрович
тел: 8 (494) 150 11 22
МРНЦ им. А.Ф. Цыба - филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России.
Отдел лекарственного лечения злокачественных новообразований
Заведующая отделом, д.м.н. ФАЛАЛЕЕВА Наталья Александровна
тел: 8 (484) 399 - 31-30
Предлагаем Вашему вниманию краткий, но очень подробный обзор острого лейкоза
Его подготовили высоко квалифицированные специалисты Отдела лекарственного лечения злокачественных новообразований МРНЦ имени А.Ф. Цыба - филиала ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России.
Острые лейкозы
- обширная гетерогенная группа опухолевых заболеваний системы крови, возникающие в результате мутаций (поломок) в генах, отвечающих за пролиферацию, дифференцировку и созревание нормальных кроветворных клеток. В результате этих событий в костном мозге происходит накопление лейкемических (бластных) клеток, что вызывает «вытеснение» нормального кроветворения опухолевым. В результате нарушается выработка форменных элементов крови и развивается цитопения. При развитии тромбоцитопении часто наблюдаются кровотечения; при снижении числа гранулоцитов - инфекции, эритроцитов - анемия.
Острые лейкозы распространены повсеместно, заболеваемость в разных странах составляет от 2 до 4 случаев на 100 000 населения в год. У взрослых 75-80% всех острых лейкозов составляют ОМЛ, 20-25% приходятся на долю ОЛЛ. Заболеваемость ОМЛ увеличивается с возрастом. Медиана возраста больных ОЛЛ - 14 лет, 60% заболевших моложе 14 лет, 24% - старше 45 лет. Мужчины и женщины заболевают с равной частотой.
Выделяют две большие принципиально различающиеся группы острых лейкозов: острые миелоидные лейкозы (ОМЛ) и острые лимфобластные лейкозы (ОЛЛ).
Диагноз острого лейкоза устанавливается только на основании обнаружения в периферической крови и костном мозге (иногда только в костном мозге) бластных (опухолевых) клеток. Пункцию костного мозга необходимо выполнять во всех случаях, независимо от процентного содержания бластных клеток в крови. При этом обязательными в диагностике является комплексное исследование костномозгового кроветворения: морфоцитохимическое, иммунофенотипическое, цитогенетическое. Такой комплекс диагностических исследований позволяет установить точный диагноз и определить вариант лейкоза. Это имеет принципиальное значение, поскольку различаются не только программы лечения ОЛЛ и ОМЛ, но и есть существенные, а иногда принципиальные отличия в терапии разных подвариантов как ОЛЛ, так и ОМЛ.
Острые лейкозы - являются потенциально излечимым заболеванием. Современная терапия позволяет получить полные ремиссии у 65-75% больных ОМЛ и у 75-90% больных ОЛЛ, но лишь в том случае, если лечение начато непосредственно после установления диагноза и проводится по программе, которая в настоящее время признается оптимальной для данного варианта лейкоза. При правильном лечении в среднем от 25 до 45% взрослых больных, у которых достигнуты полные ремиссии, остаются в этом статусе 5 лет и более, что для большинства случаев может расцениваться как выздоровление. Кроме того, острые лейкозы остаются основным показанием для выполнения аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток, являющейся в большинстве случаев самым эффективным методом их лечения.
Основным методом лечения острых лейкозов является химиотерапия. При этом при ОМЛ используются короткие импульсные интенсифицированные 5-7 дневные курсы химиотерапии; при ОЛЛ - основной принцип лечения заключаются в его непрерывности, длительности программной терапии не менее 2-3 лет, а также многокомпонентности терапии, на каждом этапе которой используются и чередуются несколько противоопухолевых препаратов с различным механизмом действия. Лечение ОЛ после достижения полной ремиссии (консолидирующая терапия) носит риск-адаптированный характер (т.е. интенсивность лечения зависит от прогноза заболевания). В основе разделения больных на группы прогноза лежит ряд признаков: цитогенетические и молекулярно-генетические особенности опухолевых клеток, ответ на начальную противоопухолевую терапию и т.д. Определение группы риска определяет лечебную тактику, особенно - необходимость планирования и выполнения аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток.
Филиалы и отделения Центра, в которых лечат острые лейкозы
ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России обладает всеми необходимыми технологиями лучевого, химиотерапевтического и хирургического лечения, включая расширенные и комбинированные операции. Все это позволяет выполнить необходимые этапы лечения в рамках одного Центра, что исключительно удобно для пациентов.
Отдел лекарственного лечения злокачественных новообразований МРНЦ имени А.Ф. Цыба - филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России
Заведующая отделом, д.м.н. ФАЛАЛЕЕВА Наталья Александровна
8 (484) 399 - 31-30, г. Обнинск, Калужской области
Отдел лекарственного лечения опухолей МНИОИ имени П.А. Герцена -филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России
Заведующий отделом, д.м.н. ФЕДЕНКО Александр Александрович
Читайте также: